Келла, похоже, раскачивалась дольше и доверилась только рукам старшей подруги. Хотя у драконидки опыта в таких делах, конечно, побольше, допустить ее до себя моя древнейшая не захотела. Но темная эльфь не подкачала — художественного чутья у нее не отнимешь, к тому же она явно успела потренироваться на Пемси. Пышечка, правда, на полное преображение не решилась, украсив росписью лишь руки, ноги и совсем немного — физиономию. А обнажиться до набедренной повязки, как жены, хотя бы и под прозрачной накидкой, не захотела совсем. Вот уж от кого не ожидал стыдливости…
Впрочем, она же человек. А я уже привык к эльфям и их своеобразному пониманию благопристойности. Которая не в облике, а в образе. Действий в том числе, но чаще — мыслей.
Словом, унтер-бандерша сохла на пуфике, растопырив свежераскрашенные конечности, рядом с приготовленными для нее самой и ее атаманши покрывалами — в отличие от драпировок Хирры, бирюзово-синими, как стрекозиное крыло. Сама Келла нежилась пузиком вниз на низенькой кушетке, перекинув обильную медовую гриву через плечи вперед, на скрещенные под подбородком руки. Моя высокородная колдовала над узором у нее между лопатками. Под чутким руководством наложницы, ненавязчивым оттого, что почти беззвучным. Змеиный язычок Исэсс имел свои преимущества.
В разгар этой сцены я и вломился. Влетел, запыхавшись, весь в засохшей соли и приставших водорослях. Да еще с совершенно пиратскими плоскими кольцами ревербераторов в обоих ушах. Точь-в-точь песчаный купец. Только ятагана в руках не хватает. Или буздыгана какого-нибудь…
Первой из присутствующих опомнилась и среагировала на данное явление моя высокородная. Обеспокоенно выпрямившись во весь свой шестисполовинойфутовый рост и склонившись надо мной, она принялась легкими скользящими движениями обирать с моих плеч прилипший морской мусор и стряхивать соль, при этом что-то успокаивающе приговаривая.
— А? Что?! — По уже появившейся подводной привычке я завертел головой, нащупывая направление.
— Когда идут купаться, серьги снимают, милый! — Хирра как раз заботливо вынула означенные украшения из моих многострадальных ушей. Наложенное на них обезболивающее заклятие тут же перестало действовать — свежие ранки, разъеденные морской водой, принялись саднить во всю мочь. Чуть пополам не согнулся от боли.
— Эти как раз наоборот одевают, милая! — зачем-то прошипел я в ответ, схватившись обеими руками за уши.
Обменявшись этим гоблинским обращением, мы оба немного успокоились. Во всяком случае, я точно пришел в себя. Славный пример семейного общения получился для Исэсс. Памела-то уже привычная, хотя отучиться от именования старшей жены по полной форме так и не сумела.
— Где обнову подцепил? — вложила свою долю в формирование образа семьи моя древнейшая.
— В Аква-Кале, на площади Уфии аль-Риххол, — с ухмылкой ответствовал я. Пусть погадает, где это.
— Не гони, — неожиданно быстро просекла она подначку. — Таких названий и на карте нынешней нет! Только на старых да в балаганных пиесах поминается Балконная Площадь!
— Она давно ушла под воду, — сочла необходимым добавить моя высокородная.
— Будто я не знаю! — В присутствии Исэсс младшая жена неосознанно срывалась на недовольство.
— Точно, — пресек я назревавшее препирательство по пустякам. — Еще как ушла. Но местные измыслили свой способ гулять по ней. На основе зелья ныряльщиков за раковинами… — Слово за слово я изложил им историю своего путешествия как по затопленной, так и по оставшейся на поверхности частям города, преподнеся полную картину народных настроений вплоть до попытки расправы над мнимым шпиком Великого Визиря.
Вопреки ожиданиям, именно этот эпизод в наибольшей степени обеспокоил моих эльфочек, от которых я прежде всего ждал поддержки по вопросам более серьезным. Политическим, дипломатическим, стратегическим… Историческим, в конце концов. Все-таки одна родилась раньше меня без малого на две, а другая — почти на три сотни лет. Если не на своей памяти, то хоть по книгам могли бы прикинуть, что такого необычного могло произойти здесь за последнее время. Отчего содеялось «неладно» в султанате?
Сам-то я читать не по работе начал лишь с тех пор, как поселился в замке Стийорр. Больше в высокородном звании все равно делать нечего — к охоте, игре на деньги и прочим принятым у Инорожденных способам проведения долгой жизни я не склонен. Может, лет за сто и превзойду все науки, а пока, по невежеству, любой подмоге рад.
Но вместо этого жены наперебой принялись корить меня за неосторожность.
— Как ты мог! Где б мы тебя искали, если что?! — Моя высокородная разволновалась настолько, что даже перестала наносить узор на кожу подруги.
— Да-а… Это ты выдал, конечно, — при всем восхищении неодобрительно покачала головой та. — Нельзя ж так напролом лезть!
Как будто от моего симвотипа — «топор», Олог-Пинт — чего другого ожидать можно! Со злости я опять рубанул сплеча, пресекая никчемное беспокойство:
— Да хватит! Цел же домой пришел! Жив и здоров. И не о том речь. Тут не за свою шкуру трястись надо… — На мгновение я замолк, подбирая слова. — За то, как бы всем нам не отлилось больше, чем отпить сможем, не захлебнувшись. Большая буза идет…
Обеих эльфочек эта тирада заставила задуматься, хотя и не убедила с ходу. Исэсс же лишь таинственно улыбалась с видом змейки-линейки, заглотившей мыша с добрую сардельку размером, хотя при несомненной осведомленности в вопросе тоже не спешила встать на мою сторону. Но туг помощь и понимание вдруг пришли со стороны, с которой я их ждал менее всего.
— Вот! А я что говорила?! — Пемси качнулась на своем пуфике вперед и уперлась руками в колени, не боясь смазать подсыхавшую хну. — В академии тот же коленкор. Бузят все, даже прохвессора!
— Профессура, — чисто автоматически дернулась поправить Хирра тоном заботливой репетиторши при барышне-недоросле. Но унтер-бандершу моей древнейшей было не так просто сбить с панталыку. Лишь на мгновение запнувшись и обалдело хлопнув ресницами, та продолжила:
— И эти тоже, хай-мэм! Все как есть бунтуются и Визиря этого Великолепного видеть в упор не хотят!!!
В порыве обрисовать картину надвигающегося всеобщего мятежа блондиночка не жалела красок — как словесных, так и тех, что были наложены на ее кожу. Раскрасневшись в запале спора, Пемси утерла мордаху запястьем, а затем еще и ладонями по коленям хлопнула с размаху. Результат не заставил себя ждать — поперек физиономии и на предплечье пролегло по ржавой полосе, придавая пышечке самый разбойничий облик, а на бедрах расползлись бесформенные пятна хны.
— Хотят не хотят, а на стороне властей стража и правительственные колдуны, — попыталась вразумить оголтелую унтер-бандершу старшая жена, в то же время жестом указывая той на необходимость почиститься.
Но вконец исчумазившаяся блондиночка в мятежном запале была попросту не способна заметить содеянное. Осторожное замечание старшей жены лишь пуще раззадорило ее.
— Да я! Да мы!! Музафара с его стражей и колдунами одной рукой свернем! В рога… курчавые, вот!!!
Что-то новенькое в ее словесном обиходе завелось, не иначе, у соратников подцепила. По неистребимой привычке к уличной оргдеятельности.
Представить, в какой вид собрался привести Великого Визиря здешний бунтующий молодняк во главе с профессиональной бандиткой умильно-кукольной наружности, я при всем опыте не сумел. У рогачей, какой бы породы они ни были, их главное украшение максимум витым бывает; у морских наблювалов, отрыгивающих амбру, тоже бивень витой, да еще прямой к тому же. А курчавые рога… Подобной жути даже демонам в книжках про Войну Сил не пририсовывают.
Так что сие — точно местное избредие. Если только не наследство ублюдов, пропавших пропадом вместе со Священным Воинством. Диковато же те, должны были выглядеть, если это предположение соответствует истине… Рога с копытами и горб! Да еще и двуногие, вроде ездового эпиорниса, если верить легенде. Нехилое сочетаньице!
Впрочем, наличие мелкого криминального авторитета во главе ученой молодежи смотрится еще более нехило. Хуже только кабинетный умник, оседлавший волну бандитского погрома — как недолгий преемник Суганихи Кровавого, сумевший натравить остатки его «славных побирушек» на всех, у кого в хозяйстве была хотя бы одна свинья.
Действительный Магистр Тайрисской Бурсы Леон ван Хроге и поныне памятен не своими сочинениями по теологии права, а попытками соорудить на их основе практическую систему, действующую посредством огня и веревки. Триста лет спустя Маг-Император Тес Вечный, наставником которого, по преданию, был сам Хогоха Неправедный, обустроил Империю Людей на заанарских вотчинах, с кровью отбитых у эльфов, именно в духе учения леонистов…
Не мешало бы, кстати, поинтересоваться, как нынешние умники мыслят себе будущее Хисаха без Музафара. А то как бы не получить на границах второй Тесайр хуже первого. Хотя как раз именно Великий Визирь желал союза с нашим злейшим врагом, и его политические противники вроде бы должны иметь по этому вопросу прямо противоположное мнение.
В общем, не спросив, не выяснишь.
— А потом что? Когда всем, кому надо, по рогам достанется?
Как ни странно, ответ на этот вопрос у Памелы имелся, причем довольно четкий:
— Прежде всего надо султана отменить!
С этим нельзя не согласиться. Мехмет-Али Двенадцатого именно что отменить надо. За полной негодностью к употреблению в каком бы то ни было качестве.
— Казнить, что ли? — через плечо поинтересовалась у своей подчиненной Келла с явно недружелюбной ноткой в голосе, слегка напряженном от поворота головы, пережимающего горло. Оттенок сей прозвучал на грани слышимости, но вполне различимо.
— Не-а, просто так сделать, чтоб вообще султанов не было! Никаких!!! — не заметив того, поясни ла свой посыл Пемси.
До такого даже ван Хроге не доходил, не говоря уже о Тесе Вечном, который сам себя отменять отнюдь не жаждет! Хотя это смотря чем султана заменить… В Анариссе вон по утрате Хтангской Династии в смуте Первой Меканской взамен поставили над всем Концерн Тринадцати.