— Guten Abend, meine Herren[7]! — по-немецки произнес фриц.
Да он еще и по-русски не шурупит? Чудны дела твои, Господи! Похоже, в немецкой контрразведке совсем уже дебилоиды заседают? Да нет, не может быть! Допускать такие явные просчеты совсем не в духе прошаренного германского командования.
— Sprechen Sie russisch, Herr?..[8] — Перейдя на немецкий, я решил провентилировать этот спорный вопрос.
— Herr Hartman, — поспешно представился диверсант. — Nein, ich spreche nicht russisch[9].
— Представляешь, Петрович, — обратился я к оснабу, — он по-русски не бельмеса!
— Я слышал! — кивнул оснаб. — Действительно, очень странно. — Херр Хартман, — переходя на немецкий, произнес командир, — за нами действительно послали именно вас?
— Да, ваше сиятельство. — Хартман коротко кивнул. — Если не ошибаюсь, вы — князь Головин, Александр Дмитриевич?
— Не ошибаетесь, — ответил оснаб. — Теперь я вижу, что операцию по нашему вызволению из Абакана, хотя бы готовили… Я, правильно понимаю, что у вас нет никакого опыта нелегальной деятельности на территории врага?
— Правильно понимаете, князь, — не стал отрицать очевидного факта Роберт.
— Тогда почему послали вас? — Развел в недоумении руками командир. — Я не понимаю! Неужели у немецкой контрразведки закончились подготовленные специалисты?
— Я простой солдат, герр Головин! — сухо заметил оберштурмбанфюрер. — И не в моих правилах обсуждать приказы высшего командования. Возможно, в моем участии был некий резон, неизвестный, но решающий фактор…
— Господа Маги, — вмешался в «дружескую» беседу калмык, так же по-немецки, — не время сейчас разбираться! Еще немного и оставшиеся без Повелителя Духи обязательно нагрянут сюда!
— Пора сматывать удочки? — привычно произнес я по-русски, правильно вкурив посыл калмыка-охотника — если нагрянут Духи, нам кабздец!
— Что, простите? — Не понял моей «идиомы» Хартман, не владеющий русским языком.
— Пора уходить! — ответил вместо меня азиат. — Скоро здесь станет очень опасно.
— Каким способом вы планируете нас эвакуировать с территории Советского Союза? — между делом поинтересовался оснаб. — С Хартманом могут возникнуть проблемы…
— Это не проблема, князь, — невозмутимо улыбаясь, как умеют только азиаты, произнес диверсант. — Мы уйдем через Пространственный Портал.
— Пространственный Портал?! — недоверчиво воскликнул Вревский. — А разве это не сказки?
— Если вы ничего не знаете о подобном Магии, — ответил калмык, продолжая наиграно улыбаться, — это не значит, что она не существует в природе.
Диверсант сбросил на землю свой не слишком объемный вещевой мешок и вынул из него какой-то округлый предмет, заботливо завернутый в мягкую ворсистую тряпицу. Я с интересом подался вперед, стараясь рассмотреть скрытый под тканью артефакт. Оснаб с Вревским тоже изнывали от любопытства — ведь не каждый же день, сказочные истории о Магии Портального Перехода становились былью. Жестом заправского фокусника, калмык сдернул тряпицу, явив миру прозрачный хрустальный шар, размером, чуть меньше футбольного мяча.
— Артефакт? — поинтересовался оснаб.
— Артефакт, — ответил азиат, расстилая на земле тряпицу и устанавливая на нее шар. — Господа, для активации Портального Перехода, мне потребуется ваша кровь. — И он вынул из голенища узкий засапожный клинок, острое лезвие которого хищно блеснуло в тусклом свете луны.
Оснаб первым бесстрашно протянул руку. Калмык цепко ухватил её за запястье и развернул ладонью кверху. После чего неуловимым движением провел по коже остро отточенным металлом. Края раны на ладони командира слегка разошлась, и она обильно закровила. Азиат тут же развернул ладонь командира боком, чтобы тягучая темная кровь стекала прямо на отполированную поверхность волшебного Артефакта. Едва первые капли крови разбились о поблескивающее стекло, шар словно «задымился» — его прозрачное нутро помутнело, а затем полыхнуло ярко-алым, заставив всех присутствующих непроизвольно зажмуриться.
— Достаточно! — Калмык отпустил руку оснаба. — Следующий!
— Держи, кровопивец! — Я безбоязненно протянул руку ладонью вверх немецкому диверсанту азиатской наружности.
Дождавшись, когда Артефакт вновь примет первоначальный вид, Калмык отработанным росчерком «пера» вскрыл кожу на ладони и пустил мне кровушку. Обильно «помочившись» красной юшкой на шарик, я заблаговременно прикрыл глаза. Несмотря на это, яркий импульс пробился даже сквозь закрытые веки, породив на сетчатке глаза мерцающих световых «зайчиков».
— Однако! — Услышал я удивленный возглас калмыка. — Очень неординарная и мощная реакция! Никогда с таким эффектом не сталкивался!
— Я и сам весь такой… неординарный… — Я открыл глаза — вся наша команда, ослепленная яркой вспышкой, усиленной еще и окружающей нас темнотой пыталась побыстрее проморгаться, но без особого успеха. Если уж меня с закрытыми глазами проняло, то уж им досталось и вовсе не по-детски. — Извиняйте, хлопцы, — виновато произнес я по-русски, — не хотел! Ich bitte um Entschuldigung[10]! — повторил я по-немецки для Хартмана, хотя временами мне хотелось этого фрица, с его калмыцким приятелем-нацистом, попросту удавить. Однако, нужно было привыкать к ублюдкам и налаживать дружеские отношения — скоро всем моим окружением будут одни лишь гребаные гансы, что их разорвало!
Хартман махнул в ответ рукой — все, мол, в порядке, а другой продолжал тереть «обожженные» вспышкой глаза. Наконец все сумели привести себя в относительный порядок — и процедура кровопускания продолжилась. Калмык по очереди порезал руки Вревскому и Хартману, обильно поливая кровью свой необычный шарик-Артефакт. Что примечательно, после каждой вспышки кровь куда-то улетучивалась, и шар вновь становился чистым. К моменту, когда все, кроме самого азиата, прошли через ритуал поливания Атефакта кровью, калмык вытер нож о тряпочку и вернул его обратно в сапог.
— А сам? — поинтересовался оснаб, догадавшись, что диверсант не собирается вскрывать себе ладонь.
— Артефакт только открывает Портал в определенную точку пространства, — пояснил узкоглазый диверсант, — а сам остается на прежнем месте. Если мы всем уйдем порталом — Артефакт будет некому забрать. Он слишком ценен, чтобы его так глупо лишиться. Поэтому я остаюсь, и буду выбираться своим ходом.
— Логично, — согласно кивнул командир. — А зачем кровь?
— Кровь — это ваш «пропуск», — пояснил диверсант. — На другой стороне смогут выйти только те, кто участвовал в Ритуале…
— Шарик кровушкой окропил? — Опять влез я со своими предположениями.
— Да, правильно, — кивнул азиат. — Обычно ритуал проводится заранее, чтобы в сложной ситуации никто посторонний не вышел на «той стороне».
— А войти, значит, можно?
— Можно, — ответил «охотник», хищно улыбнувшись. — Но выйти уже не получится…
— О как! Вход рубль, выход — два?
— Выхода нет! — возразил калмык, вновь склоняясь над шаром. — Приготовьтесь, господа Маги!
Он что-то там зашептал, совмещая свое невнятное бормотание с «вычерчиванием» руками в воздухе каких-то знаков и иероглифов, что на мгновение загорались в ночной темноте, а после так же стремительно гасли. Шар поначалу никак не реагировал на его усилия, однако, постепенно в его глубине начала проявляться какая-то маленькая мерцающая «звездочка». Она неторопливо разрасталась, набирая мощность, пока не заполонила собой весь объем хрустального Артефакта, а после и вовсе «вышла» за его пределы, превратившись в большой и ярко светящийся круг.
Пока азиат колдовал, я каким-то неведомым «шестым» чувством (наверное, задницей) ощущал приближение какой-то опасности. Такое ощущение, что над нашими головами постепенно сгущаются «грозовые» тучи. Я обеспокоенно шарил глазами по сторонам, но разглядеть что-нибудь в кромешной темноте, не удавалось. Однако, чувство опасности не отпускало. Оно прямо-таки вопило во весь голос о приближающихся серьезных неприятностях. Но, откуда они должны были свалиться на наши и без того многострадальные головы или, на каком «дворе» поджидают, как котенка Гава[11], было совершенно непонятно.
— Портал активирован! — заявил азиат. — Поторопитесь, господа! Мне тоже нужно будет еще унести отсюда ноги!
— Туда шагать? — указав пальцем на светящийся круг, уточнил я.
— Да! — ответил диверсант. — Просто войдите в светлую область, и Портал перенесет вас в заранее заданную точку.
— Поехали, что ли, командир? — Взглянул я на оснаба.
— Другой дороги у нас все равно нет. — Оснаб пожал плечами.
Пока мы переглядывались, к Порталу подошел Хартмани и первым «растворился» в ярком свете. Видимо, положение обязывало — хотел подать нам пример. Следом за ним поспешно шагнул Вревский. После всего пережитого в Абакане, ему хотелось поскорее убраться отсюда подальше. Даже неизвестность его не испугала.
— Давай, Хоттабыч, — произнес оснаб, легонько подталкивая меня к пятну света, — я замыкающим.
— Принято командир, — ответил я, напоследок окидывая взглядом ночной лес.
Где-то на периферии зрения, я заметил какую-то нездоровую «активность», выделяющуюся обширной, и еще более темной областью, чем сам ночной лес. Хотя, казалось бы, куда еще больше? Недолго думая, я ухватил командира за ремень и силой втащил его за собой в Портал.
После того, как все подопечные азиата исчезли в светящемся круге, он начертал в воздухе еще один символ. После этого свет Магического Портала потускнел и, вскоре, совсем погас. Диверсант удовлетворенно выдохнул, присел на корточки возле хрустального шара, и бережно обернул его тряпицей. Взяв в руки Артефакт, все еще излучающий приятное тепло, чувствующееся даже через ткань, калмык заснул его обратно в вещмешок. Затянуть горловину калмык не успел — неожиданный удар в спину опрокинул его на землю. Однако диверсант не распластался беспомощно на траве, а легко перекатился через голову, и уже через секунду стоял в защитной стойке, выискивая врага.