В развитии антибольшевистских режимов важным становилось стремление добиться международного признания. Особое значение мог иметь акт одновременного с образованием единого Всероссийского правительства в Уфе и его признания в качестве субъекта международного права. Но в этом процессе решающую роль играл фактор времени. Подобная «единая» власть, созданная, например, весной 1918 г., могла иметь шансы на международное признание, так как союзникам России в Первой мировой войне было важно добиться восстановления Восточного фронта против Германии. Создание же единого центра Белого движения произошло к моменту окончания военных действий в Европе, когда после Компьенского перемирия 11 ноября потребность в Восточном фронте отпала, и Белому движению пришлось в основном рассчитывать на собственные силы.
Наличие единого центра всероссийской власти могло стать существенным международным, геополитическим фактором. Так, по весьма верной оценке военного прокурора Северной области генерал-майора С. Ц. Добровольского, «существование областных правительств, наряду с Всероссийским, несомненно, вредило нам в международном отношении, создавая впечатление отсутствия единой национальной власти, достойной международного признания, и, кроме того, давало в руки большевиков отличный повод для агитации в смысле трактования нас всех как бунтовщиков против единой законной власти советского правительства… При наличии же только одного Всероссийского Правительства сама советская власть принимала характер сообщества, посягнувшего на ниспровержение государственного строя, возглавляемого единой национальной властью».
Эскалация гражданской войны порождала поиск новой стратегии и тактики в решении как локальных, так и общероссийских задач. И Комитет Членов Учредительного Собрания, и Верховное Управление Северной Области, и Сибирские областники, и Уфимские демократы были вынуждены проводить политику решения конкретных, безотлагательных задач в целях достижения осязаемых практических результатов. Эти правительства и их лидеры в своей государственной деятельности отбрасывали прежние и выдвигали новые политические установки. Показательный пример – Временное Сибирское правительство и Верховное Управление Северной Области, сумевшие консолидировать усилия на решении ряда важных конкретных экономических и социальных задач своего края. Однако политические «пристрастия» часто напоминали о себе. Напряженная борьба на фронте, разруха в тылу, безвластие на местах – оперативное решение этих проблем тормозилось разногласиями, интригами, несогласованностью в действиях властей (конфликты между Временным Сибирским правительством и Сибирской Областной Думой, между Временным Сибирским правительством и Комитетом Членов Учредительного Собрания, между Союзом Возрождения России и Всероссийским Национальным Центром и т. д.).
Период доминирования в антибольшевистском сопротивлении «демократической контрреволюции» (по определению меньшевика И. Майского) заканчивался, начинался новый этап борьбы, период окончательного выделения из общего антибольшевистского фронта Белого движения и его дальнейшей эволюции.
1. Кроль Л. А. Указ, соч., с. 117–119.
2. Голос Приморья. Владивосток, № 248, 1 (14) июля 1918 г.
Приложения
Приложение № 1
Акт отречения от Престола Государя Императора Николая Александровича Романова. 2 марта 1917 г.
Начальнику Штаба
В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли МЫ долгом совести облегчить народу НАШЕМУ тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственною Думою признали МЫ за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с СЕБЯ Верховную власть. Не желая расстаться с любимым Сыном НАШИМ, МЫ передаем наследие НАШЕ Брату НАШЕМУ Великому Князю МИХАИЛУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ и благословляем ЕГО на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем Брату НАШЕМУ править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего долга перед ним, повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ЕМУ, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и силы. Да поможет Господь Бог России.
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2100а. Л. 5.
Приложение № 2
Акт о непринятии Престола Великого Князя Михаила Александровича Романова
3 марта 1917 г. Петроград
Тяжкое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне Императорский Всероссийский престол в годину беспримерной войны и волнений народных.
Одушевленный единою со всем народом мыслью, что выше всего благо родины нашей, принял я твердое решение в том лишь случае восприять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского.
Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и обеспеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего прямого равного и тайного голосования, Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2100а. Л. 7.
Приложение № 3
Слово Преосвященнейшего Сильвестра к пастве г. Омска после обнародования акта отречения от Престола Государя Императора Николая II
г. Омск, 10 марта 1917 г.
Братия и чада о Христе!
Наш русский народ обычно именуют крестоносцем, ибо в течение вековой жизни много выпало на его долю общественных потрясений и тяжелых испытаний. Благо тому крестоносцу, который не только несет тяготу жизни, но который осиявается светом и благодатию честного Креста Христова. Эта благодатная сила Креста Господня всегда поддерживала наш верующий народ, так что он выходил из испытания укрепленным.
Ныне мы переживаем сугубое испытание: к трудностям страшной войны внешней присоединились величайшие трудности внутренних нестроений, вызвавшие государственный переворот. Император Николай Вторый, давший при своем священном миропомазании обет перед Господом блюсти благо народное, снял с себя обет отречением от Престола и от верховной власти. Величайший долг устроения государственной жизни, притом на новых началах гражданской свободы, приняли на себя народные избранники из Государственной Думы. Они составили Временное Правительство, которое ныне заменило собою царскую власть. Так своим отречением от Престола Император Николай Вторый не только себя освободил, но и нас освободил от присяги ему. Наш долг повиновения за совесть мы должны поэтому перенести всецело на новое Временное Правительство. Будем же мы крестоносцами по духу Христову. Будем верны новому правительству, дабы и врага победно отразить, и внутреннюю нашу жизнь наисовершеннейше устроить.
Поелику наша присяга бывшему Императору делом молитвенным была, то и освобождение от нее утвердим молитвой. Помолимся Господу.
Окончив слово, Владыка прочитал молитву, имеющуюся в большом требнике, на разрешение соуза клятвенного и осенил крестом народ на все четыре стороны. В заключение были возглашены многолетия, а также была возглашена «вечная память» всем павшим за веру, отечество и свободу народную.
Омские епархиальные ведомости, Омск, № 12,
19 марта 1917 г.
Приложение № 4
Резолюция собрания батальонного комитета ударного батальона 1-й финляндской стрелковой дивизии (г. Могилев, 12 ноября 1917 г.).
Батальонный комитет ударного батальона 1-й финляндской стрелковой дивизии 12 ноября постановил: 1). заявить Штабу Верховного Главнокомандующего, что батальон предлагает все свои силы на борьбу с анархией и захватом власти большевиками, что батальон всеми имеющимися у него силами и способами не допустит узурпации власти, безразлично, откуда бы это ни исходило; 2). имея одну общую платформу со всеми ударными революционными частями и частями смерти – спасти Родину от разгрома как извне, так и внутри страны, всеми мерами и довести до Учредительного Собрания, как единственного выразителя воли народной, батальон не допустит заключения позорного и гибельного для Родины мира, предложенного захватчиками власти и признает лишь тот мир, который укажет воля Учредительного Собрания.
– Соединенное собрание выборных представителей и командного состава 1-го ударного Революционного полка заявляет, что единственной полномочной властью страны полк признает Учредительное Собрание, созыв которого в ближайшем будущем должен быть гарантирован крепкими духом войсковыми частями. Полк в полном составе готов оружием поддержать порядок и спокойствие в районе Ставки от каких бы то ни было насильственных действий в контакте с Общеармейским Комитетом и Советом рабочих и солдатских депутатов города Могилева.
Собрание признает возможным вести с большевиками идейную борьбу лишь как с политической партией. На насилие же их считает необходимым отвечать силой.
Бюллетень Общеармейского Комитета, N9 18, 14 ноября 1917 г., с. 77
Приложение № 5
Письмо Верховного Руководителя Добровольческой армии генерал-адъютанта М.В. Алексеева представителю Добровольческой армии при союзном командовании генералу от инфантерии Д.Г. Щербачеву 31 июля 1918 г.
Милостивый Государь Дмитрий Григорьевич!
Осведомившись от адмирала Д. В. Ненюкова о предстоящей Вашей поездке во Францию и Англию, я считаю необходимым ознакомить Вас с задачами и целями существования Добровольческой армии, с условиями ее жизни и с той обстановкой, в которой ей приходится действовать.
Добровольческая армия живет и руководится единой идеей, без осуществления которой утрачивается смысл ее существования – это возрождение единой неделимой России, восстановление ее территории, ее самостоятельности, насаждение порядка и безопасности всех граждан. Возможности приступить к труду, дабы воскресить преступно разрушенную государственность, народное хозяйство и сохранить еще уцелевшие национальные богатства от дальнейшего расхищения.
По некоторым причинам Добровольческая армия не считает возможным теперь же принять определенный политический лозунг ближайшего Государственного устройства России, признавая, что вопрос этот недостаточно назрел в умах всего русского народа и что преждевременно объявленный лозунг может лишь затруднить выполнение широких государственных задач. Но руководящие деятели армии сознают, что нормальным ходом событий Россия должна подойти к восстановлению монархии, конечно, с теми поправками, которые необходимы для облегчения гигантской работы по управлению для одного лица. Как показал продолжительный опыт пережитых событий, никакая другая форма правления не может обеспечить целость, единство, величие государства и объединить в одно целое различные народы, населяющие его территорию. Так думают почти все офицерские элементы, входящие в состав Добровольческой армии, ревниво следящие за тем, чтобы руководители не уклонялись в своей деятельности от этого основного принципа.
Но в своей деятельности Добровольческая армия пока связана местными условиями. Существует она на государственные средства, собранные в пределах и за счет Донской области, комплектуется же главным образом кубанским казачеством.
Это отражается на ее деятельности двояким образом: а) она должна в известной мере приспосабливаться к настроению населения этих двух областей, еще далеко не подготовленных к восприятию монархической идеи и б) свою боевую деятельность подчинить первоначально частным интересам освобождения от большевиков этих двух казачьих областей. А главным образом Кубани, лишенной собственных средств противодействия и являющейся как бы цитаделью большевизма на юге.
До настоящей минуты Добровольческая армия не может поэтому покинуть частного театра военных действий, хотя и признает, что только сосредоточение ее сил на Волге и действия ее против Москвы придадут ей широкое общегосударственное значение.
Добровольческая армия, воодушевленная в своей деятельности перечисленными великими целями, при выполнении даже скромных временных частных задач, базировалась, как вы видите, на чисто русские средства, не связывая себя с той или другой т. н. «ориентацией», хотя в принципе армия всегда сохраняла верность и честное отношение к тем союзным договорам, которые связывали Россию с ее союзниками.
С этой точки зрения мы всегда являлись яркими сторонниками союзной ориентации, хотя сознавали, что значительная часть несчастий, свалившихся за последние полтора года на Россию, обусловлены характером отношений к нам наших союзников и полного непонимания ими условий русской жизни, характера и свойств наших политических партий, их целей, задач и жизнеспособности. Наши союзники всегда придавали преувеличенное значение нашим левым течениям и партиям, невзирая на то, что последние успели уже доказать торжественным образом свою государственную незрелость, отсутствие сколько-нибудь государственных людей, свою неспособность вывести Россию из той пропасти, в которую они же ее ввергли. Между тем именно к этим течениям союзники имели и имеют особое пристрастие, рассчитывая, что эти политические группы способны совершить какое-то государственное дело. Так французы особенно охотно имели дело и субсидировали организацию Савинкова, в сущности ничего не сделавшую, но с точки зрения союзников полезную тем, что она обладает якобы жизнедеятельностью, энергией и способностью хотя и не к широкой, но немедленной борьбе с большевиками и германизмом, отвлекая тем с западного фронта хотя бы часть неприятельских сил.
Очевидно благосклонное отношение союзников и к другим нашим левым политическим группам, до тайного покровительства большевикам включительно. Под предлогом нежелания вмешиваться в русские внутренние дела союзники оставляют в полном хаосе вопрос о будущем государственном устройстве России и этим предрешают тяжелый вопрос о раздроблении ее на составные нежизненные части, тогда как они имели бы полную возможность основной целью своего давления именно на внутренние дела поставить воссоздание единого, сильного и прочного государства.
До настоящей минуты союзники, не отрицая некоторого значения Добровольческой армии, не признавали за ней, однако, более важного фактора для себя и для России до той поры, пока армия остается в районе Дона и Кубани. Поэтому до настоящего времени мне не удавалось получить от союзников какой-либо денежной помощи для армии, хотя местные средства оказались уже исчерпанными и передо мной подымался грозный вопрос о возможности дальнейшего существования армии. Только за последнее время я получил ассигнование десяти миллионов рублей, что обеспечивает на некоторое время существование армии и возможность выхода ее на более широкую арену государственной деятельности.
Но даже факт отрицания важного значения для России Доно-Кубанского театра военных действий указывает на плохую ориентировку в изучении обстановки нашими союзниками. Доно-Кубань – непочатый угол богатств, которые через большевиков поступали в руки германцев и дают возможность последним продолжать мировую борьбу за счет России. Никакое развертывание сил и восстановление восточного фронта не будут мыслимы для нас и наших союзников в том случае, если Доно-Кубань явится новым, совершенно независимым государственным организмом, находящимся в сфере германского влияния, и будет вести своеобразную политику вооруженного нейтралитета против Великороссии и наших союзников.
Следовательно, уничтожение большевиков на Кубани, обеспечение левого фланга общего стратегического фронта, сохранение за Россией тех богатств, которыми обладают Дон и Кубань, столь необходимых Германии для продолжения войны, являются составной единицей общей стратегической задачи на восточном фронте, и Добровольческая армия уже в настоящую минуту выполняет существенную часть этой задачи.
Но руководители армии вполне отдают себе отчет, что чем скорее будет выполнена эта частная задача, тем шире Добровольческая армия будет в состоянии использовать свои силы для работы на общем восточном фронте. Поэтому предполагаю, в самом непродолжительном времени мы перенесем арену наших действий первоначально в район Царицына, а затем на операционные направления к Москве.
Поэтому полагаю, что Вам предстоит нелегкая задача доказать союзникам необходимость разбудить и опереться на более консервативные круги русского общества, не давая незаслуженного преимущества левым партиям и течениям. Устраниться совершенно от известного их влияния на внутренние дела России невозможно; это дает повод и возможность хозяйничать социалистическим партиям и проделывать печальные опыты государственного устройства. Веское слово, сказанное союзниками, в этом отношении необходимо, как необходима их поддержка для государственно и патриотически-мыслящих групп русского народа. Если в виде переходного вида управления для нас необходима будет военная диктатура, то она должна вылиться в приемлемую и практическую форму диктатуры одного лица, а не комбинации из трех лиц, как это проектируют наши левые центры и группы.
Необходимо скорейшее и определенное решение относительно образования восточного фронта, ибо отсутствие определенности решений, колебания, трения помогают нашему врагу и ведут к потере драгоценного времени, чем пользуются наши враги, продолжая разрушать духовное единство русского народа и выколачивая из этого народа для себя средства для ведения этой войны.
Необходимо объединить общее командование всеми вооруженными силами на восточном фронте, к каким бы национальностям они бы ни принадлежали, ибо только при этом будет достигнуто столь необходимое единство действий на обширном стратегическом фронте.
Духовное оздоровление русского народа началось. В низших слоях населения начинает пробуждаться подобие патриотизма, идея единства народа. Россия людской материал даст для возрождения армии, но народное хозяйство и благосостояние ее разрушено, и необходимо, чтобы союзники доставили материальные средства, необходимые для ведения борьбы, подразумевая под этим не только боевые припасы и снаряжение, но и продовольствие, необходимое для прокормления вооруженных сил и для прокормления голодающего и вымирающего населения.
Необходимо, чтобы все условия союзников первоначально и окончательно вырабатывались в их собственной среде и предъявлялись в виде общего решения, чем отнята будет возможность у наших, живущих теориями и фантазиями левых партий, добиваться господства, преобладания и осуществления своих теорий, уже нанесших столь тяжкий вред для Российской державы. При условиях быстро сплотиться, все здравомыслящие элементы настойчиво будут работать рука об руку с союзниками в деле воссоздания великой России. Только великая, сильная и единая Россия составит навсегда могучий фактор в мировой политике и устранит возможность поглощения ослабленного государственного организма могучими соседями, к общему ущербу как для самой России, так и для настоящих ее союзников. Насколько мне известно, в Москве образовалась национальная группа государственных деятелей, готовая работать в этом направлении совместно с союзниками и более или менее чуждая партийным интересам и стремлениям. При определенной политике наших союзников эта группа будет увеличиваться в своем составе, смягчая бесспорно тяжелое явление, заключающееся в том, что большинство наших интеллигентных кругов, торгово-промышленного класса, из личных выгод втянуты в сферу так называемой немецкой ориентации. Это затрудняет работу нашу и наших союзников, но не отнимает надежды на возможность перемены общего настроения. Этими общими соображениями я считаю необходимым ограничиться и закончить мое письмо просьбой командировать в мое распоряжение генерала Геруа в том случае, если судьба заставит меня принять какое-нибудь активное участие в продолжении борьбы на восточном фронте не в роли только одного военно-политического деятеля в рядах Добровольческой армии.
Примите уверение в совершенном уважении и преданности
Мих. Алексеев ст. Тихорецкая ГА РФ. Ф. 5936. Оп. 1. Д. 59. Лл. 2–4
Приложение № 6
Из переписки П. Н. Милюкова с генералом Алексеевым
Третье письмо Милюкова генералу Алексееву
Новочеркасск, 21 мая 1918 г.
Дорогой Михаил Васильевич!
Вчера я приехал в Новочеркасск, видел Краснова и говорил кое с кем из моих здешних друзей. Между нами обсуждается вопрос о переформировании кабинета Краснова с целью его усиления и выработки ясного плана действий власти и т. д. Я поддерживал этот план, хотя нашел Краснова в состоянии колебания, по-видимому, ему свойственном. Он прочел мне проект бумаги о желании жить в мире со всеми государствами и о независимости Донской области «вперед до определения формы правления России Учредительным Собранием». Я указал ему на изменение в положении этого вопроса с декабря, на то, что здесь предрешается способ объединения России и намечается такой способ, который не может предшествовать объединению, а должен следовать за ним – притом следовать не сразу, а в неопределенной промежуток времени. Я предложил ему заменить эту фразу другой: «вперед до образования в той или другой форме объединенной России». Кажется, он это предложение принял. Я предложил ему поставить слово «нейтралитет» и указал на неудобство заявлений о «союзе» с германцами в официальных документах. Он вкратце передал мне историю своих переговоров по частным вопросам с германцами: по-моему, в общем, он ведет линию правильно и германцы на бумаге очень корректны, не то что на деле. Мое впечатление – прежнее: наши союзники, обманутые собственной идеологией и надеждой на советскую армию, страшно запоздали и сделали для нас невозможным – ждать, пока они придут и нам помогут. Надо действовать самим, немедленно, с теми силами и факторами, какие сейчас имеются налицо. Другими словами, я опять возвращаюсь к тому плану, о котором говорил в предыдущем письме. Мне только еще яснее стало, чем прежде, что и с этим планом надо спешить. По-видимому, в Киеве разговоры с германцами и помимо близких ко мне кругов идут полным ходом, и мы можем очутиться перед совершившимися фактами раньше, чем успеем сами предпринять все, что нужно. С другой стороны, также ясно представляется мне, что в подготовленную без нас комбинацию мы можем и должны войти лишь тогда, когда убедимся, что наше вхождение может ее значительно улучшить. Под этим улучшением я подразумеваю вопросы территориального объединения и политической независимости, сравнительно с которыми вопрос о форме правления кажется мне второстепенным.
Надеюсь моим настоящим посещением Новочеркасска закончить мои дела здесь и в ближайшие дни совершить, наконец, свою запоздавшую поездку в Киев. Туда, как я узнал, едут и Ваши люди: этому я очень рад и, конечно, буду держаться с ними в контакте.
Сердечный привет и горячее пожелание быть в добром здравии.
Второе письмо Алексеева Милюкову
Новочеркасск. 25 мая 1918 г.
Дорогой Павел Николаевич.
Я получил ваши письма от 19 и 21 мая. Вопросы, поставленные этими письмами, столь существенны и важны для определения нашей дальнейшей деятельности, что ответы должны быть, по возможности, точны и определенны.
15 мая в Манычской с генералом Красновым по самым существенным вопросам договориться не удалось: а) средствами оно (войско) якобы обеспечить нас не может; разве допустит роскошь «вспомоществования» в размере не свыше ⅓ части расходов, б) по занятии немцами Батайска, готов часть своих сил предоставить временно в распоряжение Добровольческой армии для выполнения пока частных задач, вытекающих из общей идеи борьбы с большевиками, в) атаман отказывается от стремления руководить Добровольческой армией, ставить ей цели, а будет сообразовываться с общей обстановкой и вырабатывать совместно способы действий, г) временно, до создания донской армии, атаман без содействия Д. армии на Дону, в частности в Новочеркасске, обойтись не может, просит оставить в его распоряжении бригаду Дроздовского, хотя не имеет возражений против замены ее другими частями Добровольческой армии, д) Кубань не может быть предоставлена своим силам и помощь ей со стороны Дона, по укреплению положения в нем, должна быть оказана.
Общее направление мысли и желаний в армии – монархическое, претендуют на то, чтобы этот лозунг объявить во всеобщее сведение. Но сломить психологическое настроение и доказать массе необходимость соглашения с немцами невозможно. Мы тогда потеряем большую часть нашего личного состава. Против Ваших выводов логически возразить трудно, но заставить присоединиться к ним наш офицерский состав едва ли возможно без решительных потрясений самого существования армии. Нужна спокойная подготовка, указания опыта, дальнейшее выяснение обстановки в Москве, разъяснение позиции наших союзников.
Вот почему мне так и хотелось бы повидать Вас. Ни цифровых данных, ни некоторых соображений на бумаге изложить не могу. А между тем, теперь установить единство и мысли и решений весьма важно. Если Киев может подождать 2–3 дня, то поговорим. В Киеве призрачная власть немцев. В Москве все-таки, правдами или неправдами, советская власть привлекает на службу и наших генералов и офицеров, которые идут в надежде, что большевизм изживает себя и каким-то чудом переходит в монархию, но помимо немца.
Если нам не удастся повидаться, то прибавлю, что скорый поход на Москву нам непосилен, не говоря про многие нерешенные вопросы, пойдут ли с нами те или другие казаки. Частные, но серьезные операции начнутся скоро. Пока численно, духовно и в смысле прочности мы растем, а средства добывать, так или иначе, нужно. Нельзя умереть от денежной немощи, но мы готовимся и к этому, когда съедим последний кусок и выдадим в содержание последний рубль, но сделав все, что можем и умеем.
Будьте здоровы. Весь Ваш и Вам сердечно преданный.
Милюков П. Н. Мои сношения с генералом Алексеевым //
Последние новости (Париж), 3 апреля 1924 г., 6 апреля 1924 г.
Приложение № 7
Советы и их значение в государственной жизни России
Доказано, что в очень многих случаях деятельность советов, как организованных сил, и полезна и плодотворна в стране, охваченной анархией.
Белоруссов («Русские Ведомости», 1917, октябрь)
Многие весьма честные и чуткие граждане России, ошеломленные событиями последнего года, совершенно искренне недоумевают, куда повернуть силы своих чувств, симпатий и стремлений, направо или налево? И совершенно искренне не знают, что будет наиболее целесообразно: поддерживать ли возникшие демократические организации в их современной форме или совершенно отшатнуться от них. Точно так же многие ставят вопрос: если нужно и должно относиться отрицательно к большевизму и к советской власти, как правительственному центру большевизма, то должно ли так же отнестись отрицательно к советам вообще, как революционно-демократическим новообразованиям рабоче-крестьянских масс?
Определить государственное значение и естественные границы советов как политических органов – такова задача предлагаемой статьи, автор которой намерен держаться исключительно объективной и нейтральной позиции в данном вопросе.
Недавнюю историю советов можно разделить на пять периодов.
Первый период обнимает время, когда советы возникли как вспособительно-революционные новообразования. Понимая всю остроту переживаемого момента, опасаясь противоудара со стороны умирающего самодержавия, советы этого периода стремились к возможно планомерной координации действий всех революционных образований, особенно же революционных низов. В этот недолгий, но счастливый период советы сами официально призывали низы к поддержке Временного исполнительного комитета Государственной Думы.
Второй период можно охарактеризовать как время, в которое советы стремились отмежеваться от революционной буржуазии и изъять из рук последней элементы фактической реальной власти. Стародавние марксистские заветы, запрещающие содружественное слияние буржуазии и демократии, полные застращивания намеки и указания на обман французского пролетариата буржуазией в эпоху Великой Французской революции, сознание того простого факта, что в сущности буржуазия физически уже бессильна – все это уясняло советам их подлинное значение. Слившись с вооруженной силой, с.-д. депутаты, руководящие советами, начинали сознавать себя почти единственной организованной в социально-военном отношении силой России.
Однако, то ли с непривычки, то ли от сознания взваливаемой на свои плечи огромной ответственности, советы колебались открыто заявить свои притязания на признание их единственным правительственным органом и поэтому вступили в полосу промежуточного третьего периода.
Этот третий период обрисовывает советы как органы, контролирующие официальное правительство. Не решаясь выступать как правительство, советы выступают как высший безответственный орган надправительственного контроля, фиксировавшегося самовластно в образе советов, располагавших всей военной массой.
Привыкая контролировать правительство, советы тем самым подготовляли себя к роли суверенных властителей, приучаясь к централизации власти в своих руках, и медленно, но верно приобретали все замашки старого самодержавия. Так они, не давая никому отчета, оповестили о необходимости мира без аннексий и контрибуций, разрешили народностям «отделяться», упразднили власть офицерского корпуса в петроградском гарнизоне, подчинили себе военные силы Петрограда, поставив этим правительство в униженно-трагическое положение.
В четвертый период советы выступают как российские конвенты, заполненные исключительно социалистическими элементами вплоть до ленинцев. В этот период советы играли роль разрушителей государственного единства; создавая революционный хаос, дезорганизуя армию, разлагая международные связи России, впитывая в себя элементы большевизма и анархизма, советы все более и более утрачивали физиономию организующего массы начала. Таким образом, была подготовлена почва для пятого периода, характерного изгнанием из советов всех небольшевистских элементов.
Пятый период жизни советов, долженствующий быть охарактеризованным как время тиранического господства большевистской партии, является по существу антинациональным и антидемократическим. Заискивая перед германским милитаризмом, советы готовы были для удовлетворения любой прихоти немцев жертвовать всякими благами как всей Родины, так и всех ее классов. Дезорганизуя страну, останавливая жизнь земледельческих районов и фабрично-заводских центров, советы добились формального обнищания и безработицы рабоче-крестьянских масс. В этом их глубоко реакционное, контрреволюционное значение. Является теперь вопрос. С падением большевистской тирании следует ли упразднить самое существование советов, как органов, принесших народу больше горя и зла, чем добра, или эти советы могут существовать в каком-либо виде и для каких-либо целей?
В этом отношении, отбросив мечту о роли учителя Европы, нашей возрождающейся Родине следует обратить взор на Запад и учиться у Запада новым эволютивным ступеням демократии, которые мы хотели обойти.
Рабочие классы во Франции объединились в особую конфедерацию труда, имеющую свой объединительный орган, называемый «комитетом действия» или «исполнительным комитетом» (Comme’ сГaction). Задачей этого комитета является защита материальных и духовных интересов рабочего класса и отстаивание этих интересов перед правительственными органами. Достигая значительных прав, такой комитет, однако, лишен права непосредственного воздействия на правительство; он не имеет никакой власти в деле назначения и увольнения министров, он не выскакивает впереди всей Франции, как национального целого. Какое бы недовольство ни обнаруживал рабочий класс Франции он никогда и не захочет и не посмеет через свой комитет грозить всей стране штыками, расстрелами, восстаниями. Вообще этот комитет действует в границах классовых потребностей французского пролетариата.
В возрождаемой России советы рабочих депутатов должны совершенно упраздниться, как органы какой бы то ни было власти, и пойти по тому пути, какой был избран французским пролетариатом. Быть полноправным защитником классовых нужд пролетариата – вот и почетная, и благородная, и всеисчерпывающая роль советов рабочих депутатов. Никакого давления на избранную Учредительным Собранием власть советы оказывать не должны. Точно так же они не должны впутывать в свою чисто пролетарскую среду армию с ее совершенно иной структурой, иными целями и иным механизмом. Только в указанной форме советы могут действительно быть учреждениями, полезными в стране, страдающей многими социальными недугами. М.Д.
Волжское Слово. Самара, № 4183, 20 августа 1918 г.
Приложение № 8
К организации центральной власти
На днях откроется Уфимское Государственное Совещание, на котором будет решаться вопрос о единой государственной власти.
Значение этого Совещания имеет исключительную важность для всего будущего страны и в частности для усиления того движения, которое охватило теперь громадное пространство России в борьбе за воссоздание государства. Очевидно, что участники Совещания должны при решении вопроса принять во внимание только один общегосударственный интерес, отбросив все остальное. Что же диктует настоящий момент? Во что должно вылиться объединение всех отдельных правительств? Мы коснемся сначала вопроса с точки зрения государственного права. В основу мы должны положить теорию и практику, касающуюся создания так называемого союзного или федеративного государства. А о нем и может быть, прежде всего, речь, так как, во-первых, с самого начала революции и до настоящего момента главным лозунгом государственного устройства России выставлялся лозунг федеративной Республики. Россия должна стать союзом областей, по мнению тех, кто стоял у власти. Областной принцип уже глубоко проник в государственное тело. Уже отдельные области создали свою государственную власть и областные законодательные учреждения (Сибирь). На днях мы читали и декларацию оренбургского правительства, которое, на основании принципа федеративности, признало себя областью. Таким образом, на Уфимском Совещании съедутся представители областей.
Но вместе с представителями областей будет налицо и другая государственная сила, имеющая большее государственно-правовое положение, чем областные правительства. Это – Комитет Членов Учредительного Собрания. По своему местному положению он играет значение областного правительства, ведающего территорию членов Учредительного Собрания. По своему фронтовому положению эта территория является авангардом в борьбе с внутренним и внешним врагом. От успеха в борьбе этого авангарда зависит и все будущее областных правительств. Поражение на фронте Комитета Членов Учредительного Собрания было бы и поражением областей. Но не в этом только сущность дела. Комитет состоит из избранников народа от различных губерний как центральной
России, так и различных областей, в том числе Сибири, Оренбурга, Урала, выступающих на Совещании как отдельные правительства. В Комитете мы имеем в наличности начало общерусского представительства, которое может при известном количестве членов (кворуме) превратиться во Всероссийское Учредительное Собрание, под знаменем коего и ведется упорная борьба с захватчиками власти – большевиками. Таким образом, на Совещании соединятся для обсуждения две государственно-правовые силы.
Перед ними станет вопрос о создании власти. Как же она должна быть сконструирована? История федеративных государств (Швейцария, Соединенные Штаты Америки) учит нас, что союзное государство создалось не сразу. Его созданию предшествовал союз государств, объединившийся по международному договору для защиты от внешней опасности. Пример Америки: они до 19-го столетия составляли Союз Штатов, самостоятельных в своем внутреннем управлении, но объединивших свою военную мощь, армию. Органом такого Союза был съезд представителей от Штатов. То же самое мы видим и в других государствах, развившихся в союзные государства (Швейцария). Исключение не составляет и федеративное монархическое государство – Германия, которая до 1866 г. была только союзом государств. Но союз государств, основанный на международном договоре, был только временным историческим явлением. Он служил переходом к более тесному единению государств на почве государственно-правового статуса. Союзы государств всюду перешли в союзные государства. Причина этого понятна. Государства, тесно связанные друг с другом экономическими, культурными и национальными узами, не могли остаться закрытыми друг от друга таможнями, не имели нужды в создании особой армии, в особой монете, особых железных дорогах и т. д. В самом деле, кроме вреда для своего развития ничего не могли получить от самостоятельного, разрозненного существования отдельные штаты Америки, кантоны Швейцарии или отдельные государства Германии. От совместного осуществления своих общегосударственных нужд они только получали неисчислимые выгоды для развития. Объединяясь в федеративное государство, они учредили одну общую армию, снимают таможни, имеют общую монету, вырабатывают общие правовые нормы для своего культурно-экономического развития. Члены союзного государства в своем внутреннем устройстве остаются как бы полусуверенными государствами, имеющими свои областные законодательные учреждения, издающие местные законы, имеют и свое особое местное управление.
Но над всем этим возвышается общегосударственная надстройка в лице общегосударственной, союзной власти, которая во всех федеративных государствах строится по одному образцу: исполнительная власть вверяется единоличному органу – президенту, законодательная – двум палатам, из которых одна обнимает общегосударственное представительство, а другая состоит из представителей областей.
Можно ли приложить эти начала к нам? У нас история развития областей идет особым путем. Области создались во время революции и еще не успели развить своего государственно-правового аппарата. Но некоторые из них уже имеют начала государственности, как Сибирь, территория Комитета Членов Учредительного Собрания и другие. Другие же только заявили о своей государственности (оренбургское казачье войско и уральское), но еще не создали необходимых органов, не выявили целиком своего государственного бытия. Заявление о своей самостоятельности некоторых из них происходит только в настоящее время, влечет за собой некоторую опасность в смысле ослабления фронта. Глубокое историческое различие в настоящий момент диктует нам властно найти такую формулу, которая объединяла бы все правительства, спаяла бы их перед лицом общего врага.
Опыт прошлого года с Временным правительством научил нас, что его слабость крылась в значительной степени в его оторванности от областных центров. На местах стремились к самоопределению, оно только что выявилось. Временное правительство было, до некоторой степени, оторвано от этого течения; оно не всосало в себя областные элементы. Эти элементы пошли по своему пути, и некоторые из областей, как Украина и другие, оказались отпавшими. Теперь момент диктует необходимость спайки центра с областями. Должно быть составлено правительство, которое могло бы спаять разрозненные области.
Для этого правильным кажется создание такой исполнительной власти, в которую вошли бы представители всех борющихся за свободу областей. Это будет коалиционное правительство, в которое войдут представители от Комитета Членов Учредительного Собрания, от Сибири, Оренбургского и Уральского казачьих войск и т. д. Ввиду осуществления принципов федеративности должны быть созданы пока некоторые общие для всего государства министерства, и в первую очередь – военное, затем должны быть созданы общие ведомства, ведающие путями сообщений, финансами, иностранными делами, промышленностью и продовольствием при отсутствии таможен. Каждая из областей может кроме того некоторые из ведомств (народное просвещение, внутренние дела и др.) удержать как местные ведомства. Совещание должно определить и разграничить сферу деятельности местных ведомств от общегосударственных, и тот принцип, что армия, флот, пути сообщения, финансы, общая таможенная политика, промышленность и продовольствие должны стать общегосударственными ведомствами, так как именно в этих ведомствах должно произойти объединение всех областей. Самым трудным вопросом является создание общего ведомства для решения земельной реформы. Такого министерства пока можно не создавать, оставляя пока местным ведомствам заниматься этим делом.
Таким образом, должны быть созданы отдельные министерства. Для объединения их деятельности Совещание должно избрать одно лицо на правах премьер-министра. Желательно было бы, чтобы в состав каждого министерства, хотя бы на правах министров без портфелей, входили бы уполномоченные от областей. Необходимо, чтобы в состав некоторых министерств (военного и путей сообщения) входили бы и представители от чехословацких войск. В таком виде исполнительная власть может быть объединяема для осуществления одной общей политики в Совете, обсуждающем дела, касающиеся всего государства.
Возникает вопрос об ответственности этого правительства. На этот счет существует несколько предположений. Одно из них указывает на то, что правительство должно быть ответственным. Другие предположения признают необходимость установления ответственности, расходясь в способах ее осуществления, или перед Комитетом Членов Учредительного Собрания, или перед Съездом представителей земского и городского самоуправлений. Ответственность безусловно необходима в силу важности момента, который мы переживаем.
Всякий, вошедший в коалиционное правительство от области, является ответственным перед теми, кто его уполномочивал. Но ответственность лучше осуществляется, если будет нейтральный, контролирующий орган. Но он также должен быть составлен, по нашему мнению, из тех элементов, которые послали в состав правительства своих уполномоченных. Если бы было налицо Учредительное Собрание, то можно было бы ему предоставить контролирующее значение. Но пока его нет, то можно было бы предложить организовать высшее контролирующее учреждение в виде Съезда или Совета уполномоченных от различных областей.
Такой орган будет представлен избранниками от Комитета Членов Учредительного Собрания, Сибирской Областной Думы, оренбургского и уральского казачьих войск и др. В этот Совет или Съезд входят обязательно, помимо уполномоченных Комитета
Членов Учредительного Собрания и члены Учредительного Собрания губерний, освобожденных от большевиков.
Таким образом, в основе такого органа будет лежать народное представительство, выражающееся в Учредительном Собрании, но пополненное представительством от различных областей. Такой орган может быть составлен скоро, и в нем найдут выражение интересы и областных правительств, ведущих борьбу за освобождение и воссоздание государства, и интересы общенародные в лице наличных членов Учредительного Собрания.
Быть может, таким путем будет найден единственно возможный для настоящего момента выход. При таком решении вопроса сохранится и тот лозунг «Учредительного Собрания», под которым ведется борьба. Страна будет доведена до Учредительного Собрания и воссоздания.
Пусть только все элементы, входящие в состав Уфимского Совещания, примут все меры к тому, чтобы крепко спаяться между собой, во имя святого дела – освобождения и воссоздания истерзанной, измученной общей матери нашей – России.
П.
Волжское слово. Самара, № 182, 6 сентября (23 августа) 1918 г.
Приложение № 9
Единоличная власть
В моменты остроты политических осложнений, в моменты великой разрухи и тревоги, понятно, что люди ищут умиротворяющие начала. Одним из таких выходов обычно признается твердая власть и, как ее наиболее гибкая форма, власть единоличная.
Такое признание далеко не ново, оно было и в древности. Римская республика знала власть диктатора и обращалась к ней в тот момент, когда государству грозили величайшие бедствия. В диктатуре видели крайнее средство и прибегали к ней только в самые острые моменты.
То, что мы теперь переживаем, такой момент не может вызывать споров, и разговоры о диктатуре вполне понятны. Тем не менее вопрос этот требует величайшей осторожности, т. к. ни одна власть не способна так легко выродиться в самовластие, как власть диктаторская.
Если она и может быть признана, то только в случае введения ее в строго определенные рамки и признания общенародного. Строго определенная компетенция диктаторской власти вещь вполне возможная. Для этого необходимо, чтобы диктаторские полномочия вручались на определенный срок с определенными заданиями и с условием полнейшей ответственности за свои действия после истечения срока.
Кроме того, единственным возможным способом образования этой власти является делегирование ее одному лицу или группе лиц органами, признанными законной властью всем или значительнейшей частью населения.
Только признанное всеми правительство может делегировать такую власть. Только в этом случае она не будет висеть в воздухе, не опираться ни на кого, кроме самой себя.
Что такая власть не противоречит принципам демократии, примером нам могут служить демократии классического мира. Всякое иное решение вопроса ни в коем случае не может рассчитывать на сочувствие страны и слоев социалистической и не-социалистической демократии.
А.К.
Голос Приморья. Владивосток, № 248, 1 (14) июля 1918 г.
Приложение № 10
Из телеграммы российского посла в США Б. А. Бахметева российскому послу во Франции В. А. Маклакову о перспективах руководства Белым движением
(без даты, ориентировочно октябрь 1918 г.)
…Я вижу единственное разрешение вопроса в том, чтобы при выборе лиц в первоначальной стадии остановиться на самом небольшом числе бесспорных имен, которые не встретили бы возражений ни с какой стороны. Такими лицами могли бы явиться единственно генерал Алексеев и князь Львов. Эти два лица, олицетворяя собой символ национальной России, организовали бы вокруг себя необходимое русское представительство. Из доверительных разговоров с американцами имею полное основание полагать, что эти два лица имели бы у союзников серьезные шансы на успех. Медленность сношений заставляет идти решительным путем, и потому хочу предложить Вам, сговорившись по существу, прямо проводить решение в жизнь. Считаю крайне важным, чтобы этот план и эти лица были поддержаны национальными центрами и дипломатическим корпусом…
ГА РФ. Ф. 6028. Оп. 1. Д. 1. Л. 1
Приложение № 11
Резолюция согласительной комиссии при Кубанской Краевой Раде по вопросу о конструкции власти на Юге России
19–24 ноября 1918 г.
В окончательном виде резолюция гласит:
1) Образование на территории бывшего Государства Российского самостоятельных Государственных образований и принятие ими на себя верховной власти было актом неизбежным и в то же время актом самосохранения.
2) Основной задачей всех этих государственных образований является борьба с большевизмом, далеко еще не изжившим себя в Центральной и Северной России.
3) Для успешности борьбы необходимо в самое ближайшее время образование единого боевого фронта и единого командования.
4) Необходима организация единого представительства от Южно-Русских государственных образований на предстоящей мирной конференции.
5) Для достижения целей, поставленных пунктами 3-ми 4-м, необходимо образование Южно-Русского Союза на федеративных началах.
6) Воссоздание России возможно в форме Всероссийской Федеративной Республики.
7) Кубанский Край должен войти в состав Российской Федерации как Член Федерации.
8) Кубанская Краевая Рада, ставя своей задачей борьбу с большевизмом, стремится к проведению в жизнь принципа широкого представительства.
9) Установление в будущем формы управления Государством Российским население Кубанского Края ставит в зависимость от волеизъявления народов во Всероссийском Учредительном Собрании нового созыва.
Дополнение к 4-му пункту: не ожидая образования федеративной власти, немедленно принять меры к организации общего международного представительства.
ГА РФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 170. Л. 13
Приложение № 12
Приложение к журналу заседания Верховного Управления Северной области от 8 августа 1918 года
Акт о включении Мурманского края в состав Северной области
Статья I. Мурманский край, обнимающий ныне Александровский и Кемский уезды Архангельской губернии, согласно желанию населения края, выраженному надлежаще уполномоченными его представителями, включается в состав территории Северной области и подчиняется власти Верховного Управления, как верховной государственной власти, и действию всех издаваемых им законов, постановлений и распоряжений.
Примечание к статье I: соглашение, заключенное Мурманским краевым Советом с представителями Великобритании, Северо-Американских Соединенных Штатов и Франции от 6 июля 1918 года, остается в силе.
Статья II. Мурманский краевой Совет имеет в составе Верховного Управления Северной области двух своих представителей, являющихся полноправными членами Верховного Управления.
Статья III. Ввиду обстоятельств военного времени, а также ввиду отдаленности, редкой населенности и обширности своей территории Мурманский край в устройстве своего местного самоуправления (временно) сохраняет те особенности, которые установлены Положением о местном самоуправлении Мурманского края.
Статья IV. Для согласования деятельности Мурманского Краевого Совета с законами, видами и политикой Верховного Управления Северной области назначается последним Чрезвычайный Комиссар по делам Мурманского края. Чрезвычайный Комиссар Мурманского Края: 1) приостанавливает исполнение и опротестовывает перед Верховным Управлением Северной области все постановления Краевого Совета, Краевого Исполнительного Комитета и всех должностных лиц края, принятые ими в качестве органов губернского земского самоуправления, если постановления эти нарушают какие-либо законы или постановления, имеющие равную с законом силу; 2) отменяет все распоряжения Краевого Совета, Краевого Исполнительного Комитета и подчиненных ему должностных лиц, сделанные в пределах прав, представленных им как губернским правительственным учреждениям, если таковые распоряжения будут признаны им нецелесообразными и вредными для государственных интересов; 3) наблюдает за точным исполнением всех постановлений Верховного Управления; 4) в случае неподчинения его законным распоряжениям какого-либо из должностных лиц в крае, требует от Краевого Совета устранить такое лицо от должности, и при несогласии Краевого Совета с таковым требованием временно устраняет такое лицо от исполнения обязанностей и переносит все дело на окончательное разрешение Верховного Управления.
Чрезвычайный Комиссар в случае неподчинения краевых властей его законным распоряжениям или требованиям приводит таковые непосредственно в исполнение, обращаясь в надлежащих случаях к содействию краевой милиции, которая ему подчинена, или подлежащих военных властей.
Подписи: Зубов, Гуковский ГА РФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1. Л. 26
Приложение № 13
Грамота Временного Всероссийского Правительства ко всем областным правительствам и ко всем гражданам государства Российского
По единодушной воле всех участников Государственного Совещания в городе Уфе 10/23 сентября 1918 г., восприяв всю полноту Верховной Государственной Власти, Временное Всероссийское Правительство тогда же приступило к осуществлению всех возложенных на него ответственных государственных задач и в первую очередь к воссозданию боевой мощи родины, столь необходимой в годину борьбы за возрождение Великой и Единой России.
Непреклонное решение Правительства принести все жертвы для осуществления этой великой задачи оказалось невыполнимым при отсутствии единой и стройной системы управления и при наличии в различных областях России особых Правительств, встретивших большие трудности в создании условий, необходимых для снабжения армии и организации тыла во всероссийском масштабе.
Подтверждая ныне непреклонную волю признать и предоставить отдельным частям Государства Российского права широкой автономии, провозглашенные в Грамоте, данной в городе Уфе 11/24 сентября 1918 г., и, в полном сознании великой ответственности перед Народами России Временное Всероссийское Правительство в исторический момент создания единого и крепкого государства признало неизбежным установить:
1) С образованием органов Центрального управления Всероссийской власти на ближайший период времени все без исключения Областные Правительства и Областные Представительные Учреждения должны прекратить свое существование.
2) Воссоздание Областных Управлений как результат признания Всероссийским Правительством прав некоторых областей России на автономное управление должно предполагать предварительное, точное и определенное ограничение Верховной Государственной Властью компетенции Областных управлений пределами вопросов областного значения.
3) Принимая на себя всю совокупность прав по Управлению осуществляющихся местными Правительствами – Правительство Всероссийское сохраняет действие законодательных актов Областных Правительств: изменение и отмена этих актов происходит в общем законодательном порядке.
4) В целях скорейшей организации Всероссийского Управления, Министерства и Центральные Управления Временного Сибирского Правительства должны действовать с присвоением им значения Всероссийских впредь до изменения их учреждений и штатов в общем законодательном порядке.
5) Устанавливая единство всей Российской армии, подчиненной единому Верховному командованию, Всероссийское Правительство предоставляет некоторых частям Российской армии областные наименования, а также при наличии общенационального трехцветного флага и областные отличительные цвета.
Принимая эти меры, Временное Всероссийское Правительство глубоко верит, что все части и все народности Великой России, поняв смертельную опасность, грозящую родине со стороны германо-мадьярских полчищ и их приспешников большевиков, сплотятся в единое мощное целое, дабы под твердым руководительством Всероссийской Верховной власти вывести наконец нашу исстрадавшуюся отчизну из бездны распада на предначертанный ей путь всероссийского государственного возрождения.
Дана в г. Омске 4 ноября 1918 г.
Временное Всероссийское правительство: Николай Авксентьев, Василий Болдырев, Петр Вологодский, Владимир Виноградов, Владимир Зензинов.
Управляющий делами Временного Всероссийского правительства Аполлон Кругликов.
Телеграммы Информационного Отдела Штаба Верховного Главнокомандующего, Омск, № 13, 6 ноября 1918 г.
Приложение № 14
Цели отправки Союзных Войск в Сибирь.
Официальное Обращение Американского Правительства
Вашингтон, 3 августа 1918 г.
Министерство иностранных дел передало прессе для опубликования следующее заявление относительно действий Америки и Японии в Сибири:
По мнению правительства Соединенных Штатов, к которому правительство пришло после неоднократного и наиболее внимательного обсуждения общего положения, военное вмешательство в России, всего вероятнее, скорее ухудшило бы создавшиеся там печальные условия, нежели оздоровило их и скорее принесло бы России вред, нежели помощь в ее тяжелом положении.
Такое военное вмешательство, которое часто предлагалось, если даже допустить, что оно увенчается успехом в своей ближайшей цели: нанесении удара Германии с Востока, по мнению Соединенных Штатов, может скорее всего явиться способом использования России, нежели оказанием ей помощи.
Русский народ, если он вообще извлек бы извлечь этой пользы сейчас, чтобы выйти из своего теперешнего отчаянного положения, и в то же время достояние его было бы употреблено на содержание своей же армии и прокормление своего же населения.
Мы напрягаем всю свою энергию для цели, – для решительной цели, – выиграть войну на Западном фронте, и по мнению правительства Соединенных Штатов, чрезвычайно неразумным явилось бы разделение и рассеяние наших сил.
Поэтому правительство Соединенных Штатов, учитывая современные обстоятельства, находит допустимым сейчас участие военных сил в России только для того, чтобы оказать Чехословакам такую защиту и помощь, какие окажутся возможными против нападающих на них бывших австрийских и германских военнопленных, и придавать твердость всяким попыткам в направлении организации самоуправления и самозащиты, если сами русские согласятся принять помощь, откуда бы она ни пришла: из Владивостока ли, Мурманского побережья или Архангельска.
Единственной задачей в настоящее время, для которой будут употреблены Американские войска, является охрана военных складов, которые впоследствии могут быть необходимы для русских вооруженных сил, и оказание такой помощи, которая может быть приемлема русскими для организации их собственной самозащиты.
Такова цель правительства Соединенных Штатов в данный момент и правительств Великобритании и Франции в отношении Мурманска и Архангельска. Соединенные Штаты и Япония – единственные державы, которые сейчас в состоянии действовать в Сибири с достаточными силами для того, чтобы завершить там даже такие небольшие задачи, какие были указаны здесь.
Поэтому правительство Соединенных Штатов предложило правительству Японии отправить во Владивосток отряд из нескольких тысяч человек, в целях совместной деятельности с Американскими войсками, как единая сила, в оккупации Владивостока и для охраны, поскольку окажется необходимым, районов Сибири, находящихся в тылу двигающихся на Запад Чехословацких сил.
Японское правительство изъявило свое согласие.
Предпринимая такой шаг, правительство Соединенных Штатов желает самым широким и торжественным образом возвестить русскому народу, что оно предполагает не вмешиваться ни в политические дела России, ни в ее суверенные права, ни в ее внутренние или даже местные дела в сфере территорий, которые могут быть вынуждены занять его вооруженные силы, и не предполагает предпринять ничего в ущерб территориальной независимости теперь или впоследствии.
Но то, что мы теперь намерены сделать, – наша единственная и исключительная задача – оказание такого рода помощи, которая была бы приемлема и принята русским народом в его стремлениях вернуть себе контроль над своими собственными делами, территорией и судьбой.
Японское правительство также опубликует соответственное заверение. Планы и задачи правительства Соединенных Штатов сообщены правительствам Великобритании, Франции и Италии, и эти правительства сообщили правительству Соединенных Штатов, что они в принципе согласны с ним.
Решения, к которым пришло правительство Соединенных Штатов в этом важном вопросе, однако, не являются попыткой к ограничению действий или попыткой к ограничению действий или попыткой повлиять на независимое суждение правительств, с которыми мы в этой войне принимаем участие.
Правительство Соединенных Штатов надеется и ставит себе задачей в ближайшее время отправить в Сибирь комиссию, состоящую из представителей торгового мира, сельскохозяйственных специалистов, советников по рабочему вопросу, представителей Красного Креста и агентов Христианского Союза Молодых Людей, опытных в деле организации и в наилучших методах распространения полезных сведений и оказания скромной образовательной помощи для того, чтобы систематически приходить на помощь во всех отношениях тем неотложным потребностям народа, какие окажется возможным выполнить.
Выполнение этого плана последует за военной помощью, оказываемой Чехословакам, – и не будет допущено, чтобы оно чем-нибудь затруднило эту помощь.
Правительство Соединенных Штатов надеется и предполагает, что правительства, с которыми мы совместно участвуем в войне, окажут, где только будет возможно, активную помощь в выполнении этих военных и экономических планов.
Цели отправки Союзных Войск в Сибирь.
Официальное Обращение Американского Правительства,
Харбин, 1918, с. 1–4