Партизаны «Амурского фронта» по указке из Верхнеудинска приступают 1 октября к «ликвидации читинской пробки». Через три недели пала узловая станция Карымская, и Забайкальская столица оказалась отрезанной от основных семёновских сил. 22 октября Чита была сдана, ещё месяц шли бои, а 21 ноября войска Атамана отступили на китайскую территорию. Последний очаг Белого движения на Востоке России угас.
Сам Семёнов, конечно, так не думал. Напротив, он стремился сделать всё для продолжения борьбы, не в Забайкалья - так в Приморья. Однако путь туда лежал по КВЖД, через Маньчжурию, китайские военные власти которой склонялись к соглашению с ДВР. Белым грозило разоружение на границе, а возможно, и выдача наступающему противнику. Поэтому Атаман принял решение поставить китайцев перед свершившимся фактом, приказав двигаться по железной дороге на станцию Маньчжурия только «мелким командам, частям, не имеющим боевого значения» и разрешив им сдавать оружие представителям японской военной миссии; основная же масса войск должна была, оторвавшись от линии железной дороги, обтекать пограничные станции и прорываться в полосу отчуждения, «не считаясь с китайскими войсками»: в дальнейшем Семёнов рассчитывал на помощь японцев, способных оказать дипломатическое давление на местные власти. С таким планом перехода границы было связано и ещё одно обстоятельство, ставшее в наши дни предметом оживлённого, но далеко не всегда компетентного обсуждения: речь идёт об эвакуированном из Читы золотом запасе.
Допуская, что отступавшие в поездах «мелкие команды» могут стать жертвами грабежа и произвола китайцев, Атаман Семёнов, конечно, не мог доверить игре случая судьбу золота, от которого, кроме всего прочего, зависели перспективы дальнейшей борьбы и просто благосостояние эвакуирующихся войск. Поэтому - по разным сведениям, 20 или 22 ноября - двадцать ящиков с золотою монетой и два - со слитками были переданы на хранение начальнику японской военной миссии полковнику Р. Исомэ. Сдававший золото под расписку генерал П. П. Петров утверждал позднее, что оно так и осталось в руках японцев, и в 1934-1941 годах даже пытался востребовать у бывших союзников русские ценности по суду. Но японский суд документально установил, что в декабре 1920-го Исомэ возвратил золото его законному владельцу - Правителю и Главнокомандующему Атаману Семёнову[49]. Впрочем, то, что золотой запас вернулся в русские руки, многих русских, увы, не устраивало, и здесь мы подходим к тому, почему окончание военных действий в Забайкалье приходится всё-таки считать и фактическим концом борьбы, события же 1921-1922 годов, хотя они и изобилуют славными боевыми страницами, - лишь послесловием, эпилогом, а выражаясь резче - агонией вооружённого сопротивления большевизму на последнем клочке дальневосточной земли.
Возможные, да, наверно, и неизбежные между живыми людьми расхождения и разногласия начинают приобретать в этот период необратимый характер: воспользовавшись отъездом Семёнова на переговоры с японцами, Командующий Армией генерал Вержбицкий при поддержке старших штабных работников и командиров двух корпусов из трёх сделал попытку к перевороту, объявив о неподчинении Атаману. Нет сомнений, что для Григория Михайловича это выступление оказалось сильнейшим ударом. В то же время он сумел занять вполне достойную позицию, не захотев сделать заложниками простых солдат, - и в начале 1921 года возобновилась выплата денежного содержания воинским чинам в золотой монете. Не оставил Атаман и планов перехода к решительным действиям: часть пришедших в Маньчжурию полков была разоружена китайцами, но многие ещё сохраняли оружие, в первую очередь - наиболее преданная Семёнову группировка, переброшенная на станцию Гродеково. Где-то на западе дрался барон Унгерн. Наконец, не угасали надежды на отрезвление населения Забайкалья.
Планы Семёнова отличались масштабностью. Призывая едва ли не все мировые правительства к образованию «единой международной организации для борьбы с большевизмом», он готов был доказать свою состоятельность как политика и военачальника и непосредственно на фронте: на Урянхай и Верхнеудинск должен был броситься Унгерн, против Читы и Благовещенска готовились выступать накапливавшиеся в Маньчжурии войска генералов Мациевского и Шемелина, наконец, в Приморье, уже наводнённом «семёновцами» и «каппелевцами», следовало произвести переворот, после чего рвануться на север, к Хабаровску, а со стороны Харбина, вдоль реки Сунгари, этот удар должен был поддержать генерал Кислицин. Точная координация была, наверное, невозможна, но в качестве приблизительного срока открытия всех боевых действий назывался конец мая 1921 года.
22 мая было достигнуто соглашение о структуре будущей Белой власти на Дальнем Востоке. Её главой, в качестве Верховного Правителя, становился Атаман Семёнов, образовывались законодательный орган во главе с местными предпринимателями братьями Н. Д. и С. Д. Меркуловыми и «ответственный перед Народным Собранием» кабинет министров. Выступившие 26 мая во Владивостоке белые с минимальными потерями в течение нескольких часов ликвидировали власть ДВР, - но... успевшие за спиной Семёнова сговориться с «каппелевскими» генералами Меркуловы... просто отказались пускать Атамана в город.
Григорий Михайлович был совершенно прав, когда через несколько дней говорил, что задержка его вступления в реальное командование «уже, может быть, отражается там, на фронте». Был или не был реальным план наступления от Урянхая до Хабаровска - составлялся он для конкретного Главнокомандующего, который только и мог попытаться привести его в действие. Для Унгерна, Мациевского, Шемелина, Кислицина, да и для части генералов и офицеров, находившихся в самом Приморья, «каппелевские» военачальники вовсе не обязательно обладали авторитетом, достаточным, чтобы им подчиниться, - не говоря уж о Меркуловых, которые вообще никаким авторитетом не обладали. Не отличались конкретностью и намерения нового командования: поход на Хабаровск в конце концов всё-таки пришлось предпринять, но произошло это лишь в декабре, читинское и благовещенское направления так и не появились в оперативных сводках, а предоставленный самому себе Унгерн потерпел поражение и погиб. Белое Приморье же буквально лихорадило - продолжался непрерывный правительственный кризис.
Возобновление выдачи «семёновцам» продовольствия Владивосток поставил в зависимость от выезда самого Григория Михайловича из Приморья. По-прежнему не желая делать офицеров, солдат, казаков и беженцев заложниками своих личных раздоров с Меркуловыми и «каппелевскими» генералами, Семёнов скрепя сердце вынужден был согласиться на требования Меркуловых о его отъезде из Приморья. 14 сентября он покинул родину, первоначально направившись через Корею в Японию.
Весной 1922 года Атаман решил проехать в Европу, избрав для этого маршрут через Канаду и Соединённые Штаты, однако на своём пути ему довелось встретить значительные препятствия. Все семёновские недоброжелатели в США буквально сорвались с цепи, требуя немедленной расправы с прибывшим; особенно неистовствовал генерал Грэвс, чьи показания, в том числе данные под присягой, немедленно были оспорены рядом других офицеров экспедиционных войск.
Заметим, что в те же месяцы в США находилась делегация ДВР, члены которой не скрывали, что «смогли обеспечить содействие» в кампании против Атамана ряда высокопоставленных лиц, одним из первых называя Грэвса. О способах «обеспечения содействия» остаётся только гадать, однако вряд ли можно пренебречь тем обстоятельством, что по «случайному совпадению» вскоре за вынужденным отъездом Григория Михайловича из Америки сын Грэвса выступил членом формирующегося синдиката, добивавшегося у Правительства ДВР получения концессии на золотодобывающие и лесные разработки... «Содействие» оказалось долгосрочным - американский генерал ещё раз опозорил свои погоны и свои седины выпуском в 1931 году мемуаров «Американская авантюра в Сибири», полных бредовых и бездоказательных обвинений; в них же он фактически выразил сожаление, что в США Атаман не был «убит законным или незаконным порядком».
Семёнову удалось доказать в суде беспочвенность возводимых на него поклёпов, однако непредвиденно долгая задержка на американском континенте съела все имевшиеся у него средства, и о дальнейшем следовании в Европу нечего было и думать. В июне 1922 года генерал вернулся в Японию, а затем перебрался в Китай.
Последующие годы полны переездов, газетной травли, попыток политических выступлений и авантюр. Не обошлось и без покушений на жизнь Атамана, который казался большевикам опасным как своим сохранившимся авторитетом в некоторых кругах военной эмиграции, так и мнимой близостью к японским правительственным сферам. Семёнов вообще пытался войти в контакт с самыми разными политическими силами, включая маршалов Чжан Цзо-Лина и Чан Кай-Ши, представителей европейских держав и Церквей и игравшей всё большую и большую роль на континенте Японии. Бурная, хотя чаще всего и безрезультатная деятельность не добавляла Атаману популярности, а неразборчивость в выборе сотрудников и информаторов порождала слухи о его «связи с Советами».
Пожалуй, последней реальной попыткой внести вклад в общую борьбу стал перевод крупной суммы (около 6 000 000 французских франков) начальнику Русского Обще-Воинского Союза генералу А. П. Кутепову после того, как удалось добиться снятия ареста с заграничных атаманских счетов, наложенного в конце Гражданской войны. Но вскоре Кутепов был похищен в Париже советскими агентами, и надежды на новое разворачивание «активизма» против СССР оказались тщетными.
Благоприятными для русских белогвардейцев могли показаться события осени 1931 - весны 1932 года, когда в результате «инцидента на Южно-Маньчжурской железной дороге» северо-восточные провинции Китая были оккупированы Японией, принявшей к тому времени довольно агрессивный тон по отношению к Советскому Союзу. Русские беженцы в Маньчжурии, двумя годами ранее испытавшие нашествие из-за кордона спецотрядов ГПУ, которые прошли по их приграничным посёлкам огнём и мечом (в ряде случаев население уничтожалось поголовно, включая грудных детей), готовы были видеть в оккупационных войсках гаранта хоть какой-нибудь безопасности и даже принять от японцев оружие для защиты своих очагов, а в перспективе - продолжения борьбы на родине.