Церемония длилась почти два часа. Беллона еле распрямилась, встав со своей скамьи. Бедная невеста, каково же было ей стоять всё это время! К тому же, её наряд, по-видимому, был ужасно тяжёл. Принцесса встала рядом с отцом и ждала, когда люди хоть немного покинут часовню, чтобы можно было, не толкаясь, выйти самой. Но всё тянулось так медленно, что девушке не хватило терпения и она стала понемногу протискиваться через толпу, чтобы покинуть жарко разогретое дыханием присутствующих помещение. Поскорее хотелось оказаться на свежем морозе, сделать глоток ледяного воздуха. Беллона была уже у самого выхода, когда почувствовала на своей талии чьи-то руки. Вокруг было так тесно, что единственное, на что её хватило, это повернуть голову и посмотреть на наглеца, который посмел это сделать. Через плечо девушка заметила старшего сына графини Перферо – Артура, неприятного типа, немногим лучше своего младшего брата, за которого вышла замуж Аделина, только более высокого роста.
- Что вы себе позволяете? – процедила сквозь зубы Беллона.
- А почему бы нет? Почему это олтернскому ничтожеству можно было позволять такие шалости, а мне нет?
Принцесса чуть не взорвалась от такого невероятного нахальства и оскорбления. Если бы было хоть чуточку свободнее, она развернулась бы и вмазала отменную пощёчину этому мерзкому дворянчику, но когда вокруг появилось пространство, он уже куда-то испарился, а Беллона осталась стоять в негодовании. Её возмущение не могло найти выхода, и она тяжело сопела, задыхаясь от собственного унижения. Самым обидным было то, что она действительно заслужила такое обращение к себе. Что она себе позволяла несколько месяцев назад! Словно пелена стала спадать с глаз. Но ведь она любила Дерека! А дотрагиваться до любимого человека не грех, но если вы не женаты, и скрываетесь, будто воры…девушка с ужасом представила, какие ещё слухи ходят о ней, и ей захотелось провалиться на месте. В прочем, она напоролась на то, за что боролась. Теперь ей придётся искупить свои грехи, терпя подобные насмешки. Не пожаловаться же отцу? Он тоже, поразмыслив, осознает, кто виноват и кого следует наказать.
Беллона стояла в стороне ото всех, уходя всё дальше в свои мрачные мысли, когда перед ней нарисовался император. Он предложил ей руку, за которую она ухватилась в поиске поддержки, и они вместе вышли из тени, поджидая перед дверями часовни короля, который задержался внутри.
- Ваше величество! – вспомнив о приличиях, присела в поклоне принцесса.
- Поднимитесь, могли бы так низко и не раскланиваться передо мной. Я ведь сейчас ваш гость и это я должен оказывать знаки уважения к вашей семье.
- Что вы, это честь, принимать вас у себя.
- Ну, я смотрю, вы уже набрались в высшем свете этих подхалимских штучек. Они вам не к лицу. Бросьте, мы же с вами нормально общались, как цивилизованные люди. – Девушка покраснела и опустила взгляд. Меньше всего ей вообще сейчас хотелось с кем-либо общаться, особенно с мужским полом. Но Виталий Дьюс приехал к ней, неизвестно зачем, и это нужно было выяснить, как можно скорее.
- Ваше величество, мой отец сказал мне, что вы хотите со мной поговорить. Могу я узнать причину, заставившую вас искать со мной беседы?
- Нет, если вы не станете говорить со мной проще, я определённо ничего не скажу, – ласково улыбнулся император, – мы ведь когда-то договорились, что будем друзьями, и я приехал к вам именно как друг.
- Я рада это слышать. Друзей мне как раз и не хватает, – обречённо покачала головой Беллона.
- Я знаю, поэтому я тут. Поддержка вам нужна, как никогда. Я сейчас объясню то, что меня волнует, и за что я переживаю, а вы, постарайтесь воспринять всё спокойно и сделать соответствующие выводы, договорились?
- Я уже взволнована. Говорите, я внимательно слушаю.
- Олтерн распускает не хорошие слухи о вас. Не нужно делать большие глаза, вы знаете, о чём я. Буду говорить прямо. Их главная газета, оповещающая о свежих и самых захватывающих событиях, издала статью, в которой вы называетесь, как бы это сказать – фривольной мадмуазель, ветреной принцессой, которая ведёт беспутный образ жизни и стоило на Феире появиться новым лицам в виде рыцарей ордена Стеллы Нордмунской, как она сразу же воспользовалась ситуацией, чтобы завести роман с одним из них. А может и с несколькими, история умалчивает.
- Господи, какой позор…- ужаснулась Беллона.
- Я, конечно, подозреваю, как всё было на самом деле. Вы натура горячая и рубящая с плеча, что и могло впутать вас в неприятную ситуацию. Другие газеты тоже вскользь намекают на ваше недостойное поведение, а одна прямо заявила, что вы повинны в смерти графа Аморвила. – Дочь Робина Третьего думала, что вот-вот упадёт. Неужели, самые её потаённые мысли так открыто афишировались по всему свету?
- А что же король Элиос?
- Он смотрит на это сквозь пальцы. Не удивлюсь, если он сам подталкивает прессу писать о вас всё это. Ему это выгодно, это тешит его самолюбие. На вас он отыгрывается за весь Феир, за своих обиженных предков.
Беллона молчала. Почему она не остановилась тогда, когда творила все эти поступки? Она прекрасно понимала, что к этому всё может прийти, но считала, что всё плохое обойдёт ей стороной. Как глупо! Каждый брошенный на неё взгляд стал казаться ей осуждающим. Куда бы спрятаться? Куда скрыться, пока всё это не затихнет?
- И, что же вы от меня хотите? Вы приехали, чтобы сообщить мне об этом?
- Согласитесь, лучше я, чем кто-нибудь, кто поверит во все эти инсинуации и попытается подлить масло в огонь. К тому же, я хочу помочь вам.
- Даже если слухи окажутся правдой? – с трепетом произнесла Беллона, подумав, что, возможно, погорячилась, и зря сказала это.
- Даже если они окажутся правдой, – кивнул Виталий.
- Но почему? Почему вы хотите помочь мне?
- Вы мне симпатичны, и я не думаю, что вы плохой человек. Может, где-то заблудившийся и запутавшийся. Но именно это и подталкивает меня прийти вам на помощь.
- Каким же образом можно спасти мою репутацию? По-моему, я сделала всё возможное, чтобы испортить её, хуже некуда. Даже ваш авторитет уже ничего не поправит. Да я и не стала бы им пользоваться, я должна ответить за свои поступки.
- Весьма похвально, но самопожертвование в столь юном возрасте ни к чему. Мы сделаем по-другому. Если вы сейчас будете продолжать вести жизнь затворницы, это воспримется, как признание вины. Вы должны снова начать выходить в свет, бывать на всех балах, раутах, мероприятиях.
- Что?! Ваше величество, прошу вас, придумайте что-то другое. Я не выдержу такого испытания!
- Придётся. Если не хотите ради себя, то подумайте о семье и родине. Вам нужно смело взглянуть в глаза высшему свету и опровергнуть слухи о себе. Да, сначала будет нелегко, но потом это пройдёт. Поверьте, это не первый и не последний скандал во Вселенной, никто от этого ещё не умирал. Просто были люди, которые не умели выходить из щекотливых ситуаций, но мы этого не допустим. Вы с поднятой головой снова вступите в общество.
Появился король, и, заметив пару, стремительно направился к ней. Монархи поклонились друг другу. Робин перенял руку дочери и повёл её в свой экипаж. Нужно было двигаться дальше, во дворец на площади Фонтанов, где уже всех ожидал громкий и шумный пир.
Стол был накрыт самый, что ни на есть, королевский. Гости с трудом могли выбрать, что же именно они хотят попробовать; глаза разбегались от всевозможных яств, холодных и горячих закусок, вторых блюд, салатов, рулетов. Огромный большой торжественный зал тесно заполнила знать, которая разместилась по симпатиям королевской семьи, начиная от четы молодых, и всё дальше, удаляясь от центра событий. До потолка разносились запахи лакомств: запечённых рыб, с сыром или грибами, рябчиков в сметане, фрикасе из курицы, заправленного яблочным вином, жареной телятины, слегка зарумянившегося филе поросёнка, языка, молодого барашка – одним словом, недостатка не было ни в чём. Вино и шампанское плескались в бокалах, брызгая на скатерти, пары от них пьянили головы. В разгар веселья, особо разгорячившиеся, уже пили пунш или шербет, лишь бы заглушить жажду. Тосты поднимались каждые пять-десять минут. Славили то невесту, то жениха, потом перешли на глобальные политические темы, и начали пить за Олтерн, за Феир, за их мир, за здоровье их правителей.
Когда почувствовалось, что праздник переходит в пьянку, Робин Третий велел играть музыкантам, и все бросились в пляс. Матильда и Джордан открыли танцы, за ними последовал король с королевой, потом мать баронессы и дядя графа. Все соединились в лёгких движениях, двигаясь под разные мелодии, время от времени меняясь партнёрами. Не танцевали только Беллона, Габи и Робин-младший.
Принцесса не смела нарушить свой траур по любимому человеку и присоединиться к веселью. Она закрывала глаза и вспоминала маскарад на Валлоре, когда Дерек подошёл к ней в маске и вытащил на танцевальную площадку. Она никак не могла поверить, что это он. Тогда они первый раз поцеловались, но всё испортил брат, который сейчас ненавидящим взглядом смотрел то на невесту, то на её жениха, то на императора Голубого квазара. Он, уже изрядно выпивший, сидел, облокотившись на стол локтем. Ему всё было не в радость. Словно все эти люди смеялись над ним.
Виконтесса сидела неподалёку от Беллоны. Она бы с удовольствием пустилась в пляс вместе со всеми, но ноги еле держали её. Габриэль дрожала, и её знобило. Надо было бы отлежаться, но она не могла доставить такого счастья Сториану – скрыться с его глаз. Нет уж, пусть любуется ей везде и повсюду. Князь не обращал на неё внимания, и, уже порядочно набравшись всего, что только можно было выпить, танцевал со всеми подряд девушками, какие попадались ему в границы видимости.
Вечер длился очень долго. Никому не хотелось расходиться, но больше половины были уже не в состоянии стоять на ногах. Молодых стали провожать к их первой брачной ночи. Им приготовили сказочно красивые покои в королевском дворце, где всё шептало о любви и страсти. Ярко красный альков с золотой бахромой, пушистый ковёр, чей ворс доходил до щиколотки, гобелены на стенах, с амурными сценами и маленький столик с десертами и прохладными напитками. Окна из этой спальни выходили прямо на площадь, в чьи фонтаны государь велел пустить потоки красного и белого вина, подсветив всё разноцветными огнями и оформив фейерверками, которые без остановки салютовали почти сорок минут. Матильда мило и слащаво улыбалась, принимая последние поздравления, а Джордан сдержанно находился чуть позади, не желая видеть излишних эмоций кучи гостей. За ними затворили двери и все снова стали усаживаться за столы, чтобы догулять, как подобает высокопоставленным дворянам, до рассвета.