Вечером девушка прибыла из столицы забрать свои вещи и проститься с принцессой. Беллона встретила её сдержанно и даже холодно. После своих долгих раздумий она приняла решительную позицию и не собиралась от неё отступаться.
- Белл, вот и настал конец всему…- грустно проговорила Габи, не замечая, что подруга старается не смотреть на неё и не участвовать в горестях, которыми с ней делились. На виконтессе было скромное платье, что совсем не отвечало её бесшабашному нраву и взрывному характеру. Глаза были влажными, но слёзы не текли – Думаю, надо проститься, хотя, поверь мне, я сделаю всё, чтобы мы ещё увиделись. Я не оставлю безнаказанным МакДжойна.
- Габи, мне кажется, тебе пора прекратить всё это и угомониться, – отрезала Беллона, – твоей местью уже все сыты по горло, особенно Сержио!
- Что ты такое говоришь? Ты ведь знаешь, я не хотела этого, и мне уже надоело просить прощения у тебя!
- При чём тут я? Тебя должен прощать Сержио…
- А он на меня и не обижался! Ты ведь знаешь, какой он…
- Я прекрасно всё знаю! – оборвала девушку принцесса, но потом взяла себя в руки. Ей не хотелось ссориться на прощание, тем более, она была в этом уверенна, это их последнее свидание и со своей стороны она не будет делать ничего, чтобы вернуть безрассудную виконтессу обратно. – Как твой отец это всё воспринял?
- О, даже не спрашивай. Ему так плохо! Его больное сердце не выдерживает этих неурядиц и он свалился прямо в зале лордов. Я молюсь, чтобы он пережил путь до Леонвердена. Он хотел подать апелляцию, чтобы до последнего попытаться спасти меня, но теперь он не в силах этого сделать, хотя, возможно, со второй попытки у нас что-нибудь бы получилось. Ах, Белл, может, ты попросишь своего отца сделать это? Прошу тебя, поговори с ним, он не откажет!
Принцесса помолчала, но потом выпрямилась и сказала прямо:
- Габи, я не буду этого делать.
- Почему? – пошатнулась виконтесса.
- Потому что я не хочу, чтобы наша семья была в этом замешана. С нас достаточно скандалов.
- Белл, с каких пор ты стала такой строгой и серьёзной? Раньше ты никогда бы не бросила меня в беде! Это всё маркиз, да? Из-за него ты теперь меня так ненавидишь?
- Я не ненавижу тебя, не придумывай. Просто я остепенилась. Я повзрослела, в отличие от тебя. Я приняла уроки данные мне судьбой к сведению. Теперь твоя очередь, и я очень надеюсь, что больше ты никогда не совершишь подобных ошибок.
- Я не узнаю тебя…к тому же, Белл, Робин и так замешан в этом деле! Может, ты поговоришь с ним? Может он уговорит Сториана забрать своё обвинение обратно? Прошу тебя, помоги мне! Робин тебе обязательно поможет!
- Я же сказала – нет!
Беллоне было больно отказывать Габи, но она должна была это сделать. Что ей ещё оставалось? Она отвергала подругу не ради себя, не ради своего блага – эгоисткой она никогда не была и не станет – но ради неё же самой, ради брата, отца, всех, кто замешан в этом.
- Как знаешь… - виконтесса была шокирована поведением принцессы. Она не ожидала от неё такого равнодушия и безучастности. – Тогда мне не остаётся ничего, кроме замужества. Иначе я останусь изгоем до конца дней своих. Да мне бы было и не страшно, но мои родители…для них я пойду за кого угодно!
Габриэль судорожно начала перебирать в мыслях всех, кто согласился принять на себя часть её позора, но долго думать не пришлось и почти сразу она, озарённая улыбкой, направилась к двери.
- Я знаю за кого я выйду замуж! Я иду к Сержио.
- Нет! – закричала Беллона и преградила подруге путь. – Ты не имеешь права этого делать! Я не дам тебе!
- Что? Белл, неужели ты не понимаешь, что для меня это последний шанс? А Сержио никогда не откажет, он спасёт меня!
- Именно из-за этого я и не дам тебе к нему пойти! Я прекрасно знаю, что он не откажет, но не слишком ли ты много на себя берёшь – постоянно пользоваться его великодушием? – Вид принцессы напоминал мегеру, которая разорвёт любого, кто посмеет пройти мимо неё. Виконтесса слегка отступила, но потом так же зло посмотрела в ответ.
- Так вот в чём дело! Признайся, ты ведь не о маркизе беспокоишься. Ты просто хочешь оставить его для себя!
- Не говори ерунды! – завелась ещё больше Беллона, пытаясь скрыть краску стыда, ведь в обвинении, брошенном ей, была доля правды. – Просто мне обидно, что самый благородный и достойный мужчина на свете примет на себя крест унижения, который ты сама себе заслужила!
- Вот как ты теперь говоришь? А ведь ещё пару недель назад самым лучшим для тебя был сэр Дерек!
- Хватит! Он мёртв, и не замешивай его сюда! Ты и сама за прошлое лето сменила свои привязанности много раз, и среди них был и Сержио, а теперь поздно! Кусай локти сколько душе угодно, но к Сержио я тебя не подпущу!
- Ну и не надо! – Габи оттолкнула принцессу от двери и распахнула её. – Тешься на здоровье со своим любимым маркизом, пока не попадёшь в историю, подобную истории с олтернцом! А ведь я ни слова тебе не сказала, когда того казнили из-за тебя! Легко же тебе замечать соринку в глазу у других, когда в своём не видишь и бревна! Я напишу Сильвио о том, что приключилось, и мы будем жить долго и счастливо, а на тебя я ещё посмотрю!
Виконтесса захлопнула за собой дверь, а Беллона села на низкий диван и схватилась за голову. Как же была права Габриэль! Она не имела права с ней так поступать! И она не имеет права думать теперь о Сержио, довольно разных бед из-за её самодурства! Совсем не так они должны были проститься…Но нельзя сейчас поддаться слабости и вновь пытаться вернуть всё обратно. Останься виконтесса здесь, она всё равно не исправится, а только наделает ещё больше глупостей. Другое дело возвращение домой – может, из-за него она образумится, и потом, когда-нибудь, прибудет сюда уже совсем другой, поумневшей женщиной. Господи, она ведь ещё и ждёт ребёнка! Значит, она станет матерью. Да, материнство пойдёт ей на пользу.
В таверне «Чёрный кот» до самой поздней ночи раздавались смех, песни и громкие разговоры. Когда, уже под утро, двери распахнулись, из неё высыпались принц и его друзья. Робин ещё что-то насвистывал, Сториан застёгивал камзол, не в состоянии попасть пуговицей в петлю из-за того, что крепко набрался рома. Рикардо, покачиваясь и опираясь на дверной косяк, прощался с одной из рабынь любви, служащей на втором этаже «Чёрного кота». Мартин Бенк потянулся и вдохнул в себя морозного январского воздуха.
- Эх, никогда не знал, что буду так рад вновь оказаться в этой забегаловке! Вот они – старые добрые времена. Мы снова вместе, всё, как раньше…
- И никакая шлюха не сможет что-либо с этим сделать! – воскликнул старший МакДжойн, наконец-то увенчав успехом свои попытки.
- Да, маленькой Габриэль здорово досталось сегодня, – откликнулся наследник, – она надолго тебя запомнит, Сториан.
- Да хоть бы и сразу забыла, мне-то до неё что?
- Так, а где же наши лошади? – удивился Сантьяго Эливерсон, осмотрев весь двор, пока его более пьяные товарищи обсуждали все события прошедших дней.
Принц подошёл к нему и тоже огляделся.
- Даю голову на отсечение, Мартин привязал их здесь. Я сам это видел! Мартин, что за чертовщина?
- Понятия не имею, Роб, – приблизился изумившийся граф, – мне даже нечего сказать…
- Зато нам есть, что сказать! – послышался возглас из тёмной подворотни. Все взоры обратились туда, но по вине скудного освещения, никто не смог разглядеть, кто же это произнёс. Сториан выступил вперёд.
- Эй, кто там? Немедленно выйди сюда!
- Непременно, Ваша Светлость! Я ведь не такой трус, как все вы! – за спиной говорящего раздалось несколько смешков, эхом прокатившихся по мрачной улице.
- Что?! – рассердившийся князь топнул ногой. – Кто ты такой? Если ты сейчас же не подойдёшь ко мне, то тебе не поздоровится!
На свет выступил молодой человек. Он шёл первым, но за ним виднелось ещё несколько юношей – сколько именно, посчитать было трудно, так как половина ещё оставалась в тени.
- Я именно этого и хотел – подойти ближе, но только не к вам, князь, а к Его Высочеству! Надеюсь, он не откажет мне в такой милости, и примет вызов, который я ему бросаю!
Робин услышал речи неизвестного и тоже вышел вперёд.
- Я к вашим услугам! Но, могу ли я узнать, с чего вы это всё затеяли? И к чему украли наших лошадей?
- А это чтобы никто из вас не сумел сбежать и спрятаться. Мы хотим научить вас отвечать за всё по-мужски! – предводитель шайки снова вызвал у сопровождающих его взрыв хохота – А причина проста, Ваше Высочество. Но, неужели вы меня не узнаёте?
- Простите, свет не позволяет мне достаточно рассмотреть ваше лицо, но даже то, что я могу разобрать, заставляет меня думать, что я вижу вас впервые! – Робин, прищуриваясь, вглядывался в черты ночного наглеца.
- Ошибаетесь, принц! Я Бриан Фиджи, и вы как-то собственноручно повышали меня по службе, желая загладить передо мной свою вину.
- Что? Я? Загладить вину? Мерзкий Фиджи, теперь-то я узнал тебя! Что ж, к оружию, господа! Сейчас вы поймёте, каково дерзить своему повелителю!
Наследник выдернул шпагу, хотя не совсем устойчиво стоял на ногах. Маленький дворик, озарённый лишь слабыми бликами и их отражениями на снегу, превратился в ристалище, только сражение обещало разыграться далеко не шуточное. Пять дворян встали плотной стенкой, плечом к плечу, обнажив свои серебряные клинки, они поблёскивали во тьме глухого закоулка. Навстречу им вышло около двадцати вооружённых молодых людей, по всей видимости, из военных. Сториан моментально обрёл трезвость ума и злобно скалился на тех, кто организовал подлую засаду.
- И почему же вы, господа, как последние слизняки, прячась под покровом ночи, пришли сюда? Причём в количестве, в четверо превышающем наше?
- А потому, – выступил вперёд ещё один мужчина, встав рядом с Фиджи, – что наше терпение лопнуло! Думаешь, подлый МакДжойн, что мы поверили в басню, которую ты сочинил о виконтессе Леонверден? Думаешь, после того, как ты надругался над моей женой, я поверю в то, что бедная девушка была твоей добровольной любовницей и с кем только не спала, а потом, поругавшись с тобой, решила выдать чьего-то ребёнка за твоего? Ну уж нет! Больше мы не дадим ни тебе, ни одному из вас делать то, что раньше оставалось безнаказанным!