[1431]. Среди многих русских такие переходы границы обретали ореол героизма, и они были возведены в своеобразный культ, так как японцы разжигали у эмигрантов стремление насолить коммунистам[1432].
При японцах многие эмигрантские политические организации были сведены до подсобных разведывательных органов при военных миссиях. Например, глава Бюро по делам российских эмигрантов был обязан выполнять поручения японских властей и ежедневно рапортовать им о положении среди эмигрантов[1433].
Эта организация была создана японцами в декабре 1934 г. вместо закрытого ими РОВСа[1434]. Она была создана для того, чтобы объединить всех русских эмигрантов и держать их под контролем. Во главе ее стояли известный на Дальнем Востоке генерал-лейтенант В. В. Рычков и его заместитель генерал-лейтенант А. П. Бакшеев от Забайкальского казачьего войска, позднее возглавивший ее[1435]. Бюро по делам российских эмигрантов активно занималось разведывательной деятельностью на территории Китая и СССР. Результатом работы и японских разведывательных органов стала подготовка обширного материала под названием «Промышленный и военный потенциал Советского Союза». С этим материалом связана захватывающая история. В конце Второй мировой войны этот материал был похищен русскими эмигрантами при помощи японских служащих Южно-Маньчжурской железной дороги и передан американским властям в Пекине[1436]. Это говорит в пользу того, что некоторые русские эмигранты одновременно были двойными агентами. В свою очередь, во время отправки этого материала по воздуху в Вашингтон и Пентагон он был выкраден Обществом синих рубах и передан правительству Чан Кайши[1437]. Такие «путешествия» данного материала свидетельствуют об его ценности и о том, что русские эмигранты в свое время смогли раздобыть очень ценную разведывательную информацию.
Надо отметить, что 7-й отдел Бюро по делам российских эмигрантов выполнял особые поручения японской военной миссии в подготовке молодых русских людей к разведывательной и подрывной деятельности в Советском Союзе. В ведении этого отдела было военное училище и две учебные команды для унтер-офицерского состава.
Бюро по делам российских эмигрантов посылало русскую молодежь в Монголию, Чахар и Жехэ в помощь японским властям в качестве переводчиков, разведчиков и т. п. Отряды русских эмигрантов нередко использовались для создания пограничных инцидентов, которые затем перед иностранными журналистами приписывались «советскому агрессору»[1438]. Особенно эти инциденты участились со вступлением Японии в 1936 г. в Антикоминтерновский пакт.
По свидетельству самих русских эмигрантов, вся эта широкая и полезная японцам деятельность Бюро им ничего не стоила, так как все расходы окупались сбором взносов при регистрации его членов и устройством национальной лотереи в Маньчжоу-Ди-Го.
Благодаря работе этой и других организаций эмигрантов практически все представители русского мужского населения в Маньчжурии прошли у японцев военную, разведывательную, полицейскую и диверсионную подготовку[1439]. Кроме того, русских эмигрантов, как людей образованных, набирали в таможню Маньчжоу-Ди-Го[1440].
По воспоминаниям самих коммунистов, они панически боялись при проверках вагонов на китайской территории «этих чистеньких русских таможенников», ходивших в сопровождении группы до зубов вооруженных китайских солдат. Одного слова таких «Верещагиных», что в вагоне едет «опасный коминтерновец», было достаточно, чтобы советский гражданин как минимум получил крупные неприятности и был арестован[1441].
Кроме того, люди, входившие в Бюро по делам российских эмигрантов, регулярно делали денежные отчисления для нужд японской армии и устраивали сбор металлолома для японской промышленности[1442].
В Бюро по делам российских эмигрантов входили все казаки, проживавшие в Северном Китае. Вхождение их в эту организацию было инициировано ими самими, а главным атаманом их был Михаил Ефимович Рябович[1443], игравший в данной организации большую роль.
Однако в работе Бюро по делам российских эмигрантов случались проколы, отрицательно сказывавшиеся на его авторитете. Так, данная организация была привлечена к восстановлению Трехречья, сильно пострадавшего во время налетов советских карательных отрядов в 1929 г. Японцам было выгодно организовать здесь хорошую инфраструктуру и надежную пограничную охрану из эмигрантов-казаков в целях подготовки к началу возможной войны против СССР.
Во главе казачьих поселений Трехречья был поставлен бывший сподвижник барона Унгерна по Гражданской войне А. И. Тирбах, командовавший в Забайкалье дивизией, прославившейся бессмысленными расправами, и во многом виновный в том, что забайкальские казаки в большинстве своем в конце концов стали на сторону коммунистов. К сожалению, этот печальный опыт при утверждении не был учтен, и назначенный на столь ответственный пост Тирбах взялся за старое. Современники отмечали, что положение усугублялось тем, что «условия жизни были тяжелыми, обещанная японскими властями помощь не осуществлялась». Злоупотребления Тирбаха, его сподвижников и японцев в управлении краем привели к тому, что местные казаки восстали, убили Тирбаха, его адъютанта и нескольких японских солдат и офицеров[1444]. Сподвижники Тирбаха рисовали картину происшедшего по-другому. С их слов получалось так, будто среди казаков, которые раньше десятилетиями умело трудились на земле, охотились и рыбачили, завелись те, кто якобы не умел этого делать и потому требовал дополнительной денежной помощи. За это они были подвергнуты Тирбахом и японцами репрессиям. По словам одного тирбаховца, Запорожца, «пришлось таких нескольких паршивых овец, чтобы они не перепортили все стадо, выбросить с поселений вон, а нескольких подвергнуть дисциплинарным взысканиям. Отсюда пошли разговоры, умело и настойчиво раздуваемые советскими агентами, о том, что на реке Чоле земля никуда не годится, что кормят там плохо, а распоряжаются еще того хуже. Дело закончили советские провокаторы, убив управляющего поселениями генерала Тирбаха, павшего жертвой своего долга. Убийство совершить было тем легче, что усадьба, где жила администрация, находилась не в поселке, а поодаль от него, на противоположном берегу Чола»[1445].
Одна из крупнейших и влиятельных организаций эмигрантов в Китае, Русская фашистская партия Родзаевского, насчитывавшая до 3 тысяч человек активных членов, также активно сотрудничала с японцами в разведывательных и военных целях[1446]. В ее составе было много известных лиц, в том числе и сын колчаковского генерала Матковского. Как метко сказал бывший товарищ министра в правительстве Колчака по морским делам Ильин, «Родзаевский за гроши продаст кого и что угодно»[1447].
Также Ильин описывает другой случай, как японцы объявили торжества по поводу очередной годовщины Мукденской победы в Русско-японской войне и как русские фашисты осуществляли подготовку среди русских эмигрантов, пользуясь своим правом давить на них. «Все, состоящие в ПВО и военной самоохране, должны были это праздновать, в т. ч. и русские! Один русский студент, из-за того, что у него были экзамены, решил отпроситься. Русский надзиратель принялся на него орать: «Как вы смеете! Вы с ума сошли! Я вас в тюрьму закатаю! Марш домой и назад! Да без разговоров!» Так обращаются русские полицейские со своими же. На параде кроме чинов ПВО и военной самоохраны были и господа фашисты. Они проходили строем и кричали «ура!» в день Мукденского боя, в день, когда японцы поколотили их отцов! Какая сволочь! Какие негодяи! Какие подлецы! Что можно ждать от таких мерзавцев!»[1448]
Фашисты и члены семеновской организации и далее продолжали торжественно отмечать годовщины позора русского народа. Само собой, что пропустить торжества по случаю разгрома Китая, страны, которая приняла их, они не могли в силу своей лакейской угодливости перед японцами. Ильин описывает, что по случаю поражения Китая в 1937 г. 4 октября казаки-семеновцы устроили настоящий парад. Примечательно, что среди этих господ «знамя их держал тип, 10 лет назад попавший в тюрьму за изнасилование 12-летней племянницы»[1449].
Через два года после этого Ильин пишет о русских фашистах уже так: «Эта жизнь их отбрасывает, стирает, неумолимо сводит на нет. От них даже грязного пятна не останется. Их все больше презирают, на них не обращают внимания. Они уже – отработанный пар, сейчас они превратились в шутов, в рыжих, над которыми можно только потешаться. Родзаевский – особая тема для разговора. Первая жена от него сбежала, теперь он женится на какой-то 18-летней фашистской «ударнице». На первой странице фашистского листка идет описание ее «подвигов», и затем статья кончается так: «Всероссийская Фашистская Партия отнеслась с большим одобрением к женитьбе своего генерального секретаря на такой-то, которая…» Ну разве не клоунада? Разве не «рыжие»?»[1450]
По данным чекистов, «для подготовки кадров агитаторов-пропагандистов, помимо существующих при японской военной миссии разведывательно-диверсионных школ и отрядов, Всероссийской фашистской партией в 1934 г. была организована специальная школа в Харбине, Академия имени Столыпина. Здесь одновременно обучалось до 40 человек, специально отобранных и проверенных, из числа наиболее преданных русских фашистов. Срок обучения составлял, в зависимости от «профессии», до четырех месяцев. Во время нахождения в Академии имени Столыпина агентура обучалась методам ведения разведывательной и пропагандистской работы на советской территории и воспитывалась в фашистском духе. По окончании этой школы агентура проходила практику в Харбине по проведению агитации в среде эмиграции, после чего, с помощью японских разведывательных органов, перебрасывалась в СССР со специальными заданиями»