Позвал он Настасью-Красавицу:
— Посмотри, душа моя, что это в нашем царстве творится… Посмотрела она и говорит:
— Это работа Трем-сына.
Послал царь за реку слугу:
— Позови мне Трем-сына!
Переправился слуга на челне через реку, передал царский приказ. Трем-сын говорит:
— Не велик барин твой царь: если хочет, сам пускай ко мне явится.
Хоть и не подобает царю самому к своему конюху ехать, да делать нечего. Сел царь в челнок с Настасьей-Красавицей, поехал на другой берег к новому дворцу.
Трем-сын встретил их как подобает: с поклоном да с музыкой. И повел показывать свой дворец. Походили они, посмотрели — все здесь Настасье-Красавице по сердцу, а царь ходит, как туча темная: не по душе ему, что у конюха такой дворец да такое войско… Думает царь, как бы ему Трем-сына извести, чтоб дворец и войско забрать себе.
Пришли на кухню. Трем-сын хотел гостей угостить. Но только достал он свою волшебную скатерть, как Настасья-Красавица выхватила у царя меч — и хвать им по Трем-сыну. Так голова Трем-сына и покатилась в угол. Тогда она изрубила его мечом на мелкие кусочки и велела поварам нагреть полный котел молока. Повара нагрели. Настасья бросила в кипящее молоко порубанного Трем-сына, потом вынула, остудила и живою водой покропила. И вмиг срослись все порубанные части! Еще раз окропила она живою водой — и Трем-сын вскочил на ноги. И стал он такой красивый да стройный богатырь, что поглядеть любо! Царь так глаза и вытаращил: вот бы ему теперь такую красоту да силу! И пристал он к Настасье-Красавице:
— Сделай и меня таким же!
— Ладно, — говорит она, — сделаю.
Схватила меч, изрубила царя на куски и бросила за изгородь собакам. А сама взяла за руку Трем-сына и повела во дворец, в палаты.
Созвал Трем-сын гостей со всех волостей, позвал отцов — родных и названных — сыграл веселую свадьбу.
И я на той свадьбе был, мед-вино пил, по бороде текло, а в рот не попало. Дали мне там смоляную лошадку, седло из лозы да гороховый кнут. Еду я назад на лошадке, вижу — овин горит. Остановил я лошадку, начал его тушить. А пока я тушил, лошадка моя от огня растаяла, седло козы поели, а кнут вороны расклевали… Оттуда пошел я дальше пешком да к вам пришел и рассказал эту вот сказку.
ЧЕРТ-ВОР
оехал дед пахать поле. И взял с собой на обед лепешку. Положил лепешку на телегу, а сам пашет.
Пахал, пахал, уморился, пошел к телеге, — лепешкой подкрепиться.
Приходит, а тут у него из-под носа схватил черт лепешку и побежал в болото.
Обозлился дед на черта — и с кнутом за ним. Подбежал к болоту, глядь — черт в прорву провалился. Дед сгоряча тоже туда — бултых!
Попал на дно прорвы, глядь — а там большой дворец и полно в нем чертей.
Стал дед присматриваться, кто из чертей стащил у него лепешку. Да разве узнаешь: ведь все черти одной шерсти,
— Кто у вас тут старшой? — спрашивает дед у чертей.
— Да вон, — говорят, — за столом сидит.
Дед подошел к нему.
— Так и так, — рассказывает про свою обиду, — твой черт украл у меня лепешку. А у меня другой нету. Вели вернуть.
Старшой говорит:
— Ищи у молодых: старые этим заниматься не станут.
Подошел дед к куче молодых чертенят:
— А ну, раскрывайте рты!
Раскрыли рты чертенята. Посмотрел дед и увидел у одного из них во рту недоеденную лепешку.
— Вот она, моя лепешка! — говорит дед старшому.
Топнул старшой на чертенка:
— Ты зачем у деда лепешку украл? Дед — человек бедный, а ты у него воруешь. Если так, то забирай его, дед, к себе, пускай он отслужит тебе за твой убыток.
Почесал дед затылок:
— Куда мне его брать? Мне и самому есть нечего. Да и работы для него нету.
— Ничего, — говорит старшой, — оп сам себе работу найдет.
Согласился дед и взял молодого черта. «Может, — думает, — хоть в лес за дровами когда съездит».
Привел его домой. Достали они с бабою жменьку жита.
Черт говорит:
— Давайте я молоть буду.
— Да нам и самим такую малость смолоть не трудно.
— Нет, — заупрямился черт, — дайте молоть мне…
Отдали они ему жито. Начал черт молоть. Баба уже и хлеб замесила, а в жерповах муки полно. Стали дед с бабою ссыпать муку в закром. Полный закром насыпали…
Хвалит дед черта:
— Вот это работник так работник!
Поехал дед с чертом поле пахать. Черт говорит деду:
— Запрягай меня в соху вместо коня.
Запряг дед черта в соху. Повернулся тот туда-сюда и все поле вспахал.
— Что теперь будем делать? — спрашивает черт у деда.
— Земли у меня больше нету, — говорит дед.
— Так давай возьмем у пана исполу ляду[15]: вырубим да посеем пшеницу.
Ну так они и сделали. Черт за день всю ляду вырубил, выкорчевал, вспахал и пшеницу посеял.
Хорошая выросла пшеница. Сжал черт пшеницу, связал ее в снопы, сложил в копны, и начали делить: пану половину — за землю и деду половину — за зерно да за работу.
Говорит черт деду:
— Уговаривайся с паном так: ему воз, а нам охапку.
Дед так и сказал пану. Жадный пан думает: «Это хорошо: воз — не охапка. Обману я деда!»
Наложил дед пану воз пшеницы.
— Теперь забирай свою охапку, — говорит пан деду.
— Да пускай мой помощник заберет — я уже стар, не донести мне.
— Ну, пускай помощник берет.
Закрутился черт по полю, собрал все снопы в кучу, сгреб их и домой потащил. Пан только глазами хлопает…
Дома дохнул черт на пшеницу — она вся и смолотилась. Наполнил дед полные закрома зерном.
— А теперь, — говорит черт деду, — давай коня, я за дровами поеду.
Запряг дед коня. Черт сел и поехал. В лесу без топора и пилы вырвал он с корнями самые толстые деревья, наложил воз чуть не до неба, сам сверху уселся и чмокнул на лошадь. Конек фыркнул и помчался, не разбирая пути, — по целине, по кустам, по бурелому.
Едет на четверике пан по дороге. Загляделся на диво: такой плохонький конек, а тащит воз дров, нагруженный чуть не до самого неба! А его четверик еле пустую коляску тащит.
— Эй, — кричит пан вознице, — давай меняться: забирай мой четверик, а мне отдай своего.
— Давай.
Отдал черт пану свою клячу, взял у него четверик — только его и видели.
Приезжает домой:
— Принимай, дед, коней!
У деда от удивленья и трубка изо рта выпала.
— Где ты их взял?
— Обменял на твоего конька!
— Да у меня ведь для них и сена-то нету…
— Ничего, будет сено.
Спрыгнул черт с воза, обернулся батраком и пошел к пану.
— А нет ли у вас, пане, какой-нибудь работёнки? — спрашивает черт-батрак.
— Есть, — говорит пан: — вон полон овин жита немолоченого.
Пошел черт в овин. Разложил все снопы на току, а потом как дохнул, все враз и смолотилось: лежит солома отдельно, зерно отдельно, мякина отдельно.
Посмотрел пан — чисто смолочено!
— Что ж тебе заплатить за такую работу?
— Да ничего. Дай, если не жалко, сена охапку.
Обрадовался пан, что попался такой дешевый работник.
— Вон, — говорит, — стог у речки стоит. Набери себе там охапку сена.
Пошел черт, обмотал стог веревками и потащил. Увидел его приказчик. Прибежал к пану:
— Ах, папочек, вы сказали молотильщику взять сена охапку, а он целый стог потащил.
— Вот мошенник! — разозлился пан. — Выпусти на него бодливых быков, пускай его забодают!
Выпустили быков, а черт их за рога и забросил на стог.
— Ах, ах! — кричит пан. — Натравите на него кабанов, пусть его искусают!
Выпустили кабанов. А черт и их за уши — да на стог.
И притащил все деду.
Отслужил черт год и говорит деду:
— Ну, дед, может, я тебе за лепешку уже отработал?
— Да еще как! — смеется дед.
— Так отправь меня домой.
— Ступай себе, разве я тебя держу?
Махнул черт хвостом и помчался в свое болото.
МЕДВЕДЬ
ы знаете, откуда взялся медведь?
Прежде медведь был таким же, как мы, человеком. Людей тогда было мало, и жили они в лесах. Охотились там на зверей и птиц. Летом собирали грибы и ягоды, копали корни растений и запасались ими на зиму. А больше всего запасались орехами и медом. Пчел было много. И водились они в дуплах да в земляных норах.
Люди искали пчел в дуплах, и кто первый находил их, тот обвязывал то дерево веревкой, и никто уже не имел права их трогать.
А жил в ту пору один человек — несусветный лентяй. Не хотелось ему самому пчел искать, вот и выдирал он чужих.
Жилось тому лентяю неплохо. Раздобрел он на чужом меде, толст сделался, как колода. Да вот беда: трудно стало ему на деревья за медом лазить.
Стал он раздумывать, что бы такое сделать, чтобы легко было на деревья лазить. Но ничего не придумал.
Проведал однажды лентяй, что живет за семью лесами, за семью болотами такой колдун, что все может сделать.
«Пойду, — думает, — к нему. Может, он сделает меня легким».
И пошел он к тому колдуну. Идет лесами, смотрит — липа перевязана. Подошел он к ней, а там дупло совсем низко и полно в нем меду.
Выдрал он мед из дупла, наелся и пошел дальше.
Идет, а тут вскоре и другая липа перевязанная с пчелиным дуплом. Выдрал он мед и из этого дупла.
Долго ли, коротко ли шел он, наконец дошел до землянки, где жил тот колдун. Постучался в землянку — никто не открывает: нету хозяина дома. Сел лентяй и сидит. Вдруг видит — перед самым носом у него липа с дуплом. Привык лентяй чужих пчел выдирать, и тут не удержался.
Только начал он драть мед да за обе щеки уплетать, глядь — и хозяин идет.
Посмотрел колдун на лентяя, покачал головой и говорит:
— Ну, человече, за такую злую работу будешь ты отныне только то и делать, что пчел драть.
И обратил колдун этого лентяя в медведя.
Вот откуда и взялся медведь. А кто не верит тому — пусть поймает медведя да сам спросит у него, так ли было оно на самом деле, как в сказке сказано.