Вскоре Викторин Михайлович узнал, что подлежит мобилизации в Красную Армию в качестве «военспеца». Он немедленно уехал из города в село Алнаши, где жил его старший брат Александр, который пользовался у односельчан большим уважением и был избран ими мировым судьей.
Толчком для развертывания антибольшевицкого движения в Прикамьи послужило известие об освобождении 7 августа 1918 года Казани. На следующий же день восстал Ижевский оружейный завод.
Он всегда был на особом счету: это был один из трех заводов, производивших трехлинейные винтовки для русской армии. Большую часть рабочих составляли высококлассные специалисты, которые жили в достатке. Поэтому, когда власть захватили большевики, сразу выяснилось, что дать ижевским рабочим им просто нечего. Все большевицкие посулы были рассчитаны на люмпенизированную голытьбу с окраин больших городов, привыкшую от полной безысходности начисто пропивать свою грошовую зарплату. Взятый большевиками курс на передел собственности означал для ижевских металлистов лишь потерю подсобных хозяйств и уравнение в зарплате высококлассного мастера с последним пьяницей. Поэтому неудивительно, что еще весною 1918 года на выборах в местный Совет рабочих депутатов убедительную победу одержали противники большевизма. В ответ коммунисты разогнали неугодный Совет. Тогда центром сопротивления стал «Союз фронтовиков».
Получив известие о падении Казани, большевики объявили на заводе всеобщую мобилизацию, а встретив сопротивление со стороны «Союза фронтовиков», решили прибегнуть к массовым репрессиям. Но они не учли, что на заводе имелся значительный запас винтовок. Мгновенно вооружившись, рабочие, возглавляемые фронтовиками, решительно атаковали красногвардейцев, и к утру 8 августа Ижевск был освобожден.
Красные попытались вернуть город, но были разбиты. Затем эти попытки регулярно повторялись со все бо́льшими силами, но с тем же самым результатом. Возраставший напор красных вынуждал ижевцев создавать все новые добровольческие отряды (роты); после сражения 18–19 августа на заводе была объявлена всеобщая мобилизация, созданы десятки новых рот, и вскоре «Ижевская Народная Армия» превратилась в массовую. Практически одновременно, в ночь на 17 августа, отряд из 180 фронтовиков, уроженцев города Воткинска, совместно с одной ижевской ротой внезапным ударом освободил от красных Воткинск. Там немедленно начала создаваться Воткинская Народная Армия, формирование которой пошло по тем же принципам, что и у Ижевцев. 31 августа отправленный из Ижевска отряд вошел в Сарапул, откуда десятью днями ранее бежал Штаб 2-й армии красных. Горожане начали формировать Сарапульскую Народную Армию.
Ижевская, Воткинская и Сарапульская Народные Армии создавались по территориальному признаку и ставили своей задачей исключительно защиту родных мест. Народными они были не по одному лишь своему названию, представляя собой действительно всенародное ополчение со всеми его достоинствами и недостатками. В результате их действий от большевиков оказался освобожден огромный район площадью до 35 000 квадратных верст, обороняемый повстанческой армией численностью до 30 000 человек. Резко усилив выпуск трехлинейных винтовок сразу после начала восстания, рабочие Ижевского завода не только полностью вооружили все три армии, но и смогли также обеспечить оружием окрестные крестьянские партизанские отряды. Конечно, в отношении материально-технического снабжения своих войск Ижевцам пришлось столкнуться с огромными трудностями, поскольку выпуск патронов на самом заводе был крайне ограничен, а запасы их очень невелики. Что же касается орудий, пулеметов и снарядов, то их пришлось брать с боя у красных.
Победы Ижевцев не могли не отразиться на настроении окрестных волостей. Повсюду крестьяне поднимались против насильников, создавали отряды самообороны. Заволновались и Алнаши. Викторин Михайлович, трезво оценивая ситуацию, советовал сельчанам обождать, сговориться для начала с соседней Можгинской волостью, но события быстро вышли из-под его контроля: «Собравшийся волостной сход решил начать борьбу с большевиками. Меня назначили начальником всех войск, а брата волостным казначеем, он же должен был взять на себя обязанности всех существовавших судов».
Вот так, неожиданно для себя, оказался Викторин Михайлович вовлечен в открытую борьбу против большевиков. На призыв волостного схода крестьяне отозвались дружно, в дружину записалось несколько сот человек. Но зато с оружием оказалось очень туго: во всей волости нашлось всего лишь 6 винтовок, 2 револьвера и несколько шашек, – пришлось остальных добровольцев вооружать дробовиками, а также топорами, косами и вилами. Викторин Михайлович круто взялся за руководство дружиной и в первую очередь установил в ней строгую дисциплину. Первой операцией стал успешный бой с отступавшим из-за Камы красным отрядом, который остановился на ночлег в 7 верстах от села. А вскоре из Елабуги прибыли связные с просьбой к Молчанову срочно прибыть туда и, как старшему строевому командиру, возглавить белые части, формирующиеся в городе.
Елабуга была освобождена от красных 7 сентября «частями Народной Армии города Чистополя». В эти дни по Каме прошли в противоположных направлениях с разницей в несколько дней два потока: сначала вниз по реке спускалась беспорядочная армада пароходов с красноармейцами и большевицкими учреждениями, удиравшими из Сарапула; они ушли в устье реки Вятки, а через неделю им на смену пришли другие пароходы, поднимавшиеся вверх по реке: это уже белые уходили из-под Казани. К составу этой группы принадлежал Чистопольский отряд, занявший Елабугу. Начавшие там формирование части, в свою очередь, получили название «Елабужской Народной Армии». Вот ее-то теперь и призван был возглавить Викторин Михайлович Молчанов.
Общее руководство отрядами, действующими в бассейне Камы, находилось на тот момент в руках Командующего Камской речной боевой флотилией, капитана 2-го ранга П. П. Феодосьева. Он утвердил назначение Молчанова на должность начальника гарнизона Елабуги и приказал ему вступить в «командование сухопутными войсками района Соколки – Елабуга».
Положение в городе было незавидным; Молчанов признает, что если бы в момент приема им командования красные двинули бы на Елабугу хоть роту, отражать их было бы не с кем. Формировались 1-й и 2-й Елабужские пехотные полки, однако в 1-м полку был лишь один батальон в 600 штыков, пулеметная команда – 6 пулеметов; 2-й полк – лишь кадры. Чистопольский отряд поручика Михайлова насчитывал 60 человек пеших и конных. Из имеющихся налицо 396 офицеров кадровым был лишь один – сам Молчанов. И «батарея»: одно орудие без прицела. Молчанов немедленно занялся приведением в порядок своей армии. Сам он писал об этом так:
«Приказал формировать только 1-й Елабужский полк, прекратив формирование 2-го. За месяц моего пребывания полк возрос до 2 000 человек, но винтовок было лишь около 700, патронов примерно по 100 штук на винтовку; пулеметов недостаточно… Переговорили по прямому проводу с начальником штаба Ижевской армии и взаимно информировали друг друга. Мне обещано было еженедельно 500 винтовок в обмен на хлеб. К сожалению, я получил всего лишь 1 500, так как пришлось уходить.
…Я донес в Самару о существовании сил при слиянии Вятки с Камой. Получил ответную телеграмму, где говорилось, что рады появлению наших сил на правом фланге, не указывая, где и какие силы находятся; утверждают меня в чине подполковника со дня выслуги (это явилось следствием их запроса о моем движении по службе), но не указывали, кому я подчинен…»
Вскоре Молчанов получил известие из Уфы, что включен в состав Уфимского корпуса, который сам находился в процессе формирования. Однако руководить войсками в Елабуге Викторину Михайловичу пришлось недолго. Большевики прекрасно сознавали всю опасность, которую представлял для них Ижевско-Воткинский повстанческий район, и после захвата Казани начали концентрировать против него свои силы. Повстанцы же не помышляли о нанесении по красным удара стратегического характера, который, при правильном руководстве, вполне мог бы сокрушить весь красный Восточный фронт; они планировали лишь оборону своего района. В этом, собственно, и кроется основной недостаток настоящих народных армий, – невозможность по доброй воле (не будучи принужденными к этому самыми крайними обстоятельствами) вести борьбу в отрыве от родных мест. Красные, с их мощнейшим аппаратом принуждения, таким пороком не страдали.
2-я армия красных была значительно усилена, в нее был влит вернувшийся из-под Казани Арский отряд латыша В. М. Азина. Командующим армией был назначен бывший полковник Российской Императорской Армии В. И. Шорин, опытный и волевой офицер, к сожалению, поставивший свои знания и талант на службу советскому режиму. Армия привела себя в порядок и перешла в наступление от Вятских Полян, нацеливаясь на станцию Агрыз. При этом левый фланг наносил вспомогательный удар на Елабугу, а со стороны Камы их поддерживала красная речная флотилия Ф. Ф. Раскольникова, превосходившая как по числу пароходов, так и по их вооружению белую флотилию, и имевшая, кроме того, в своем составе сильные десантные отряды.
Елабужская Народная Армия, успевшая уже увеличиться до 4 000 человек при двух орудиях, получила известие от Феодосьева, что его флотилия через два дня отойдет вверх по Каме к Пьяному Бору, где и даст бой красным кораблям. Молчанову предписывалось со всеми войсками переправиться через Каму у деревни Набережные Челны и затем отходить на Мензелинск. Пришлось спешно эвакуировать город, благо пароходов для этого было достаточно.
Несмотря на то, что красные еще не подошли и никакого давления на отходящих не оказывали, переправа через Каму была произведена в беспорядке. По словам Молчанова, Феодосьев был пьян и не удосужился отдать подчиненным никаких распоряжений, в результате чего колонна Елабужцев пять часов стояла на берегу и ждала, когда моряки, наконец, соблаговолят о ней вспомнить. В результате войска Молчанова едва успели завершить переправу до появления красных боевых судов. Вместе с армией ушла и вся большая семья Молчанова, в том числе его молодая жена Наталия Константиновна (урожденная Скордули). 28 сентября красные заняли Елабугу. Далее Феодосьев, вместо того, чтобы объединить действия Молчанова и Ижевцев, своим поспешным отходом в устье реки Белой способствовал их разъединению, а Ижевская и Воткинская Народные Армии, ат