Власти были вынуждены усилить «Сокол» частями Нацгвардии, собранными для парада, и спецбатальоном МВД…
Несмотря на отсутствие прямых столкновений – начали строить баррикады.
Ближе к вечеру объявили, что по российскому телевидению выступил президент России с угрозами. Сообщение встретили криками и свистом, потребовали показать.
Не показали.
Невысокий пожилой человек, одетый в поношенный натовский флектарн, мало чем отличающийся от майданной публики, был там с первого дня. Иногда его можно было видеть разговаривающим с тем или иным сотником, но в основном он перемещался по Майдану и смотрел. Он ни с кем не вступал в конфликты, его можно было видеть то тут, то там – и на него никто не обращал внимания. Тем более что красной куртки на нем не было и таблетками он не торговал.
Предъявив на входе в Украинский дом значок, он прошел внутрь. Внутри еще сохранялось некое подобие порядка, но прямо в холле какие-то парубки шустро складировали одну на другую упаковки с водой, а кто-то в форме и с красно-черной повязкой на рукаве выяснял по телефону, почему не подвезли арматуру…
Человек поднялся по лестнице, на которой уже развешивали плакаты, оставшиеся от выборов. На крайнем этаже на стуле сидел человек, в маске и в таком же флектарне, на коленях у него совершенно открыто лежал автомат.
– К кому?
– К Дiду.
– Кто?
– Микаил…
Охранник – поднес к губам рацию.
– Микаил, к Дiду…
Выслушал ответ, убрал ногу.
– Проходите.
Внутри, за бронированными дверями, обстановка была несколько другой: шума и суеты было меньше, организованности – куда больше. Выстроившись у стены, стояла чета, у проверяющего ее командира на плече висел автомат «АКС-74У» со смотанными изолентой магазинами. Вся чета была одета одинаково, в один и тот же камуфляж, что было признаком подразделения регулярной армии, еще одним признаком были имевшиеся у всех армейские каски, российские, кстати. Еще дальше, прилепив на стену источник света, двое парубков в черной униформе и с небольшими «ассалт паками» за спиной колдовали над винтовкой «Zbroyar Z10» с глушителем. Еще дальше – было не пройти, стояли открыто вооруженные «калашниковыми» боевики…
Дальше его не пустили, пока не вышел Дiд и не провел его за собой. В кабинете, в который они зашли, царила деловая атмосфера: кто-то склонился над экраном ноутбука, передающего картинку с операторского БПЛА над Майданом, кто-то нервно курил, одновременно говоря по телефону, кто-то стоял у окна, смотрел на площадь, сдвинув жалюзи. У стен – под самый потолок – были сложены характерного вида деревянные ящики зеленого цвета…
Дiд провел Микаила в кабинет и закрыл за собой дверь.
Там было немного потише, точно так же у стены стояли под верх ящики с «калашниковыми», сидели еще трое. Точнее, один нервно курил, смотря в свой планшетник, еще один развалился на стуле, тоже курил и смотрел в потолок, третий смотрел в окно.
– Микаил, – представил Дiд вошедшего. – Это Борзый, это Аслан, а это Васыль.
Васыль, видимо, был тот, кто нервно курил.
Аслан встал со стула, подошел вплотную.
– Ас саламу алейкум, – сказал он, покачиваясь на носках, – я тебя знаю.
– Ва алейкум, – коротко сказал Микаил.
– Я мусульманин!
– Если ты мусульманин, то зачем куришь? Это харам.
– Брек, – осадил обоих Дiд, – давайте, шановны паны, послушаем Микаила. Что скажешь?
– А что сказать? Пока все по плану.
– Не переборщили?
– Нет.
– Мне за день телефон оборвали.
– Отключи его к черту…
– Э, о чем вы тут говорите? – спросил Аслан. – Когда делать будем, э…
– Торопиться не надо, – осадил всех Дiд, – все идет своим чередом. У нас люди, как видите, готовы. На «Соколе» их немного обкатаем, потом надо перебрасывать. Теперь по вам. Васыль, что скажешь…
– Мои все готовы. Рассредоточены по базам. Легенда – спортивный праздник.
– Не подведут?
– Не. Только оружие дайте.
– Дадим…
Московская кольцевая автодорога. Заправочная станция Лукойл. 23 августа 2020 года
– Черт… где он?
– Не дергайся, – мирно посоветовал я, – и пушку убери. Не зли снайпера.
– Что?!
– Шутка.
Посольский негр нервно огляделся, но пушку убрал.
– Ты уверен, что они его привезут?
– Нет, не уверен. Тебе легче?
– Это п…ц. Тебе бы лучше объяснить своим, мужик, что это полный п…ц. Похищение американского гражданина… не думайте, что это так съедет.
– Мужики в промзоне пашут.
– Что?
– Так. Ничего, – не стал развивать тему я. – Откуда русский так хорошо выучил?
– Да так.
– А все-таки?
– У меня была телка. Русская. Она меня учила, понял?
– Русская?
– Ага. Нью-Йорк, мужик. Перекресток миров.
– Так ты из Нью-Йорка?
– Ага. Точно. Десятая улица.
– Неплохо. А где познакомился с русской подружкой?
– Там же. У нее отец… как вы это называете?
– Олигарх?
– Нет. Крутой, во. Крутой. Бензином торговал.
– Чего же в этом крутого?
– Да не скажи. В Нью-Йорке все поделено. Мусор, например, вывозят итальянцы. А русские – торгуют бензином.
– Ясно.
– И что эта телка?
Вместо ответа негр резко обернулся:
– Они?
Подъезжала белая «Газель», новая.
– Возможно. Не дергайся.
«Газель» остановилась, потом вдруг резко откатилась в сторону дверь. Мелькнула мысль: сейчас стрелять начнут. Но вместо этого из машины выпихнули связанного человека с мешком на голове. «Газель» начала выезжать из ряда машин, задела боком человека, но не сильно. Тот упал, а «Газель» на скорости пошла к выходу.
– Вот… черт.
– Сиди.
Я тронул с места «гелик», развернулся. Недовольно засигналили. Заметил, как из мини-маркета вышел охранник.
– На заднее! Давай!
Негр быстро затолкал связанного и дезориентированного человека на заднее, я тронул машину с места, резко – на сто восемьдесят – развернулся. В боковом окне мелькнул бегущий охранник, но тут же пропал – я уже набирал скорость…
– Били?
– Нет.
Мы остановились около Макдоналдса на въезде в город – просто заметил вывеску и решил, что для американца привычная еда сделает мир немного лучше и поможет не свалиться в отходняк после освобождения. Теперь Марк Уильям Шоу сидел на переднем, держал обеими руками большой стакан с горячим кофе. Руки подрагивали.
– Просто допрашивали.
– Что хотели узнать?
– Кто я? С какой целью прибыл в Россию.
– Про меня спрашивали?
– Да.
– Что ты им ответил?
– Ничего.
– Это п…ц, – снова заговорил негр, – гребаное полицейское государство, мать твою.
– Э, э… – сказал я, – поучи своего папу бриться, ясно? Сначала вспомни про Гуантанамо и про ту хрень с законом PATRIOT – а потом и рассказывай мне. Ясно?
– Не сравнивай. Мы боремся с врагом!
– Он прав, – сказал Шоу, смотря в лобовое стекло на мерное движение машин у раздаточного окошка, – сначала мы делаем что-то, а потом объясняем другим, почему так делать нельзя. От нас от всех дурно воняет.
– Ну. Это как сказать… – буркнул негр.
– Надо решать, что делать дальше, – сказал я. – Твой показ принят, контакт состоялся. Теперь – ваши условия.
– Условия….
Шоу глотнул кофе.
– Черт, условия… Не все так просто.
– А что сложного?
– От вас тоже требуется показ. Как мне сказали – встречная любезность.
– Какая?
– Некоторое время назад в Южной Украине были захвачены в плен два офицера ВВС США. Их надо освободить. Тихо, без лишнего шума. Это и будет показом.
– Что за офицеры? – спросил я. – Никогда о таком не слышал.
– Их имена Люсинда Ли и Джен Холифилд. О похищении не сообщалось, дабы не нагнетать обстановку.
– У кого они?
– Не знаю. Это и надо узнать.
– При каких обстоятельствах они были похищены? Где? Вы вообще уверены, что они у нас?
– У вас хорошие… разведвозможности. Окажите нам любезность. Продемонстрируйте, что с вами можно иметь дело.
Этого только не хватало.
– Куда тебя отвезти? В посольство?
– Да… если можно.
Московская область. Дорога М11. 25 августа 2020 года
Она молча смотрела в тонированное до предела окно. Скорость всегда доставляла ей наслаждение… потому она и выбрала неоднозначную и опасную профессию военного пилота. А сейчас – по ее прикидкам – они развили не менее сотни миль в час… дорога за окном слилась в гудящую полосу.
Дорога. Нить между прошлым и будущим.
Микроавтобус начал тормозить. Сидевший напротив нее старший охраны недовольно оглянулся.
– Что там?
– Пробка. Кажись, кого-то догнали.
– Врубай мигалку. Опаздывать нельзя.
– Есть…
Отрывисто закаркала «крякалка» – в США такие были установлены только на автомобиле президента США. Под радиатором метнулись синие и красные огни.
Ей пришло в голову, что случись такой приказ – и ей пришлось бы бомбить этот город, прорываясь на бомбардировщике «Б2» через одну из самых плотных и цепких в мире систем ПВО. Военные аналитики Стратегического авиационного командования оценивали вероятность прорыва к Москве как точка – три, то есть 0,3. Это значило, что из трех стратегических бомбардировщиков, отправленных на задание, шанс вернуться будет только у одного.
Конечно, с секретной работой покончено. Допуск у нее отберут – как у побывавшей в плену. Вероятно, ей найдут какую-нибудь непыльную работенку в прессе, в Пентагоне. Приятный голос и длинные ноги – все, что требуется. Возможно, ее без шума сплавят в одну из фирм – подрядчиков ВВС в качестве любезности.
Может, начать писать книги? Как звали ту цэрэушницу… Валери[19]… кажется. О… она может многое понаписать. Интересно только, готова ли американская публика воспринимать правду? Это трудно – признать, что стоял на стороне зла.
Водитель раздраженно схватил микрофон.