емли. Но какая уж теперь разница? Главное, что все женщины, хранившие книгу, были всего лишь посредницами, не заслуживающими полного доверия. Зато когда умрет последняя посредница, единственной истинной наследнице, ради которой все затевалось, наконец откроется смысл пророчества.
– Нукко, так это из-за моей ба…
– Забудь обо всем, до чего сейчас додумалась, – резко прервал ее ведьмак, – и не вздумай сболтнуть никому, а тем более моей сестре.
Так вот почему она оставила меня в детстве, а потом скрывалась, пряталась, якобы занятая важными делами. Ну какими делами? Она просто боялась за свою жизнь. Но книгу мне почему-то отдала…
– Миккая не додумалась до разгадки, а я давно понял. И мне стоило огромных усилий втайне от сестер и братьев хранить жизнь и секрет твоей бабушки. Я убеждал ее затаиться, чтобы все забыли о ее существовании до тех пор, пока ты не повзрослеешь достаточно, чтобы получить книгу и осознать ответственность, которую понесешь, став Хранителем Полосы. Но твоя бабушка решила иначе. Отдала книгу, постоянно находилась на виду – немыслимо! – Нукко стиснул зубы, в его темных глазах плескалась злость.
По телу пронеслась дрожь. Нукко опасается, что если Миккая узнает причину, по которой они до сих пор не видели полный текст пророчества, то убьет Лидию. А что потом? Неужели она сможет принудить ее к чему-то, лишь бы быстрее воскресить всех этих… Ника прикрыла глаза, собираясь с мыслями.
– Я никому не скажу, – заверила Ника, надеясь, что ее голос прозвучал твердо.
– Если останешься жива и если кто-то не вытащит это знание из тебя.
Ника нахмурилась.
– Я не слабачка, чтобы…
Нукко молниеносно развернулся к ней и схватил за плечи. Невесть откуда взявшийся ветер подбросил концы собранных в хвост волос, и те зловеще метнулись к лицу.
– Я уверен, что все погибшие Хранители говорили так же. Есть тысячи способов манипулировать человеческой душой. Достаточно узнать, на что она способна, а на что нет, и все. Любовь, ненависть, любые другие пристрастия – ты можешь даже не заметить, как тебя изучат и сломают.
Нукко вкратце рассказал Нике о том, кто такие Хранители и почему они так важны. От волнения ее затрясло, и Ника стиснула зубы. Видимо, что-то отобразилось на ее лице, раз глаза Нукко вспыхнули яростным озарением:
– О-о-о, так кто-то уже подобрался к тебе совсем близко?
Terra ignis, Эльфийская долина, крепость Шейфиля
В последнюю встречу Долохов недвусмысленно дал понять, что уже знает, как выбить из нее текст пророчества, и, вероятно, случится это совсем скоро.
«Следующая наша встреча затянется надолго» – что-то такое он сказал. И Ника, терзаемая смутными догадками о его планах, должна была сделать максимум, чтобы этот удав не пробрался в ее семью, к их секретам.
Поэтому Ника не стала дожидаться Алекса – взяла с Нукко обещание перенести его в terra caelum с помощью фокуса с порталом, к которому он прибегнул, когда решил нагрянуть с визитом на церемонию титулования, а сама отправилась в замок на откровенный разговор с отцом – о пророчестве, Долохове и ее судьбе в целом. Но перед этим ей нужно было увидеться с Домором. Ника не знала наверняка, но предчувствовала, что беседа с Николасом внесет серьезные коррективы в ее планы на счастливое будущее с Домором, и ей было важно, чтобы Илан как можно скорее услышал ее признание. Она выбрала его и должна убедиться, что он тоже. Пророчества, Долоховы, Каи Светуч и прочие раздражающие неконтролируемые обстоятельства никуда не денутся, но, если в ее жизни есть что-то, что она может изменить, она хочет это сделать. Непременно и немедленно.
В Шейфиле Ника столкнулась с близнецами Райкерами, и один (Броди или Кайло – Ника в жизни бы не отличила) сообщил, что Домор и Дофин еще не возвращались. Ах да, Илан же говорил, что его не будет пару дней.
Значит, завтра.
На вертолете ее отправили в столицу, и всю дорогу Ника просидела как на иголках, сгорая от нетерпения, ежась от волнения и улыбаясь от предвкушения.
Все будет хорошо. Все получится.
Они скоро встретятся, и Ника скажет Домору обо всем, что чувствует. Что, несмотря на сложности вокруг и хаос в голове, все, чего она хочет, – это попробовать жить нормально с ним – мужчиной, который ее полюбил вопреки, с которым ей будет не страшно, а надежно, и что бы дальше ни произошло, она обязательно справится, потому что он будет ее защищать. А уж Ника сделает все, чтобы ничего не испортить.
Terra ignis, замок Стамерфильда
Заходя в кабинет отца, Ника была воодушевлена и, пожалуй, впервые за долгое время чувствовала уверенность в завтрашнем дне.
Все закончится, когда у власти не будет будущего.
У вас не будет детей, но вы это и так уже знаете?
Слова Севиль наконец обрели смысл. В тот день они прозвучали мрачно и не сулили ничего хорошего, но сегодня – сегодня эти слова лишь усиливали решимость Ники.
Ты все делаешь правильно.
– Нам надо поговорить, – сказала она, садясь в кресло напротив отца.
Николас словно почувствовал ее настрой. Выражение сострадания или растерянности от того, что он по-прежнему не знает, как себя вести с ней даже после всего пережитого, в этот раз не тронуло его лицо. Он кивнул – твердо, словно знал, зачем она пришла, и уголки его губ дрогнули.
– Я знаю о своем рождении и о пророчестве. И я хочу, чтобы ты рассказал мне свою версию – абсолютно все, ничего не утаивая. – Ника пристально смотрела на него, боясь заметить на лице хотя бы тень сомнения, недоумения, отрицания, но ее отец оставался собран и уверен. – Мне не нужны ни раскаяние, ни сожаление или что там еще. Только правда и факты. Хорошо?
– Время пришло, – согласился Николас.
Пока Ника говорила, она ощущала себя очень взрослой и даже обрадовалась, что в важный момент смогла отбросить чувства, которые всякий раз вызывал в ней отец, но стоило Николасу холодно согласиться на это, как в сердце снова защемило.
Ты лишь инвестиция.
Инвестиция в светлое будущее этой земли.
Ника прикусила щеку изнутри, всматриваясь в карие глаза отца: не было там ничего нежного и теплого, одни лишь любопытство и предвкушение. И Ника вдруг поняла, что ждать отцовской любви – занятие разрушительное и ужасно бессмысленное. Но она в состоянии добиться другого: стать его союзником, показать, что она не просто трофей, а тоже на что-то способна. И это принесет ей куда больше пользы, чем его любовь.
– В Алтавре ко мне приезжал Долохов.
Николас снова кивнул, и Ника пересказала ему их разговор, не утруждая себя подробностями истории с убитой женщиной.
– Он убежден, что я знаю текст пророчества.
– А ты понимаешь, почему ты его не знаешь? – вопрос Николас задал аккуратно, сглаживая интонацию, словно, если Ника скажет «нет», он не станет развивать тему. Но Ника кивнула.
– Однако Долохов не знает о Ли… не знает, в общем. Он думает, что… – Ника запнулась, внезапно осознав, что Николас не в курсе про Мари. Про то, кем была ее мать. Ладно, придется немного приврать. – Он думает, что я не видела пророчество, потому что Рита была жива. А теперь, когда ее нет, Долохов убежден, что я уже все увидела и не хочу ему говорить. И он заверил, что знает способ, как меня заставить… Как он может это сделать? Я не понимаю.
– Дело не только в пророчестве, – вздохнул Николас, откидываясь на спинку кресла. – Он ищет Хранителей. Ты уже слышала о них? – Ника кивнула. – И ему нужен доступ в Центр отслеживания.
Ника задумалась, удерживая взгляд отца. Наша встреча затянется надолго. Не может быть…
– Если он думал, что Рита владела книгой, значит, может считать, что доступ к пророчеству, как и к Центру, можно получить через брак с тобой. – Николас хмуро взглянул на Нику, и она нехотя кивнула. Сама уже догадалась – просто надеялась, что есть другие варианты. От одной лишь мысли, что Долохов сможет принудить ее к этому, Нике становилось плохо. Но так уж устроена система: супругу правителя или наследника открываются все тайные знания правящей семьи.
– Сейчас у него нет свободного доступа к замку, поэтому мы можем либо спрятать тебя, либо выдать замуж, и тогда…
– И сколько раз ты будешь выдавать меня замуж? – мрачно усмехнулась Ника, растирая переносицу пальцами. И почему она не родилась в Севваре, например? Жила бы себе да бед не знала. – Он убил Марию Саквильскую. Алекса держит на коротком поводке. Эта защита династии – фигня. Если надо подобраться к человеку, он найдет способ. И будет избавляться от всех моих мужей, пока сам им не станет. Он приехал в Алтавр как к себе домой. Кстати, как он это сделал? Где, черт возьми, Фернусон?
– Исчез. Без следа, – мрачно ответил Николас. Ника надула щеки и с шумом выпустила воздух. – Послушай, я знаю, ты скептически настроена насчет всего, что делаю я. Точнее, ты думаешь, что я ничего не делаю, а только наблюдаю, и в этом отчасти моя вина. Я тебе никогда ничего не рассказывал. Считал, что это тебя не касается, и в этом мой промах. Именно благодаря Владиславу Долохову и его вере в безнаказанность и вседозволенность Давид Дофин проделал большую работу, и я расскажу тебе обо всем. Но, Ника, твоя жизнь важна! И не менее важно сохранить наши тайны. Не допустить никого в Центр. Это выше семьи, выше личного, выше любых чувств.
Ника поджала губы, нехотя кивнув. Да все она понимала…
– Мы спрячем тебя в Морабате – туда ни Долохову, ни кому бы то ни было еще не пробраться без ведома…
– Не хочу, – тихо перебила его Ника. – Не хочу прятаться. Давай… давай закончим уже это, а? Если мы боимся, что Долохов или кто-то там после него объявится, решит через меня добраться до наших секретов, давай сделаем так, чтобы я для них была бесполезной? Сделаем, но не скажем никому. И впустим его в нашу семью.
Во взгляде Николаса мелькнуло удивление. Семья – она впервые это сказала так просто и уверенно. Да, семья – странная, неправильная, поломанная, но семья – зачем отрицать очевидное.