о ты имел в виду, потому что сама почувствовала… Я никогда не забуду ту ночь на причале – тогда ты подарил мне надежду. – Ника коснулась пальцами татуировки за его ухом. – Все вокруг такое ненадежное, зыбкое. Все умирает. Но эта надежда – надежда на то, что когда-нибудь, черт возьми, все закончится, – она никогда не умрет. Потому что звезды – они вечные. И где бы я ни находилась, я всегда…
Ника запнулась, отдернув руку, и ее бездонные синие глаза заблестели.
– Я не смогу без тебя, Алекс. Пытаюсь, но ничего не получается. Я хочу быть рядом, хочу сражаться за то, с чего мы начали.
– За свободу.
– Да, за свободу. Для тебя. И для меня. – Ника заморгала, прогоняя слезы, и губы Алекса дрогнули в улыбке. – Я знаю, что люблю тебя, ты очень важная часть моей жизни. Но меня просто убивает, что у нас с тобой только два типа отношений: либо быть парой, либо враждовать.
– Ты что, пытаешься отправить меня во френдзону? – хохотнул Алекс, и Ника, толкнув его плечом, не выдержала и рассмеялась в ответ.
Алекс взял ее за руку и крепко сжал.
Я тоже без тебя не смогу.
И как бы ему ни хотелось отыскать путь обратно, что-то переиграть, поступить по-другому и не позволить разверзнуться пропасти между ними, сейчас это попросту невозможно. Он должен ее отпустить, по-настоящему отпустить – и в мыслях, и в сердце, – и, может быть, тогда решение, о котором он раздумывал со дня встречи с Блодвинг, дастся ему гораздо проще.
Алекс разжал пальцы, выронив кольца.
– Ты должна ему сказать все, что еще не сказала. – Ника нахмурилась, и Алекс стиснул ее пальцы. – Не будь трусихой и просто попробуй. Мне кажется, он действительно классный парень.
Ника благодарно прикрыла глаза и придвинулась к нему, положив голову на плечо. Алекс обнял ее в ответ и снова взглянул на небо. На сердце было тяжело, но он знал, что переживет. Теперь у него есть лекарство и шанс действительно быть полезным землям.
«Когда-нибудь, черт возьми, это закончится».
Ты права, Ника, обязательно закончится.
– Удивительно, правда же? – подал голос Нукко. Они с Миккаей стояли за деревьями и наблюдали за Алексом и Никой.
– Всего лишь цикличность, – пожала плечами Миккая. – Мы давно знали, что с ее рождением все закончится.
– Знали, что разрешится ситуация с туманом. Но не с Джей Фо. Невероятно, что эти души попали именно в их тела, разве ты не находишь?
Миккая неоднозначно хмыкнула. Брату она не признается, что история айтанов пугает ее до невозможности. В свое время они с сестрами помогали Стамерфильдам разыскивать наследницу Харуты, с ума сходили, узнав, что первым ребенком той распутной женщины был мальчик, и, когда все же родилась девочка, выдохнули, убежденные, что вскоре их томлению придет конец. Миккая была так уверена в успехе, что не мешала оклусу даже отправить дочь за завесу, потому что ну какая ей разница, как это произойдет, – главное, чтобы девочка в нужный момент по своей воле переступила черту и жертвой своей жизни подарила жизнь всем, кто столетиями так несправедливо умирал. Но проклятые айтаны и этот мальчишка ставили ее план под угрозу.
– Нужно подтолкнуть его… – прошептала она, внезапно озаренная идеей.
– О чем ты, сестра?
Миккая пристально глядела на Нукко, раздумывая, можно ли довериться ему. Сколько лет они провели вместе, сколько бед стерпели, теряли братьев, сестер и возлюбленных… С каждым годом плечи Нукко опускались все ниже, и Миккая уже не помнила, каким был истинный цвет его глаз – его, да и ее тоже: горе и сила, от которой они практически отреклись, забирали из них краски. И казалось, Нукко, как никто, понимал ее боль, разделял ее, но он так привязался к этой девчонке, даже сочувствовал ей, что по сути своей для него противоестественно. Нет, безжалостным он не был, его сердце знало и любовь, и нежность, и сострадание, но выше всего этого всегда стояла вера в то, что каждый в этой жизни исполняет свою роль, а любые испытания – важный шаг к занавесу.
Ответный взгляд брата был тверд, и она укорила себя за сомнения.
– Если мы правильно разгадали суть проклятия айтанов, полагая, что это – бесконечный цикл смерти и воскрешения ради мести, то прервать этот круг можно лишь одним способом: айтан в теле мальчика не должен убить, а у Джей Фо не должно быть повода, чтобы вернуться и отомстить. Потому что мстить будет некому, ведь самоубийство – это выбор человека, и Полоса ему не грозит.
– Хочешь, чтобы он наложил на себя руки? – в голосе Нукко не было осуждения, скорее любопытство, и Миккая испытала облегчение. Они снова посмотрели на поляну, на лежавшую на земле пару в объятиях друг друга.
– Это единственный вариант. В ее любви к нему нет легкости и чистоты, сплошь вина и боль, а это лучшая мотивация для безрассудства. Она его так просто не отпустит.
Нукко не ответил. Смотрел вперед и щурился, обдумывая ее слова, – Миккая знала это. Она коснулась его руки:
– Завтра поговори с мальчишкой, пойми, что в его голове.
Медленно кивнув, Нукко развернулся и зашагал по направлению к своему лагерю, бросив на ходу:
– Какая нелегкая и короткая жизнь…
Это и был я. Первенец Факсая, воскресший без памяти. В благодарность за жизнь обреченный столетиями скитаться и хранить завещание названой тети, пока ее наследница не прозреет и не вернет все на круги своя.
Глава 25. Игры наследников
Terra caelum, церковь Святого Саквия
Кая Светуч сидела в последнем ряду, кутаясь в объемный серый шарф. Несмотря на плотно закрытые окна и двери, по залу гуляли сквозняки, и десятки зажженных свечей мигали и чадили. Если подумать, Кая никогда не любила эту церковь и приходила сюда лишь по долгу службы, когда нужно было выступить перед народом или поддержать оклуса. Молилась она дома по утрам и исповедовалась отцу Гамиру каждое четвертое воскресенье месяца в часовне Великой Софии, построенной на юге столицы, у кукурузных плантаций. В этот день для нее священник закрывал двери часовни на целый вечер, и Кая могла быть уверена, что ни одно ее слово не просочится во внешний мир.
Так было много лет кряду, пока чуть больше года назад к ней не нагрянула девочка-демон. Кая только узнала о преступлениях, совершаемых юным принцем за завесой. Она плакалась отцу Гамиру, поведала ему о сути своего открытия, избегая называть имена. И он посоветовал женщине быть откровенной и переговорить с родителями преступника. Кая намеревалась так и сделать. Но девочка-демон запретила ей. Она знала не только имя убийцы, но и имена всех тех бедняг, которые стали жертвами вампиров по ее, Каи, воле. Это был шантаж, которому советница не смогла противиться. И в итоге вместо того, чтобы с добрыми намерениями поговорить со Стефаном Саквильским, ей самой пришлось шантажировать его.
И теперь Кая ежилась от холода в ожидании своего недруга в нелюбимой церкви и тихо молилась.
– И как, помогает? – шепнула девочка-демон, с размаху падая на лавку рядом с советницей. Кая вздрогнула и инстинктивно натянула шарф на нос. – Ты хотя бы раз слышала его?
– Это наш Создатель, и он всегда слышит нас. Он дает мне веру и силы, чтобы делать правильный выбор. Вам бы тоже не мешало…
– Захлопнись, – фыркнула она. – Меня уж точно не бог создал.
Девочка-демон заморгала, и через мгновение на Каю уставились безжизненные белые глаза. Женщина снова вздрогнула – как вздрагивала каждый раз, хоть и видела этот фокус неоднократно. Криво усмехнувшись, мучительница вытащила из дамской сумки конверт. Когда она снова взглянула на Каю, ее глаза опять были карими.
– Дорогая Кая Светуч, – издевательским шепотом начала она, – знаешь ли ты, что в соседских землях юная принцесса собирает армию?
Вмиг позабыв о своем страхе, советница в ужасе помотала головой.
– Ну вот, теперь знаешь. Эта строптивая дрянь произнесла чуть ли не агитационную речь перед студентами колледжа, и теперь у нее появились союзники.
Трясущейся рукой Кая взяла конверт.
– И что мне с этим делать?
Девочка-демон наклонилась к ней и зашептала на ухо:
– Почитай, что ей пишут, и подумай на досуге о том, что, если будешь и дальше тупить, вскоре твой самый страшный кошмар воплотится в жизнь. Все маги, с которыми ты боролась с ранних лет, перестанут скрываться, сначала, как тараканы, заполонят собой terra ignis, а потом… о, потом обязательно постучатся в твой дом. Я лично дам им адресок.
Девочка-демон смачно поцеловала ее в щеку и, хохотнув, вскочила на ноги. Едва дыша, Кая смотрела на ее широкую улыбку и чувствовала, как капли пота бегут по спине.
– Тик-так, дорогуша, ти-и-ик-та-а-ак!
Когда девочка-демон выбежала из церкви, кощунственно громко хлопнув дверью, Кая трясущейся рукой вытащила лист из конверта и прочитала:
Ваше Высочество,
Не передать словами, как сильно изменилось наше сознание, когда мы выслушали вас. Вся горечь, которую вы вложили в свою речь, тяжелым грузом легла на наши сердца и потерянные мысли.
Вы правы, вы совершенно правы!
С раннего детства нас с сестрой травила семья. Нас запирали, пытались лечить, внушая, что мы способны побороть зло, струящееся по венам. Мы существовали, вынужденные принимать законы мира, но не смели жить. Наша природа забылась, но не исчезла вовеки. Мы смертные, но мы – ведьмы.
Дар, которым наделили нас предки, – уникальный. И мы с сестрой хотим выйти из тени. Если вы поддержите нас, если сможете защитить… Ваше Высочество, Вы сможете?
Мы не хотим сражаться и причинять кому-то вред. Мы просто хотим жить в согласии с природой.
С надеждой на понимание и ответ,
Слеза скатилась по щеке, и Кая поспешила смахнуть ее.