Жамьян обиженно нахмурился, но промолчал, а Идама процедила сквозь зубы, что она не собирается слушать ничьи распоряжения, кроме Дары, тем более что именно ее подруги обнаружили россыпи.
– Тогда иди, разыщи Дару, и мы договоримся, – неожиданно спокойно ответил Анпил. – И его с собой прихвати. Чего вы ждете? Идите!
Когда хмурая Идама пошла прочь, даже не оглядываясь на спешившего за ней Жамьяна, Анпил проводил их взглядом и обратился к охотницам:
– А вы возьмите Тагара и проводите до россыпи кратчайшим путем. Только тихо, чтобы не увязался никто. Мне нужно, чтобы он обследовал место, быстро и без приключений.
– Ясно, – коротко ответила Аюна. Сестры попрощались с Лизой, выгребли золото из карманов и со дна рюкзака, ссыпали его на стол рядом с остальным и отбыли выполнять задание.
Стоило им скрыться из вида, и Лиза осознала, что внезапно осталась с Анпилом один на один. И сразу же ощутила неловкость и скованность, непонятную ей самой – ведь недавно они вдвоем совершали ту злополучную вылазку, и ей было с ним легко и просто.
“Просто я должна извиниться. И все опять станет нормально”, – подумала Лиза, но только взглянула на Анпила, как он поднял руку, призывая молчать.
– Я должен тебе кое-что сказать. Пожалуйста, выслушай, не перебивая. Хорошо?
Она кивнула, что еще оставалось? Пусть выскажет ей все, а после она извинится. Даже если он окажется не прав – извинится все равно, не жалко. Спокойствие дороже.
– Я тогда погорячился, не стоило ругать тебя и тем более придумывать какие-то нелепые наказания. И вообще повышать голос не стоило, я не имел на это никакого права. Прости, – Лиза вскинулась было, но он вновь велел молчать. – Дослушай. Мне, если честно, непросто.
“Не привык просить прощения, значит? – произнесла она мысленно. – Интересно почему. Неужели всегда считаешь себя правым?”
– То, что ты тогда сказала… Это не так, я могу поклясться! Да, гномы подозрительно относятся к чужакам, так всегда было принято. Но из нас никто не считает тебя чужой. С того дня, как мы встретились на Тролльем мосту, мы все – одна команда, почти семья. Здесь все тебя любят, Лиза. Даже если ругаются и спорят – такие уж мы, спокойно ни дня прожить не можем. А то, что я бываю строг, так это потому, что беспокоюсь за каждого из вас. Особенно за тебя, ты… очень хрупкая, – он взял со стола золотой самородок, равнодушно повертел его в пальцах, словно обычную гальку, и вновь посмотрел на Лизу. – Я все сказал, что хотел.
Он замолчал и смотрел на нее, напряженно ожидая ответа. Но слова, которые она обдумывала долгое время по дороге сюда, внезапно исчезли, уступив место вопросу: неужели он был так внимателен лишь из-за того, что она слабее? Очень благородно с его стороны, но почему же бьет по самолюбию?
– Это ты меня прости, – проговорила она. – Я вела себя глупо и эгоистично, ведь ты был прав, а я – нет. Ты главный, ты за всех отвечаешь, а то, что я чужая… Ну так я и есть чужая, глупо отрицать. А вы меня приняли. Прости, пожалуйста. И перед Ганом я тоже извинюсь, когда вернется.
– Не затрудняйся, он вовсе не обиделся, скорее всего, вообще твои слова забыл, – Анпил взглянул на нее строго. – Но вдвоем вас я все равно никуда не отпущу, довольно.
Лизе нравились вылазки с Ганом, с ним было весело, интересно, он никогда не злился и внушал ей доверие, несмотря на легкомысленность. Но спорить с Анпилом сразу же после того, как попросила прощения, она не стала.
– Значит, мир? – спросила Лиза и протянула ему руку. Анпил удивленно на нее уставился, но все же догадался слегка пожать кончики ее пальцев.
– Мир, – подтвердил он, улыбаясь.
Возникло неловкое молчание. Лизе чудилось, что нужно сказать что-то еще, очень важное, и именно сейчас, потом момент будет упущен, но она так и не сообразила, что. Вместо этого уселась напротив, прислушиваясь к себе и пытаясь понять, помогло ли извинение избавиться от странной неловкости, которую она испытывала в последнее время.
Но вскоре поймала себя на том, что просто смотрит, как он отбирает из груды золота образцы, складывают в специальный ящичек с делениями – для отчета. Ей нравилось наблюдать, как он работает. Какими бережными могут быть его сильные пальцы – наверняка он сможет гвозди гнуть, если захочет…
Деликатная Номин, конца их разговора дожидавшаяся где-то в сторонке, подошла и увидела золото. Повертела в руках крупный самородок, присела рядом с Анпилом, глядя в таблицу, которую он заполнял, расспросила об озере и сделала пару замечаний, указывая на отметки на карте. Закончить они так и не успели: услыхав о находке, вторая группа примчалась в лагерь со всех ног.
9.4.
Когда все вдоволь налюбовались золотом, его вернули в мешок, а Юмсун с неожиданной твердостью потребовала освободить для нее стол под ивой. Сказала, если уж собрались отпраздновать, значит должен быть пир горой, иначе не праздник получится, а полная ерунда. Посмеиваясь, Анпил собрал карты, образцы и прочее и переместился за шатер, где стояла широченная скамья (Лиза пару раз на ней загорала, когда никого из парней в лагере не было). Остальные последовали за ним, увлеченно обсуждая, как завтра же начнут искать таинственную жилу вдоль русла реки.
Лиза напросилась помогать Юмсун, и они отправились изучать припасы. Для праздничного меню оказалось негусто. Из-за суматохи последних дней на охоту никто не ходил, и свежего мяса не было, только солонина. Хорошо хоть гусь, которого они подъели с сестрами, оказался не последним, будет приличная закуска.
– Ничего, тут недалеко есть лужайка, на ней кое-какие травки можно собрать. А еще у Дары припрятано крепкое вино от простуд, можно выпросить рюмочку. Тогда и солонина вкусной будет.
– А овощей у вас не осталось? – спросила Лиза, вытряхнув из мешка пяток проросших и вялых картофелин и одинокую брюкву.
– Чуть-чуть, но лучше сварим клецки с сыром, его у нас как раз полным-полно.
Порывшись в мешках и корзинах, Лиза нашла остатки меда, орехи и немного сухофруктов. Нужно бы придумать что-то на сладкое, жаль нет ни дрожжей, ни яиц…
– Давай попробуем сделать хворост или козинаки, – предложила она не очень уверенно. – Масла у нас достаточно, мед есть.
Она объяснила Юмсун, что такое хворост – ничего похожего в кухне гномов не было, и та немедленно загорелась идеей. Девушки принялись за дело. Пока одна бегала собирать пряные травки, вторая налепила что-то вроде конфет, отгоняя Жамьяна, который пытался украдкой стащить кусочек. Мясо заправили специями и вином и оставили мариноваться.
– А как вы на группы делились, чтобы в шахте работать? – осторожно спросила Лиза, размешивая воду в котле. – Сами договорились или вас Дара распределила?
– Они с Анпилом между собой договаривались, но если кто-то был не согласен, то в другую команду ушел, – Юмсун отщипывала кусочки теста и бросала в кипяток. – Меня-то вообще Тагар на лагере оставить хотел, как раньше, но я сама с Дарой попросилась. Надо же было на пещеру хоть одним глазком посмотреть. А что, ты не знаешь, к кому присоединиться? Оставайся со мной, у них и без того народу много.
– Если нужен помощник, останусь конечно! Я на ту пещеру вдоволь насмотрелась, – оглянувшись по сторонам, Лиза понизила голос почти до шепота. – Но мне интересно, почему Балсан к Анпилу не пошла? Они что, опять поссорились?
– При нас нет, я думала, они уже были в ссоре, когда мы сюда переехали, – девчушка приблизилась и зашептала, глядя подругу круглыми глазами: – Мне кажется, она его отвергла!
– С чего ты взяла? – от изумления та чуть не уронила поварешку в котел.
– Так он сам не свой ходит, разве не заметила? А Балсан лишний раз в его сторону не глядит, только фыркает и насмехается, все ей не так. Бедный Анпил! Измучает она его за эту экспедицию.
– Она всегда себя так ведет. И вообще, почему у тебя вечно Балсан крайняя, может это он виноват?
– В чем? – изумленно воскликнула Юмсун, всплеснув белыми от муки руками.
– Эй, сплетницы, у вас каша убегает! – крикнула Идама. Лиза ойкнула и бросилась помешивать бурлящее варево. – А можно мне конфетку за то, что за ужином помогаю следить?
– Возьми одну и уйди от стола! – грозно пискнула Юмсун. – И так уже растащили все что можно, как саранча.
Посмеиваясь, Идама стянула из-под салфетки кусочек и уселась неподалеку, жуя с видимым удовольствием. Разговор пришлось отложить, тем более что пришло время заняться тестом для хвороста.
В итоге с готовкой провозились до вечера, и ближе к закату накрыли к ужину. Получилось неплохо, а для полевых условий и вовсе роскошно: они даже успели набрать цветов и украсить стол букетами. Возвратившиеся к тому времени охотницы и Тагар пришли в восторг.
– Вот это да! У нас правда настоящий праздник! – завопила Аяна, подлетела к столу и схватила кусок мяса, не дожидаясь, пока все соберутся. – Я голодная, как вепрь.
– Сла-а-дости, – Тагар расплылся в улыбке. – Где вы все это взяли?
– Праздник так праздник, – сказал Анпил и поставил пузатую фляжку. – Только чтобы не буянил никто!
Обрадованные гномы сразу же разлили понемногу и предложили выпить за прииск Медвежий. Помня об адском пойле, которым Ган приводил ее в чувство, Лиза с опаской отпила крохотный глоточек. Оказалось, что это крепленое вино вроде портвейна, сладкое, пряное и не настолько крепкое, чтобы валить с ног.
– Заграничное, – с видом знатока смакуя напиток, прокомментировал Ган. – Шикарно ты в экспедицию собрался.
– Специально припас, чтобы удачу отпраздновать, – отозвался Анпил. – Не бражкой же вас по такому поводу поить.
Обильный ужин и алкоголь быстро развязали языки, и все расшумелись еще сильнее, чем обычно. Балсан с Удбалом даже исполнили дуэтом песенку, не очень приличную, но смешную. Пока никто не слышал, сидевшая рядом Идама тихонько призналась, что по возвращении в город их ждет неплохой выигрыш на тотализаторе.
– Мы же вроде хотели поставить на неудачу, – шепнула изумленная Лиза.