В марте 1916 года Старк был награжден орденом Святого Владимира IV-й степени за совершение восемнадцати 6-месячных морских кампаний и «бытность в сражениях». Он был единственным из своего выпуска Морского корпуса, удостоенным этой награды. 23 ноября 1916 года Георгий Карлович был допущен к исполнению обязанностей начальника 5-го дивизиона эскадренных миноносцев Балтийского флота. В том же ноябре он недолго командовал эсминцем «Донской Казак», а 6 декабря был произведен «за отличие» в следующий чин капитана 1-го ранга. С 4 декабря 1916 года по 12 марта 1917 года Г. К. Старк командовал 5-м дивизионом, а с 12 марта и вплоть до лета 1917 года – 12-м дивизионом эсминцев.
Именно в этот период в России произошли трагические события – Государь отрекся от престола, к власти пришло Временное Правительство, благодаря политике которого практически сразу же начался развал вооруженных сил. В полной мере он коснулся и Флота. На кораблях, находившихся в балтийских портах, произошли массовые убийства офицеров, команды отказывались выполнять боевые приказы. Однако война продолжалась, и на плечи оставшихся в живых и верных своему долгу офицеров легла тяжесть борьбы с внешним врагом в условиях анархии и развала. В этих рядах был и Георгий Карлович Старк. Летом 1917 года он возглавил Минную дивизию Балтийского флота.
28 июля 1917 года приказом по Армии и Флоту за отличие по службе «командующий под брейд-вымпелом» (исполняющий должность) начальника дивизии капитан 1-го ранга Г. К. Старк был произведен в контр-адмиралы с утверждением в занимаемой должности. Интересно проследить реакцию современников на данное назначение Георгия Карловича. Очевидец событий через много лет в эмиграции вспоминал: «Но в начале июля, после выступления большевиков в Петрограде, тогдашний командующий флотом контр-адмирал Дмитрий Николаевич Вердеревский был сменен и командующим был назначен наш Александр Владимирович Развозов, вместо которого дивизию принял капитан 1 ранга Юрий Карлович Старк, достойный человек и офицер, но по своим качествам, особенно в то время, совершенно не подходивший к этой должности. Помню, как многие на дивизии были удивлены этим назначением Юрия Карловича на такое ответственное место. По условиям того времени начальнику дивизии невольно приходилось выступать на разного рода собраниях, – Юрий Карлович говорить не умел, начинал волноваться и тогда заикался, недостаток крайне неподходящий для проведения желаемого решения.
Хорошо помню собрание представителей судовых комитетов, собравшихся решать вопрос: возможно ли теперь, летом, увольнять команды в отпуск (конечно в ограниченном количестве). Этот же вопрос уже обсуждался раньше, при Развозове, и благодаря ему отпуска были запрещены. На описываемом собрании первым говорил Юрий Карлович, говорил неудачно, и чувствовалось, что он никого не убедил. Вероятно, он и сам это понял и в конце речи заявил, что он, как начальник дивизии, отпуска запрещает. Затем говорили матросы, почти все против решения начальника дивизии, и большинством голосов было постановлено: “Команду в отпуска увольнять”. Начальник дивизии, только что приказавший не увольнять, оказался в неловком положении, так как на другой же день матросы поехали в отпуска».
Старший офицер эсминца «Новик» Г. К. Граф в своих воспоминаниях отмечал: «Должность начальника дивизии перешла к капитану 1 ранга Ю. К. Старку, человеку очень порядочному, но совершенно непригодному для такой роли в разгар революционного брожения и полного сумбура понятий. С этого момента дела пошли совсем плохо». Командир крейсера «Баян» капитан 1-го ранга С. Н. Тимирев, не так хорошо знавший обстановку в дивизии, вспоминал: «Вместо Развозова на Минную дивизию был назначен (с согласия команд, конечно) Ю. К. Старк, бывший до сего времени начальником одного из дивизионов миноносцев типа “новик”. Это был спокойный и разумный офицер, умевший ладить с командами; как давно служивший на Минной дивизии, он прекрасно знал обстановку в Моонзунде и вполне успешно продолжал работу своих предшественников».
Что характерно – все мемуаристы, писавшие в разное время, одинаково отмечают положительные черты Георгия Карловича Старка как офицера, моряка и человека.
Последним боевым эпизодом Мировой войны, в котором довелось принять участие контр-адмиралу Старку, стала Моонзундская операция – боевые действия кораблей морских сил обороны Рижского залива против германской эскадры 29 сентября – 6 октября 1917 года. Целью операции для немцев была ликвидация угрозы со стороны моря северному флангу их армии. Морские силы германцев были сведены в отряд особого назначения в составе более 300 боевых кораблей и судов, в том числе 10 линкоров, 1 линейный крейсер, 9 легких крейсеров, 68 эсминцев и миноносцев, 6 подводных лодок, 90 тральщиков, свыше 100 самолетов и дирижаблей, а также 25-тысячный десант со 125 орудиями и минометами и 225 пулеметами. Русские морские силы в Рижском заливе состояли из 116 кораблей и судов, в том числе линейных кораблей (эскадренных броненосцев) «Слава» и «Гражданин» (бывший «Цесаревич»), 3 крейсеров, 36 эсминцев и миноносцев, 3 канонерских лодок, 5 заградителей, 3 подводных лодок и 30 самолетов. Основу противодесантной обороны составляли 16 береговых батарей (54 орудия калибром от 75 до 305 мм) и минные заграждения. Гарнизон островов насчитывал 10 тысяч штыков, 2 тысячи сабель, 64 полевых орудия и 118 пулеметов. Русскими силами командовал выдающийся моряк адмирал М. К. Бахирев.
Боевые действия начались с высадки германского десанта в северо-западной части острова Эзель, в бухте Тага Лахт. 1 октября на Кассарском плесе произошел морской бой между германскими кораблями и русскими эсминцами. В дальнейшем, 3 октября вражеский десант захватил остров Эзель, и германский флот вошел в Рижский залив. В бою 4 октября у Куйваста линкоры «Слава», «Гражданин» и крейсер «Баян» столкнулись с немецкой эскадрой в составе 2 новейших линкоров, 2 крейсеров и 11 эсминцев. Получивший в бою подводные пробоины линкор «Слава» не мог пройти через Моонзундский канал и был затоплен своей командой. 5 октября противник овладел островом Моон, а через день и островом Даго. Русские морские силы ушли в Финский залив, предварительно заградив фарватеры затопленными пароходами и поставив у южного входа в пролив Моонзунд минные заграждения. Германский флот потерял эсминцы S-64, Т-54, Т-56 и Т-66, патрульные суда «Альтаир», «Дельфин», «Гутейль», «Глюкштадт» и тральщик М-31, русский флот потерял броненосец «Слава» и эсминец «Гром». Ряд кораблей и судов обеих сторон получили повреждения.
По мнению очевидцев событий как с русской, так и с германской стороны, основной причиной успеха немецкого флота было крайне низкое моральное состояние противостоявших ему сил, отсутствие дисциплины и сплоченности: «Недоверие команд к офицерам и даже друг к другу, стремление большинства только к собственному спасению; полный упадок дисциплины выступают ярким пятном на фоне громких резолюций и того якобы подъема, которым характеризовалось настроение наших армий летом 1917 года». Известно, что незадолго до начала Моонзундской операции М. К. Бахирев и Г. К. Старк подали рапорты на имя Командующего флотом с просьбой об отчислении их от занимаемых должностей. Причина этого – очевидность полной бесперспективности службы в условиях анархии и развала. Но с началом боевых действий оба они остались на своих постах и стремились драться с противником. Потопленные корабли и понесенные германцами потери свидетельствуют о том, что даже в столь критические моменты среди офицеров и нижних чинов Русского Флота все же оставались верные своему долгу люди.
К концу 1917 года Г. К. Старк был отмечен рядом наград, большинство из которых он получил за участие в боях и походах: орденами Святой Анны III-й степени с мечами и бантом (1907), Святого Станислава III-й (1906) и II-й степеней (1908) и мечами к последнему (1915), Святого Владимира IV-й степени с бантом за 18 кампаний (1915); медалями: в память Русско-Японской войны 1904–1905 годов (1906), плавания в 1904–1905 годах 2-й эскадры флота Тихого океана (1907), 300-летия царствования Дома Романовых (1913), 200-летия Гангутской победы (1915), а также золотым знаком окончания курса Морского корпуса (1910).
Но после того как отгремели бои на Моонзунде, русские офицеры, не погибшие от вражеских пуль и снарядов, а главное – от рук своих же «братишек-матросиков», стали все больше ощущать себя ненужными стране, охваченной анархией. А после Октябрьского переворота большинству стало окончательно ясно, что Русский Флот погиб. Вскоре свои посты оставили морской министр адмирал Д. Н. Вердеревский, начальник Морского Генерального Штаба адмирал граф А. П. Капнист и ряд других офицеров, многие из которых были арестованы за отказ сотрудничать с большевицкой властью.
Окончательный же раскол командного состава Балтийского флота произошел 4 декабря 1917 года. В этот день на посыльном судне «Чайка», на котором держал свой флаг начальник морских сил Рижского залива адмирал М. К. Бахирев, состоялось собрание флагманов. Причиной собрания стал арест Командующего флотом А. В. Развозова. На собрании Бахирев предложил старшим начальникам оставить службу. Ряд высших офицеров флота, в частности – сам Бахирев, адмиралы князь М. Б. Черкасский, Н. И. Патон, М. А. Беренс, С. Н. Тимирев, В. К. Пилкин, капитан 1-го ранга К. В. Шевелев и некоторые другие написали рапорты об отчислении от должностей. Среди них был и Георгий Карлович Старк. Многие из этих людей впоследствии приняли участие в Белом движении, в том числе сражаясь бок о бок с героем нашего повествования. Официально Старк был уволен от службы 3 апреля 1918 года, на основании декрета Совета народных комиссаров, в котором говорилось: «…Флот, существующий на основании всеобщей воинской повинности царских законов, объявляется распущенным, и организуется социалистический Рабоче-Крестьянский Красный Флот». Фактически же развал флота как боевой организации завершился к этому моменту полностью.