— Посылай тогда дождь, когда люди просят,— а он не дослышит и посылает дождь, когда люди косят.
ПО КАКОМУ СЛУЧАЮ БЫЛА ДАНА ВЛАСТЬ ЖЕНЩИНАМ И ПОТОМ СНОВА ОТНЯТА У НИХ
Припала апостолу Петру жалость к бабам: дескать, женский пол много от мужей своих терпит. Вот и выпросил Петр у бога для баб власти над мужьями. И такая воля была дана бабам,, что мужику одно оставалось: знай пляши под бабью дудку!
После того апостол Петр с богом по земле ходили и остановились как-то в мужицкой хате на ночлег.
Хозяйки не было дома, и видят они: один муж домовничает — дите качает да горшки в печи ворочает.
— Можно переночевать?
— Да оно можно бы, да не знаю, как баба!..
— Как же так не знаешь? А где же твоя баба?
— В кабаке!.. Чтоб она провалилась! За домом не глядит врвсе.
Потолковали они, потолковали и спать полегли.
Петр лег на полатях с краю, а бога к стенке положил.
Приходит баба, а они уже спят. Баба сперва мужа отругала:
— Каких это ты бродяг пустил на ночь глядя? Как ты смел, не спросившись у меня, их в хату пустить?
Взяла хворостину и ну Петра охаживать этой хворостиной.
Петр ежился, ежился — невтерпеж ему.
А баба хворостину сломала и пошла за другой в сени.
Петр и думает себе: «Переберусь-ка я за бога, а то баба теперь за того, который у стенки, примется».
Вот баба подходит снова к полатям и говорит:
— Ну, с этого будет, я его порядком попотчевала, теперь нужно другого поучить!
Тут снова Петру досталось.
После этого Петр как взмолится:
— Нет, господи, так больно нехорошо; пусть лучше уж бабы мужиков слушаются, чем мужики баб!
КАК МИКОЛА-УГОДНИК РАЗНИМАЛ БАБУ С ЧЕРТОМ
Шел как-то бог с Миколою, всегдашним своим угодником. Слышит бог, тростник трещит.
— Микола,— говорит бог,— сходи-ка погляди, с чего это тростник трещит.
Пошел Микола, гладит, а у речки баба дерется с чертом. Вернулся он к богу.
— Ну, Микола, что это там творится?
—Да баба, с чертом дерется.
— Так ты, Миколушка, поди разними их.
Разнимал Микола, разнимал бабу с чертом, никак не разнимет. Опять пришел к богу и говорит:
— Никак не разнимешь.
Нет, уж ты, Микола, постарайся, разними их: до коих же пор им драться?
Осердился Микола, пошел да и поснимал им обоим головы.
— Ну что, рознял?
— Нет, господи, не рознял, а взял да обоим головы поснимал.
— Нет, так не годится! Сейчас же поди присади им головы обратно и подуй на них моим святым духом; головы сейчас же и приживутся.
Еще пуще рассердился Микола: дескать, опять беспокойство! Побежал да сгоряча присадил бабью голову черту, а чертову — бабе.
С того-то времени очень зла баба стала: все-то она мутит и подбивает своего мужика на свары да на склоки. Где ссора или драка, там уж обязательно баба, где какая-нибудь дележка и раздоры — и там никто, как баба.
А из-за того, что у бабы чертова голова, чтобы не видно было рожек, она всегда волосы покрывает, особенно кума перед кумом.
КАК ПЬЯНИЦА В РАЙ ПОПАЛ
Подходит пьяница к царству небесному, в дверь стучится. — Отоприте!
У апостола Петра ключи от царства небесного; услышав стук, он подходит к двери.
— Кто здесь?
— Да я.
— Кто ты?
— Пьяница. Пустите меня в царство небесное.
— Здесь пьяницам не место, нельзя.
— А ты кто такой, что меня не пускаешь?
— Я апостол Петр.
— Знаю я тебя, ты тот, кто от Христа отрекся не успел петух три раза пропеть... Я все, брат, знаю.
Нечего возразить Петру на это, вернулся он обратно, пришел к Павлу.
— Иди, Павел, поговори с ним.
Подходит Павел к двери.
— Кто здесь?
— Я, пьяница; пусти меня в царство небесное.
— Здесь пьяниц не принимают.
— А ты кто такой, что меня не хочешь пускать?
— Я апостол Павел.
— А, Павел! Знаю, это тот самый, который гнал Христа от Иерусалима до Дамаска, а теперь ты уже в раю.
Нечего Павлу сказать на это, вернулся он обратно и рассказал обо всем Петру.
Говорит Петр:
— Ну, пошлем евангелиста Иоанна: он от Христа ни разу не отрекался,, пусть с ним и поговорит.
Подходит к двери Иоанн.
— Кто тут?
— Я, пьяница. Пусти меня в царство небесное.
— А, ты, пьяница, да еще просишься в рай. Таких сюда'не пускают.
— А ты кто такой, что не хочешь меня пускать?
— Я евангелист Иоанн!
— А, ты евангелист! Зачем же вы обманываете людей? Вы написали в евангелии: «Стучите—и откроют вам, просите — и получите». Разве это не обман? Я часа два стою и стучу, а мне не открывают. Если меня сейчас же не пустишь в царство небесное, я вернусь на белый свет и скажу людям, что вы написали в евангелии неправду.
Испугался Иоанн и пустил пьяницу в царство небесное.
КАК ЧЕРТИ ПЬЯНИЦУ ПРОГНАЛИ ИВ ПЕКЛА
Угодил пьяница в пекло.
Дали ему черти варить в котле триста грешных душ.
А за эти души на этом свете усердно молились их родные.
Приходит к пьянице за этими душами ангел:
— Отдай мне эти триста душ!
Пьяница не отдает.
Тут ангел смекнул, что нужно пьянице, и через некоторое время приносит ему полштофа водки.
Взял пьяница у ангела водку и давай ее цедить глоток за глотком. Выцедил всю до капельки, опьянел и выпустил из котла души грешников.
Приходят черти, глядят — душ-то , и нет!
— Где души? — спрашивают они у пьяницы.
Пьяница молчит (язык-то не слушается!), только палец ко рту подносит, показывает где души.
Перепугались черти:
— Ах, обжора! За каких-нибудь два часа слопал триста душ, да он так весь ад опустошит, ни одного грешника нам на мучение не оставит. Гоните его взашей!
Вытолкали пьяницу из ада. Деваться ему некуда — ну и пустили его в рай.
О СВЯТОМ МИКОЛЕ И ЕГОРИИ
Шли Микола святой с Егорием, Смотрят — мужик выехал пахать лядо под пшеницу.
— Егорий, пойдем пособим ему, спасибо скажет.
Подходят они к мужичку.
— Здравствуй, мужичок. Что ты хочешь тут сеять? Мы тебе пахать поможем.
— Как же вы мне пособите на одной кобыле? Я и один справлюсь.
— Не нужна нам твоя кобыленка, мы без нее вспашем. Ты, Егорий, держись за рогаль, а я стану к оглоблям.
Отметил мужик им место. Микола стал в упряжку, а Егорий взялся за рогаль, и поехали. Вспахали. Поблагодарил их мужик.
— Скажи, мужичок, кто важней: тот, кто в сохе стоял, или тот, кто за соху держался,— кто дороже будет стоить? Думал-думал мужик.
— Дорог конь: без коня пахать не будешь, а с конем и баба вспашет.
Пошли они. Егорий говорит:
— Ты меня теперь будешь бабой звать, будешь смеяться. Пойду положу снова мужику землю, как была.
— Слушай, Егорий, он нам обоим говорил спасибо. Брось, не делай этого.
Опять ведет Егорий Миколу к мужику. Мужик выехал сеять. — Здравствуй, мужичок! Ты, видать, хочешь пшеничку сеять? Давай мы тебе посеем... Ты, Егорий, ляшить будешь, а я пшеничку разбросаю.
Посеяли.
— А кто у вас важней: тот, кто сеет, или тот, кто ляшит? — Ай, батюшки мои, важен у нас тот, кто сеет, а ляшить любая баба годится.
— Прощай, мужичок!
Идут, а Егорий и говорит:
— Стало быть, я баба, а дорог-важен сеятель — ты. Возьму да переверну вспаханную землю, как была, снова будет луг.
— Э-э, Егорий, не ссорься ты с мужиком, не гневайся. Если бы он знал, кто мы, не сказал бы этого.
— Ну, пусть себе сеет, вырастит он пшеницу, а владеть ею не будет...
— Что же ты ему сделаешь?
— Попрошу Илью, чтобы наслал бурю-грозу, чтобы прибил его хлебушко к земле — пусть хлеб гниет.
Является Микола к мужику.
— Мужик, продай попу пшеницу, а то всю Егорий положит.
Приходит мужик к попу.
— Батюшка, купи у меня пшеницу. Видели вы ее?
— Видел.
— Согласны вы купить ее у меня?
— Сколько тебе за нее дать?
— Сколько, батюшка, пожалуете.
— Я дам тебе сто рублей.
Взял мужик сто рублей. Пришла ночь, и Илья положил всю пшеницу, прикатал ее, полегла вся.
Заплатив деньги, выходит поп на следующее утро смотреть пшеницу. Глянул — всплеснул руками.
— За что я отдал деньги — за навоз!
А Микола в тот же день к Егорию в гости.
— Ну что, Егорий, новенького? А ведь мужик хитрый пес.
— Почему?
— Продал вчера пшеницу попу.
— Сколько он взял?
— Да сто рублей. Наделал ты беды: помрет, пожалуй, поп. Ты ведь знаешь: попы жадные. Большой ты на себя грех взял — поп из-за денег жив не будет.
— A-а, так он попу продал! Подыму же я ее попу — ни один колос не пропадет.
Приходит Микола к мужику.
— Неси попу деньги: завтра поднимется пшеница.
Побежал мужик вечерком к попу, а поп ему и говорит:
— Уходи ты, сукин сын, обманул меня, пшеница полегла, а ты ее продал.
— Батюшка, возьмите ваши деньги обратно, я принес все до копейки...
Пошел мужик глядеть пшеницу: вся она как тростник стоит, ни один колос не пропал. На третий день собрал мужик толоку: наклали полные гумна снопов и скирды сметали.
Микола спрашивает Егория:
— Ты ничего не знаешь, Егорий?
— А что?
— Этот мужик хитрее нас.
— В чем?
— А вот в чем. Перекупил пшеницу у попа: стал поп обижаться на него, так он отнес попу деньги... А ты поднял пшеницу мужику, мужик ею пользуется.
— Ну, нет, не будет он хитрее нас. Я устрою ему одну штучку.
— Что же ты ему устроишь?
— Я сделаю пшеницу не умолотной.
— Как?
— А так, что хоть десять коп посади в овин — все равно одна осьмина зерна получится.
Микола опять к мужику.
— Мужик, смотри же, клади по пять снопов в овин: в углах по снопу, а пятый на окно — все равно осьмина зерна получится.
Стал мужик молотить пшеницу. Пять снопов посадит — осьмина выйдет. Долго молотил — насыпал полный амбар зерна.
Микола и говорит Егорию:
— Знаешь ли ты, Егорий?