370.
Военизированные организации местного польского населения (Стража кресова и Комитеты защиты кресов, польск. Straż kresowa, Komitety obrony kresów) вели слишком явную пропаганду присоединения Белоруссии к Польше. В брошюрах, выпускавшихся в 1919–1920 гг., их авторы писали о невозможности для белорусов создать в ближайшее время собственное государство в силу непросвещенности и слабого национального самосознания населения края, о «людоедской» сущности большевистской России и превосходстве над ней польской культуры371. Дополнительно и совершенно бессмысленно польские власти раздражали и религиозные чувства православных белорусов, поспешно и грубо отбирая у них некогда католические и униатские церкви372.
По мнению руководителя Белорусской войсковой комиссии П. Алексюка, ни В. Рачкевич, комиссар ГУВЗ, ни С. Воевудский, уполномоченный по белорусским делам 2-го отдела штаба Верховного главнокомандования Польши, не ориентировались в достаточной мере в проблемах и различных течениях белорусского национального движения. Воевудский поддерживал крайние, радикальные партии белорусов, в том числе БПСР и другие близкие коммунистам группировки373. Рачкевич, напротив, стоял на позициях польского национализма. Нелояльные Польше группировки сразу ставились Рачкевичем вне закона.
***
Жителям Белоруссии, известным своей апатичностью в политике, проект национального государственного образования советского типа казался подозрительным, не вызывал он энтузиазма и у военных властей. Большинство склонялось к прямому объединению с Советской Россией, например, в качестве ее Западной коммуны. Проявлением этих настроений стали съезды Советов, которые в спешном порядке по распоряжению СНК РСФСР были проведены в Смоленске, Витебске и Могилеве. Наблюдатели отмечали резкую неприязнь делегатов к самой идее создания национальной республики, которая ассоциировалась у них с буржуазными проектами и Белорусской радой, продавшейся немцам и полякам. Голосование за создание ССРБ было буквально продавлено московскими представителями, ссылавшимися на авторитет ЦК и лично Ленина. Зато с энтузиазмом было встречено последовавшее затем решение об уменьшении территории Белорусской республики и передаче Смоленской, Витебской и Могилевской губерний в состав РСФСР. Тем не менее советская Белорусская республика была создана.
Однако ее существование было недолгим, нарастание угрозы агрессии со стороны Польши потребовало ее объединения с советской Литвой в единую республику. Помимо всего прочего, Литбел должен был стать противовесом польской политике объединения вокруг себя всех новых граничащих с Россией республик на основе федерации. Советская Россия решила создать такую федерацию первой, что ей было сделать проще, так как не было нужды искать компромисс с националистическими силами, каждая из которых также имела немалые территориальные аппетиты и державные амбиции. Во всяком случае, взаимные территориальные претензии удовлетворить было бы слишком сложно. Пример Виленщины был очень показателен: на Вильну претендовали и поляки, и литовцы, и белорусское движение. То же касалось и западнобелорусских областей – в частности, Гродненской губернии и ее промышленного района – Белостокского уезда.
Дополнительной проблемой, не получившей развития только в силу внешней угрозы и слишком быстро менявшейся обстановке в крае, были территориальные споры только что созданных советских правительств Украины, Белоруссии и Литвы по поводу принадлежности приграничных районов.
Польская оккупация не привела к качественным изменениям в судьбе белорусского вопроса. Декларация уважения к национальным чаяниям белорусов и литовцев в «Воззвании к жителям Великого княжества Литовского», пробудившая надежды белорусских политиков на помощь и признание Польши, оказалась фиктивной. Пилсудский, практически единолично руководивший польской восточной политикой, не видел в белорусах реального союзника в борьбе с Советской Россией, но и не хотел отталкивать их от себя, чтобы не усиливать враждебный полякам лагерь. Результатом колеблющейся политики Варшавы стало углубление разногласий среди поборников идеи суверенной Белоруссии. Часть из них пыталась добиться признания БНР Антантой, лидеры другой надеялись на помощь Польши, в чем очень скоро им пришлось разочароваться. В рядах эсеров, одной из сильнейших белорусских партий, наметилась тенденция к соглашению с белорусскими коммунистами, а тем самым и к ориентации на РСФСР. Польское же руководство к концу 1919 г. окончательно сделало ставку на силовые методы установления восточной границы, в чем белорусские организации были скорее помехой.
Глава 3Решающая схватка: Белоруссия в польских и советских внешнеполитических планах в конце 1919–1920 г
Под спудом: необъявленная война и попытки соглашения (декабрь 1919 – июль 1920 г.)
7 декабря 1919 г., с санкции И. Падеревского374 и разрешения С. Воевудского, в Минске собралась, впервые после окончания немецкой оккупации, Рада ВНР. Польские власти, разрешив собрание, надеялись на то, что лояльные Польше белорусские политики сумеют добиться принятия постановления об унии с Польшей. Однако в большинстве оказались непримиримо настроенные деятели, вернувшиеся из эмиграции и увидевшие «старый произвол и угнетение белорусского народа, да плюс к нему незаконно объявленный поляками плебисцит в Белоруссии, конечно, с той целью, что под штыками жандармов Белоруссия выскажется за присоединение к Польше»875.
На первом же заседании большинство Рады выразило недовольство соглашательской политикой полонофилов. Меньшая же ее часть (37 человек из 87, присутствовавших на заседании), во главе со Смоличем и Терещенко, поддержали эту политику. В результате большинством Рады БНР 13 декабря 1919 г. был избран новый президиум Рады – П. Кречевский (БПСФ), П. Бодунова (БПСР), В. Захарко (БПСФ), И. Мамонько (БПСР). Формирование нового правительства было поручено главе БПСР В. Ластовскому376.
В него были включены и некоторые члены старого правительства А. Луцкевича, настроенные против сотрудничества с Польшей, – Е. Ладнов, А. Цвикевич, Т. Гриб, Л. Заяц. Меньшинство Рады избрало Наивысшую раду (вместо старого президиума Рады ВНР) в составе: И. Середа (беспартийный), И. Лесик (социал-демократ), С. Рак-Михайловский (социал-демократ), А. Власов и Терещенко (беспартийные) и подтвердило полномочия правительства А. Луцкевича377.
Таким образом, различное отношение к союзу с Польшей привело к расколу в белорусском национальном лагере. В декабре 1919 г. Ластовский и его сторонники, не признавшие польских притязаний, по приказу В. Рачкевича были арестованы, но вскоре отпущены. После этого они переехали в Латвию, а затем, в конце 1920 г., в Литву и образовали там эмигрантское правительство.
Правительство Луцкевича, занимавшее пропольскую позицию, зависело от Рачкевича и практически не вело самостоятельной деятельности378.
Хотя РСФСР и находилась в состоянии необъявленной войны с Польшей, но с октября 1919 по 25 апреля 1920 г. она не вела активных военных действий на Западном фронте. Главной задачей в тот момент для нее был окончательный разгром Деникина. К тому же советское руководство было связано устным соглашением с поляками, достигнутым в ноябре 1919 г. в Микашевичах, о неведении крупных наступательных операций. Поэтому в Белоруссии ему оставалась только поддержка движения сопротивления польским оккупантам. Этому способствовал рост недовольства белорусского крестьянства проводившейся оккупантами политикой возвращения помещикам конфискованной у них земельной собственности. С осени 1919 г. активизировалась деятельность коммунистического подполья и связанного с ним партизанского движения в Литве и Белоруссии. Общие интересы, заключавшиеся в необходимости изгнания поляков из Белоруссии, подталкивали коммунистические организации края к сотрудничеству с другими партиями и движениями. Наиболее тесные отношения сложились между коммунистами Литвы и Белоруссии и белорусскими эсерами. В декабре 1919 г. по инициативе ЦК КП(б)ЛиБ в Смоленске состоялись переговоры с представителями БПСР, итогом которых стало соглашение о совместной борьбе за восстановление белорусской государственности. Вопрос о форме и социальном строе будущего государства в тот момент не ставился и не обсуждался, однако участники переговоров сошлись на необходимости защиты социальных интересов белорусского трудового народа. От белорусских эсеров соглашение подписали П. Бодунова, И. Мамонько, А. Трофимов, М. Осветимский и Ф. Шантыр379.
19 января 1920 г. ЦК КП(б)ЛиБ, заслушав доклад В. Кнорина, принял тезисы, в которых ставилась задача подготовки ко всеобщему вооруженному восстанию в Литве и Белоруссии. В тезисах указывалось, что коммунистические организации Литвы и Белоруссии должны действовать с учетом тесной зависимости победы коммунистической революции в их странах от хода революционной борьбы в России, Польше и Германии. В случае продвижения Красной армии на территорию Литвы и Белоруссии коммунистические организации должны были захватить власть и ждать прибытия советских войск. В случае победы коммунистической революции в Польше они также должны были начать борьбу за власть и не дать возможности польской контрреволюции превратить Литву и Белоруссию в своего рода Вандею. В случае победы революции в Германии рабочим Литвы и Белоруссии следовало поднять восстание, чтобы не дать польской контрреволюции задушить революционное движение в Германии, а также способствовать распространению революции на Польшу и связанные с ней страны. Вместе с тем руководители компартии Литвы и Белоруссии выступали против неотложного начала восстания, так как считали, что условия для успешного захвата власти еще не сложились. В связи с этим всем коммунистам Литвы и Белоруссии предписывалось ждать «условий для победного выступления в государственном масштабе» и ограничиться организацией «революционного выступления и частичных захватов власти»