– Это самое старинное из сохранившихся кафе Италии, – заявляет мне невысокий, седой и обаятельный арт-директор кафе «Флориан» Стефано Стипитивич, усаживаясь на мягкое бархатное сиденье в зале Сената, снимая очки и заказывая кофе. – Хотя надо сказать, что самое первое заведение открылось в 1683 году в Новых прокурациях и называлось «У араба», но о нем остались лишь воспоминания. А «Флориан» хоть и родился позже, но дожил до наших дней.
С момента появления он ни разу не прекращал работу, даже во время войн и бедствий. Исключение составил непростой во всех смыслах 2020 год – нам пришлось следовать регламенту и закрыть свои двери. Это вызвало колоссальные убытки. Но мы выстояли. И продолжаем свое дело – радовать жителей и гостей Венеции не только историей места, но и различными напитками. Сейчас выбор огромен, но началось все именно с кофе.
Ныне абсолютный король Италии и любимец каждого гражданина, он пришел в Республику Святого Марка с манящего Востока, а точнее из страны фараонов – Египта. Поначалу ароматное диво вызывало нешуточные опасения и подозрения со стороны Серениссимы, и, прежде чем допустить появление «мусульманского зелья» в лагуне, управители выслушали множество донесений, мнений и аргументов. Одним из них стал доклад ученого Просперо Альпино, вернувшегося из Каира, об употреблении напитка, носящего с легкой руки турков, господствовавших в тот момент в Египте, название cahue.
Его пили без спешки, после трапезы, непременно наслаждаясь процессом. Собрание или дружеское общение казалось немыслимым без коричневой жижи с божественным ароматом. Зачастую за чашечкой обсуждали разные темы: жизнь, новости, культуру, в том числе политику. Уже один этот факт настораживал гордую Светлейшую: свободу мыслей и суждений непросто удерживать под контролем государственных интересов.
На народную любовь и привязанность указывал несколькими годами ранее сын Венеции – посол Джан Франческо Морозини из Константинополя. Он подтвердил, что соответствующих заведений в городе множество, а черный горячий напиток привлекает и простолюдинов, и высокопоставленных чиновников. Будто бы он обладает целебными качествами, считается лекарством, в состоянии поддерживать активность и бодрость духа. Иногда его зовут вином ислама. По религиозным причинам мусульмане не употребляют алкоголь, но находят радость и отдушину в загадочном кофе, пары которого кружат голову.
Тем временем к нашему мраморному столику подошел официант в белоснежном пиджаке и, виртуозно разместив заказ на прохладной каменной поверхности, удалился.
– Видишь, Роберто оставил поднос? – обращает мое внимание Стефано, отпивая только что принесенный эспрессо. – Это не забывчивость: он работает тут почти сорок лет и отлично все знает. На самом деле это старинная традиция, сохраненная нами. Элегантная, в чем-то даже благородная, демонстрирующая качество и стиль. Так приятнее, удобнее и красивее, когда чашки, бокалы и тарелки сервируются и остаются на подносе. Кстати, эти самые подносы в кафе сделаны из качественных материалов и достаточно тяжелые. По этой причине официанты во «Флориан» – только мужчины. Девушка с подобной задачей не справится, ну разве что она не окажется профессиональной спортсменкой или любительницей силовых упражнений, – улыбается Стипитивич.
Фамилия этого венецианца вызывает любопытство, ведь она совершенно не итальянская. При этом Стефано родился в городе на воде, испытывает к нему искреннюю любовь, а каждую разлуку с Родиной переживает с нотками печали и грусти.
– Моя семья исторически происходит из Далмации, долгое время находившейся под властью Венеции. Потом родственники перебрались в столицу в конце XV века с небольшого острова Хвар. Удивительно, но я там никогда не был, хотя это не так далеко, – делится Стефано. – Вот уже несколько столетий род связан с Республикой Святого Евангелиста Марка. К счастью, некоторые подробности о предках удалось узнать из старинных документов.
Например, в городе есть Далматская скуола[5]Сан-Джорджо-дельи-Скиавони. С ней связана наша национальность, а еще там великолепные картины Витторе Карпаччо. В архивах я с удивлением и радостью обнаружил упоминание о Стипитивич. Знаю, что предки занимались торговлей, работали в Арсенале, даже пилоты среди нас имеются! Однако не все сохранили фамилию в первоначальном виде: во времена фашизма кто-то изменил ее, сделав более итальянской, убрав славянское окончание. Это связано с боязнью репрессий по национальному признаку. Однако мой дед был непреклонен и оставил все как есть.
Я родился в 1950-е годы, когда самое страшное осталось позади. К сожалению, большинство из нынешнего населения города – мои ровесники, молодежи мало. Какое будущее возможно у города с преобладанием пожилых?
Впрочем, такая ситуация в новинку. Например, в моей юности в Венеции было много детей. Время восстановления после войны не назовешь простым, но тем не менее рождалось большое количество юных венецианцев, жизнь текла легко и свободно. Серениссима казалась намного более радостной, чем сейчас. Одно неизменно – жизнь в кафе бурлила всегда.
Так повелось с самого начала. Заведения Венеции притягивали посетителей не только соблазнительным меню. В нем значился драгоценный и полюбившийся горожанам кофе, стоимость которого оценивалась весьма высоко. Однако в XVIII веке над божественным гостем с Востока сгустились тучи.
Активно распространялась информация о побочных эффектах напитка в виде паралича, тремора конечностей, конвульсий, герпеса, высыпаний на коже, скарлатины, приступов ипохондрии, лени, температуры и самого страшного – потери фертильности у женщин и мужской силы у представителей крепкой половины человечества. Возможные перечисленные осложнения, по мнению медиков того времени, настигали несчастного в случае избыточного употребления кофе, а потому рекомендованная доза для сохранения здоровья озвучивалась как одна чашка в день. Несмотря на советы лекарей, кофе оставался самым востребованным и излюбленным напитком во «Флориан».
Помимо него, все обожали шоколад, сервируемый с тростниковым сахаром – полезным и дорогим продуктом, находящимся в ведомстве фармацевтов. В эпоху Возрождения в обиходе для подслащения чаще использовали фруктовый сахар или мед, а белый из тростника, привозимый с подвластного Венеции Крита, продавали в небольших количествах по причине его ценности и высокой стоимости. Конечно, люксовый товар на вес золота оказался доступен клиентам кафе на площади Сан-Марко.
Также их ожидали чаи, лимонады, сорбеты. Любовью пользовались и ликеры, в особенности розовый, состоящий из воды, спирта, сахара, настойки из розовых лепестков. Начиная с блистательной эпохи Ренессанса он привозился с другого острова – Кипра, важнейшей территории для республики, потерянной позже в сражениях с османами. Вкус и аромат по описаниям современников, напоминал пленительные дальние страны и имел большую популярность в обществе. Однако нынче отведать розовый ликер не получится – легенда покинула сцену и больше не фигурирует в меню «Флориан».
К слову, в списках долгое время не значилось вино: оно приобрело излишне народную и незатейливую репутацию, а главным местом его употребления были крохотные, шумные, набитые посетителями остерии. Для элегантного «Флориан» этот формат не подходил, ведь заведение на площади Сан-Марко превратилось не просто в место, где можно выпить, но и в локацию, где происходили важнейшие события в жизни и истории города. Посещать кафе стало невероятно модно.
Здесь заключали сделки, говорили о делах, дискутировали об искусстве и политике, производили впечатление, знакомились, делились новостями, играли в азартные игры. Под сводами родилась первая газета La Gazzetta Veneta, основанная двумя братьями – Карло и Гаспаре Гоцци. Они самолично распространяли ее среди гостей кафе. Первый венецианский вестник состоял из нескольких страниц, но освещал основные темы: непременно новости, культурные события, политические обозрения, местную хронику, информацию о спектаклях, объявления о продаже, покупке, обмене и даже о потере домашних животных, обещая вознаграждение за помощь в поиске любимого питомца.
Журналистика как жанр появилась во «Флориан» и того раньше: люди приходили узнать последние сплетни, рассказать об услышанном, обговорить происходящие события. Сюда стремились за информацией со всего света, выданной из уст иностранных гостей и путешественников из Испании, Армении, с севера Европы или далекого Востока. Приезжая в Венецию по делам, они привозили вести своей страны и континента. Пословица «кто владеет информацией, тот владеет миром» оказалась весьма применима к расчетливой Царице Адриатики.
Сам Гаспаре Гоцци просиживал долгие часы в кафе «Флориан» не только занимаясь газетой, но и общаясь с клиентами любимого заведения. «Проводить время в кафе, – заключил он, – это не каприз, а школа философии».
С ним оказался солидарен Жан-Жак Руссо, любивший расположиться за столиком, пока выполнял обязанности секретаря французского посла. Или Карло Гольдони, написавший произведение «Кофейня», связанное не только с атмосферой заведения, но и с фигурой основателя – Флориано Франческони, увековеченного в герое по имени Ридольфо.
Список литераторов, философов и писателей, любивших кафе на площади Сан-Марко, впечатляет. Шатобриан и Стендаль, лорд Байрон и Шелли, Жорж Санд и Чарльз Диккенс, Теофиль Готье и Гете, Александр Дюма-отец и Бальзак, Анри де Ренье и Эрнест Хемингуэй, Марсель Пруст, Габриэле д’Аннунцио и многие другие. Полюбился он и звездам: Марчелло Мастроянни, Джине Лоллобриджиде, Гари Куперу, Рихарду Штраусу, Мстиславу Ростроповичу, Катрин Денёв, принцессе Грейс из Монако, Маргарет Тэтчер, Мэлу Гибсону и даже Франсуа Миттерану.
Не отставали и художники.
Франческо Гварди – знаменитый пейзажист XVIII века – до того, как прославиться, ходил между столиков, выставленных словно в роскошной гостиной, на площади Сан-Марко и предлагал посетителям свои картины. Запомнился и Антонио Канова – выдающийся скульптор, любимец Наполеона Бонапарта, что был дружен с Валентино Франческони, племянником Флориано, ставшим наследником его бизнеса и новым владельцем кафе.