– Одно радует: в этих машинах есть USB, а у меня с собой всегда старый плейлист, – не отрывая взгляд от дороги, спокойно сказал он.
Ника стиснула зубы, даже жалея, что Алекс сейчас такой сдержанный – как обычный человек – и у нее нет повода бояться его, отбиваться или еще что. Потому что лучше уж бороться с ним, чем погружаться в эту чертову ностальгию. Потому что, несмотря ни на что, ей до сих пор не все равно…
– Что тебе надо, Маркел?
Ника мельком взглянула на дорогу: пустынная, темная, хоть глаз выколи. И на долю секунды ей показалось, что они перенеслись в мир, в котором встретились.
– Везу тебя в Морабат, ты же сама сказала.
– Ну хватит ерничать! Зачем ты приехал?
Алекс поджал губы и прищурился, но на нее так и не взглянул. В горле застрял ком. Она должна задать простой вопрос. Два слова: «Как ты?» – и все. Но стоило Нике открыть рот, как слова улетучивались. Несмотря на извращенные отношения их родителей, Мари всегда была сестрой Алекса – сестрой, которую он потерял. Ника понимала, что почти вся ее боль – это вина, и сколько пройдет времени, чтобы в этой вине отыскать любовь и тоску по человеку, она не знала. Может, ничего такого там и вовсе нет. Но боль Алекса – это другое. И лучше ей продолжать злиться – потому что, если он начнет обвинять ее, Ника не выдержит.
– Хотел поговорить и попросить тебя провести меня к ведьмам, чтобы…
– Это я предложила ехать в Морабат.
– Ты просто меня опередила, – нехотя ответил Алекс, стрельнув в нее взглядом.
Что же такого случилось, раз ты изменил свое мнение насчет ведьм? Помнится, на Карнавале красок ты придумал с десяток отмазок, чтобы не обращаться к ним за помощью.
Ника перевела взгляд на его пальцы, расслабленно лежавшие на руле, и вспомнила ладони, усеянные сотнями порезов.
– Ты кого-то убил?
Он стиснул руль, костяшки побелели.
– Кого, Алекс?
– Перестань… – он качнул головой.
– Кого ты убил?
Алекс резко нажал на тормоз – и машина с визгом остановилась, Ника едва успела вцепиться в сиденье. Он вылетел на улицу, громко хлопнув дверью. Спешно отстегнув ремень безопасности, Ника вышла следом. Алекс стоял, опершись на капот, и, сжав зубы, разминал костяшки пальцев.
– Ладно, это не м…
– Проститутку. А до нее вроде еще одну – не помню. Люди отца за мной подчищают, и я не спрашиваю, что они там находят после меня, – Ника открыла было рот, но Алекс резко повернулся к ней и, яростно сверкнув глазами, быстро продолжил: – И это было охренеть как круто, слышишь? Мне очень хорошо, когда я убиваю, поняла? Не этой дряни, которая внутри, а именно мне! Поэтому иди ты на хер со своими вопросами и нравоучениями!
– Сам иди, придурок! Нашел очередное оправдание, чтобы ни хрена не делать? – взбесилась Ника. – Ты что, маньяк какой-то? Слушай, я знаю, тебе дерьмово, но… – она в отчаянии заломила руки. – Блядь, Маркел, что ты несешь?
Его глаза потемнели от гнева, но в них не было ни красноты, ни угрозы – просто глаза взбешенного человека. На скулах играли желваки.
– Просто давай доедем до Морабата. Я хочу убедиться, что…
– Что это все – проклятый айтан. Ты понял?
Неожиданно в памяти всплыли слова Мари, сказанные ей то ли во сне, то ли в видении после смерти, и губы предательски затряслись. Я знаю его тайну. Убедись, что он живой там, внутри. Ника сглотнула, не в силах отвести взгляд от знакомого разгневанного лица. Она до сих пор верила, что где-то там, под завалами потерь и разочарований, ее Алекс еще жив. И сама она спокойно жить не сможет, не попытавшись помочь ему.
Terra ignis, Эльфийская долина,
крепость Шейфиля
Солнце било в лицо, и Ника, поморщившись, нехотя открыла глаза. Перед ней предстали знакомые стены из темного кирпича. Крепость Шейфиля. Она резко выпрямилась на сиденье и огляделась. Алекса в машине не было. Время на панели – без пяти семь.
Ника протерла рукавом куртки лобовое стекло и прищурилась, вглядываясь в окрестности. Алекс припарковался у заднего входа, ближе к восстановленной после взрыва башне. Мимо прошли двое мужчин в рабочей одежде, наверняка местные. И больше никого. То ли этот вход не пользовался популярностью, то ли в Шейфиле не приветствовали ранние подъемы.
Ника размяла затекшую шею и выгнула спину. Уснула как убитая и даже не услышала, как они остановились. Куда делся Алекс?
Перегнувшись через сиденье, Ника открыла сумку, убедилась, что книга на месте, и вышла из машины. Тепло после сна еще не отпустило, и стоило оказаться на холоде, как ее затрясло. Прыгая с ноги на ногу, Ника застегнула куртку и набросила на голову капюшон. И в этот момент увидела, как из-за дальнего угла вышел Домор. Если бы не светлые волосы, Ника бы не сразу узнала в этом растрепанном мужчине всегда аккуратного и опрятного воина. Зевая на ходу и потирая глаза пальцами, Домор шагал в ее сторону, но, кажется, не видел. Ника пошла навстречу, безуспешно подавляя щенячью радость от встречи с ним.
– Эй, – улыбнулась она. – Доброе утро!
Домор на мгновение замешкался, но тут же его заспанное лицо преобразила ответная улыбка. Подойдя к Нике, он обнял ее, оставив долгий поцелуй на волосах.
– А Фернусон где? Мы с Давидом только под утро разошлись, я даже не слышал, чтобы он… Погоди, а чья это машина? Где Фернусон?
– Понятия не имею, – прошептала Ника, отстраняясь. – Он как сквозь землю провалился. – Домор нахмурился, и Ника взяла его за руку. – Вчера ко мне приезжал Долохов…
– Ты в порядке?
– Нормально, – отмахнулась Ника. Может, как-нибудь потом она и расскажет, но точно не сейчас. – Мы просто поговорили. Но я не понимаю, почему Фернусон его впустил, не спросив, а потом куда-то делся.
Домор сверлил ее взглядом; и, чтобы избежать допросов и излишней заботы, Ника прильнула к нему, крепко обхватив руками за талию.
– Рада тебя видеть.
Пальцы Домора зарылись в ее волосы.
– А, так вот в чем дело… – вдруг протянул он.
Отстранившись, Ника проследила направление его взгляда, и сердце екнуло. Вдалеке, с противоположной стороны, показались две фигуры: Давид и Алекс. Они беседовали, зажав в руках жестяные кружки, и, кажется, еще не видели их. Домор разочарованно цокнул.
– Слушай, – Ника коснулась его руки, – я и вправду очень запуталась, но я хочу побыстрее разобраться, потому что очень дорожу тем, что было между нами. И я разберусь. Веришь мне?
Ника удержала его взгляд, и Домор кивнул. Лицо его вновь угасло, сделалось хмурым и уставшим.
– Мы скоро уезжаем к соседям, меня не будет пару дней.
– Тогда встретимся в замке?
Она заставила себя улыбнуться, и Домор улыбнулся в ответ. Ника отступила от него, спрятав руки в карманах.
– Насчет Фернусона, – тихо сказал Домор, когда Давид и Алекс приблизились к ним, – я разберусь.
Кивнув, Ника махнула Давиду. Алекс и Домор обменялись сухим рукопожатием.
– Его Высочество рассказал мне о ваших планах, – бодро сообщил Дофин, протягивая Илану кружку. Ноздрей коснулся аромат свежесваренного кофе, и Ника с завистью наблюдала, как Домор делает глоток. Поймав ее взгляд, Илан отдал ей кружку. – Не самая лучшая погода для пешего похода. Может, останетесь на завтрак?
– Простите, господин Дофин, но нам лучше побыстрее добраться до Морабата, – ответил Алекс, хмуро наблюдая за Никой.
– Передавайте привет Софи, – улыбнулась Ника командиру. – Надеюсь повидать ее до родов.
– О, это вы успеете. Еще два месяца впереди.
– И насколько все серьезно? – спросил Дофин, как только юные наследники скрылись за углом крепости.
Домор поморщился. Он всегда уважал проницательность Давида и в большинстве случаев благодарил его за чуткость, избавлявшую от ненужных объяснений, но не сегодня. В груди было тревожно – не то чувство, с которым нужно отправляться на разведку. Илан молча выругался:
– Серьезнее, чем хотелось.
Губы Давида растянулись в ухмылке.
– Ты поэтому продлил контракт?
– Отчасти. Но ты сам неоднократно давал понять, что идея жениться на Катарине и оставить службу глупая и мне не подходит.
– Давал. Но не ожидал, что ты решишь это таким вот способом, – усмехнулся командир. Они зашагали в крепость, морщась от сильного ветра, бьющего в лицо. – Ты счастлив?
– Меня мотает. Просто… – У непривычного к откровениям Домора вдруг развязался язык, и он понял, что до сегодняшнего утра и вправду был счастлив, потому что верил, что в ближайшее время в их отношениях с Никой все разрешится наилучшим для него образом. Но, увидев Александра, ощутив напряжение, исходившее от обоих, понял, что ошибся. И испугался. – Они оба еще такие дети… И она привязана к нему – ты поседеешь, если выслушаешь меня до конца. Я просто не знаю, как выиграть у этой привязанности. Но… – Домор вздохнул, – но, когда мы вместе, я… да, я счастлив.
– Может, не надо ни у кого выигрывать? Отпусти вожжи и позволь себе расслабиться, – сказал Дофин. Домор хотел было возразить, но командир похлопал его по плечу и серьезно добавил: – Невозможно контролировать все, Илан, особенно если для счастья твое сердце выбрало девушку с такой сложной судьбой. И нельзя всю жизнь искупать вину. Ты уже достаточно для этого сделал. Теперь просто побудь человеком и поживи моментом, хотя бы ради своего сердца. Кто знает, что будет завтра.
– Завтра будет завтра, – упрямо сказал Домор.
– Не для всех, Илан. Не для всех.
В голосе Дофина мелькнуло сожаление, но Домор, успевший погрузиться в свои мысли, тогда не придал этому значения. Он думал о Нике. О том, что влюбился в девушку, чья жизнь – сплошной хаос, и, как бы Илан ни хотел упорядочить его, показать, что бывает по-другому, он должен быть готов к тому, что может не получиться. Что ему придется не ее мир менять, а самому становиться его частью и отстаивать свое право быть с ней вопреки пророчествам, заговорам, принцам и нездоровым привязанностям.
На красную землю Алекс и Ника вышли спустя почти два часа. Солнце стояло высоко в небе, но из-за серых облаков все вокруг казалось тусклым, даже несмотря на тонкий слой снега. Алекс расчищал его ногой и с интересом рассматривал трещины, вслух рассуждая о причинах их возникновения.