— Да кому я, нахрен, сдался? — пожал я плечами. — Особенно Кроносу… Если это все, — я пробежался взглядом по разрушенному городу, — натворил именно он. Откуда ему знать о такой мелочи, как ваш покорный слуга?
— Ты зря так думаешь, старик, — печально усмехнулся Кощей. — Повелителю Неумолимого Времени подвластно многое! Знал бы ты, каких усилий стоило, чтобы заключить его в бездонную и безвременную темницу — Тартар… Только она смогла сдержать Проклятый Дар безумного Титана. В его силах проникать за границу времен и видеть изломанные вероятности грядущего бытия. Поэтому, только совместными усилиями Богов его удалось низвергнуть…
— Но удалось же! — оптимистично заявил я. — Значит, не так уж он и непобедим, как могло показаться…
— Иных уж нет, а те далече… — Явно вновь порывшись в памяти азиата, выдал цитату из «Евгения Онегина» Кощей. — Тебе не на кого уповать, старик! Боги почили! Титаны, сражавшиеся на стороне Богов — вымерли или на грани, или вообще предпочитают ни во что не вмешиваться, как тот же Океан[65], хоть Силы в нем немеряно… Тебе не на кого будет опереться, старик, вздумай ты противостоять…
— Так, ребятки, — наконец-то вмешался в нашу дискуссию командир, — что-то вас куда-то не туда понесло! Давайте для начала определимся, как будем отсюда выбираться, а о гипотетическом противостоянии такой могучей Сущности, как сам Титан Кронос, пока позабудем. Идет?
— Идет, — нехотя согласился Кощей, принимая резонность доводов оснаба.
Пока непосредственной опасности не было. Мир Агартхи был давно мертв, и уже даже не смердел, поскольку вся мертвая органика успела разложиться. Никто не смог бы нам поведать, насколько давно произошло нападение на «Благословенную Страну», но то, что оно произошло не год и не два, а даже не десятилетие назад — это неоспоримый факт. Даже Возрожденный Асур Кощей не стал с этим спорить.
— Если я правильно понял, — продолжил командир, — от твоей лаборатории ничего не осталось?
— Ничего не осталось от моего дома, — возразил Кощей, — а лабораторию не так-то просто разрушить. Не для того я вкладывал в нее душу, массу усилий и средств, чтобы её могли так запросто развалить в мгновение ока! — самодовольно заявил он.
— Уверен, что она уцелела? — поинтересовался Головин.
— Почти, — уверенно заявил Асур, — ведь она находится не здесь…
— Твою же кочергу! — выругался я, подскакивая на гудевшие от напряжения ноги. Неизвестно, сколько еще я буду «превращаться» в этот, обещанный Кощеем «новый вид», но сейчас я уставал, как собака! — Нахрена ты нас тогда сюда тащил, если твоя лаборатория находится не здесь? Это что, новый вид изощренного издевательства — гонять старого и больного человека до тех пор, пока ноги у него не отвалятся или до колен не сотрутся? — Хоть я и чувствовал себя более-менее сносно, но позволять этому тысячелетнему гаду так над собой издеваться, не мог.
— Действительно, уважаемый, — поддержал меня командир, — не изволите объясниться: для чего мы тащились в такую даль?
— Друзья! — напыщенно заявил Кощей, хотя мы ему никакие и не друзья — так, просто товарищи по несчастью. А он, сука, нашим несчастьем воспользоваться в каких-то своих, не иначе, как корыстных целях решил. — Вы меня неправильно поняли…
— О, как! Слышь, не правильно мы его поняли, командир! — ядовито произнес я. — А как же тебя понять, друг мой ситный? Тащишь за тридевять земель, а потом заявляешь, что не туда пришли?
— Нет-нет! Пришли мы именно туда! — воскликнул Кощей. — Хоть лаборатория находится совсем в другом месте, но вход в нее расположен именно здесь! — заверил Асур. — Никуда идти не нужно…
— Портал? — догадался командир.
— Портал, — ответил Кощей, — который могу активировать только я.
— Думаешь, он уцелел? — поинтересовался Головин.
— Надеюсь, — кивнул Бессмертный. — Он находится глубоко, в потайном подземелье под домом. Есть определенные сомнения: все-таки столько времени прошло… Но всегда есть шанс его реанимировать! — Оптимистично закончил он.
— То есть, нам надо попасть в это подземелье? — уточнил Александр Дмитриевич.
— Именно! Только надо разгрести эту груду мусора! — воскликнул Кощей, указав на развалины своего поместья. — Но мы же справимся?
— Попытка — не пытка, — ворчливо заметил я, осматривая будущий фронт работ. — Неизвестно только, насколько эта работенка затянется,… Может, просто тряхнуть, как следует, это «болото»? А командир? А через образовавшийся пролом…
— Не нужно ничего трясти и разламывать! — Поспешил остановить мои намерения Кощей. — Можно повредить портал!
— Если только он, сука, уцелел… — недовольно заметил я. — Здесь вон, кто-то уже до нас знатно повеселился — оставил от города груду камней и щебенки! И явно не ручками он это все проделал!
— Скорее всего, так и было, — согласился древний монстр, — но вас я попрошу воздержаться от подобного Силового Воздействия.
— Тогда чего стоим? Кого ждем? — Поймав волну энтузиазма, спросил я. — Неужели никто не хочет убраться отсюда поскорее? — Командир укоризненно покачал головой, и улыбнулся: ну да, кидает дедушку из одной крайности в другую. — Где копать начнем?
Кощей прошелся по развалинам собственного жилища, пытаясь определиться на местности.
— Вот здесь, если не ошибаюсь, — минут через десять-пятнадцать поисков, заявил он, — был вход в подземелье. Отсюда и начнем! — И он поднял с огромного завала камней первый массивный булыжник.
— Эх, — я засучил рукава, бросаясь в бой с разрухой, — навались, братва, кто в Бога верует! Ах, да, — стушевался я, вспомнив, что Богов в этом мире, как грязи, а Кощей, так и вовсе с некоторыми из них находился в тесном родстве, — навались, одним словом…
Никогда бы не подумал, что буду на старости лет, находясь в тайном и овеянном тысячелетними легендами чудограде, вкалывать, как примитивный каторжник на имперских каменоломнях. Но, деваться нам всем было некуда — наш путь к долгожданной свободе лежал именно через простой и грубый физический труд. Так что никто из нашей маленькой компании не филонил и не отлынивал от тяжелых работ. Мои «коллеги» кряхтели, сопели, потели, матерились, когда роняли тяжести на ноги и расшибали пальцы о неудобные и тяжелые валуны. Но, не смотря на все лишения, стойко переносили сопутствующие тяготы нашего сиюминутного бытия. Куча камней потихоньку таяла, приближая тот самый вожделенный миг, когда мы сумеем протиснуться в заваленный неподъемным строительным мусором проход в подземелье.
Самое чудное, что солнце над фронтом работ не заходило, поскольку его тут и не было, а нам не пришлось работать в полной темноте. В Благословенной Агартхе такое понятие, как ночь, отсутствовало вовсе. Задолбавшись об этом думать, я поинтересовался на этот счет у нашего неожиданного гида.
— Слышь, твое бессмертие, — обратился я к возрожденному своим же собственным колдовством Асуру, вкалывающему наравне с нами — Мимар пока до управления своим телом не допускался, — а как вы тут без ночной темноты обитали? Неудобно же отдыхать при таком ярком свете, — обосновал я свой вопрос.
— Большинство Асуров, проживающих в Агартхи, достигли пика своего могущества, — как мог, постарался объяснить Кощей особенности проживания в Благословенном Краю, — поэтому они не нуждались во сне, как примитивные смертные. А если кому-то и был нужен подобный отдых — усталость снималась либо Магическим путем, либо специальными комнатами…
— Ага, — понятливо кивнул я, — типа без окон, без дверей?
— Да, — кивнул Кощей, — нет ничего проще, чем устроить в отдельном помещении кромешную темноту. Зато для остальных жителей день мог продолжаться хоть целую вечность.
— Ну, не такую уж и вечность, как оказалось, — произнес я, оттолкнув в сторону очередной увесистый булдыган. — Уф! — Я обессилено опустился на огромную каменную плиту — сил во мне практически не осталось. Руки тряслись от напряжения, ноги подрагивали, а мышцы неимоверно ломило при каждом, даже мимолетном движении. А курить хотелось так, что уши пухли. Но табачку не было — папироски закончились. — Твое бессмертие, — окликнул я пытавшегося раскачать и вытащить из кучи очередной камень Кощея, — а вот скажи ты мне, отчего я, весь такой распрекрасный и навороченный «новый Асур», а дохну от тяжелой физической работы, как обычный старый и смертный пердун?
— А сам не понял? — отерев рукавом заливающий глаза пот и размазав по лицу осевшую серую каменную пыль, спросил владыка золотого яйца.
— Есть кое-какие соображения, но хочу с твоими сверить, — ушел я от прямого ответа, поскольку голова от такой каторжной работы вообще не соображала.
— Твое тело еще не готово, — присев рядом со мной на плиту, поделился мыслями Кощей. — Я сейчас в таком же положении — тело смертного, в котором я сейчас нахожусь, хоть и в хорошей форме, но в сравнении даже с физическими возможностями Асуров — просто никчемный мусор! Но у тебя есть преимущество, твой организм изменяется. Медленно, постепенно, но он перестроится под твои новые возможности, а вот этот, — он хлопнул себя пятерней по груди, выбив из одежды изрядное количество пыли, — лишь одряхлеет со временем.
— Хочешь сказать, помолодею? — Я усмехнулся.
— Не только помолодеешь, старик, — на полном серьезе произнес Кощей, — но и много приобретешь, о чем раньше даже и не мечтал. Неужели ты не чувствуешь этого? — Он проницательно взглянул мне в глаза.
— Ну… — Я слегка смутился, чувствовал же, что во мне постоянно что-то меняется. — Есть немного… Но я это едва ощущаю, — признался я. — Медленно…
— А ты как хотел, старик? — Едко усмехнулся древний пройдоха-экспериментатор и непризнанный гений-ученый потерянного Магического мира. — Скоро только кошки родятся. А грозящие тебе изменения надо основательно «пережить», сродниться с ними. По-другому и не получится, старый! Так только в сказках бывает — раз и ты уже велик и могуч, и тебе море по колено! Перерождение — длительный процесс, Колесо Сансары тому хороший пример. Больше ничего не могу сказать, поскольку сам не знаю, но очень хочу разобраться со всем этим дерьмом, — признался он мне напоследок. — А сейчас — за работу, старик! — произнес он, оторвав задницу от нагретого седалища и принимаясь расшатывать очередной зажатый щебнем камень.