Однако все те люди, изливающие на нас волны критики, не знали очевидного факта: на землях Торчелло, Мадзорбо и Бурано когда-то все же росли виноградники, а вино считалось отменным. У этой части лагуны совсем другая судьба в отличие от Венеции. Сейчас с Мадзорбо до Сан-Марко примерно двадцать-тридцать минут на моторной лодке, но в далеком прошлом в отсутствие технологий путь мог занять не менее четырех часов. Таким образом, большинство жителей преодолевало долгое расстояние в случае крайней необходимости и видело Венецию от силы раз за всю жизнь. Некоторые могли даже не иметь ни малейшего представления об ее истинном облике. Поэтому острова – отдельный мир, замкнутый, но прекрасный. И нам предстояло воссоздать его.
Конечно, первым делом Бизоль стал искать место для винодельни. Покидать лагуну запрещено, ведь «Дорона» – аутохтонная лоза, то есть истинная венецианка, привыкшая к капризному местному климату. Она может существовать только среди солей, топей и каналов. Она словно пуповиной связана с островами, их совместные отношения – симбиоз, отразившийся в ее затейливой ДНК. У золотой «Дороны» специфические характеристики, винограднику пришлось приспосабливаться веками к своей переменчивой матери – венецианской лагуне. А она то заливает наводнениями и погружает в тяжелые соли, то озаряет светом, отражающимся от ровных, словно зеркало, вод. Лоза привыкла к трудностям, связанным с постоянной борьбой за выживание. Произрастание среди холмов или в горной местности стало бы для нее непосильным в силу излишней простоты. А это лоза-королева, лоза-воительница.
Джанлука обратился за помощью к разным городским инстанциям, включая администрацию Венеции и региона Венето. В результате ему отвели участок на острове Мадзорбо, где остался бывший винный погреб Скарпаволо. Его владелец Роберто Чипрессо – один из первых энологов Италии – с энтузиазмом неотступно помогал становлению и новому рождению любимого венецианского вина. Подключались и фермеры с разных островов, помнящие дедовские советы относительно исчезающей, словно Атлантида, редкой лозы «Дорона».
Далее распределили работу. Часть виноградников осталась в садах своих владельцев, как, например, в случае с Николеттой на Торчелло. Работники семьи Бизоль ухаживают за ними, поддерживают, собирают урожай. Другая часть «Дороны» была высажена на полях Мадзорбо на территории бывшего монастыря Святой Ефимии. Его заброшенная колокольня удивительным образом дополняет пейзаж и возвышается над виноградниками. В данный момент общее количество лоз достигает четырех тысяч.
Итак, деятельность закипела. Первый сбор урожая пришелся на 2010 год. До этого шла долгая и ответственная работа по селекции, увеличению количества лоз, контролю их состояния. Потребовалось еще два года на то, чтобы создать вино и оценить результаты десятилетия, ведь именно столько времени прошло с того рокового момента, как Джанлука Бизоль увидел виноградники на Торчелло.
Результат в 2012-м превзошел все ожидания: вино получилось превосходным. Золотой товар требовал соответствующей упаковки, к тому же сама бутылка, форма, этикетка призваны напоминать о том, что ценители напитка имеют дело с истинно венецианским творением.
– Нам пришла интересная идея, – улыбается Маттео. – Объединить вино и ремесло Венеции. Подчеркнуть происхождение, историю, дать новый импульс традициям. Поэтому мы задействовали знаменитых стеклодувов острова Мурано: они закрепляют этикетки на бутылках в старинных печах на фабрике. Этикетка тоже под стать Вениссе – она золотая и делается из сусального золота, что отбивает своими руками последний золотильщик Венеции – Марино Менегаццо из мастерской Марио Берта Баттилоро. Более того, каждый выпуск вина сопровождает свой дизайн этикетки, они не повторяются ни под каким предлогом. На каждой таре обязательно есть порядковый номер и общий годовой тираж. Сейчас мы делаем две тысячи бутылок Вениссы за урожай, для этого отбираем лучший виноград «Дорона». Вместе с красными винами и еще одним белым «Венуза» получается десять тысяч. Это очень лимитированное производство, эксклюзивное в нашей сфере. При этом все продается только здесь, на острове Мадзорбо. Найти «Вениссу» в Венеции или где-либо еще невозможно, эта уникальность – наша позиция и выбор.
Маттео замолкает и просит помощников принести литровую бутылку. В моем бокале появляется ярко-оранжевый напиток, словно пропитанный сияющим солнцем и насыщенными закатами Венеции. Оказывается, это тот самый первый исторический урожай, вино, родившееся с пересаженных и выращенных лоз, потянувшихся к свету на острове Мадзорбо.
– Таких бутылок осталось всего несколько сотен. Я даю попробовать их крайне редко, если момент подходящий. Заодно сам изучаю вино и смотрю, как оно ведет себя с годами. Если честно, белые вина – а «Венисса» принадлежит именно к такому типу – не хранятся долго. Но в нашем случае потенциал у виноградника «Дорона» огромен. Я надеюсь, мы приблизимся к отметке в тридцать, а может, и сорок лет достойного хранения. Это уже будет не вино, а семейное достояние, наследство, инвестиция.
Время отлично влияет на производство. Например, виноград становится с годами все лучше и лучше, а тридцатилетняя лоза создает роскошное вино. Да, она плодоносит меньше, но, несмотря на это, по-настоящему великие вина рождены деревьями возрастом от тридцати-сорока лет. Другое дело, что экономически это невыгодно: гораздо интереснее с точки зрения дохода иметь больше винограда, а потому каждые три десятка лет лозы заменяются. Но «Венисса» – другое дело, в нашей семье иной подход. В Вальдоббьядене в хозяйстве есть даже экземпляры, насчитывающие сто лет, и это истинные сокровища.
Необычный оранжево-золотой цвет «Вениссы», уже успевшей стать одним из лучших белых вин мира и Италии, объясняется интересной технологией, некогда популярной в прошлом, но утерянной со временем. Белые вина традиционно делаются без кожуры, виноград собирается, отжимается сок, и получившийся продукт хранится в погребах, расположенных под землей или созданных рукотворным способом среди холмов. Но в Венеции ни того ни другого нет. Приходится искать способ адаптироваться к суровым условиям. В связи с этим один местный фермер вспомнил давний секрет хранения белого вина, использовавшийся в их семье.
В лагуне его создавали как красное, используя кожуру для сохранности и консервации – по такой технологии и работали в древности с белой «Дороной». После обнаружения этого способа в 2002 году техника (кстати, используемая также в Грузии) стала возвращаться в моду, а многие виноделы сделались ее поклонниками. Однако именно Бизоль одними из первых по необходимости прибегли к дедовскому способу для возрождения «Вениссы», параллельно задав новый тренд.
Впрочем, одним виноделием на Мадзорбо семья не ограничилась: с 2010 года на территории острова появились рестораны, один из них уже в 2012-м получил престижную звезду Мишлен. Затем выросла небольшая гостиница на пять номеров с рафинированной и камерной обстановкой. Их интерьер создала супруга Маттео – дизайнер Вероника. Любовь к Венеции, лагуне, гастрономии и вину они сделали своим девизом, притягивающим людей на этот благословенный край земли.
Поклонники «Вениссы» – актеры Брэдли Купер и Натали Портман, известный блогер-миллионник Кьяра Ферраньи, коллекционеры, закупающие бутылки каждого выпуска, ценители вина и гастрономии. Есть даже клиенты, прилетающие на частном самолете ради драгоценной «Вениссы», обеда в знаменитом ресторане и задумчивой прогулки на лодке среди серебристых вод между островами. Многие поклонники поддержали «Вениссу» и в ноябре 2019-го, когда «Дорона» снова оказалась на краю гибели из-за наводнения. Тогда любители вина покупали золотые бутылки, чтобы финансово поддержать любимую марку.
– Все шло очень хорошо до 2019 года, – вспоминает с горечью Маттео.– Тогда стихия снова стала угрозой для Венеции, и знаменитая «высокая вода» нанесла городу колоссальный ущерб. Наши виноградники затопило, наступил тяжелый момент истины: никто не знал, выживет ли лоза, ведь однажды именно наводнение стало причиной ее конца. С ноября, когда все произошло, до марта мы не имели представления, как чувствует себя виноградник. Такова специфика: все же это дерево, и только весной оно подает признаки жизни. Вся семья переживала колоссальный стресс, я не находил себе места, отец же был спокоен. Он с самого начала верил в себя, в успех, в «Дорону».
В итоге чутье не подвело, он в очередной раз оказался прав – урожай после трагических событий оказался лучший за всю историю! Это стало большим сюрпризом и огромной радостью. Попробовать это вино получится только в 2024 году, когда сможем вывести его в продажу. Мы на радостях даже достали историческую бутылку «Вениссы», чтобы отпраздновать этот третий, по сути, день ее рождения.
За два десятилетия Джанлука и Маттео Бизоль постоянно сталкивались с трудностями, однако увлечение общей идеей и их настрой неизменно отодвигали все преграды на второй план. Окружающие считали невозможным виноделие в лагуне. Но разве слово «невозможно» применимо к Венеции? С рациональной точки зрения по силам ли создать город среди воды? Не амбициозно ли породить империю вне материка, процветавшую тысячу лет и имевшую славу, не уступающую великой римской предшественнице? Сам факт наличия в лагуне Республики Святого Марка – вызов условиям, правилам, чужому мнению. Утверждение собственной силы, мощи, гениальности, уникального пути. Венецианцы смогли учесть все многочисленные недостатки и обратить их в неоспоримые достоинства, вызывавшие восхищение и преклонение у всего мира.
Венеция и лоза «Дорона» похожи. Благодаря суровым условиям они обе обрели характер, стали уникальными, единственными в мире. Пленяющими своей историей и щедро одаривающими счастьем и благами каждого, кто испытывает к ним любовь и преданность.
– Когда мы попробовали наше первое вино в 2012 году, не могли поверить в то, какой путь прошли,