— Правда, Хоттабыч, — кивнул оснаб, то ли подыгрывая мне, то ли, действительно не знает.
— Ну? — На указательном пальце, который я до сих пор не удосужился убрать от его лица вспыхнул жаркий огонек пламени. Это должно было хорошенько подстегнуть этого гребаного утырка. — Отвечай, млять! В пепел сожгу, падла!
— Ну, доволен? — Предъявил Кощею Магистр. — Эти русские — они же все невменяемые дикари.
— За это и люблю! — довольно прогудел Кощей. — Зато, с ними не соскучишься! Я долго после Агартхи выбирал, где осесть… В итоге — на Руси и остановился. И до сих пор, в принципе, не жалею! Э-э-х, — ностальгически протянул он, — сколько раз мне русские богатыри бока наминали, а после я им такую козью морду делал.
— Но мне-то от этого не легче.
— А ты давай, выкручивайся, — ехидно произнес Кощей. — А я, тем временем, посмотрю, не зря ли с тобой связался.
— Господа… камрады… — неожиданно вмешался в нашу вакханалию с допросом оберштурмбаннфюрер Хартман. — А что здесь происходит? — Поскольку наш чрезмерно эмоциональный разговор велся, в основном, на русском языке, эсэсовец, похоже, опять нихрена из него не понял. — И, если можно, по-немецки…
— Можно, Робка, — перешел я немецкую речь. — А происходит у нас следующее: вот эта редиска…
— Причем здесь редиска? — не понял моего юмора Хартман.
Да и командир, не знакомый с «золотой фильмотекой» позднего СССР, тоже, походу, не догнал. Да и не мог, в принципе (если только случайно не подсмотрел в момент нашего ментального «слияния»), поскольку не наслаждался бесподобными «Джентльменами удачи».
— Редиска на русском уголовном жаргоне-арго — это нехороший человек! — Пояснил я свою «позицию». — Так вот, этот Вторник Алибабаевич, нехороший человек, совсем не хотел нам пояснять, отчего у него глаза постоянно меняют цвет. Пришлось немного на него надавить. Не хотелось бы, чтобы он в какую-нибудь зубастую тварину неожиданно трансформировался, и всех нас с удовольствием захомячил в свое удовольствие. Были, знаете-ли, прецеденты… — И я добавил мощности огоньку, превратив его в аналог газовой горелки — пламя мгновенно вытянулось и пугающе загудело в опасной близости от лица Магистра.
— Лучше, скажите им, Вторник, — посоветовал диверсанту Хартман, — все, что они хотят знать…
— Так я же и говорю! — немного «истерично» воскликнул Магистр.
— Переигрываешь, слизняк! — Тут же отозвался в его голове Кощей.
— Как умею, так и пою! — мысленно огрызнулся Мимар, стараясь, чтобы его разговор с Возрожденным Дайтьи не смогли засечь противостоящие ему опытные Мозголомы. — Дар у меня, — вновь повторил Магистр вслух. — При его использовании изменяется цвет глаз!
— Слишком уж кардинально он у тебя изменяется! — Я пока не думал гасить свою горелку, а лишь немного отодвинул руку от лица азиата.
— Я тут ни причем! — Вполне правдоподобно отыгрывал Магистр. — Вот вы, князь, вы же опытный Мозголом, так?
— Так.
— Ну у вас же «выцветают» глаза, когда вы используете свои умения на полную катушку? — Продолжал «горячиться» Мимар.
— Ну, ты прямо скоморох-затейник! — довольно прогудел Бессмертный и, едва не по Станиславскому, добавил:
— Вот теперь верю.
Но Мимару уже некогда было отвечать Кощею, рукоплещущему смертному лицедею, ему нужно было переломить ситуацию к свой пользе в реальном мире:
— Я сам был свидетелем подобного эффекта!
— Выцветают, — согласился оснаб, да и я вместе с ним, поскольку сам был свидетелем сего занятного эффекта.
— Ну, вот! — победно воскликнул Магистр. — И у меня тоже нечто подобное происходит!
— Уговорил, красноречивый! — все-равно недовольно буркнул я, погасив пламень «горелки». А чего? Пусть, сука, в следующий раз на рожон со своим «рыбьим глазом» не лезет! Предупреждать надо! Заранее, если че! А то хорошие ребята могут за такие непонятки и леща хорошего отвесить!
— Молодцом, Вторник! — одобрительно произнес в голове Магистра Кощей. — На имя ты себе заработал.
— Не мешай, Твое Бессмертие! — Нервно отмахнулся Мамир. — Еще не все закончено.
— И какой же у тебя Дар, Мимарка? — Я, наконец, сменил гнев на милость. Но, сука, пускай только попробует меня на. бать! Я его, млять, целиком запеку, как гуся с яблоками… А в нашем случае — с яйцами.
— Только поклянитесь, — немного помявшись, попросил азиат, — что об этом никто кроме вас не узнает!
— Ты сначала докажи, что сам не свистишь! — Хера ты от меня так просто добьешься каких-либо обещаний.
— Хорошо… — немного «поникнув», произнес Мимар. — Мой Дар очень редкий… Я даже не знаю, существуют ли где в мире подобные мне Осененные. Это одна из разновидностей Дара Прорицателя… У него нет названия… но я называю его «Темпоральной Реконструкцией».
— Слышь, Вторник, а у тебя действительно такой Дар? — На этот развод повелся даже Кощей, хотя и были у него определенные сомнения.
— Действительно! — неожиданно огорошил его Магистр. — Только у Дара очень небольшая «темпоральная глубина» — максимум на десять-пятнадцать лет назад могу события реконструировать… И ты мне сейчас должен помочь… Надо доказать этим двум троглодитам, что я действительно что-то «вижу» во времени.
— Легко! — Усмехнулся Кощей. — Как будет нужно — уступишь мне «место». Как-никак, а это моя усыпальница! Найду, чем уши этим смертным засрать.
— Темпоральная реконструкция? — переспросил оснаб. — Наверное, действительно, редкость — никогда о такой не слышал. И как она работает?
— Я вижу «картинки», действия, что-то, что могло происходить либо на определенной площади, либо с определенной вещью, либо с опредленным человеком или группой лиц…
— Насколько глубоко ты видишь? — С ходу срубил фишку Головин.
— Более пары сотен лет раньше «погрузиться» не пробовал, — ответил Мимар, — но всегда считал, что тысячу смогу перевалить.
— И каков результат? — Как обычно влез я. — Вышло?
— Да, — кивнул Магистр, хоть и с трудом, но получилось. Да и немного глубже пришлось «занырнуть» — больше полутора тысяч… — Свистел Мимарка, как Троцкий в октябре. — Хотел понять, как нам отсюда выбраться?
— Ну? Получилось? — Едва не в унисон заорали все трое: я, командир и немчик. Ведь сколько мы не шарились по мавзолею этого гребанного Кощея, выхода так и нашли.
— Точно сказать затрудняюсь… — начал «елозить» азиат. — Слишком глубокое погружение… Что-то видел, но осмыслить не могу… Надо попробовать…
— Ну так пробуй, родной! — Воскликнул я, подхватывая диверсанта под локоть.
С другой стороны его подхватил командир, и мы поставили этого весьма мутного хлопца на ноги.
— Ну что, Ваше Бессмертие — твой выход! — мысленно произнес Магистр.
— Только не пугайтесь очередному изменению цвета моих глаз и голосу, — предупредил тибетец своих «компаньонов» уже вслух. — Такой вот побочный эффект… — «Виновато» развел он руками.
— Не ссы, Мимарка — теперь не обидим! — оптимистично ответил я, пристально вглядываясь в глаза азиата.
— А ну-ка, подвинься! — Прозвучал в голове Магистра мысленный голос Кощея. — Сейчас мы им устроим ознакомительную экскурсию по моей усыпальнице.
Черт! Я даже дернулся, когда при очередном движении век азиата, его глаза вновь изменили цвет и заискрились фиолетовыми сполохами молний.
— Командир, смотри! — Я указал оснабу на изменившиеся глаза диверсанта.
— Теперь вижу, Хоттабыч, — произнес Головин, на этот раз «срисовавший» произошедшие изменения в облике диверсанта. — Очень интересный эффект: особенно эти пляшущие в радужке «молнии».
— Ну-ка, хлопчики, — тем же «замогильным» гулким голосом, словно идущим из пустой бочки, произнес азиат, — помогите-ка мне забраться на этот на этот костяной трон. А то я как-то измельчал в последнее время…
— С ума сошел? — нервно воскликнул Магистр. — С чего это бы я измельчал.
— Ё…… …… …… ……… …… …… ………! — мысленно выругался Кощей, основательно повысив Мамиру уровень владения русским матерным на пару-тройку «пунктов». Азиат таких виртуозных «оборотов» никогда в жизни не слышал.
— За языком следи, Твое Бессмертие! — ядовито прошипел Магистр. — Лучше вообще молчи, чтобы окончательно все не испортить.
— Как же вы мне все дороги! — чертыхнулся Кощей. — Дайте только до Силушки моей дотянуться… В твоем несовершенном теле, она мне, отчего-то, совсем неподвластна.
— Надеюсь, богатырской? — поинтересовался Мамир, хорошо знакомый с русскими народным эпосом — былинами, где главный антагонистом[38] зачастую и выступал сам Кощей… Правда, отчего-то, он в ста случаях из ста был непременно бит богатырями. Но, в сказках абсолютное «добро» обязательно побеждало такое же абсолютное «зло». Однако в жизни, зачастую, происходило все с точностью до наоборот. Да и сама жизнь была уж и не такой откровенно «черно-белой».
— Куда этим задохликам против меня! — самодовольно заявил Кощей. — Правда, с Ильей Жидовином[39], тем что из Мурома, как-то раз серьезно пободаться пришлось. Да и то, не своей он Силушкой воспользовался, а того же клятого Святогора.
Глава 12
Удивленно почесав затылок, я поинтересовался у азиата:
— Ты насколько измельчал, Мамирка? По твоей интонации можно подумать, что великаном раньше был, типа нашего Кощеюшки.
— Да так, к слову пришлось… — забираясь на Костяной Трон, произнес тибетец. — Шутка, что ль, дурацкая такая… — И он натужно засмеялся.
Мы с командиром многозначительно переглянулись — со сменой глаз и голоса разительно поменялось и поведение Мимара, словно в его оболочке находился совсем другой человек.
— Не передергивай! — предупредил Кощея Магистр. —