Большой королевский совет отличался от малого королевского совета только местом проведения. Этот, собранный в покоях ее величества, в шатре, наскоро разбитом на промерзлой почве уттарской пустоши, назывался малым. Здесь предполагалось решать текущие проблемы, не утруждая себя соблюдением формальностей.
На подушках вокруг низенького резного столика собрался весь цвет Джаргамора: оба официальных консорта – Пандадур и Гуджарат, исполняющие обязанности главных военных министров, казначей – князь Викал, он же министр финансов, и леди Дэва – визирь, чьи расшитые шелком одежды контрастировали со строгими камзолами мужчин.
– Почему именно Уттар? – Казначей мерз и кутался в подбитый мехом плащ. – Мое присутствие требуется совсем в другом месте.
Вопрос был адресован леди Дэве, которая, кажется, особого дискомфорта не ощущала, задумчиво перебирая бусины четок кончиками расписанных хной пальцев.
Визирь пожала плечами:
– Я была на Джаргаморе, когда получила вызов, так что знаю не больше вашего. Сестре требуется помощь или совет. Этого достаточно, чтобы мобилизоваться.
Консорты синхронно кивнули, подтверждая сказанное. Воины, они не отличались болтливостью.
– В столице все спокойно?
Лорд Викал говорил на всеобщем, или имперском, как его принято было называть на Блоссоме. Язык джаргаморов ему, иномирянину, давался непросто. Казначей был салехом – представителем древней негуманоидной расы, последние сыны которой ютились на почти безводных планетах системы Хом. Злые языки поговаривали, что под бриджами князя Викала прячется гребенчатый крокодилий хвост. Впрочем, ни визирь, ни тем более консорты этого никогда не проверяли.
– Я принимала дипломатическую миссию с Тортуги. Их президент обеспокоен поведением наших…
– Наконец все в сборе, я рада.
Откинув плотный полог шатра, перед своим советом появилась королева Айшвария. Ее величество была одета в десантный комбинезон, впрочем, как и четверка охранников, виднеющихся за спиной королевы.
– Кланяюсь богу в вас, – произнесла Дэва ритуальную фразу, – сестра…
– Рада видеть вас в здравии, сестра.
Королева не говорила на имперском или не считала нужным, и казначей уже заранее морщился, представляя мучения своего речевого аппарата.
– Кланяюсь богу в вас, ваше величество.
Айшвария легко обняла за плечи своего визиря, кивнула лорду Викалу и консортам. Последние глубоко поклонились:
– Вижу вас… любезная супруга…
– Хватит церемоний! – Голубые глаза на смуглом лице грозно блеснули. – Через два условных часа я отлетаю на Пушвор, местные князья устроили там междоусобицу.
– Мы сейчас не можем потерять контроля над заводчиками лошадей, – проговорил лорд Гуджарат. – Вам нужна военная поддержка?
– Нет, тех людей, что сейчас со мной, должно хватить. Но сопровождение консортов будет нелишним. Лорд Викал, вы тоже отправитесь со мной. Экспорт благородных животных в данный момент является одной из основных статей дохода.
– Да, моя королева.
– А теперь, – Айшвария, так и не присев, обвела собравшихся строгим взглядом, – мне хотелось бы узнать, кто из вас последним видел нашу вторую ненаследную принцессу.
Мужчины переглянулись, леди Дэва лениво повела плечами:
– На этот вопрос, моя дорогая сестра, я не отвечу, но, если верить сведениям с Тортуги, наша непоседа выкупила там неплохо оборудованный корабль.
– Штурмовик? – И без того зеленоватое лицо казначея приобрело цвет весенней травы. – Интересно, сколько это стоило?
– Нет, грузоперевозчик.
– Неважно, – резко сказала королева. – Принцесса самостоятельно решила проблему транспортировки беженцев с окраинных планет, которые находятся сейчас вне нашего контроля. Не удивлюсь, если через несколько лет ее включат в пантеон спасителей целой расы. И принцессу, и ее тень. Сейчас она на Блоссоме, и мне все еще интересно: зачем?
Королева наклонилась над столом, громыхнув по столешнице металлическим шаром.
– Наше дитя прислало нам письмо.
Собравшиеся с вежливым молчанием прослушали звуковое послание.
– Вы дали противоядие капитану, моя любезная сестра? – спросила Дэва, когда голос Белладонны умолк.
– Да, дорогая сестра, – улыбнулась королева. – Знаю, вы поступили бы иначе. Видимо, поэтому девочка отправила весточку мне, а не вам.
– Какая мягкотелость. – Дэва по-кошачьи зевнула. – Отпускать живого свидетеля довольно недальновидно.
– Я королева, – ответила Айшвария. – Разрабатывать стратегию – задача визиря.
– Так же, как и марать руки…
Лорд Викал кашлянул, готовясь выдать тираду на нелюбимом языке, и тем самым прервал зарождающуюся ссору:
– Я, кажется, знаю, что Белладонна собирается делать на Блоссоме.
Присутствующие с интересом обернулись к лорду-казначею.
– Несколько условных месяцев назад я имел честь прочитать небольшую лекцию для венценосных особ. Мы рассуждали о том, что в мире все взаимосвязано, что далекие по времени события влияют на настоящее, а также об экспортных мощностях Джаргамора…
Скрестив ноги, королева плавно присела на подушки и кивнула казначею, побуждая продолжать рассказ.
– Мы говорили об истории, о том, почему все еще занимаемся разведением лошадей, хотя для нужд нашей конницы уже не первую сотню лет используются более адаптированные животные, рассуждали об исключительности джаргаморских воинов, чья честь и отвага вошли в легенды всех обитаемых миров. В какой-то момент разговор подошел к причинам теперешней экологической катастрофы…
– Вы не могли бы говорить более сжато? – Айшвария, кажется, начинала терять терпение. – Экосистема окраинных планет нарушена, вы объяснили причину.
– Да. – Лорд Викал облизнул губы раздвоенным языком. – Моих слушателей впечатлило, каким изящным коварным ходом нас лишили шелковичных плантаций.
– Конечно, когда в одну ужасную ночь на всех четырех фермерских планетах погибают все шелковичные черви, это не может не пошатнуть экобаланс.
– Заодно пробив брешь в наших доходах и перекрыв важную статью экспорта.
– А вы удосужились поведать неокрепшему умом молодняку, что попытки снова завезти на фермерские планеты шелковичных червей продолжаются вот уже два десятка лет и по сей день? И что все наши попытки были безуспешны?
– Да. – Лорд-казначей чихнул и поплотнее закутался в плащ. – Ваш покорный слуга не силен в биологии, но даже его скудных знаний хватило, чтобы пояснить разницу между исходным и копированным материалом. Исходниками владеет империя, и только на Блоссоме…
Лорд Пандадур, до сего момента хранивший молчание, громко расхохотался:
– Она отправилась на Блоссом, чтобы украсть шелковичных червей!
– Украсть? – свел густые брови другой консорт. – В этом слове нет ни капли благородства.
– Что значит благородство для джаргаморской принцессы, когда на кону процветание родного мира? – прошелестела шелками Дэва. – Прими мое восхищение, сестра.
Королева Айшвария задумчиво барабанила кончиками пальцев по резной столешнице.
– Шансы, что наше дитя сможет добиться успеха там, где остальные потерпели неудачу, ничтожно малы. Но все же… все же…
– У нас стопроцентная поддержка Тортуги, – тихо проговорила Дэва. – Президент обеспечил ее технической поддержкой, необходимым снаряжением и путями отхода.
– Чего он хочет взамен?
– Ничего нового. Воссоединения с дочерью.
– Я не могу ему этого обещать, – проговорила королева. – На празднике становления мы объявим о вступлении второй принцессы в права наследования, и тогда…
– Принцесса не успевает на праздник становления, она сообщила об этом в своем послании, – проговорил лорд Гуджарат. – Единственным выходом будет перенести праздник.
– Что ж, так и поступим, – после небольшой паузы решила королева. – И пусть ее победа или поражение станут обрядовым подарком. Объявите всем, что в нынешнем году праздник становления будет проведен позже.
Присутствующие синхронно поклонились, выражая согласие с венценосным решением.
– Что ж, господа, я закрываю малый королевский совет. – Айшвария поднялась с подушек. – Лорды, сопроводите меня.
– Какой дурацкий, нелогичный, неприятный язык, – бормотал в пространство лорд-казначей, следуя за своей королевой. – Сплошные сложности, путаница в родах и числах, о которых можно догадаться только по контексту, не говоря уже о нечеловеческой фонетике…
– Я сообщу о нашем решении президенту Тортуги.
Дэва, оставшаяся в одиночестве у столика, вежливо поклонилась в удаляющуюся спину сестры.
Барон шел по коридору с величайшей осторожностью. Лохмотья паутины, оплетшей потолочные балки и спускавшейся к самому полу, затрудняли движение. В их пыльной глубине мерещились чудовища или выбеленные временем кости неудачливых смельчаков.
Это крыло дома было заброшено уже не один десяток лет. Уродливая нефункциональная пристройка, которую прадедушка Фабиана возвел для каких-то своих нужд, перестала использоваться обитателями поместья сразу же после достойной кончины владельца.
Молодой человек сверился с навигатором, встроенным в изящный брегет, и свернул к винтовой лестнице. Комната, куда автоматону было велено доставить спасенную деву, находилась под самой крышей, в круглой башенке, из которой, как Фабиан помнил с детства, открывался чудный вид на окрестности.
Помещение прибрали. Запрограммировать на несложные манипуляции списанных уборщиков было несложно. И барон надеялся, что его гостья разместилась со всеми возможными в данной ситуации удобствами.
Из-за приоткрытой двери, которой заканчивалась винтовая лесенка, доносился монотонный стук, как будто некто размеренно и с немалой силой колотил по дну огромной бутылки, пытаясь выбить пробку.
Фабиан вежливо постучал, что, впрочем, услышано не было, и толкнул створку.
– Позвольте войти?
Белладонна подняла на него горящие глаза. Девушка, одетая только в тончайшие льняные шальвары и сорочку, сидела верхом на автоматоне, колотя того ножкой стола. В комнате царил разгром. Обезноженный туалетный столик был перевернут, сдвинутый ковер неопрятными волнами покрывал деревянные щепы, которыми некогда была кровать, сорванный с креплений оконный карниз угрожающе нависал над комнатой, довершая картину.