– Прости меня, – внезапно шепнул он. – Все это было зря. Я не думал.
– Ты просто трус, Маркел.
– Да, ты уже как-то говорила об этом. – И опустил руку.
А потом настал черед Каи Светуч. К тому времени Ника так устала от внимания, от эмоций, которые приходилось держать в себе, от слов, которые нельзя произносить, что уже ничего не чувствовала. Только странное желание найти Домора и попросить его снова взять ее за руку. Советница сдержанно рассматривала Нику, затем поклонилась и поздравила обоих.
– Разве это не чудо: жить во времена первой женщины – наследницы terra! – завершила она свою речь.
– Как мало чудес вы видели в жизни! Искренне завидую.
Лицо Каи, высокомерное и невозмутимое, перекосилось, и она уже открыла было рот, чтобы ответить, как вдруг случилось чудо – то самое настоящее чудо, после которого советница должна была возненавидеть и это слово, и чудеса в целом. За спинами гостей у дальнего края моста начал сгущаться туман – словно ветер подхватил белые клубы и неистово закружил в воздухе. Собравшиеся с испугом таращились на происходящее, а туман все закручивался и закручивался, а потом воронка вдруг замерла, и из нее вышел мужчина с длинными черными волосами, собранными в низкий хвост, в ярко-синем костюме и развевающемся плаще.
– Нукко, – ошарашенно прошептала Ника.
Гости безмолвно расступились. Ведьмак гордо прошествовал по импровизированному проходу и остановился перед Никой. Кая Светуч покраснела от возмущения.
– В отличие от моей упрямой сестрицы, я не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на тебя, – с едва уловимой усмешкой произнес он и, опустившись на колено, преклонил голову. – Мои поздравления, девочка, ты сделала выбор.
– Правильный выбор? – шепнула она.
Нукко улыбнулся и пожал плечами.
– Время покажет. Просто смотри в оба. Теперь ты зрячая.
Ника рассмеялась и, наклонившись, обняла его. Щелкнули камеры. Ведьмак поднялся и, игнорируя гостей, почтенно кивнул семьям правителей. Лидия старательно прятала улыбку. Стефан и Эстелла, напротив, выглядели испуганными, а Кая Светуч кидала на мужчину презрительные взгляды.
– Великие дела нас ждут, – ведьмак поцеловал Нику в лоб. – Мое почтение.
Девушка прикрыла глаза в знак признательности, и неожиданно ей стало так спокойно, будто Нукко своим появлением загладил все тревоги и сомнения, терзавшие ее последние часы.
– Значит ли это, что ведьмовской народ выбрал сторону огненной принцессы? – раздался из толпы женский голос. Говорившая была юной стройной блондинкой в очках в черной оправе. Камеру она прижимала к себе так, словно готовилась обороняться.
– Какая сторона, девочка? – с легким удивлением спросил Нукко. – Спустя столько веков вы так ничему и не научились.
Блондинка покраснела, потупив взгляд. Ведьмак еще раз посмотрел на Нику и направился обратно. Стоявший рядом Найк Крамар открыл рот, но Ника жестом велела ему замолчать. Внутри она ликовала и больше не чувствовала себя одинокой и слабой на чужой территории. О ней и так ходят невесть какие слухи – так пусть невинный спектакль Нукко подогреет их. Хуже уже не будет.
Когда туманная воронка поглотила ведьмака и рассеялась, гости в недоумении уставились на новоиспеченную принцессу.
– Друзья, ужин стынет! Угощайтесь! И давайте танцевать! – воскликнул Алекс и протянул Нике руку. – Ваше Высочество?
Заиграла музыка, и гости оживились. Кто-то отошел к столам, кто-то присоединился к танцующим. Ника и Алекс медленно топтались на месте, смотря куда угодно, только не друг на друга. Девушка то и дело ловила взгляды Каи Светуч и ее подручных из Совета. Неподалеку мелькнуло восторженное лицо Софи. Они с мужем кружили по танцполу, тепло улыбаясь друг другу. Софи подмигнула Нике.
– У меня к тебе просьба, на самом деле, – тихо сказал Алекс. – Севиль… Ты помнишь ее?
– Заткнись, иначе я тебя ударю.
Алекс подавил вздох.
– Слушай, да, я говно этого вечера и всей твоей жизни в целом, согласен. И я обещаю, что найду способ все тебе объяснить. Но сейчас прекрати рычать, хорошо?
Ника стиснула зубы.
– Севиль – она не обычная девушка, и в моем мире ей опасно находиться из-за некоторых личностей.
Ника чувствовала его взгляд на себе, но по-прежнему молчала. До этого они танцевали всего один раз, и тогда Алекс впервые признался в своей симпатии к ней. А теперь говорил о девушке, которую зачем-то таскал за собой. Великолепно.
– Помнишь, в пансионе ты дала мне страницу из книги с упоминанием Джей Фо? Там также было имя Гидеона Рафуса. Так вот, Севиль его дочь.
Ника резко посмотрела на него, вытаращив глаза. Шутит, что ли? Эта рыжая докторша – дочь покровителя Джей Фо?
– Забери ее к себе, она будет полезна. Она хорошая девушка, и пока Долохов не знает о ее происхождении. Я понятия не имею, зачем она ему может понадобиться, но… таких совпадений не бывает, верно? Да и ей, я думаю, точно хочется рассказать тебе что-то полезное.
– Значит, теперь только дела? – процедила Ника. Волнение от его близости ушло, сменившись злостью и раздражением.
– До последних дней я обещаю хранить твое благо и буду предан тебе…
– Твоей земле.
– Ну да, – хмыкнул Алекс, – моей земле, – остановившись, он поцеловал ее руку, и в зелени изумрудных глаз, подернутых едва уловимой красной дымкой, мелькнуло что-то такое знакомое и забытое, что отозвалось в сердце настырной иглой. – Спасибо за танец, принцесса, – Алекс задержал взгляд на изображении созвездия Гончих Псов в уголке ладони и на мгновение прикрыл глаза, как будто не поверил в увиденное. – Пусть ваше правление будет таким же прекрасным, как и это платье. До новых встреч.
Дерзкая журналистка щелкнула камерой.
После окончания церемонии прессе было велено покинуть мост. Ника и сама хотела уйти, но сначала ей нужно было найти Мари. Времени обдумать правду, которую открыла Рита, не осталось, да и что давала эта правда? Одной семьей они не станут, откровенничать в пижамах тоже не будут. Но, может… Ника запнулась о собственные мысли и поймала взгляд Домора. Алекса она, похоже, потеряла, значит, Мари была единственной, кто удерживал ее в прошлой жизни, в том ужасном и в то же время лучшем году ее жизни. Ника направилась к Домору.
– Мне нужно поговорить с принцессой, но эта серая крыса глаз с меня не сводит. Не хочу давать ей повод. Ты можешь подойти со мной?
Домор молча подставил ей локоть, и Ника с благодарностью ухватилась за него. Убедившись, что никто из церберов Саквильского не наблюдает за ней, она вытащила записку Мари и прочитала: «Через две недели в Центре отслеживания. В полдень». Они подошли к окраине моста и остановились возле Мари. Принцесса сдержанно улыбнулась им и слегка склонила голову, приветствуя Домора. Воин ответил тем же.
– Прочитала, – шепнула Ника. – Да, конечно.
– Спасибо, – устало улыбнулась Мари. Ее взгляд, всегда живой, любопытный и сострадающий, словно потух. Белки розоватые, под глазами – темные круги. – Как же меня это бесит. Этот мир… Господи, Ника, ты же сама все видишь. Лишний раз рта не откроешь, лишний раз не заговоришь… Если бы они знали, что мы творили там, в Лондоне… – Мари запнулась, с опаской покосившись на Домора.
– Я умру с этой тайной, – холодно заверил он, но Ника расслышала усмешку и невольно улыбнулась. От поддержки Домора и от облегчения, которое принесли ей слова Мари. Может, еще не все потеряно? Просто они с Алексом играют свои роли лучше, чем она.
– А еще я скучаю по свободе. – Мари потянулась к тарелке с фруктами рядом с Никой и зашептала: – Кажется, у нас с Киром все серьезно. И если бы я жила не во дворце и моим отцом был бы не оклус, я бы поклялась, что он захочет жениться на мне. Но кто согласится по своей воле проходить обряд преданными кольцами…
– Какой обряд?
– Ох, – Мари закатила глаза. – Есть такие кольца, они создаются парами и заряжаются священной книгой брака. Все наследники династии перед женитьбой обязаны обменяться такими кольцами. Делается это, чтобы избежать браков по расчету. Если избранник наследника не подходит, кольцо просто остается на руке, как обычная безделушка. Все это видят и считают брак недействительным.
– А если подходит?
– Кольцо впечатывается в кожу. Поговаривают, оно оставляет отметину в одном и том же месте на теле у обоих. Как будто их брак – это не просто прихоть смертных, а одобрение высших сил. Нерушимая клятва. Но я никогда не видела, как это работает.
– Ужасно.
– Да уж. Тем более что простые люди могут лишь обменяться кольцами. Все как в Лондоне. Они могут развестись и жениться снова. А мы – нет, если скреплены клятвой колец. Мама рассказывала, что в прошлом веке многие влюбленные пытались достать такие кольца, чтобы не выходить замуж за тех, кого им навязали родители. Но большинство союзов заканчивались провалом.
– Всегда знала, что никогда не выйду замуж, – хмыкнула Ника. Домор наградил ее насмешливым взглядом. – Что?
– Теперь я только и мечтаю, чтобы дожить до твоей свадьбы.
Ника скорчила ему гримасу, Домор ухмыльнулся, пожав плечами. Мари поджала губы, переводя взгляд с одного на другую, а потом быстро коснулась ее руки.
– Не злись на Сашу, хорошо? – шепнула она и скрылась среди гостей.
Если бы Мари узнала, что они сестры, перестала бы она так усердно выгораживать Алекса? Приняла бы хоть раз ее сторону?
– Ваша соперница гораздо влиятельнее, чем мне могло казаться, – вкрадчиво отметила Кая Светуч, чокнувшись бокалом с Алексом. Они стояли вдали, у самого близкого к порталу стола.
– Почему вы называете ее соперницей? – равнодушно спросил Алекс. Кожа под татуировкой за ухом горела.
– Это же очевидно. Династии рьяно стремятся к общему миру, знакомят обитателей обеих земель и даже прессу. Посмотрите на этих людей. Кто ваш, а кто – их? То-то же, и я не вижу разницы. Вы думаете, ваши люди останутся вашими, когда юная принцесса поймет, как пользоваться своей властью? Вы думаете, появление этого ведьмака, – Кая сморщилась, – неожиданность для нее? Ее не было больше полугода; и ходит много слухов о том, где она пропадала, господин. Николина способна вывести магических выродков из тени. Способна устрашать и запугивать. Она получит безграничную власть. Она есть зло. А вы благоговеете перед ее сомнительной красотой.