Вот как вырастет тот ясный, как солнышко, разум, так и начнет светить людям в очи. Тогда все и узнают, отчего лихо на свете, узнают правду, поднимутся вместе, как один человек, прогонят поганую нечисть и заживут на земле, как в раю.
Мы уже не дождемся этого, а может, наши дети и внуки дождутся.
БОНДАРЕВНА
Давно это было, с полвека тому назад, а может, и больше.
У одного бондаря была очень красивая дочка. Звали ее Бондаревной. Все ею любовались, старые и молодые.
Как-то вечером вышла Бондаревна на улицу погулять с девушками, попеть, поплясать. Собралось много народа,— где Бондаревна, там всегда музыка и веселье. Пляшут, веселятся.
Вдруг откуда ни возьмись нагрянул в деревню пан. А был он злой-презлой да заносчивый, что хотел, то и делал с народом. Пристает пан к Бондаревне — очень она красивая была. Схватил ее за руки и говорит:
— Пойдем с тобой попляшем!
— Отцепись от меня,— говорит Бондаревна, да раз ему по лицу.
Пан покраснел, глаза налились кровью от злости. Повернулся он и поехал, только пыль закурилась.
— Беги, Бондаревна, беда будет,— говорят ей в один голос все.
Нечего делать, Бондаревна бегом в поле, только косы ветер развевает, так она бежит, бедная! Послал пан своих гайдуков за Бондаревной, а ее и след простыл. Они долго искали в поле, все-таки нашли. Взяли ее за длинные косы, привязали к лошади и так потащили к пану.
Пан приказал одеть Бондаревну в лучшие одежды и посадить за дубовый стол. А на том столе все, чего душа желает,— всякие яства и вина.
— Ну вот, выходи за меня замуж,— говорит пан Бондарев-не,— будем с тобой ночи коротать да за этим столом пить-гулять да веселиться. А не послушаешь меня — застрелю.
Забилось от гнева сердце у Бондаревны. Не ждала она добра от пана. Лучше смерть, чем жить с поганым.
— Нет, не буду я за этим столом пить-гулять, с тобой ночи коротать,— гордо ответила пану Бондаревна.
Пан побелел от злости, схватил ружье и к Бондаревне.
— Две дороги у тебя: либо со мною быть, либо в сырой земле лежать!
— Лучше в сырой земле лежать,— ответила Бондаревна,— чем с тобой над людьми пановать.
Выстрелил пан, и упала Бондаревна на землю. Хоронили ее окрестные крестьяне, плакали и грозили панам.
Так вот как раньше жили и горевали крестьяне под панами. Но пришла беда и на панов. Переводится их племя, скоро на всей земле не будет кривды.
КАК МУЖИК ТРИ РАЗА БАРИНА ПОБИЛ
Шел мужик по дороге, ел пирог да гуся. Едет барин.
— Мужик, сворачивай!
А мужик головой крутит, а с дороги не идет. Остановились лошади, мужик не дает им ходу, а объехать нельзя: по бокам канавы.
Барин и говорит кучеру:
— Соскочи посмотри, что это за мужик такой: с дороги не идет.
— Этот мужик не простой, он ест пирог да гуся!
— Отними, кучер. И я хочу пирога да гуся!
Кучер взял да и отнял у мужика пирог да гуся.
— Помни, барин! Отнял пирог да гуся, так я тебя трижды побью.
— Кучер, что он говорит?
— А вот что: «Помни, барин! Отнял пирог да гуся, так я тебя трижды побью!»
— Погоняй, кучер! Не слушай мужика!
Съели барин с кучером пирог да гуся. Приезжают домой. Мужик барина знает, а барин мужика не знает.
Вот раз взял мужик пилу и идет в господский дом наниматься колоды пилить. Выходит староста.
— Ты что, брат, пильщик?
— Да, пильщик! (А сам в руки пилы не брал.)
— А можешь, мне на десять пил собрать народу?
— Могу.
— Тогда пойду к барину потолкую.
— Барин, пришел к нам пильщик. Не пора ли нам колоды в лесу распилить?
— Давно думаю распилить. Пришли ко мне этого мужичка.
— Ступай, мужичок, к барину о цене договариваться.
Приходит мужичок.
— Здравствуйте, ваше благородие!
— Здравствуй! Можешь колоды распилить?
— Могу.
— А что, брат, какую цену возьмешь?
— Поедем в лес: там уж, барин, и о цене столкуемся.
— Я пошлю с тобой старосту
— А то, барин, поедем вместе: я тебе буду за кучера.
— Да и то правда: чем его таскать, лучше вдвоем поедем.
— Прикажи старосте лошадь запрячь и взять топор.
Ну, запряг староста лошадь, сели барин с мужичком, поехали в лес. Приехали в лес, осмотрели десять куч по триста колод в каждой. Мужик говорит:
— Теперь попробуем, каковы они.
Расщепил мужик колоду, загнал в нее клин. Сунул в щель руку и говорит:
— Потрогай, барин, никак колода гнилая!
Барин полез проверять. Сунул руку в щель, а мужик и вышиб клин. Барин кричит:
— Что ты делаешь? Мне ведь руку нельзя вытащить]
А мужик отвечает:
— Помнишь, барин, как ты отнял у меня пирог да гуся, а я сказал: трижды тебя побью. Сейчас первый раз буду бить.
Пошел мужик, вырезал добрую лозу и давай его стегать сколько влезло. Выпорол и прочь пошел.
Ждал-ждал староста и поехал барина искать. Приезжает в лес, барин охает:
— Ой, спаси! Избит я весь, да еще обещает избить этот проходимец.
. Вытащил староста руку барина, привез его домой больного. Известно: лоза не мед! Барин говорит старосте:
— Карауль у дороги докторов, не знают ли они, как меня вылечить!
А мужик тем временем накупил пузырьков штук двадцать и идет к господскому дому, а пузырьки на шею навешал. Увидел его староста*
— Не доктор ли ты?
— Стало быть, доктор, если на мне разные лекарства навешаны.
— Погоди, брат, я пойду барину доложу!
Приходит к барину.
— Доктор к нашему чистому двору идет, и лекарств у него много навешано на шее!
— Позови, брат староста, его ко мне в дом.
Староста выбегает и говорит:
— Мужичок, ступай к барину.
Приходит мужичок в дом.
— Можешь меня вылечить? Я очень болен!
— Могу, барин! Прикажи истопить баню. Я буду тебя в бане лечить.
Истопили баню, лакей с мужиком привели туда барина. Пришли в баню, а веника нет. Мужик и говорит: .
— Эх, барин, мы пришли, а веника-то нет, нужен веник, иди, лакей, за веником домой.
Только ушел лакей, мужик и говорит:
— Помнишь, говорил я, как ты отнял у меня пирог да гуся, что трижды тебя побью. Второй раз буду тебя бить больно.
Избил пуще прежнего и ушел.
Приходит лакей.
— Избил меня тот мужик, вези скорей домой на лошадях.
Привезли опять барина больного домой. Как лег барин, так с полгода лежал. Стал он понемногу поправляться. А мужик опять к нему: нанял тройку лошадей бурых, едет. через хутор.
— Жив ли тот барин, который отнял у меня пирог да гуся. Я приехал в третий раз его бить!
Услыхала дворня и погналась за ним, распустивши черные крылья. А мужик заехал в закоулок около барского дома, сам соскочил, а коней пустил во всю прыть. Барские слуги и погнались за ними.
Остался в доме только один барин. Мужик шасть в хоромы.
— Здравствуй, барин! Ты еще жив? Принимай гостя в третий раз.— И давай барина бить.
Барин кричит:
— Возьми там деньги, только отстань от меня!
Мужик не был глуп, сгреб шкатулку и ушел.
Прибегают слуги, а барин лежит избитый.
— Зачем вы убежали? Мужик меня совсем прикончил. Зовите священника, я скоро умру.
На третьи сутки преставился барин. Стали его поминать. И я на поминках был. Царство ему божье!
МУЖИК СТЕПАН И ПАН
Жил бедный-пребедный мужик. Звали его Степаном. Жил он до того плохо, что и детишек иной раз нечем было накормить. А работал он очень много, да все на пана. Вот он и надумал: «А что, кабы мне у пана как следует поживиться? У него украсть не грех: ведь и мои мозоли его кормят». Так и решил.
Ну и стал «служить» — начал понемножку ребятишкам носить: то хлебца стащит, то деньжат малую толику — где что плохо лежит.
Тут стали замечать, что он на руку не чист, и донесли пану. Призывает его пан.
— Степан, говорят, что ты крадешь у меня. .
— Э, пан, что и спер, то не в укор: не пойман — не вор.
— Ну так знаешь что, Степан, укради у меня жеребца.
— Украду, пан.
— Коли украдешь, твой будет, а не украдешь — засекут тебя.
Поставил пан на конюшню двух сторожей. Дал им по сабле, приказал одному держаться за хвост, а другому за гриву и сказал:
— Кто станет красть — руби!
Степан же взял налил бочоночек спирту, а стоял мороз (дело было в филипповки), сторожа иззябли, вот он этот бочоночек под ворота тишком и подсунул.
Один проходил мимо и толк его ногой. Пощупал — что это такое,— бочонок! Поднял, понюхал—водкой пахнет! Ох ты, черт возьми! И говорит другому:
— Водка, брат!
Открыли бочонок и назюзюкались, как зюзи. Потом привалились оба к стенкам и стоят, а жеребец — один.
Слышит Степан, что часовые захрапели, открыл ворота и свел жеребца.
Назавтра зовет пан Степана.
— Украл, Степан, жеребца?
— Украл, пан.
— Молодец, Степан! Теперь укради у меня шкатулку с деньгами. Она будет стоять на столе, а окно будет открыто.
— Украду, пан.
— Украдешь—твоя будет, а не украдешь—засекут.
Вот поставил паи шкатулку на стол, раскрыли окно. У стола караульный с саблей стоит.
А Степан пошел откопал покойника, надел на него свою одежку, принес и сунул его в окно.
Караульный ему — раз! И голову долой. А сам побежал к пану, хвалится:
— Зарубил!
А Степан — за шкатулку и пошел.
Зовет его пан назавтра.
— Украл, Степан?
— Украл, пан.
— Молодец, Степан! Укради у меня и пани.
— Украду, пан.
А пан надумал отвезти ее к соседу.
Купил Степан пару лакированных сапог и пошел по той дороге. Кинул один сапог, а пройдя немного — и другой, сам сидит за кустом, притаился.
Вот едет пани с кучером. Доехали до сапога, кучер и говорит:
— Пани, я возьму этот сапог!
А та в ответ:
— Куда он тебе один? Смотри, Степан догонит.
Поехали дальше. Доезжают до другого.
— Э, нет, пани, я сбегаю за тем сапогом, вот и пара будет. Побежал... А Степан прыг к пани в повозку и погнал коней в