– Все, что мне нужно узнать о джаргаморах, моя дорогая, вы расскажете мне сами. – Герцог Аргайл взял невесту за руку и запечатлел поцелуй сначала на запястье, а затем поцеловал ладонь. – И это произойдет очень скоро.
«А ведь он ей нравится, – подумала Афродита. – Ей нравятся его прикосновения и то, каким вожделением загораются его серые глаза, когда он на нее смотрит. Забавно. Может быть, моя подруга втайне мечтает о том, чтобы ее побег не удался?»
– Вы уже примерили венец? – с напускной холодностью спросила принцесса.
– Венцы, моя дорогая, сейчас находятся под охраной в моих апартаментах.
Белладонна рассеянно покачала головой, видимо, тема венцов себя исчерпала.
– Афродита, душа моя, будь любезна проводить меня в спальню. Мне хотелось бы прилечь и вздремнуть перед примеркой. – Девушка прикоснулась кончиками пальцев к вискам. – Простите, джентльмены, похоже, меня настигла мигрень.
Мисс Спарк с готовностью предложила подруге руку.
– Позвольте это сделать мне, – Ярвуд отстранил наперсницу, – поскольку я некоторым образом являюсь одной из причин вашего беспокойства.
Принцесса не возражала. Азант предложил руку Афродите:
– Мисс Спарк?..
Группка молодых людей неторопливо двинулась в сторону резиденции. Ярвуд о чем-то беседовал с Белладонной. О чем, Афродите слышно не было, так как ее спутник решил завязать разговор. Когда тема погоды была исчерпана (Азант говорил на имперском с явным, но очень милым акцентом), мисс Спарк спросила:
– Вы тоскуете по своим родным вдали от дома?
– Нисколько. – Гигант ступал с преувеличенной осторожностью, чтобы хоть как-то соотнести громадные шаги с шагами Афродиты. – Мужчины джаргаморов с детства готовы к долгим разлукам.
– На родине у вас осталась большая семья?
– Немаленькая, но не на родине. Отец и два брата служат по контракту в одной из миньских провинций. На Джаргаморе остались матушка и тень.
– У вашей родительницы только один супруг? – живо спросила Афродита и покраснела, поняв, что вопрос был неприличным.
– А, вы об этом, – рассмеялся Азант. Смех у него был приятным, почти бархатистым. – Почему-то из всех наших традиций наибольший интерес у блоссомцев вызывает полигамия в браке. Да, моя мом решила, что одного спутника жизни ей вполне достаточно. Когда они иногда ссорятся с отцом, а это бывает очень редко, она сокрушается, что иметь и одного мужа – ужасная докука.
– А вы сами женаты?
– Пока нет, но думаю, мом уже озаботилась данным вопросом, и по возвращении домой меня уже будет ждать несколько предложений брака от достойных семей.
– А как же любовь?
– Она или придет в браке, или… – Молодой человек вздохнул. – Кроме любви существует немало достойных чувств.
– Например?
– Преданность, верность долгу, дружба.
Афродита грустно кивала. Ей еще хотелось его о чем-то спросить, но мысль не желала оформляться в нечто цельное. Тем более что собеседник сам стал задавать вопросы. Афродита рассказала о своей семье, о матушке, умершей родами, об отце – стряпчем, о брате.
– Он – ваша тень?
– Кто?
– Адонис.
– Наверное, да. Мы очень близки.
– И родились в один день?
– Ах нет, он старше меня на… – девушка посчитала в уме, – на четыре условных года и пять месяцев.
– Тогда почему вы заботитесь о нем, а не наоборот?
Ответить она не могла. Действительно, почему? Потому что она умнее? Или хитрее? Или то самое прекрасное чувство долга перед семьей у нее выражено не в пример сильнее?
Тем временем прогулка закончилась у дверей апартаментов принцессы. Белладонна стояла покачиваясь, будто головная боль доставляла ей невыразимые страдания.
– Было приятно с вами побеседовать. – Азант поклонился Афродите.
– Вы уверены, что вам не нужно рассказать сказку или спеть колыбельную? – шутливо вопросил Ярвуд у своей спутницы. Он слегка наклонился к девушке, его рука скользнула ей на затылок, под ткань покрывала. Прикрыв глаза, Белладонна не возразила против прикосновений, но покачала головой:
– Афродита справится с укладыванием меня в постель гораздо лучше.
– Я не был бы в этом так уверен.
Ярвуд слегка сжал шею девушки, массируя.
Афродита с легким удивлением заметила, что ее подруга возбуждена. Ее грудь вздымалась, а смуглые щеки залил румянец. Стал даже заметен синяк на левой скуле, недостаточно скрытый макияжем. Герцог тоже заметил отметину, и это зрелище, кажется, заставило его смутиться. Он провел кончиками пальцев по щеке невесты и склонился в прощальном поклоне:
– Идемте, Азант. Мы выполнили джентльменский долг перед нашими дамами и теперь можем вернуться к делам.
Мужчины удалились. Девушки вошли в спальню. Апартаменты джаргаморской принцессы были скромными: спальня и гардеробная, еще одна спальня, предназначенная для Афродиты, и небольшой кабинет.
Афродита села в кресло, Белладонна бросилась на постель, зарываясь лицом в подушки.
– Ты поговорила с Фабианом?
– Да, я сделала все, что хотела.
– Вы попрощались?
– Некоторым образом.
Мисс Спарк поняла, что пересказывать разговор подруга не расположена, и сменила тему:
– Ты любишь обоих? И Ярвуда, и Фабиана?
– Что? – Принцесса подняла голову и расхохоталась. – Ты смешная девчонка, Афродита! Любовь – это совсем не то, о чем пишут в бульварных романчиках или показывают в движущихся картинках. То, что я могу чувствовать к блоссомцу, – это… ну… наверное, это можно назвать «страсть». Ну, знаешь, такое томление, предполагающее…
– Постель?
– Это не всегда делают в постели! – Не переставая хихикать, Белладонна поднялась с кровати и сбросила на пол свое алое покрывало. – Ты поможешь мне переодеться? Там очень неудобная застежка на спине.
Когда мисс Спарк помогла подруге избавиться от одежды, принцесса неглиже ринулась в гардеробную и втащила в спальню плотно набитый холщовый мешок. Из него появились черный десантный комбинезон и пара потрепанных ботинок.
– Ты собираешься бежать в этом?
– Слишком явно? – Девушка сокрушенно развела руками. – К сожалению, я не явлюсь спецом в диверсионной деятельности, и если меня заметят в резиденции в таком наряде… Но он удобный. И если придется уходить от собак, скорость – единственное, что меня спасет.
– Как тебе удалось его достать? Кто принес тебе снаряжение?
– Припрятала заранее. Всего-то и оставалось выбраться из спальни вчерашней ночью и перенести его сюда.
Белладонна говорила, параллельно облачаясь, затягивая ремешки на голенях и предплечьях, плотно шнуруя ботинки.
– В общем, ничего сложного.
Девушка взглянула на циферблат напольных часов, расположенных в углу у окна.
– Сорок пять условных минут, ему уже должны были сообщить, – непонятно пробормотала она и начала рассовывать по карманам мелочи, о предназначении которых мисс Спарк осведомлена не была. Узнавались только мужские перчатки тонкой кожи, которые «неспециалистка» сложила за плечевой клапан комбинезона.
Все происходило так быстро, что Афродита растерялась. Она знала, что Белладонна готовит побег, но не знала, что та будет совершать его настолько молниеносно.
Принцесса подошла к зеркалу над камином и приподняла золотистые косы, сколов их шпилькой на затылке. Она действовала осторожно. Афродита заметила, что Белладонна что-то поправляет под волосами. Покрутив головой и убедившись, что ее новая прическа не распадется при движении, принцесса обернулась к подруге:
– Прощай, моя дорогая смешная девочка.
– Ты не будешь сожалеть?
– О чем?
– О Ярвуде, о вашей не произошедшей первой ночи?
Белладонна потупилась:
– Надо жалеть о том, что сделал, а не о том, что не произошло. Единственное, о чем я грущу, – что не смогла обойтись малой кровью. Я очень старалась возненавидеть герцога Аргайла, но не смогла. И теперь он пострадает. Скажи ему… – принцесса медленно направилась к двери, – не сегодня и не завтра. Через три дня, в день, когда должна была состояться наша свадьба. Скажи ему, что я сожалею. Что если когда-нибудь Звездная Матерь опять сплетет наши пути, я отдам долг.
Афродита кивнула. Белладонна резко обернулась уже от двери:
– Тебя это тоже касается, маленькая мисс Спарк. Джаргаморская принцесса в долгу перед тобой и обязательно вернет его!
Мисс Спарк подобрала разбросанную на полу шелковую одежду. Ей было грустно и одиноко.
Незаметно выбраться из Моубрей-холла Фабиану удалось уже в сумерках. Так как о точном времени они с Белладонной не условились, молодой человек надеялся, что она сможет его дождаться.
Барон ехал верхом на одной из смирных моубрейских лошадок. Кроме единственной карты-ключа он вез корзину для пикников, наполненную снедью (его дама сердца может быть голодна) с бутылочкой розового блоссомского вина, комплект мужской одежды самого маленького размера, который смог обнаружить в кладовых, и крошечные башмаки мужского фасона, некогда принадлежавшие то ли ему, то ли Ярвуду.
Дорога была плохой. Ее давно не использовали, и иногда она заканчивалась ямами или буреломом. Несколько раз приходилось съезжать с нее и углубляться в лес. Коммуникатор Фабиан не взял из предосторожности, но заплутать не боялся: он прекрасно знал эти места.
Наконец ветви елей расступились, и он выехал на свободное пространство – то самое место встречи. Наступающие на лес пески вымели всю растительность, и лишь три мощных дерева, сплетясь ветвями, образовали на пустоши нечто вроде шалаша. Фабиан спешился, закинул поводья на один из голых сучьев и заглянул под ветви. Там было темно, пахло хвоей и сухим песком. В центре на плетеной циновке застыл автоматон-мусорщик, поглядывая на пришельца бусинками псевдоглаз.
– Привет, малыш, – сказал молодой человек. – Надеюсь, у тебя нет проблем с зарядкой солнечных батарей?
– Я назвала его Ащщ, – раздался за спиной звонкий голос Белладонны, и на плечи