Полууспехов, неуспехов не было. Красные отряды совершенно не выдерживали ударо в этих небольших сил. Но зато бывали моменты, когда в Самаре трудно было найти взвод пехоты для выполнения мелких задач».
Этот период историки охарактеризуют впоследствии термином «эшелонная война». Недисциплинированные и малостойкие красногвардейские отряды в это время обычно захватывали железнодорожные составы и перемещались в них от одной станции к другой, причем покидали вагоны неохотно и лишь на очень недолгое время. Ни о каком маневре вне железной дороги чаще всего не было и речи. Этим в значительной мере уравновешивалось то подавляющее превосходство, которое красные имели в численности и вооружении. И все эти обстоятельства блестяще учитывались Каппелем.
В качестве примера приведем первый бой под Сызранью 19 июня 1918 года. Участник этого боя капитан Вырыпаев услышал накануне от Каппеля следующий план атаки: «…Завтра в 5 часов утра главные силы, около 250 штыков, атакуют город в лоб. Выделенной конной группе, то есть мне (самому Вырыпаеву. – А. П. ) с двумя орудиями под прикрытием Стафиевского (45 сабель), сделать глубокий обход города с севера, с таким расчетом, чтобы завтра ровно в 5 часов утра обстрелять возможно энергичнее эшелоны красных, по чешской разведке находившиеся на станции Заборовке, в 18 верстах западнее Сызрани. И, не задерживаясь, направиться по шоссе, вдоль линии железной дороги, на Сызрань. По пути взорвать в двух-трех местах железнодорожное полотно».
Вырыпаев откровенно сознается: «Задача, полученная мною, на первых порах показалась трудной, почти невыполнимой. Но когда Каппель намечал маршрут для меня и возможные встречи на моем пути и что приблизительно мы должны делать в том или ином случае – эта же задача оказалась простой и легкой, так как стало совершенно понятно, что у красных там ничего не было, так же, как и у нас». Таким образом, в основе «лихих» рейдов Каппеля лежал точнейший расчет настоящего офицера-Генштабиста. Непосредственно на поле брани он скрупулезно взвешивал степень допустимого риска, и именно поэтому его удары были столь сокрушительными.
Все произошло именно так, как он рассчитал. Батарея Вырыпаева по проселочным дорогам выехала на станцию Заборовка, не встретив даже патрулей противника; более того, красные на станции вначале приняли батарею за свою. Дальше события развивались следующим образом:
« Ровно в пять часов утра станция Заборовка была, как приказал Каппель, обстреляна семью десятками снарядов (шрапнелью и гранатами) с предельной скоростью, после чего, взявши орудия на передки, мы спокойно, манежной рысью, направились по шоссе вдоль железнодорожного полотна на город Сызрань. Сзади нас над станцией Заборовкой стоял черный дым от пожара – наши снаряды подожгли цистерны с нефтью или керосином.
Примерно через два часа мы входили в город Сызрань. Нашим глазам представилась картина только что оконченного уличного бо я. На улицах валялись убитые красногвардейцы, разбитые повозки, сломанные полевые кухни и другое разбросанное военное имущество…
Как мы узнали позже, утром красные очень упорно защищали город, но когда к ним пришли сведения об обстреле их тыла – станции Заборовки, они поспешно очистили город, проклиная своих комиссаров. В панике они бежали в сторону Пензы, бросив свои позиции с орудиями, пулеметами и другим военным добром, оставив в городе нетронутыми военные склады».
И в дальнейшем этот маневр – решительный удар, соединенный с глубоким обходом, – стал излюбленным тактическим приемом Владимира Оскаровича, благодаря которому его отряд неизменно одерживал победы.
Общая обстановка на Волге и в Приуральи в это время была такова: чешские части из группы Чечека освободили от красных Уфу и 8 июля на станции Миньяр соединились с частями Екатеринбургской «группы Чехо-войск» подполковника С. Н. Войцеховского. По согласованию с представителями Антанты был выработан новый план, по которому чешские части должны были повернуть обратно к Волге и образовать там новый Восточный фронт в борьбе против Германии и ее союзников – большевиков. Этот план начал немедленно претворяться в жизнь, и в результате в течение последующих четырех месяцев части Народной Армии во всех сражениях постоянно дрались бок о бок с чешскими частями. Обычно отряды составлялись на паритетных началах: наполовину из чехов, наполовину из русских. При этом командование в таком смешанном отряде должно было переходить к начальнику более крупной части, фактически же командование почти всегда принимал на себя чешский начальник. Более того, Главный Штаб Народной Армии и Галкин ведали лишь вопросами формирования частей, тогда как боевыми действиями объединенных войск на Поволжском фронте руководил Командующий Поволжской группой Чешско-Словацкого корпуса Чечек. 17 июля 1918 года он был официально назначен Главнокомандующим всеми чешскими войсками и частями Народной Армии на Поволжском фронте, а вскоре произведен в генералы.
Однако все эти новопроизведенные чешские полковники и генералы полгода назад были не более чем ротными командирами. Они не имели опыта руководства крупными воинскими соединениями и не могли обойтись без помощи русских офицеров Генштаба, перешедших в Чешско-Словацкий корпус после Октября 1917 года. То же относится и к Каппелю: не раз ему приходилось на поле боя формально объявлять о своем подчинении старшему чешскому начальнику, но фактически бой всегда вел именно Владимир Оскарович как более опытный командир; он проводил в жизнь собственные планы, но был достаточно тактичным человеком, чтобы не напоминать об этом открыто.
Ряд непрерывных побед сделал имя Каппеля чрезвычайно популярным среди добровольцев Народной Армии и весьма грозным для большевицких отрядов и их предводителей. Вырыпаев сообщает по этому поводу одну любопытную подробность:
«Большевицкий штаб отдельным приказом назначил денежные премии: за голову Каппеля 50 000 рублей, а также за командиров частей: за капитана Хлебникова, командира гаубичной батареи, за командира полевой батареи капит ана Попова и за меня по 18 000 рублей. Не помню, сколько за Бузкова, Янучина (конные разведчики), Стафиевского (кавалерия), Юдина (Оренбургская сотня); перед именем каждого стояла цена.
Каппель, читая этот приказ, сказал, смеясь: “Я очень недоволен, – боль шевики нас дешево оценили… Ну, да скоро им придется увеличить назначенную за нас цену…”»
И эти слова он не раз подтверждал на деле.
После второй победы под Сызранью командование Народной Армии Комуча решило воспользоваться благоприятной обстановкой и немедленно организовать наступление на Симбирск. Предполагалось ударить одновременно с трех сторон: вдоль железной дороги со стороны Бугульмы наступали два батальона 1-го Чешско-Словацкого стрелкового полка под командованием полковника Степанова, одновременно с этим отряд Каппеля должен был наступать на Симбирск по правому берегу Волги, а вверх по Волге, отвлекая на себя основные силы красных, должна была действовать белая речная флотилия мичмана Мейрера: наскоро вооруженные трехдюймовыми орудиями волжские колесные буксиры «Фельдмаршал Милютин» и «Вульф».
К этому времени отряд Каппеля успел уже значительно пополниться, как за счет притока добровольцев, так и в результате присылки к нему отдельных рот из формирующихся по городам Поволжья полков Народной Армии. К моменту похода на Симбирск отряд Каппеля, по воспоминаниям Вырыпаева, состоял уже из двух батальонов пехоты, конного эскадрона, казачьей сотни и трех батарей: легкой, гаубичной и конной. Согласно же документам, на 25 июля 1918 года в состав отряда уже входили следующие подразделения: 1-я, 2-я и 3-я роты 1-го Самарского стрелкового полка, 2-я рота 2-го Самарского стрелкового полка, 1-я рота 10-го Бугурусланского стрелкового полка, 1-й эскадрон 1-го кавалерийского полка, 1-я батарея 1-й стрелковой артиллерийской бригады и 1-я гаубичная батарея 1-го гаубичного дивизиона.
Каппель со своим отрядом выступил в поход 17 июля. Перед Симбирском он высадил отряд с пароходов на правый берег Волги, погрузил пехоту для скорости передвижения на подводы и форсированным маршем двинулся вглубь расположения красных, не обращая при этом внимания на крупные силы врага, оставляемые за спиной. Этот рискованный маневр полностью себя оправдал: утром 22 июля отряд перерезал железную дорогу, соединяющую Симбирск с Инзой, и с тылу ворвался в город. Сильный красный гарнизон под командованием Г. Д. Гая, несмотря на военные таланты этого впоследствии знаменитого советского военачальника, не смог оказать хоть сколько-нибудь эффективного сопротивления и в панике рассеялся. Чехи капитана Степанова опоздали на три часа и вступили в уже освобожденный Симбирск вечером того же дня, хотя следует подчеркнуть, что они, вместе с речной флотилией, отлично исполнили свою часть задачи – отвлекли внимание красных и дали возможность Каппелю совершить молниеносный бросок.
О новом успехе Каппеля было торжественно объявлено в приказе войскам Народной Армии Комуча № 20 от 25 июля 1918 года:
« 22-го сего июля молодой Народной Армией снова одержана большая победа: отряд подполковника Каппеля, выступивший из Сызрани 17 июля, прошел в 4 перехода 140 верст и взял Симбирск. Захвачены громадные склады имущества, броневой поезд, подвижные составы, пароходы. Еще днем и вечером 21 июля отряд разрушил железную дорогу от Симбирска на Инзу и лишил противника возможности выбраться из железного кольца, охватившего город.
Эта победа одержана, этот Суворовский марш совершен благодаря внутренней спайке частей, дисциплине, вере в себя, вере в своего начальника, вере в правое дело…
Блестящая работа боевых частей Народной Армии до настоящего дня, дух этих частей, вера в победу, пусть послужат примером для остальных частей Народной Армии » .
Как же воевал отряд Каппеля? Вряд ли кто ответит на этот вопрос лучше Вырыпаева. Вот как он описывает типичные тактические приемы добровольцев: