Сыграли они дома свадьбу и стали жить-поживать в мире да согласии. Родился у них сын, да такой пригожий, что отец с матерью не налюбуются им.
А тем временем злая мачеха не спит от зависти, что гусар не ее дочку, а дедову замуж взял. II все думает, как бы ее со свету сжить.
Однажды говорит она своей дочке:
— Сходи-ка ты, доченька, к сестре в гости. Позови ее с собой купаться да утопи…
Юля послушалась, пошла к сестре в гости. Подговорила ее купаться. А на речке и говорит ей:
— Садись, сестрица, на мостки, я тебе плечи помою.
Села Галя на мостки, а Юля столкнула ее в воду и домой убежала.
Ждут дома Галю — нету. Малый сын плачет, никто утешить его не может. Взяла его нянька на руки и пошла вдоль речки, кликая:
— Галя, Галюся, сынок твой плачет, есть хочет! Куры спят, гуси спят, один он не спит, матушки ждет не дождется…
И слышит она голос из воды:
— Ой, тяжко мне выйти к сыну: камень ноги подбивает, вода очи заливает…
Услыхал сынок материн голос и еще пуще заплакал.
— Ой, иду, сынок, ой, бегу, — откликается мать. — Слышать плач твой, сынок, не могу.
Вышла мать из воды, накормила сына — он и уснул. А сама назад ушла.
Воротилась нянька домой, рассказала, что было возле речки.
Наутро взял сам отец золотое яблоко и сына и пошел на речку. Подошел к берегу и кличет:
— Галя, Галюся, твой сыночек плачет, есть хочет. Куры спят, гуси спят, один он не уснет, тебя ждет не дождется.
Услыхала мать голос сына и отвечает:
— Ой, иду, сынок, ой, бегу; слышать твой плач, сынок, не могу.
Вышла она на берег, накормила сына — он и уснул.
Тогда муж вынул из кармана золотое яблоко и подал жене. И только надкусила она золотое яблоко — вмиг очнулась.
Обрадовался муж, привел ее домой. И стали они опять жить-поживать хорошо да счастливо.
А злую мачеху с ее дочкой больше к себе и на порог не пускали.
ОТДАЙ ТО, ЧТО ДОМА НЕ ОСТАВИЛ
ошел один человек на охоту. Долго он бродил по лесам да болотам — ничего не убил. Наконец приметил на одном островке тура[14]. Стоит он, красивый, как на картинке. Выстрелил охотник, тур прыгнул и помчался в кусты. Охотник за ним. Бежал, бежал и не заметил, как попал в трясину.
Выбирается он из трясины изо всех сил, да где там! Затягивает его трясина, засасывает. Вот по самый пояс уже засосала… Видит охотник — смерть подошла. Стал он звать на помощь.
Вдруг вырос перед ним щупленький седой дедок с длинной бородою, в лаптях в сажень длиною.
— Спаси меня, человече! — просит его охотник.
— Ладно, — говорит дедок, — я спасу тебя, да только не даром — отдай мне то, что ты дома не оставил.
Думал-думал охотник — чего ж это он дома не оставил? Ничего припомнить не мог. А тут трясина уже чуть не по самую шею засосала: одна только голова да руки наверху. Ну что ж, торговаться не время…
— Бери, — говорит, — себе то, что я дома не оставил, только скорее спасай!
— Нет, это еще не все, — хихикает дедок. — Сейчас-то ты согласен, à потом откажешься.
— Не откажусь…
— А чтоб не отказался, дай мне расписку.
Вынул дедок из кармана кусок воловьей кожи и нож, подал охотнику:
. — Надрежь, — говорит, — мизинец да распишись кровью своей на этой коже. Так оно будет надежней.
Расписался охотник на воловьей коже, дедок подхватил его да и вынес на сухое место, а сам исчез.
Опамятовался охотник после лихой напасти, обтер с себя грязь и пошел домой. И так ему стало по пути на душе тревожно, хоть плачь: чует сердце беду.
Только он переступил порог дома, а ему говорят:
— Где ж ты так долго пропадал: жена вон сына тебе родила!
Как услыхал об этом охотник, так и обомлел: голова закружилась, в глазах помутилось. Был он человек бездетный. А тут на тебе! Дождался наконец сына, да не себе, а черту лысому!
Собрались гости на родины. Пьют, веселятся. А отец сидит, как туча черная, и все плачет. И кто ни спросит его, чего он плачет, — никому ничего не говорит. Поначалу думали, что это он от радости — попятно, сына дождался! А потом и спрашивать перестали.
Тем временем растет хлопчик, как на дрожжах. И такой удался красивый, разумный! Звали его Янка. Отдали родители его в обучение. И он всех своих однолеток враз обогнал. Ко всему был способный — как к работе, так и к учению.
Люди любуются, глядя на Янку, завидуют охотнику. А отец все смотрит на него и плачет.
Вырос Янка, сделался стройным парнем, хоть жени его, а отец, чем дальше, тем все пуще печалится. Вот однажды сын и спрашивает его:.
— Скажи мне, тата, чего ты такой невеселый? Чего ты, глядючи на меня, все плачешь? Разве я не твой сын?
Вытер отец слезы и отвечает:
— Да, сынок, не мой ты… Вот из-за того я и плачу.
И рассказал сыну, как запродал он его седому дедку.
Выслушал сын и говорит:
— Коли так, отец, то прощай! Или голову сложу, или расписку твою у нечистой силы назад отберу. Не хочу я, чтобы ты всю свою жизнь плакал!
Собрался Янка, взял лук, стрелы, хлеб и двинулся в путь-дорогу.
Долго ли коротко он шел — добрался до речки. А места кругом такие красивые, что дальше и идти не хочется. «Ну что ж, отдохну здесь маленько, полюбуюсь», — решил Янка. Прилег он на бережку, за кустом, вынул из торбы хлеб. И только он собрался поесть — вдруг летит стая уток: одиннадцать впереди, а двенадцатая изо всех сил их догоняет, а возле нее кружится коршун. Вот-вот ударит ее острым клювом.
Схватил Янка лук и пустил стрелу в коршуна. Смотрит — камнем падает коршун в болото, перья рассыпает, а утка прямо к нему опускается.
Опустилась утка возле Янки, ударилась клювом о землю и стала перед ним девушкой, да такою красивой, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Поклонилась девица-красавица Янке и говорит:
— Спасибо тебе, добрый молодец!
— Не за что, — отвечает в смущении Янка.
— Как так не за что? — удивляется девушка. — Ты ведь меня от смерти спас. Кто ты такой и куда идешь?
Янка все рассказал ей о себе.
Поглядела на него девушка с испугом и говорит:
— Так это ты, видно, идешь к моему отцу.
— А кто твой отец?
— Колдун.
— Нет, — говорит Янка, — отец запродал меня какому-то дедку с длинной бородою, в лаптях в сажень длиною…
— Это он и есть! Мой отец в кого хочешь обернется. Теперь он паном ходит.
Нахмурился Янка, а девушка и говорит:
— Не горюй, милый! Ты без меня пропадешь, как не один уже пропал, а вместе мы что-нибудь да придумаем. Прощай!
— Скажи, а как же тебя звать?
— Кася.
Обернулась девушка серою уткой, поднялась и полетела вслед за сестрами.
Пошел Янка в ту сторону, куда полетели уточки, и вскорости подошел к панской усадьбе. Постучался в ворота.
— Что тебе надо? — спрашивают слуги.
— Хочу видеть хозяина.
Вышел хозяин — толстый пан в дорогой заморской одежде.
— Что скажешь?
— Да вот, — говорит Янка, — ищу своего хозяина.
— Какого?
— Того, кому отец меня запродал, когда я только на свет родился.
— Так это я и есть твой хозяин.
— Прости, панок, — говорит Янка, — а есть ли у тебя расписка от моего отца?
— А как же, имеется.
— Так верни ее мне, пане, а то отец мой все горюет да плачет, что так плохо получилось. Я отнесу ему, вот он и успокоится.
— Ишь ты, какой прыткий! — смеется ван. — Ты сперва отслужи у меня положенный срок, тогда и верну. А ежели не захочешь служить, то с живого кожу сдеру.
— Так давай мне работу, — говорит Янка, — я буду служить. Работать мне не привыкать стать.
Вынул пан из кармана наперсток, подал Янке:
— Вычерпай к утру этим наперстком мое озеро за домом, рыбу всю выбери из него, а дно желтым песком посыпь. Это работа нетрудная.
Пошел Янка к озеру, начал вычерпывать воду наперстком. Черпал-черпал до самого вечера, уморился, а толку никакого. Заплакал он с горя и пошел искать Касю, чтоб посоветоваться, как быть.
Пришел на двор, походил — никого не видно. Зашел в самый конец двора. Глядь — стоит на отлете постройка: хатка — не хатка, хлевец — не хлевец… Подошел он к той хатке, вдруг слышит — зовет его через оконце голос знакомый:
— Гей, Янка! Ты, вижу, совсем меня позабыл.
Глянул он в оконце, а там Кася стоит!
Вошел Янка в хатку, поздоровался и рассказал ей, какую немыслимую работу задал ему ее отец.
А девушка и говорит:
— Ничего, утро вечера мудреней. Ложись спать, а я что-нибудь да придумаю.
Послушался Янка и лег спать.
В полночь вышла Кася на крыльцо, махнула волшебным прутиком, и вмиг явились к ней тридцать хлопцев-молодцев — один в один.
— Что прикажешь нам, панночка?
— Вычерпайте к утру озеро, рыбу всю выберите да дно желтым песком посыпьте!
— Ладно! — ответили хлопцы-молодцы и помчались скорей выполнять работу.
Поутру девушка разбудила Янку.
— Ступай, — говорит, — доложи отцу, что все, мол, сделано. Только не признавайся, что я тебе помогла, скажи: сам все, дескать, сделал.
Пошел Янка, доложил папу. Тот посмотрел — и правда, все исполнено, как он приказал. И работа чистая — никакого изъяну не найдешь.
— Молодчина! — похвалил пан. — Работник ты, я вижу, неплохой. Если будешь так стараться, то я тебе и расписку отдам и дочку за тебя замуж выдам. У меня их двенадцать, выбирай себе любую, какая приглянется. Вот только беда: нет у меня отдельного дворца для тебя с молодою женой. Но ты, я вижу, парень работящий. Так вот тебе и работа: построй за ночь такой дворец, чтоб было в нем столько комнат, сколько дней в году, и чтоб сиял потолок, как небо, и светили на нем солнце, месяц и звезды, а вокруг дворца чтоб река протекала, а над ней перекинут был мост — золотая мостовина, серебряная мостовина, и чтоб над мостом радуга висела и упиралась краями в воду… Словом, чтобы было приятно и самому поглядеть и людям показать. Построишь такой дворец — отдам тебе расписку и дочку в придачу, а не построишь — кожу сниму с живого. А теперь ступай.