В ночь на 23 декабря в результате обхода по льду Амура была взята деревня Владимировка, где был полностью разбит стоявший здесь 6-й полк. При этом были взяты два орудия с полной запряжкой (они пошли на вооружение 1-го Стрелкового артиллерийского дивизиона, и из них немедленно был открыт по красным огонь), шесть пулеметов и до 200 человек пленными, среди последних оказался и командир красного полка Нельсон-Гирст. Одновременно другая колонна ворвалась на станцию Покровка. Красные в панике покинули ее, бросив несколько эшелонов с военным имуществом. Среди прочего белые захватили здесь артиллерийский парк (28 орудий) и полтора миллиона патронов.
Не задерживаясь в Волочаевке, красные быстро отходили на станцию Ин, бронепоезда прикрывали их отход. 24 декабря белые без боя заняли Волочаевку. 25 декабря в Хабаровске Молчанов отдал приказ по войскам корпуса:
«Операция по очищению от красных банд Приморской области блестяще закончилась. Захвачены очень большие трофеи, которые еще трудно учесть. Нет возможности описать подвиги частей, так они велики и разнообразны. Все части твердо и неуклонно исполняют свой долг Русского воина-патриота. Ваши имена благодарная родина вспомнит. От лица Родины сердечно благодарю Вас, дорогие мои соратники… Лучшей наградой Вам может служить сознание своих заслуг перед Родиной. Слава Вам, герои нового Ледяного похода, и вечная память павшим!»
Таким образом, горсть солдат, почти без оружия, прошла за месяц 600 верст, разбила превосходящие силы врага, снабженные всем необходимым, взяла с боя артиллерию, пулеметы, боеприпасы, заняла, наконец, Хабаровск.
Белоповстанческая Армия одержала эту победу за счет потрясающих боевых качеств «каппелевских вояк». Я рискну здесь назвать их всех этим именем, ибо разделение на каппелевцев и семеновцев касалось лишь их пристрастия к тем или иным вождям, но не тех характерных черт, которые они приобрели в горниле бесконечных испытаний. Эта армия, поражавшая отсутствием внешней дисциплины, панибратскими отношениями между солдатами и офицерами, была на деле армией высочайших профессионалов, к тому же отлично знающих, за что они дерутся. Обрушившиеся на них невзгоды внутренне спаяли их в единое целое, они твердо держались за свои части, за своих старых испытанных командиров, знали цену друг другу и знали, что в бою всегда смогут опереться на плечо товарища. Как писал один современник, «в армии тесно переплелись между собою элементы крестьянский, рабочий и интеллигентский. В среде их встречаются представители всех политических течений до коммунистов, не приемлющих беззастенчивого хозяйничества большевиков, включительно» (впрочем, что касается коммунистов, наверное, перед нами все-таки преувеличение).
И разумеется, огромная заслуга в этих победах принадлежит лично Молчанову. Здесь впервые он выступил совершенно самостоятельным полководцем. Как писал поручик Филимонов, «на него падала ответственность решений не маленьких тактических задач, но весь поход в целом и во всех его проявлениях: решения стратегического характера, организация тыла, административные дела, население и т. д. и т. п. С присущей ему доблестью и стремительностью Генерал Молчанов наносит красным ряд ударов и в три недели доходит до Хабаровска. Следует отметить, что под понятие “вождя”, то есть такого человека, который ведет других за собою, способен увлечь и сам себя целиком отдает данному делу, Генерал Молчанов вполне подходит». Он действительно стал для своей армии настоящим вождем, сумевшим ее объединить. На время в ней исчезло деление на каппелевцев и семеновцев, – все они сейчас были Белоповстанцы.
Но в победах Белоповстанческой Армии таилось уже зерно ее будущего поражения. На гребне успеха победоносные войска, казалось бы, должны были получить широкую поддержку местного населения. Но подавляющее превосходство красных было слишком очевидным, в силы белых и в прочность их успехов никто не верил. Притока новых контингентов в армию не было. Деньги кончались, и все как будто повисло в пустоте. А следом пришли и первые неудачи.
Самым обидным и, казалось бы, даже случайным было поражение в бою за станцию Ин. Части НРА были совершенно расстроены, их необходимо было преследовать и не давать им оправиться, нанося удар за ударом. Но в этот момент Молчанов пытался наладить работу гражданского аппарата на освобожденной территории и нормальную жизнь в таком большом городе, как Хабаровск. И он поручил преследование своему ближайшему заместителю генералу Н. П. Сахарову, а тот оказался не на высоте.
Проверенный офицер, ветеран Волжского корпуса Каппеля, Сахаров был очень молод (получил генеральский чин за боевые заслуги) и все тактические задачи предпочитал решать одним и тем же способом: соединяя лобовой удар с действиями обходной колонны. В ночь с 27 на 28 декабря Поволжская, Ижевско-Воткинская и 1-я Стрелковая бригады двинулись к станции Ин, чтобы атаковать ее одновременно с трех сторон. Но переход был долог, войска растянулись на марше и никакой одновременной атаки не получилось. Первым добрался до станции с юга батальон Волжского полка, всего лишь в 50 штыков. Он смело бросился в атаку и произвел панику среди красной пехоты и кавалерии, но должен был остановиться под огнем бронепоезда. Красные оправились и обнаружили, что превосходят дерзкого противника во много раз. Окруженный со всех сторон, неся огромные потери, батальон начал отступать. Волжане уже отошли далеко от станции, когда ее атаковал Камский стрелковый полк. Встреченный шквальным огнем, он также должен был отойти. Когда подошли подкрепления, Поволжская бригада была уже совершенно расстроена и выходила из боя. Итог этого тяжелого дня: до 250 убитых и раненых, многие раненые оставлены на поле боя. Интересно, что сами бойцы одной из главных причин поражения под Ином считали отсутствие здесь Молчанова: «Возможны ли были бы при генерале Молчанове растяжки походной колонны, невыполнения заданий, оттяжки? Конечно нет, скажет любой белоповстанец».
Узнав о неудаче, Викторин Михайлович отдал приказ об усилении отряда и велел немедленно повторить попытку захвата станции. Но и красные уже начали здесь концентрацию своих сил. В результате со 2 по 4 января 1922 года между Ином и разъездом Ольгохта шли встречные бои, закончившиеся для белых новыми потерями и отступлением к Волочаевке. Потеря этой станции должна была неминуемо привести к падению Хабаровска, и ее оборону Викторин Михайлович возложил на своего верного друга полковника Ефимова. Тот уже составил план будущего боя: преднамеренным отходом заманить красных на станцию, а затем двумя мощными ударами с севера и юга окружить и уничтожить их ударную группировку.
Ободренные первыми победами, красные безоглядно рвались вперед и решились на ночную атаку станции в ночь на 6 января. Бой принял беспорядочный характер, и Ефимову не удалось реализовать свой план в полной мере. Предназначенный для удара в тыл с юга отряд полковника Аргунова запоздал, артиллерию из-за темноты использовать было невозможно, и в результате красным удалось занять станцию и потеснить Ижевцев и Воткинцев. Однако вслед за тем с тылу на наступающих обрушились Сибиряки Аргунова, и красные бежали в полном беспорядке. Окружения достигнуть не удалось, но спесь с победителей под Ином белые сбили.
Молчанов не принял участия и в этом бою, хотя и намеревался лично прибыть на место. Он как раз выехал из Хабаровска на первом, только что прибывшем из Владивостока, белом бронепоезде «Волжанин», но на полпути до Волочаевки наткнулся внезапно на красный партизанский отряд, поджигавший небольшой железнодорожный мостик. Огнем с бронепоезда партизан разметали, но мост потушить не удалось, так что пришлось возвращаться обратно.
А неделю спустя, 12 января, Молчанову пришлось подвергнуться налету партизан уже в Хабаровске. Они дерзко ворвались в город среди ночи и атаковали штаб. Белых удалось застать врасплох, часовые у крыльца погибли в первую же минуту, так что Молчанову и штабным офицерам пришлось выбегать с черного хода. По свидетельству очевидцев, Викторин Михайлович выскочил из дома «в нижнем белье, накинув полушубок, с валенком на одной ноге и ночной туфлей на другой». Положение спас начальник Штаба полковник Л. Л. Ловцевич, применив известную уловку. Зычным голосом он скомандовал: «Первая рота, налево; вторая направо; остальные за мной! В штыки!» Молчанов и 18 штабных офицеров дружно крикнули в ответ «ура!» – и партизаны, решив, что нарвались на крупный отряд, немедленно исчезли. Они потеряли в эту ночь 50 человек, белые – 30.
За день до этого, 11 января, Белоповстанцы предприняли очередную попытку взять станцию Ин, и вновь она закончилась неудачей. Белый отряд вновь вел генерал Сахаров, постаравшийся учесть все предыдущие ошибки, но красные были готовы, и огонь их был слишком плотным. Понеся серьезные потери, белые вынуждены были отойти: «заколдованная» станция так им и не далась.
Установилось шаткое равновесие – оба противника собирали силы для решающей схватки. Молчанов в эти дни собрал под Хабаровском практически всю Дальне-Восточную Армию, но сил все равно было недостаточно. Красные имели в этом отношении куда бо́льшие возможности. Сюда были переброшены из Забайкалья 1-я Отдельная Читинская пехотная бригада (3 стрелковых полка, дивизион конницы, дивизион легкой артиллерии и 2 гаубичные батареи) и Троицкосавский кавалерийский полк. В Забайкалье, на место уходящих войск, была в свою очередь переброшена из Иркутска бригада 35-й стрелковой дивизии. Одновременно части, уже ранее сражавшиеся против белоповстанцев – 5-й, 6-й и Особый Амурский стрелковые полки, – были реорганизованы и составили Сводную стрелковую бригаду Покуса; остатки расформированного 4-го стрелкового полка пошли на пополнение их частей. Сам новый комбриг Покус только что прибыл из центральной России, а с ним – и большая группа опытных командиров, которые должны были привести в порядок части. Наконец, 28 января на станцию Ин, чтобы лично руководить предстоящей операцией, прибыл Главнокомандующий НРА В. К. Блюхер.