Она почувствовала, что вскипает от гнева.
– А как, по-твоему, я теперь распоряжусь этими моделями? Ты думаешь, я смогу их использовать? Каким образом, черт возьми? Тебе не приходило в голову, что это вызовет подозрения? После того, что ты сделал, мне нельзя к ним даже прикасаться! И не смей говорить, что ты сделал это ради меня! Я тебя ни о чем не просила!
Он произнес жалобным голосом:
– Наверняка никто не сможет связать это убийство с вами.
– Не сможет? Да ты, как видно, не только сумасшедший, но еще и дурак! Я там была, понимаешь? Полиция захочет меня допросить. Сотрудники фирмы Нино заметят пропажу моделей!
– Но там были сотни моделей. Я взял не так много.
– Как ты не понимаешь?! – закричала София. – Ты лишил меня возможности использовать хотя бы одну из них!
Он дал ей знак говорить потише, и она бессильно сжала кулаки.
– Я могла бы их купить, понимаешь? Я могла бы приобрести их законным путем.
Он сел на край кровати, опустив голову на руки. Ей хотелось ударить его, дать пощечину, пнуть ногой. Еще никогда в жизни она не испытывала такой лютой ненависти к человеческому существу.
– Мне надо было сразу пойти в полицию и заявить на тебя… Отдать им эскизы, и пусть они с тобой разбираются, недоумок!
София ходила по комнате. Ее гнев несколько смягчил ужас ситуации. Могла ли она его выдать, даже если бы и хотела? Заявить на него в полицию – значит подставить их всех: Терезу, Розу… Грациеллу. Нет, это приведет лишь к новым неприятностям… Чем больше она обдумывала все факты, тем холоднее становилась ее ярость. Наконец она встала перед Лукой и дернула его за волосы, заставив поднять голову и посмотреть ей в глаза.
– Как только Барзини нам заплатит, ты уберешься из нашей жизни, иначе, клянусь богом, я все расскажу полиции!
Это была бессильная угроза. София знала, что ничего не сможет сделать: у нее связаны руки.
– Ты унижалась перед ним, умоляла его, а он смеялся тебе в лицо! Он заставил тебя блевать на улице, он водил тебя за нос, сделав из тебя полную дуру… Зато теперь… Теперь все по-другому.
Она отступила назад. Лицо его было бесстрастным, голос спокойным, но голубые глаза сверкали огнем.
– Почувствуй свою власть, София. Ты взяла и уничтожила его – запросто, вот так! – Он прищелкнул пальцами. – Я могу сделать это для тебя еще раз, когда пожелаешь. Никто не посмеет тебя обижать! У тебя будет все, что ты захочешь.
Он шагнул ближе, и София отошла к двери, а выйти не смогла – дверь была заперта. В досаде она обернулась к Луке, и он вдруг прижал ее к себе. Она попыталась вырваться, вцепиться ногтями в его лицо, но он заломил ей руку за спину.
– Я все тебе дам, София.
Она перестала сопротивляться и расслабилась.
– Ты не вернешь мне моих детей и не найдешь моего сына. Ты… ты… – Она посмотрела на него в упор, и он отпустил ее руку. – Ты не дашь мне того, чего я хочу, потому что это невозможно.
– Но я люблю тебя!
– Меня тошнит от твоей любви! А теперь отойди от двери, дай мне выйти.
Лука впился в ее губы долгим, страстным поцелуем. Однако она не реагировала. Он чувствовал ее сжатые зубы… Оторвавшись, он заглянул в темные, злые глаза Софии. В них было столько ненависти, что он отпустил ее плечи и полез в карман за ключом. Она стояла у него за спиной, пока он отпирал дверь, и вышла, не глядя в его сторону.
Спускаясь по лестнице, София вытерла губы тыльной стороной ладони. Она знала, что он идет за ней, но не оборачивалась. Только на нижнем этаже она подняла голову и увидела, что он смотрит на нее сверху, стоя на лестничной площадке. На таком расстоянии она не видела его лица. Свет голой лампочки создавал ореол вокруг его головы и плеч. Он был неподвижен, как статуя, а бледная кожа и светло-русые волосы делали его похожим на привидение.
София вернулась в квартиру. Как только она закрыла дверь, ей навстречу вышла Роза.
– Ты была у Джонни, да?
София вздохнула, не отпуская ручку двери.
– Не твое дело, где я была, Роза.
Роза вспыхнула от гнева:
– Вы с ним любовники, да?
– Нет.
– Не ври! Он глаз с тебя не сводит! Что произошло в Риме?
София открыла дверь.
– Ничего. И прими мой совет: держись от него подальше.
– Потому что ты его хочешь?
София с силой захлопнула дверь и обернулась к Розе:
– Не будь ребенком и хватит мне грубить! На этот раз я тебя прощаю, но если ты еще когда-нибудь намекнешь, что между мной и этим существом что-то есть… Я не шучу, Роза: держись от него подальше!
Роза отвернулась и побежала к себе в комнату. Из ванной вышла Тереза.
– Что здесь происходит? – спросила она.
– Ничего… Я собиралась лечь спать. А что, нельзя?
– Можно, конечно. Просто мне показалось, что вы ссоритесь. Зачем сразу огрызаться?
– Прости… Кажется, Роза думает, что у меня роман с Джонни.
– Что? Ты серьезно?
– Не разрешай ей видеться с ним слишком часто, Тереза. Поверь мне, я знаю, что говорю. Чем скорей мы от него избавимся, тем лучше.
Тереза помолчала, вспомнив убийство Рокко, но как она могла рассказать об этом Софии? Теперь она и Мойра повязаны с ним одной веревочкой… Она сменила тему:
– Ты знаешь, Мойра хочет купить индейку. Идею о новогодней елке я отклонила. Она такая дурочка! Ей кажется, что…
Немного развеселившись, София покачала головой:
– В данный момент Рождество волнует меня меньше всего, Тереза. Спокойной ночи!
Мойра лежала в постели, опершись на локоть.
– Значит, я дурочка, да? Между прочим, в этой конуре слышно каждое слово! Она меня совсем не знает. Как только получу свою долю, сразу уеду – только вы меня и видели!
Софии хотелось побыть одной. Эта тесная квартирка ее угнетала. Она распустила волосы и вытащила шпильки. Мойра села на маленькой односпальной кровати, обхватив руками колени.
– У тебя красивые волосы.
Улыбнувшись, София начала причесываться, потом закрыла глаза и вспомнила ночь с Джо Пирелли… Она бы многое отдала за то, чтобы снова с ним встретиться. Отложив расческу, она уронила голову на руки.
Мойра легла на спину. Было холодно, и она натянула одеяло до самого подбородка.
– Я бы сейчас согласилась переспать с каким-нибудь горбуном, лишь бы он меня согрел. Здорово подморозило. Я слышала прогноз погоды, обещают снегопад.
София налила себе стакан воды и достала из сумочки пузырек с валиумом. Высыпав на руку три таблетки, она выпила их залпом.
– Что ты принимаешь?
София поставила стакан на столик.
– Витамины, Мойра. Еще вопросы есть? Ты что же, собираешься следить за каждым моим движением?
– Ладно, ладно, не заводись! Я только хотела узнать, не снотворное ли это. Я бы и сама выпила пару таблеток. Ты думаешь, я могу спать на этой кровати? Она же как доска! Я не привыкла к жесткой…
София вышла из комнаты:
– Пойду в ванную.
Завтрак прошел довольно уныло. Женщины без аппетита ели приготовленную Грациеллой яичницу с колбасой, озабоченные предстоящей встречей с Барзини. На улице было морозно, и София по своей щедрости предложила кому-нибудь взять одну из своих шубок. Не успела она договорить, как Мойра уже напялила ее норку.
Зазвонил телефон, но Тереза велела им подождать.
– Мы не должны показывать свое нетерпение. Я подойду. – И она исчезла в кабинете.
Мойра крутилась в холле перед зеркалом, любуясь обновкой.
– А я бы на твоем месте поторопилась, Тереза. От этого звонка зависит наше счастье… Ой, София, какая прелесть! Это самец или самка? Говорят, самцы лучше. Это правда?
Роза поморщилась:
– В любом случае это отвратительно – разгуливать по улицам, таская на себе мертвых животных. Не знаю, как ты можешь! Ведь здесь примерно пятьдесят шкурок, а это пятьдесят сердец, пятьдесят пар легких…
София молча закурила. Хотя Роза нападала на Мойру, она понимала: это критика в ее адрес.
Мойра же ничуть не смутилась.
– А ты сама? Ты же носишь кожаные сапоги, – парировала она, – а у них когда-то были ноги. Тебе просто хочется поссориться, вот и все.
Тереза вышла из кабинета.
– Мы встречаемся с ним в ресторане под названием «Четыре времени года», ровно в час. София, у тебя найдется шубка моего размера?
– Ой, мама, как ты можешь?
– Успокойся, Роза! Я не собираюсь мерзнуть.
Барзини и четыре женщины сидели за его обычным центральным столиком в ресторане «Четыре времени года». Он заказал своим гостьям кофе и попросил, чтобы они передали отсутствовавшей Грациелле заверения в его совершенном почтении.
Как только с формальностями было покончено, Тереза сказала, что деньги должны быть выплачены в форме банковского чека в течение двадцати четырех часов. Взамен Барзини получит все документы на имущество компании Лучано в Палермо, соответствующим образом оформленные и подписанные.
Удовлетворенный, Барзини извинился, сказав, что должен сразу же ехать к своим банкирам и договориться, чтобы они подготовили чек.
Он не упомянул никого из тех, кто еще принимал участие в сделке.
Грациелла не поехала с ними, потому что хотела поговорить наедине с Лукой. Сначала она сварила ему кофе, а потом придвинула стул и села к нему поближе.
– Джонни, я хочу поговорить с тобой насчет Розы.
Лука удивился. Он думал, что София что-то про него рассказала и речь пойдет совсем о другом.
– Насчет Розы?
– Она очень молода и, по-моему, неровно к тебе дышит. Втрескалась, как говорили в мои годы. Не знаю, как это называется сейчас, но ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.
– Я об этом не знал.
Грациелла улыбнулась:
– Может, и не знал. Но ты тоже очень молод, и я прошу тебя: не надо ее поощрять. Видишь ли, Роза должна удачно выйти замуж. Мы все от нее зависим. Только одна Роза еще может продолжить род Лучано… Только через нее мы возродим нашу семью.
Луке хотелось плакать. А он-то думал, что нужен им, что они его любят… Грациелла заметила уныние Луки и погладила его по щеке.