Именно в этот момент началось известное контрнаступление, организованное М. В. Фрунзе, и белые войска оказались вновь отброшенными к Уфе. На фронте на счету был каждый солдат, а потому в кадры бывшей Ижевской бригады наскоро влили 2 000 мобилизованных. После этого бригаду бросили в бой, и результат не заставил себя долго ждать: 9 мая в первом же бою она потерпела поражение. Молодые солдаты, впервые попав под огонь, растерялись и не смогли оказать должного сопротивления. После этого бригада была отведена в тыл и был поднят вопрос о ее расформировании. Но в самый последний момент, вечером 22 мая, Молчанов известил своих подчиненных о том, что бригада расформирована не будет. Вместо этого он составил план восстановления Ижевской бригады в ее старом составе. Викторин Михайлович представлял, какую картину смерти и разрушений застанут Ижевцы, вернувшись к себе на завод, и был уверен, что они скоро пожелают вновь взять в руки оружие, чтобы отомстить большевицким палачам и карателям.
А действительность превзошла все самые мрачные ожидания Ижевцев: после их отступления в ноябре 1918 года на заводское население обрушился вал репрессий. Всего за время господства большевиков в Ижевске было убито 7 983 человека; не было семьи, которая не оплакивала бы потерю близких. Недаром у красных бытовала гнусная присказка, что когда Гражданская война закончится, «все разойдутся по домам, а Ижевцы и Воткинцы – по гробам». Но, похоже, «по гробам» палачи пока что решили «развести» стариков, женщин и детей, а мужчинам оставалось лишь сжимать кулаки в бессильной ярости…
15 мая в Ижевск прибыла группа офицеров, которые обходили дома, предлагая старым солдатам-Ижевцам вернуться в родную бригаду. А 7 июня завод был оставлен, и подавляющее большинство его населения, не желая подвергать себя снова большевицким расправам, двинулось на восток вслед за отступающими войсками. В этот момент большинство старых солдат окончательно приняли решение вернуться в бригаду, которая пополнилась примерно тремя тысячами опытных бойцов.
Удача этого опыта подала Молчанову мысль и в дальнейшем пополнять бригаду исключительно за счет добровольцев, вербуя их по преимуществу среди беженцев-Ижевцев. В дальнейшем, по мере продвижения на восток эвакуируемых Ижевцев, следом за ними продвигались и вербовочные пункты. В результате их деятельности Ижевская бригада, а затем и дивизия, всегда имела пополнения отличного качества и никогда не теряла своего преимущественно добровольческого состава.
На 6 июля состав бригады был следующим: в 1-м и 2-м Ижевских стрелковых полках и Егерском батальоне – 1 020 штыков при 23 пулеметах; в артиллерийском дивизионе – 8 трехдюймовых орудий и две 48-линейные гаубицы; в инженерной роте 73 штыка; конный дивизион выделил из своего состава сводный эскадрон (45 сабель и 3 пулемета), а остальная его часть была отправлена в тыл на формирование конного полка.
Возвращение ижевских рабочих сразу резко подняло боеспособность бригады. Это показали ближайшие бои за Кусинский завод, развернувшиеся 10–12 июля. К этому моменту ударная группа 5-й красной армии М. Н. Тухачевского перевалила через Уральские горы и вышла почти в тыл белым, нацеливаясь на их главную коммуникацию – железную дорогу Уфа – Златоуст. Последней преградой для них на пути к этой цели являлся Кусинский завод. Ижевской бригаде было приказано выдвинуться из резерва, занять позиции перед заводом и удерживать его по крайней мере до 12 июля, давая возможность всем частям Уфимской группы генерала Войцеховского избежать окружения.
Эту задачу Ижевцы с честью выполнили. Когда с утра 10 июля красные пошли в атаку густыми цепями, силами не менее шести полков, они напоролись на стойкую и хорошо продуманную оборону. И даже неудача сменившей Ижевцев 4-й Уфимской дивизии не могла уже изменить общего положения: большинство частей Уфимской группы к этому моменту благополучно миновали опасный участок.
Западная Армия медленно отступала к Челябинску. Между тем у генерала К. В. Сахарова созрел план контрнаступления, который в случае его успешного выполнения свел бы на нет все успехи красных. Согласно этому плану, Челябинск должен был быть сдан красным без боя с одновременным нанесением двух ударов: севернее города – Уфимской группой Войцеховского и южнее города – Волжской группой Каппеля. К сожалению, план этот грешил излишне оптимистичным толкованием обстановки, не учитывающим всех возможных сложностей. Победу предполагалось одержать войсками одной только Западной (с 14 июля – 3-й) Армии, а то, что обстановка на фронте Сибирской Армии (с 14 июля разделенной на 1-ю и 2-ю) непрерывно ухудшается, – не учитывалось вовсе. Резонно было бы предположить, что красные, попав в тяжелую обстановку, нанесут удар именно отсюда, с севера, нацеливаясь во фланг и тыл группе Войцеховского. Между тем это направление прикрывала наиболее слабая в армии Уральская группа, потрепанная в предыдущих боях и еще не успевшая как следует оправиться.
Наступление группы Войцеховского началось строго по плану 25 июля. Ижевская бригада находилась в составе этой группы, на острие главного удара, и действовала с большим успехом. Однако тут-то и сказались просчеты Сахарова: одновременно, наступая с севера, красные прорвали фронт Уральской группы, и Войцеховскому пришлось срочно снимать с направления главного удара Ижевцев, чтобы прикрыть свой тыл. В ночь на 28 июля Ижевская бригада сосредоточилась к северу от Челябинска, сменив здесь отступающие части 11-й Уральской дивизии. От контрнаступления приходилось отказаться, и 4 августа был отдан приказ об общем отступлении войск 3-й армии. Сражение за Челябинск было проиграно.
Между тем 29 июля был подписан приказ о развертывании 1-й Отдельной Ижевской бригады в дивизию. Согласно ему, должны были быть сформированы 3-й и 4-й полки. Однако из-за обстановки на фронте выполнение приказа было отложено до лучших времен. После боев под Челябинском число штыков в бригаде уменьшилось до 650, и прибывшее 1 августа пополнение в количестве 52 только что выпущенных офицеров и 852 рядовых было использовано для пополнения действующих полков.
Неудача под Челябинском заставила части 3-й армии отходить дальше на восток. При этом Ижевская бригада образовала боковой заслон, прикрывавший основные силы от обхода красных с севера. Эту задачу она выполняла вплоть до перехода армии через Тобол, после чего была отведена в резерв. Здесь Ижевцы получили возможность передохнуть, привести себя в порядок, а также выделить кадры для формирования 3-го и 4-го полков.
22 августа в дивизию прибыл Верховный Правитель адмирал Колчак, который произвел смотр, раздал подарки (папиросы и консервы), а также беседовал со стрелками, желая выяснить их боевой дух. Всем увиденным он остался очень доволен.
Новое наступление на красных готовилось гораздо тщательнее. Согласно плану Главнокомандующего армиями Восточного фронта генерала М. К. Дитерихса, при подходе отступающих войск к реке Ишим в них должны были влиться пять заранее выведенных в резерв и пополненных дивизий, после чего все три армии Восточного фронта переходили одновременно в наступление. Пополненная Ижевская дивизия при этом придавалась Волжской группе генерала Каппеля, ее боевой состав на этот момент достигал 1 276 штыков при 14 пулеметах и 10 орудиях.
28 августа Ижевцы сошлись со 2-й бригадой советской 26-й дивизии. Полнокровная красная бригада (до 3 000 бойцов) была отброшена, а в ночь на 4 сентября окружена Ижевцами и наголову разбита: лишь жалкие остатки ее смогли прорваться из кольца. На следующий день в бою впервые приняли участие только что сформированные и пока что малочисленные 3-й и 4-й Ижевские полки. Свежие части 1-й бригады 26-й дивизии, атакуя с севера превосходящими силами, пытались окружить Ижевцев и отомстить им. В какой-то момент слишком растянутая цепь 1-го Ижевского полка дрогнула и начала отходить. Молчанов немедленно помчался к полку. По рядам пронеслось: «Сам начальник дивизии в цепи», – и как будто у стрелков появилось второе дыхание. Вся цепь разом повернулась и бросилась в штыки; красные были опрокинуты.
Первая неделя боев принесла белым войскам ощутимый успех. Большевики были отброшены на запад более чем на 100 верст. Это был прекрасный почин, и Верховный Правитель поспешил отметить его награждением особо отличившихся. Объезжая фронт, адмирал 9 сентября прибыл в расположение Ижевской дивизии. Он произвел смотр, благодарил стрелков за совершенные подвиги и объявил о награждении дивизии специально учрежденным Георгиевским знаменем. Одновременно Викторин Михайлович Молчанов «за выдающееся руководство блестящими действиями дивизии» был награжден орденом Святого Георгия IV-й степени.
К 10 сентября Ижевская дивизия была передана из Волжской группы в действующую южнее Уральскую группу. В составе этой группы дивизия с 13 по 20 сентября вела упорные бои с переменным успехом. А 20 сентября красные, более не останавливаясь, начали отходить за реку Тобол. Ижевцы вышли к этой реке 1 октября. Победа досталась им дорогой ценой: всего за месяц боев дивизия потеряла до 500 человек.
По выходе на Тобол наступило затишье, продолжавшееся до 14 октября, когда красные, собравшись с силами, перешли в контрнаступление. Ижевская дивизия стойко отражала атаки, но соседи не выдержали натиска. Под угрозой окружения пришлось отходить и Ижевцам. Отход других частей Уральской группы становился все стремительнее, и вскоре Ижевцы оказались фактически в тылу наступающего врага. По дороге к ним присоединились 2-я Оренбургская казачья бригада и 42-й Уральский стрелковый полк. 17 октября разведка донесла, что красные укрепились на пути дивизии. Обход был возможен только с севера, но, по донесениям разведки, как раз на этом участке концентрировался красный кавалерийский полк с явным намерением атаковать колонну в случае ее движения по этой дороге. И тогда Молчанов решился на чрезвычайно рискованный маневр. Казачья бригада скрытно сконцентрировалась близ опушки леса, в то время как по дороге был в открытую двинут дивизионный обоз. Первыми шли повозки Штаба дивизии, причем на передней сидела жена Викторина Михайловича, Наталия Константиновна.