— Точно! — Хлопнул я себя ладонью по лбу, вспомнив свою первую встречу с сотрудниками СМЕРШа. Не очень, кстати, веселую…
— Только аккуратно, старина! — предупредил он меня. — Нам кусок промороженного мяса ничем помочь не сумеет!
Это да — командир верно заметил. Тут особая филигранность нужна! А у меня опыта — кот наплакал! Заморозка — одно из направлений моих «второстепенных» Даров, проявившаяся первой при спонтанном Выбросе Силы. Сейчас-то всего-то и надо, чтобы слегка оледенели створки, и Кощей сумел в прямом смысле выскользнуть из обидной ловушки. Ох, не просчитаться бы мне…
Я прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Постарался выкинуть из головы всю нервозность и терзающие меня сомнения. Прикоснулся к Дару, пробуждая его «из спячки», а затем осторожно направил волну на край одной из створок.
— Э-э-э, ребятки, чего это вы творите? — Слегка заволновался Асур, почувствовал слабый выплеск Силы — на большее меня все-равно бы не хватило — мой Источник практически пуст. Но на то Магическое Воздействие, что я задумал, должно было хватить и этой малости.
Я старался держать Волну узким концентрированным лучом, и пока мне это вполне удавалось. Сначала на металлических дверях ничего не было заметно, но затем на них начали выступать капельки воды — значит, температура поверхности упала ниже «точки росы», и влага из окружающего воздуха начала конденсироваться. Я слегка увеличил «мощность» и по металлу стремительно побежали морозные узоры.
— Ох! Ё! — дернулся Кощей, когда я слегка зацепил и его краешком «Магического луча».
— Хоттабыч, осторожнее! — предупреждающе воскликнул командир. — Нет приморозь его к воротам, вместо…
Но я уже все и без него понял.
— Давай! — заорал я, прекращая Воздействие, когда створки покрыл равномерный тонкий ледок, начавший подтаивать без Силовой подпитки.
Командир с Хартманом одновременно навалились на Кощея, стараясь пропихнуть его внутрь, по скользящему ледку.
— Раз! Два! Три… — Раскачивая, субтильную тушку азиата, командовал Головин. — Навались! — И Кощей, наконец-то, выскользнул из ловушки, исчезая во мраке своей лаборатории.
— Твою дивизию! — выругался я, усаживаясь прямо на пол. Ноги вновь перестали меня держать, хоть и Магическое воздействие было минимальным. Даже можно сказать — микроскопическим. — Никогда бы не думал, что такая плевая проблема, может сожрать столько нервов и сил! — Я откинулся на прохладную стену и закрыл глаза. Внутри поселилась какая-то вялость и апатия ко всему происходящему вокруг. Предупреждал же Кощей, чтобы не «трогал» Магию. Похоже, надорвался мальца.
Командир с оберштурмбаннфюрером тоже примостились рядом и никакими вопросами не доставали. Я даже задремать умудрился.
Очнулся от того, что створки ворот с тихим шелестом вновь пришли в движение, разъехавшись во всю ширь, так что пройти внутрь теперь не представляло ни малейшего труда. Да что там — можно было и на танке въехать, ведь не для нас, пигмеев, эти двери проектировались, а для настоящих Великанов-Асуров. Следом за распахнувшейся дверью в коридоре, да и в самой лаборатории вспыхнул яркий свет. Похоже, что Кощей плеснул Магической Энергии из каких-то «закромов» в разряженные Кристаллы-Накопители освещения. И Волшебные лампочки вновь заработали, как и многие тысячелетия назад. И это не могло не радовать! Значит, не соврал древний пройдоха, что у него все под контролем. Возможно, что он и нас, в конце концов, сможет доставить к месту назначения — в Рейх. Ибо есть у нас там ну очень неотложные дела.
— Эх, старость не радость! — тряхнув головой, прогоняя остатки сонного дурмана, как обычно ворчливо произнес я. Хотя ворчать с каждым разом хотелось все меньше и меньше. Но зачем выпадать из устоявшегося образа? Я еще и у фрицев хочу оказаться вот такими, слегка побитым маразмом, безумным стариканом. С которых, как известно, зачастую все взятки гладки. А чего с такого взять, если мозги напрочь забиты атеросклеротическими изменениями сосудов? Пусть думают, что я полный невменько и конченный маразматик… — Ну что, господа-товарищи Маги-Силовики? Вперед, заре навстречу? — риторически вопросил я, поднимаясь на все еще ватные ноги.
— Пойдем, посмотрим на логово древних ученых-Великанов, — согласился со мной Головин.
— Робка, ты с нами? — окликнул я нашего фашистского приятеля, тоже умудрившегося задремать в ожидании.
— О! Я! Натюрлих! — Харман подскочил на ноги, мгновенно переходя из расслабленного состояния, в режим полной боевой готовности. Сразу видно военного человека, обладающего немалым боевым опытом. Я, правда, тоже не лыком шит, если не брать возраст в расчет, но Роберт, это прямо-таки нечто… Ну, и командира он в этом смысле тоже не переплюнул — тот вообще потомственный военный, да еще и князь ко всему!
— Ну? — вопросил появившийся в огромном проеме дверей Кощей, уперев руки в боки. — Неужели никому из вас не интересно посмотреть и оценить мои передовые достижения в Магическом Искусстве?
— Да уж какие они, нахрен, передовые? — Не упустил я возможности уколоть допотопного засранца. — Ты ж сам, почитай, не одно столетие дохляком валялся, — напомнил я. И тебя уже давно все, кому не лень, обогнали и перегнали, как завещал товарищ Ленин[68]!
— Ты это о чем, старый? — Непонимающе уставился на меня Кощей.
— Ну, да… — Запоздало понял я, что сморозил глупость. Во-первых: он работы товарища Ленина не изучал, да и с Хрущевым, также неслабо поэксплуатировавшим сей лозунг, знаком не был. А во-вторых: никаких других участников этого Магического «соцсоревнования» и в живых-то не осталось. И в этом тоже мы уже успели убедиться. — Не бери в голову, она у тебя и так сейчас одна на двоих! — Тонко намекнул я Кощею на соседа по черепушке.
— Скоро я от него избавлюсь! — довольно сообщил Асур. — И от этого жалкого организма тоже! Ну, чего встали, словно неродные? Пошли уже, доходяги!
«Научная» лаборатория Кощея, в которую мы вошли сквозь приветливо распахнутые створки ворот, действительно внушала уважение. И не только своими гигантскими размерами. Чем-то она напоминала обиталище средневековых алхимиков, какими их изображали на старинных гравюрах и манускриптах, только все здесь было увеличенным в несколько раз. Я словно попал в «мир Карика и Вали[69]» и еще множества других фантастических книг, фильмов и мультфильмов, где главные герои оказывались сильно уменьшенными в размерах.
Какие-то огромные колбы, реторты, перегонные кубы на трехногих подставках, и все это клокочет, булькает и дымит, несмотря на отсутствие «главного лаборанта» в течении очень длительного времени. И вся эта химическая катавасия еще и светилась мириадами незнакомых символов, иероглифов, знаков, складываясь в незнакомые Формулы, Конструкты и Заклинания. Повсюду — по столам, стульям и даже по полу были раскиданы в живописном беспорядке древние манускрипты, едва не рассыпающиеся от ветхости, толстенные растрепанные «талмуды», со страницами, заляпанными какой-то неприглядной дрянью и прожженными кислотой, либо Магией, не редкость и разлохмаченный папирус, погрызенный какими-то насекомыми. Встречались даже глиняные таблички с клинописью! С первого взгляда было заметно, что наш Кощеюшка, оказался не совсем тем, кем мы его привыкли считать — древним душителем-похитителем невест, а личностью очень даже образованной и разносторонней! Вон, одних только языков сколько знает! Ведь читал же он всю эту древнюю муть, разбросанную по лаборатории в таком изобилии? Настоящий, мать его, ученый! А что до тараканов в голове, так у кого их нет? А у всех людей «искусства», неважно какого — ученый там, художник, или писатель, чердак всегда немного накребень свернут. Ван Гог, к примеру, себе ухо бритвой по-пьяни отхреначил, но это никому не мешает считать его гениальным художником. Хотя, я как-то и другую версию слышал, что это его закадычный приятель Поль Гоген отрубил Ван Гогу ухо шпагой, когда они подрались у входа в публичный дом[70].
Не знаю, чего там они не поделили, наверное, очередную бабу, но схлестнулись, как настоящие мужики: на ножах и в пьяном угаре! А как оба протрезвели, так баечку сочинили, чтобы выгородить Гогена — да, дескать, все сам, бес попутал, вот этими самыми ручками взял бритву, да под самый корень и отмахнул! Хорошо, что ухо, а не что-нибудь другое, без чего публичный дом и даром не нужен. Подозреваю, что наш «хлебосольный» хозяин того же сорта, хоть и весь из себя «благородный» Асур… А фляга-то побулькивает!
Но больше всего остального в этой исполинской лаборатории меня поразил два огромных прозрачных чана, наполненных под завязку какой-то жидкость. И в этих чанах в расслабленной состоянии плавало голышом два огромных великанских тела. Я подошел поближе и застыл в немом изумлении, пялясь на неожиданную для этого места «диковинку». Ей бы в Петровскую Кунсткамеру — отбоя бы от посетителей не было! Оба великана в «пробирках» были словно братья-близнецы, хрен отличишь одного от другого. Не иначе клоны. Я пригляделся повнимательнее — черты этих близнецов мне были явно знакомы. Видел уже я одного такого, только в очень и очень усохшем виде — в Усыпальнице Кощея. Вот, значит, каким образом он обеспечил себе бессмертие…
— Узнал? — спросил меня подошедший командир, что тоже не мог оторвать взгляда от Гигантов, плавающих в прозрачных емкостях.
— Еще бы! — Усмехнулся я. — Виделись уже…
— О! Герр Кощей, — произнес Хартман, тоже распознавший в клонах черты породившего их Асура. — И в очень хорошем «свежем состоянии». — И ведь не возразишь.
— Ну, и как вам мои новые воплощения? — громко чихнув, поинтересовался Кощей, выбравшийся из какого-то пыльного угла. В руках он с трудом удерживал огромный светящийся прозрачный «бриллиант», прижимая его к животу. — Правда, они прекрасны? — Он едва не лучился от удовольствия, разглядывая своих клонов-двойников. — Не то, что это жа