Взялись за руки и пошли.
Пришли они в село, идут улицей, спрашивают: не пустит ли кто жить к себе?
Дивятся люди: откуда такая паненка взялась? Да еще с мужиком ходит и говорит, что он ее муж... Боятся пустить таких жильцов. Наконец нашелся один хозяин, смилостивился, пустил их в баньку жить. Вошли они в баньку—черно везде, грязно, воды налито. На что батрак ко всему привычный был, и тот глянул кругом, заплакал: как это паненка, такая слабенькая да нежная, будет здесь жить? Ни присесть, ни прилечь, ни еды сварить...
— О чем ты плачешь? — спрашивает паненка батрака.
— Я плачу о том, что на горе послал тебя мне господь. Нет тебе нигде пристанища. Как ты будешь здесь жить?
— Не бойся,— отвечает паненка,— проживем.
Остановилась она возле порога,; три раза взмахнула платочком, и сразу банька вся засветилась: и стол появился, и лавки, и постель, и еда... Все что надо. Опять батрак от изумления рот разинул. «Ну и чудесница!» — думает про себя. И стали они жить счастливо, но не долго в покое пожили. Увидели люди, что у мужика такая жена красивая, захотели выслужиться, пошли к пану: «Так, «мол, и так, вельможный пане, появился в селе мужик с паненкой, живут как муж с женой. Куда ему, мужику, такая женка? Она, видимо, настоящая паненка, молодая, пригожая, а он, известно, мужик. Куда она ему? Вот если бы пану...»
А пан в той местности был рябой, некрасивый, да слишком падкий до женского пола. Под вечер пошел он на село, будто на прогулку, а сам подошел к баньке, посмотрел в щелочку, видит—и правда паненка очень красивая, а мужичок совсем невзрачный. Вошел в баньку.
— Что вы за люди? — спрашивает.— Откуда вы? .
— Он,— отвечает паненка,— мой муж богоданный, а я его женка.
— Вот как... Муж богоданный... Знаем мы такие штуки... Говори ты, мужик, откуда взял эту паненку? — крикнул пан.
— Бог дал, паночек! — говорит батрак.
— Вы, наверно, беглые,— кричит пан. И приказал отвес-
ти их к себе в имение. Повели их, бедных. Плачет мужик, а паненка его утешает:
— Не плачь, ничего он нам не сделает,, перетерпим,— без горя и добра не будет.
Заперли их в амбаре, стерегут, чтобы не убежали.
Пан мужа муштрует, а к жене подбирается. Но не на такую напал.
— Я, — говорит, — мужняя жена, хоть ты меня режь, а на грех не собьешь.
И задумал пан мужика со свету сжить, чтобы легче было до жены добраться. Придумал он задать батраку задачу.
— Добудь мне,— говорит,— такую собачку, что, если в хвостик ей подуешь-заиграешь, всякий пойдет плясать. Пока не добудешь, домой не возвращайся, засеку!
Пришел батрак к жене и плачет.
— Чего ты плачешь? — спрашивает она у него.
— Задал мне пан задачу — найти такую собачку, что, если в хвостик подуешь-заиграешь, все плясать пойдут. Идти такую собачку искать, значит к тебе не вернуться. Где я возьму такую?
— Не плачь,— говорит жена богоданная,— я тебе помогу, посоветую, найдешь ты такую собачку и домой вернешься, цел будешь, а пан мне ничего не сделает. Ложись спать, а завтра собирайся в дорогу. !
Поужинали они, легли спать, выспались. На другой день жена и говорит своему мужу:
— Вот тебе мой платочек, и вот тебе мой перстенек. Перстенек надень на палец, платочек держи в руках. Иди той дорогой, которой сюда пришел, подойди к тому кресту, где меня повстречал, дерни за ту веревку, которая на кресте висит, дерни три раза. Спустится по веревке лукошко, садись в то лукошко, снова дерни три раза веревку, и ты очутишься на том свете. Посмотришь — кругом огонь горит, грешники поджариваются,— это пекло. Иди прямо на огонь, платочком взмахни —.огонь перед тобой расступится, а ты все иди прямо. Жарко тебе будет, платочком обтирайся. Пройдешь пекло, раскинется перед тобой поле ровное-ровное, широкое-широкое. На этом поле встретишь людей — ни с кем не разговаривай. Перейдешь поле, очутишься в большом саду, увидишь много ворот, стукни в ворота, выйдут тебе навстречу мои сестры. Ты скажи им: «Послала меня к вам моя женка богоданная, просила дать мне такую собачку, что, если ей в хвостик подуешь-заиграешь, все плясать начнут». Ежели сестры сомневаться станут, покажи им мой перстенек. Они дадут тебе собачку, спрячь ее за пазуху и тем же путем - дорогой иди обратно. Подойдешь к лукошку, сядь в него и спускайся на землю. Ну, будь здоров и иди с богом.
Простился муж богоданный с женой и пошел искать чудесную собачку. Сделал так, как жена ему велела, поднялся на тот свет, оглянулся — кругом смоляные реки текут, кипом кипят, огнем горят, высоко-высоко пламя поднимается. Куда ни пойдешь — к огню придешь. Пошел батрак прямо, куда глаза глянули. Чем ближе к пеклу подходит, тем жарче становится. Оботрется платочком—прохладу почует. В пекле плач, крики, стоны, словно буря в лесу воет. Взмахнул батрак перед собой платочком, огонь расступился, дорога открылась, а по сторонам словно стены огонь стоит. Пошел батрак по огненной дороге, обтирается платочком, чтобы не было жарко. Вышел в поле, раскинулось оно широко-широко. Люди по полю молча слоняются, батрак тоже ничего не говорит им, ни плохого, ни хорошего. Подошел к саду, конца-краю тому саду нет, а в ограде ворот много — не сосчитать, в саду поют, играют, как на свадьбе. Подошел батрак к одним воротам, стукнул, и ворота сами распахнулись. За воротами паненки, много их, и все такие пригожие, как его жена.
— Здравствуйте,— говорит батрак,— прислала меня к вам моя женка богоданная, Чтобы вы дали мне такую собачку, что, если в хвостик подуешь-заиграешь, все кругом запляшут. А вот вам и знак верный, что не обманываю вас.— И показал им перстенек.
Побежала одна из паненок в глубь сада, принесла собачку и отдала батраку.
— Кланяйся,— говорит,— сестре!
Ворота закрылись. Батрак сел возле ограды, отдохнул немного. А сердце ноет: «Надо к жене поспешить». Тем же путем, каким в сад пришел, вернулся батрак обратно на землю. Остановился на перепутье под крестом, дай, думает, взгляну на свою волшебную собачку. Достал ее из-за пазухи,, осмотрел и решил попробовать, как диковинная собачка играть может. «А вдруг меня обманули, и собачка не такая волшебная, как пан требует? Тогда хоть домой не возвращайся!» Видит батрак, подъезжают к перекрестку какие-то люди. Подул он, заиграла собачка и пошли прохожие и проезжие плясать; пляшут, трясутся, без конца припевают:
Ой не сам я трясусь —
Меня черти трясут;
Молодые чертенятки
Подкидывают... Ух-я! Ух-я!
Поют, пляшут, остановиться не могут. Пляшут люди, пляшут лошади. Поблизости пастух пас стадо. Услыхали музыку и в пляс пустились и пастух, и свиньи, и овечки... И плясали они до тех пор, пока батрак не перестал играть. Перестал он играть, и плясуны остановились. Уморились, устали, а на душе у всех весело. Были среди проезжих и богатые купцы. Поблагодарили они батрака за музыку и дали ему гостинец — большой красивый платок. Рад батрак: есть что женке подарить. Воротился он наконец к жене, поздоровался с ней, платок из-за пазухи вынимает.
— Я тебе, моя женушка, и гостинец принес... Добрых людей по дороге встретил, купцов проезжих... Я им поиграл, а они мне платок дали. Вот возьми... Глянь, какой мягкий, красивый...
— Спасибо тебе, что ты обо мне не забыл. А пан и не ждал, что ты вернешься. Пообедай и ступай к нему.
Пошел батрак к пану.
— Вернулся все-таки? — удивился пан.— А где же твоя собачка?
— Принес тебе собачку, пане! — проговорил батрак, доставая из-за пазухи собачку.
— Вот как... принес... Ну-ка, заиграй, посмотрим, такая ли это собачка.
Заиграл батрак, и пошел пан плясать; пляшет, припевает:
Ой не сам я трясусь —
Меня черти трясут;
Молодые чертенятки
Подкидывают... Ух-я! Ух-я!
Войдет кто-нибудь из дворовых в панские покои — тут же в пляс пускается. Уморил батрак всех, замучил, многие на землю попадали и то не унимаются: ногами дрыгают. До тех пор плясали, пока играл батрак. Очухался немного пан, отдохнул.
— Подай сюда,— кричит,— собачку!
Отдал батрак пану собачку, а тот схватил диковинку и приказал батрака запереть в погреб, а сам начал думать, как сделать, чтобы батрацкая жена податливей стала. Но понапрасну пан беспокоился: к ней и подступиться невозможно. Пан даже жениться на ней обещал. «Барыней, говорит, станешь». А красотка отвечает пану:
— Как я за тебя замуж пойду, коли ты старый такой, рябой, некрасивый, а я такая молодая. Если ты уж хочешь меня женой иметь, помолодей немного, похорошей.
— Как же я помолодею. Нет на это никакого способа.
— Есть способ, я его знаю! — отвечает жена богоданная.
Кто же не хочет быть молодым? Захотелось и пану помолодеть. Велела ему жена батрака поставить котел среди двора, разложить под котлом огонь и кипятить воду.
— Лезь,— говорит она пану,— в котел, окунись три раза, и сразу помолодеешь.
— Что ты,—кричит пан,— сварить меня хочешь? Как раз, полезу, жди... Ты сначала своего мужа-хама отправь в котел, если ты такая умная. А я после...
— Пусть сначала лезет мой муж, если ты не хочешь быть молодым. Сам потом пожалеешь...
Послал пан своих слуг за батраком. Привели его из погреба. Стоит он, трясется, не знает, что с ним будут делать.
— Лезь в котел,— говорит ему пан,— молодым станешь. Жена твоя богоданная приготовила для меня эту баню. Попробуй сунься сначала ты...
Заплакал батрак.
— Лезь, не бойся,— говорит ему жена,— будешь здоров и невредим.— Дала она ему в руку свой перстенек. Бросился батрак в котел, три раза окунулся в кипящую воду и выскочил из котла таким молодым, пригожим, что налюбоваться невозможно. Зависть одолела пана. Бросился и он в котел, а вылезти обратно не может. Так и сварился в котле. Поганые останки его собакам выбросили.
НАРЕЧЕННЫЙ ОТЕЦ
Остались без отца, без матери три брата. И не было у них ни кола ни двора. Вот и пошли они по белу свету счастья искать. Идут и все думают: «Вот бы посчастливилось к хорошим людям в работники наняться?» А тут как раз старичок навстречу попался, седенький такой.