Незарастающая тропа войны
1
С Феофаном Феофановичем не разговаривали до самого вечера. Ему объявили бойкот. Но в девять часов Кириллу позвонили.
– Алло? – откликнулся Кирилл.
Номер не определился.
– Я звоню Кириллу Белозерскому? – спросил знакомый мужской баритон.
– Да, а кто это?
– Соколовский, вы же меня не забыли?
Кирилл недоумевал.
– Да куда уж там. Вас забудешь.
– Хорошо. Мне нужно, чтобы вы приехали ко мне с вашим старым фокусником. Всей вашей командой.
– Зачем? Вы нас сами спровадили.
– Я поторопился.
Юля услышала этот разговор и навострила уши.
– Говорите толком, Лев Семенович.
– Соколовский?! – прошептала Юля.
Кирилл сосредоточенно кивнул.
– Тут дело нечистое, – сказал бывший мэр. – И без вас никак не обойтись.
Но Кирилл был тверд:
– Я должен знать, в чем дело, Лев Семенович. И после этого мы уже решим, поедем мы к вам или нет.
– Старый фокусник с вами?
– В своем номере.
– Пригласите его и включите громкую связь.
Юля кивнула и быстро вышла. Через минуту она привела за руку отчасти обиженного Позолотова.
– Он здесь! – громко сказала девушка. – Слышите, Лев Семенович?
– Слышу. Пусть подаст голос.
– Ав! Ав! – громко и очень убедительно пролаял гордый Феофан Феофанович.
– Он издевается? – спросил Соколовский.
– Разумеется, – ответил Кирилл. – И с самого утра.
– Феофан, ты меня слышишь?
– Слышу, Лёвушка, слышу.
– Хорошо.
– Да ничего хорошего, Лёвушка. – «Академик» был недоволен всем происходящим. – Чего звонишь? Зачем беспокоишь провидца?
– Слушай, провидец. Слушайте все: меня преследует призрак.
– Какой призрак? – быстрее всех встрепенулся Позолотов.
Все подошли к лежавшему телефону и превратились в слух.
– А вы догадайтесь…
– Медведя? – предположила Юля.
– Да, девушка, медведя. Я слышу его рев. Приглушенный рев. В своем саду. На улице. Он повсюду. И появляется внезапно. Точно этот медведь ходит вокруг моего дома. Я уже позвонил в полицию. Они приехали, осмотрели дом и уехали. Еще за спиной посмеялись, тупицы. Но он тут, этот медведь…
– Все как я и думал, – кивнул Феофан Феофанович.
– А что ты думал? – спросил Соколовский.
– А то, что я оказался прав. Может, не я первый выдвинул эту версию, но она полностью подтверждается.
– О чем вы? – спросила Юля.
– Да, о чем ты, Феофан? – раздраженно переспросил бывший мэр. – Не тяни кота за хвост! Уже два трупа! Моих друзей, кстати!
– Серьезно, Феофан Феофанович, – поддержал других Следопыт. – Хватит набивать себе цену.
– Это открывается портал из одного мира в другой, – очень серьезно сказал Позолотов.
– Какой еще на хрен портал? – раздраженно прохрипел Соколовский. – Феофан?!
– Да такой, Лёва. Коридор, если хочешь. Через этот портал и проходит из прошлого, или из другого измерения, этот монстр.
– Медведь? – вопросил Соколовский.
– Разумеется. Другого объяснения нет. А то, что ты его слышишь, но не видишь, лишний раз подтверждает эту теорию. Он уже близко, он уже на подступах к тебе. Еще немного – и он воплотится здесь.
– Да что за чертовщину ты несешь?! – взревел Соколовский.
– Хочешь – верь, хочешь – не верь, но это так, Лёва.
– Тогда приезжай и закрой этот портал!
– Встать на пути у медведя-призрака? – усмехнулся Феофан Феофанович и посмотрел на своих друзей. – Я что, самоубийца?
– Вы это серьезно, Феофан Феофанович? – спросил Следопыт.
– Едем к Соколовскому, – сказала Юля. – Я хочу сама это услышать.
– Приезжайте, Юленька, у меня есть запись, – куда нежнее пропел Соколовский. – Я нажал на кнопку диктофона, когда стоял на балконе и услышал это.
– Поедем? – спросил у друзей Белозерский.
– Сколько? – нарочито громко поинтересовался Позолотов.
– Что сколько?
– Каков гонорар?
– Полцарства, – грозно пошутил бывший мэр.
– А если серьезно?
– В долгу не останусь. По сто штук каждому.
– Мало, – бросил архивариус, он же «профессор» и «академик».
– По двести, – хрипло произнес Соколовский.
– Что скажете, Юленька? – кивнул Феофан Феофанович. – Кирилл?
Белозерский и Юля многозначительно переглянулись: духовный учитель оказался завидным прагматиком!
– Так я пришлю за вами машину? – спросил Соколовский. – Прямо сейчас?
– Так и быть, – вздохнул Позолотов. – Присылай.
– Ждите! – бросил бывший мэр. – За вами Сашка приедет. Берите все, что вам нужно, всю вашу аппаратуру, – и повесил трубку.
Первые две минуты они молчали.
– А что нам нужно, кстати? – спросил Феофан Феофанович. – Из аппаратуры?
– У нас нет аппаратуры, – заметил Кирилл.
– Серьезно, Кирюша?
– Серьезно.
Позолотов, кажется, был удивлен:
– Никаких там специальных ранцев, излучателей, ловушек?
– Никаких… Вы уверены, что это хорошая идея? – поинтересовался Следопыт.
– Нет, не уверены, – покачала головой Юля. – Но ведь интересно.
– Еще как интересно! – подтвердил Позолотов. – И цену подняли. Надо было по полмиллиона просить, – разочарованно вздохнул он.
– Деньги еще надо заработать, учитель, – сказал Кирилл. – Первый наш визит был спектаклем. А этот – бог знает.
– Рискнем, – смело кивнула Юля.
– По миллиону надо было требовать, – повторил гуру. – Куда вы все торопитесь, молодые люди? Он бы согласился! Вон как дрожит за свою партейную жизнь!
Саша приехал за ними еще быстрее, чем они думали. Было начало одиннадцатого. Следопыт сел рядом с водителем, Юля и Позолотов погрузились назад.
– А где ваша аппаратура? – поинтересовался Саша.
– Самую сложную аппаратуру еще не подвезли, – за всех ответила Юля. – Так что мы налегке.
– А как же вы будете проверять?
– А мы что, ждали от вас приглашения? – возмутилась девушка. – У нас Феофан Феофанович есть. Он обладает огромными экстрасенсорными способностями. И я тоже не промах, кстати.
– Понял, – ответил Саша. – Это ваше дело.
– Так что у вас там происходит? – спросил по дороге Кирилл.
Водитель ответил не сразу.
– Мне хозяин сказал, чтобы я помалкивал. Так что простите. Хрень всякая происходит. Чертовщина.
– То есть призрак действительно существует? Вы все это слышали?
– Еще как слышали.
– Ясно, – кивнул Следопыт. – А кто остался с Соколовским?
– Константин. Второй телохранитель. Одно дело от живых обороняться, тут мы свое дело знаем, и совсем другое – от медведя-призрака. Тут все иначе. – Он даже с досадой покачал головой: – Вот ведь хрень какая!
– А мы ничего – привыкли, – заметил Следопыт. – Да, коллеги?
Кирилл оглянулся назад и сразу поймал настороженный взгляд Юли. Девушка смело подмигнула ему:
– Ага. Нам не впервой.
Они вылетели из города и понеслись по темным предместьям, кое-где сверкавшим огнями. Слева то и дело вспыхивала ночным серебром река Лещёвка. Потом засветился огнями поселок Зеленый.
Джип пробежал по главной улице и свернул на четвертую просеку. Вот и знакомый дом-крепость Соколовского. Они вышли из машины. Воздух был упоительный. От реки тянуло свежестью. В трех окнах особняка горел свет: в двух на первом этаже, в одном на втором. Оно было чуть приоткрыто.
– Там что? – кивнул наверх Следопыт. – На втором?
– Спальня Льва Семеновича.
– А почему у вас стекло разбито? – спросила Юля. – Вон там – трещина?
– Где? – вопросил Саша.
– Да вон, вон, – Юля кивнула на одно из окон первого этажа.
По освещенному стеклу и впрямь шла различимая черная трещина.
– Да не было ее, – сказал телохранитель. – Кажись не было.
– Но ведь есть.
– И она идет изнутри, – заметил Следопыт. – По внутреннему стеклу.
– И дверь приоткрыта, разве не видите? – спросила Юля.
Все так и было; если присмотреться, дверь была незапертой.
– Что-то не так, – побормотал Саша. – Слышите? Что-то не так…
И вот тут всё случилось. Это заставило отступить трех мужчин и девушку и буквально прижаться к капоту джипа. Рёв! Низкий и протяжный рев медведя. И шел он из дома! И ни откуда-нибудь, а со второго этажа. А за медвежьим ревом послышался и человеческий крик – истошный, полный ужаса. А потом они увидели тень за шторой – и это была тень медведя… «Нет! Нет! – секундой раньше услышали они. – Я не хотел! Не хотел! Прошу тебя! Не-ет!» Но медведь поднял лапу и нанес удар. Крик погибающего человека резанул слух еще сильнее. Юля вцепилась в руку Феофана Феофановича, он в руку девушки. Но движение в доме продолжалось. Словно человек нашел в себе силы и еще отбивался от зверя.
– Надо идти в дом, – кивнул Следопыт. – Ты готов?
Его фраза предназначалась телохранителю. Медвежий рев вспышками сотрясал дом.
– Не пойду я туда! – замотал головой Саша.
– Да как же это?
– Кто он мне? Не пойду, сказал! Плевать я хотел на такую работу! Я с призраками воевать не нанимался… Расчет я беру. Прямо сейчас. Увольняюсь!..
И тут они услышали три выстрела. И вопль! А потом все стихло. Были еще какие-то звуки. Отдаленный грохот и звон разбитого стекла. А потом едва уловимый крик: «Сюда! На помощь! Костя! Подыхаю ведь!..» Сомнений не было – это кричал Соколовский. И еще не было сомнений в том, что призрак исчез.
– Я это, – пробормотал Саша, – погорячился. Насчет работы.
– Со всеми бывает, – согласился Кирилл. – Пистолет есть?
– Разумеется.
– Пошли? – спросил Следопыт.
– Пошли, – кивнул водитель.
– Юля, Феофан Феофанович, оставайтесь тут, – приказал Кирилл.
– Сейчас, – бросила Юля.
– Я останусь, – успокоил ученика Позолотов. – Машину постерегу.
Кирилл, Саша и Юля вошли в дом. Саша по дороге вызывал полицию, Юля – «Скорую». В коридоре на полу лежал человек. Его голова была рассечена.
– Это Костя – охранник, – тихонько сказал Саша. – Убит?
Следопыт склонился над ним, приложил два пальца к сонной артерии.
– Живой. Его оглушили. Разбили голову.
Охранник Константин застонал. Они втроем прошли мимо, оглядели гостиную с камином, где сидели недавно, и пошли на стоны наверху. Лестница, второй этаж, коридор.
– Это я, Лев Семенович! Саша!
– Сюда, сюда! – хрипло, едва собрав силы, простонал хозяин.
Вот и спальня. Они вошли. Повсюду была кровь. На пороге ванной комнаты, ногами в спальню, лежал Соколовский. Все втроем, не сговариваясь, на какое-то мгновение замерли на месте. Правый бок Соколовского был вскрыт, разорван, часть кишок вывалилась из утробы, возможно, была повреждена печень. Он перебирал ногами в кровавой жиже, хватался за рану.
– Боже, – прошептала Юля. – Кирилл, мне сейчас плохо будет…
– Кто это был, Лев Семенович?! – бросился к тому Саша.
– Медведь, – едва слышно прошептал Соколовский.
Юля решала что-то важное.
– Бегите за аптечкой! – крикнула она Саше. – Быстрее! Я умею оказывать первую помощь! И обезболивающее нужно, у него болевой шок!
Саша немедленно убежал.
– Пить, – прошептал Соколовский.
– Принеси воды, – бросила девушка Кириллу.
– А где вода?
– Не знаю, ищи!
Кирилл тоже убежал выполнять ее поручение. Юля села на корточки перед Соколовским и подняла его голову:
– Лев Семенович, это был точно медведь?
– Да… Или тот, кто хотел походить на него…
– Мы слышали выстрелы. Вы ранили его?
– Да, – тихо ответил Соколовский, – поэтому он и сбежал.
Юля смотрела на истекающего кровью мощного старика и понимала, что времени у нее немного.
– Вам жить осталось недолго, считаные минуты, – твердо проговорила она. – А теперь скажите мне, и это навсегда уйдет со мной. В девяносто пятом году, в августе, кто из вас троих убил Дуняшу? Евдокию Панину – продавщицу из челябинского универмага?
– Откуда вы?! – Он осекся. – Откуда знаете?!
– Мы же экстрасенсы. Высокого класса, – печально улыбнулась она. – Но и нам не все дано. Это вы убили ее? Или Калявин? Или Чепалов? Влюбились все втроем? Не поделили? Я унесу эту тайну с собой. Клянусь вам. Расскажу только друзьям. Жизнью клянусь. Облегчите душу, Лев Семенович…
– Нет, мы не делили ее…
– Как все было?
– Это вышло случайно, на охоте… По глупости… Она попала под пулю… Я выстрелил в те кусты. Думал, медведь или кабан… А потом мы нашли ее всю в крови… Она умирала… Ее было не спасти… Понимаете?! А нам светили долгие тюремные сроки… Вся жизнь летела к черту… Наша и наших близких… Она просила отвезти ее в больницу… Но мы-то видели: ей не жить…
– И что дальше, Лев Семенович?!
Страдания от боли физической и душевной исказили его лицо.
– И тогда я приказал своим друзьям спустить курки, пока она еще была жива…
– Бог мой…
– Да! – резко, насколько ему хватало сил, проговорил он. – Мы все делали вместе – и это сделали вместе, и поклялись забыть…
– Но как же тело?
– Мы утопили тело в тех угодьях, там были болота; обвязали ее камнями; так утопили, что никто во веки не найдет… И с тех пор никто из нас больше не сделал ни одного выстрела. Никогда…
– Я так и думала.
– И не было ни одного дня, чтобы я не вспоминал о ней. По ночам я разговариваю с Дуней, моей Дуняшей… Часто… Всегда… И прошу у нее прощения…
– И что же она?
– Не отвечает… На этот вопрос… Только смотрит… Из каждого темного угла…
Напряжение в его шее ослабло. Кирилл и Саша прибежали одновременно. Один с бутылкой минеральной воды, другой с аптечкой. Юля опустила седую окровавленную голову Соколовского на пол.
– Он умер, – произнесла девушка. – Только что.
– Ты вся в крови, – сказал Кирилл. – Иди в ванную. Только на первый этаж.
– Хорошо.
Когда Юля смыла кровь, то ушла в гостиную, взяла телефон и набрала номер. Долго шли гудки, человек, несомненно, уже спал. Ничего, проснется…
– Алло? – наконец-то хрипло спросил старческий голос.
– Геннадий Егорович?
– Он самый. А кому не спится?
– Юлия Николаевна Шмелева.
– Кто?
– Специальный агент. Мы с вами говорили недавно.
– А-а, вы… Что ж вы в такое время звоните?
– Так надо. Убит еще один человек.
– Кто убит?!
– Догадайтесь.
– Лев?! Лев Семенович?
– Видите, гражданин Панкратов, все вы и сами знаете. А теперь признавайтесь, что вы мне не договорили? О чем умолчали?
– Да что же вы меня мучаете…
– Говорите быстро! – Она повысила тон. – Сейчас самое время рассказать! Или мне вновь приехать к вам? Но теперь это будет уже не дружественный приезд, Геннадий Егорович.
– Я скажу, скажу, – пробормотали далеко отсюда.
– Ну же, время не ждет. Дуняша, Евдокия Панина, фамилию который вы забыли, пропала в августе девяносто пятого года. Что дальше?
Панкратов заговорил, но не сразу.
– Лет через пятнадцать ко мне заявился молодой человек, лет двадцати пяти, он спрашивал, не знаю ли я что-нибудь об одной женщине. Показал ее фото…
– Ну, и кто это был?
– Она это была, она!
– Дуняша?
– А кто же еще? Она, Дуняша. Узнал я ее. Стало быть, пропала она тогда, в ту охоту. Не вернулась домой. Пятнадцать лет назад пропала. А теперь уж все двадцать пять. Вот откуда и те деньги, что перевел мне Соколовский. За эту пропажу.
– И кто он был, этот молодой человек? Он назвался?
– Конечно. Назвался ее сыном, только имени уже не вспомню…
– Плохая у вас память на имена. Илья Панин? Ну, говорите?
– Может быть. Старый я уже, Юлия Николаевна. А иные события и сам готов забыть, с радостью! Вот как это. – Его голос ожил, зазвучал по-иному. – Но вы мне обещали, что все это останется сокрыто…
– Я помню свои обещания, Геннадий Егорович. И он больше никогда не выходил на вас?
– Никогда. Честное слово.
– А как он мог выйти на вас? Были предположения?
– Ну, уж коли он ее сын, а она его мать, а лишился он ее десятилетним, могу себе представить, сколько хлебнул мальчишка. Всю жизнь посвятил тому, чтобы найти ее. Уж нашел какие-то зацепки. Я сам потом долгое еще оглядывался, не подкрадется ли, не станет ли вновь задавать вопросы. А тут вон как…
– О чем вы?
– И Калявина, и Чепалова, и Соколовского, всех судьба настигла…
– Вот вы о чем. Что ж, тут вы правы, гражданин Панкратов, никого медведь не пожалел. Всех задрал. Никому не говорите о нашей беседе. И я никому не скажу. Прощайте.
Юля убрала телефон. К ней подошел Кирилл, а за ним и Феофан Феофанович, решившийся переступить порог этого дома.
– Ну? – кивнул Следопыт. – С кем говорила?
– С Панкратовым. Утром у нас будет дело.
– Опасное?
– Еще какое опасное, – кивнула она.
– Хватит с меня опасных дел, – заметил Позолотов.
– Может, привлечем Борщова? – предложил Белозерский.
Юля задумалась.
– Я не уверена, что мы имеем право это делать. Честное слово, – она встретила взгляд Кирилла, – первый раз в жизни не уверена в том, как правильно поступить. А потому буду следовать интуиции. Она выведет.
– Ладно, понадеемся на твою интуицию, – согласился Кирилл.
Через полчаса в доме Соколовского были полиция и «Скорая». Саша, Кирилл и Юля давали показания. Приехал и заспанный Борщов.
– Почему вы все время там, где убийства? – подозрительно спросил он у своих знакомцев. – Меня это стало настораживать, друзья мои.
– За нами послал Лев Соколовский, – сказал Кирилл. – Его телохранитель Александр подтвердит. Он нас и привез.
– Но зачем вы ему понадобились?
– Мы представились ему прошлый раз экстрасенсами, – призналась Юля. – Из Москвы.
– Экстрасенсами?! – сморщился Борщов.
– Шутка стала реальностью, – кивнул Следопыт.
– Вот Лев Семенович и пригласил нас, – продолжила Юля, – сказал, что слышит рядом с домом медвежий рев…
– Я знаю, он связывался с нами, – кивнул Борщов. – Требовал объяснений. Да какие тут могут быть объяснения? Половина города уже слышит и видит призраков!
– Даже пообещал заплатить, – призналась Юля.
– Ух ты! – удивился подполковник.
– По двести штук, кстати, – ввернул Феофан Феофанович. – Накрылись наши денежки.
– Мы приехали в ту самую минуту, когда медведь, или кто-то еще, напал на него, – сказал Кирилл. – А потом вошли в дом.
– Он умер у меня на руках, – сообщила Юля. – Как он был убит? Я о Соколовском. Его уже осмотрели? Я хотела спросить: чем?
– Осматривают. Кажется, все тем же, – мрачно усмехнулся Борщов. – Медвежьей лапой. По крайней мере так определил эксперт. На первый взгляд. Глубокие порезы и разрывы, выломаны ребра. Короче, «Кошмар на улице Вязов». Только там все происходило во сне, насколько я помню, а тут наяву. И мне не нравится, что я оказался в эпицентре этого кошмара.
После дачи показаний, уже под утро, Кирилл отвел в сторону Сашу и спросил:
– Дашь мне на полдня джип?
– Зачем? – нахмурился тот.
– Надо кое-куда съездить. Наша машина в городе, а дело не требует отлагательств. Мы помогли вам – помоги и ты нам.
– Да бери. – Саша вытащил из кармана ключи. – Хоть на весь день. Ты мужик что надо.
– И мне нужно оружие.
– Точно?
– Точно.
– Идем, – кивнул охранник. – У него тут целый арсенал. А ты не натворишь бед? Не подставишь меня?
– Это для самозащиты. Даю слово. Наконец, скажешь, что я забрался в арсенал без твоего ведома.
– Винтовку не дам. – Георгий перед оружейным шкафом задумался. – Пистолет тоже. Могу дать охотничье ружье.
– Двустволка есть?
– Чего там только нет.
– Отлично.
– Это как-то связано с событиями? – последнее слово охранник произнес очень многозначительно.
– Все может быть. Но тебе не скажу. Меньше знаешь – крепче спишь.
– Уговорил. Выбирай, – кивнул он на ряд охотничьих ружей. – К каждому есть коробка патронов.
– Возьму-ка я двуствольный штуцер «Хейм», – решил Кирилл. – Вертикалка, мне нравится.
– Только вернуть не забудь – коллекционное.
На улице светало. Свежесть грозила заморозить. Кутаясь в теплую куртку, Юля набрала еще один номер.
– Алло? – не сразу отозвались на том конце. – Вы с ума сошли? Кто это?
– Простите, Ираида Иннокентьевна, это Юля.
– Какая Юля? – спросил сонный женский голос.
– Ваша соседка. Из гостиницы «Колос». Окна в окна, – пояснила она.
– Бог мой, сколько времени?
– Утро. Я должна задать вам один вопрос.
– Именно сейчас?
– Да, именно сейчас.
– Задавайте.
– У вашего зятя есть машина?
– Какое это имеет значение?
– Прошу вас, Ираида Иннокентьевна. Есть у вашего зятя машина или нет?
– Были у него машины.
– Только легковые?
– Разные были. – Она задумалась. – Была «Газель», кажется, еще какой-то фургон появился недавно, когда он решил заниматься овощами. Ему друг эту машину пообещал…
– Какой друг? Имя?
– Не знаю. Новый какой-то…
– Все ясно, спасибо, простите, что побеспокоила вас.
– Это было так важно?
– Даже себе не представляете – насколько.
– Тогда прощаю.
– Спокойного сна, Ираида Иннокентьевна.
– Какой уж тут сон, Юленька.
Из особняка вышли Кирилл и Саша. Последний держал в руках зачехленное ружье. Вся полиция была в доме. Саша передал Кириллу ружье, сказал: «Удачи!»
– Спасибо, она мне не помешает, – отозвался Кирилл.
Уже был рассвет. Белозерский спустился по ступеням и положил ружье в салон.
– А где профессор? Куда он делся?
– Я думал, он с тобой.
На крыльце появился Феофан Феофанович. На груди его что-то топорщилось. Не обращая внимания на телохранителя Сашу, он быстро спустился по ступеням и заскочил в салон джипа.
– Едем? – спросил у Юли ее спутник.
– Ага, – кивнула она.
Кирилл сел за руль джипа, Юля прыгнула на сиденье рядом, Позолотов уже удобно устроился позади.
– Что увели из дома, Феофан Феофанович? – спросила Юля.
– Чего я увел?
– Вот и я спрашиваю: чего? Не антиквариат, надеюсь?
– Вы что-то украли, учитель? – обернулся к нему Следопыт.
– Да поехали! – не выдержал Позолотов. – На нас этот тупица, охранник, таращится! А вы мне тут допрос устроили!
Кирилл включил зажигание, и джип сорвался с места. Когда они выехали на улицу, Следопыт повторил вопрос:
– Так что вы взяли?
– Да коньяк! Коньяк! Армянский его! Покойника нашего! – взорвался Позолотов. – Что я еще мог увести из дома? А, Юленька? Как вы думаете?
– Ну, не знаю, вы любитель древностей! Вдруг вы часы какие решили увезти из дома.
– Ну да, щас! – Он достал из внутренних карманов куртки две марочные бутылки конька. – С таким коньяком и часов никаких не надо!
Следопыт рассмеялся. Не удержалась от смеха и Юля. Но очень быстро стала серьезной.
– Я ведь только что с калекой циркачкой разговаривала.
– И что? – спросил Белозерский.
– Некий друг недавно подарил нашему соседу Юрию, длиннохвостому, фургончик для торговли фруктами.
– А, – кивнул Следопыт. – Отличная работа, Юля.
– Я знаю, – отозвалась девушка.
– А вот меня никто не похвалит, а коньяк все будут лакать.
– У нас перед коньяком бой, – предупредил учителя Кирилл.
– Бой? – переспросил тот.
– Точно. Вы можете остаться в городе, – предложил Следопыт. – Мы все равно будем там проезжать. Заброшу вас в гостиницу. А, профессор?
– Еще чего! Да я с ума сойду, думая, что с вами, – ответил Позолотов. – Живы или нет! Едем все вместе.
– Ну что ж, вместе так вместе, – кивнул Белозерский. – Теперь мне за двух отвечать. За ребенка и старика.
– О-ё-ёй, – насмешливо бросила Юля. – Мне двадцать лет! Целых двадцать! Родись я в Азии, могла бы уже стать матерью-героиней.
– Шучу я, шучу, – обернувшись, подмигнул ей Кирилл. – И слава богу, что мы не в Азии!
2
Они промчались через спящий Лещёв, вырвались на другую сторону города и полетели дальше. Светало. Хилые домишки за косыми заборами и крепкие особнячки, новострой за каменными оградами, стояли вперемежку вдоль дороги. Пригород спал мирным сном. Потом пошли разбросанные дачные участки, многие густо заросшие садами. На одну из улочек и свернул черный джип Соколовского.
– Ты хорошо запомнил тот дом? – спросила Юля.
– Я же Следопыт, – усмехнулся Кирилл. – Я запоминаю все, что вижу. А что хочу запомнить, не забываю никогда.
Это были огромные садовые участки, буквально покрытые фруктовыми садами и огородами или просто заросшие кустарником и бурьяном. Тут на сотни метров тянулись покосившиеся ветхие заборы, едва проглядывая из-за желтеющей зелени. Ближе к центру такие участки стоили бы огромные состояния, но здесь, на забытых просторах России, они были почти дармовой землей.
Белозерский притормозил, заглушил мотор, вытащил ключ зажигания.
– Выходим. Я, конечно, ловкий и умелый, но будьте осторожны. Слышите, Феофан Феофанович?
– Я тоже ловок и умел! – откликнулся тот. – Старый и мудрый лис!
– Тише, профессор, – предостерегла старика Юля. – Кстати, а у вас есть оружие? «Парабеллум», например?
– У меня есть сила! – обиженно напомнил он и перебрал волосатыми пальчиками перед носом Юли: – У-у! Великая сила!
– Точно! – Юля даже хлопнула себя по лбу. – Забыла!
– Я жалею, что взял вас с собой, коллеги, – очень серьезно прервал их Кирилл. – Мы ведь на тропе войны.
Его тон заставил всех разом замолчать. Они осмотрелись. На этой улочке стояла гробовая тишина. Только вовсю запевали птицы и одиноко покрикивали по округе петухи. Кирилл отпер калитку и кивнул на дорожку:
– Входите.
– Вперед под пули толкаешь? – спросил Позолотов.
– В точку, – кивнул Следопыт.
Они шли по тропинке, с двух сторон глухо заросшей кустарником и фруктовыми деревьями. От земли терпко пахло осенней лесной сыростью.
– Райский сад, – прошептала Юля.
– Сейчас увидим, какой он райский, – проворчал Белозерский.
Перед ними уже был и дом – старая развалюха, вся заросшая желтеющими кустами.
– Тише! – Следопыт приложил палец к губам. – Слышите?
До них ясно доносились стоны. И сбивчивый разговор.
– Сердце. – Позолотов приложил руку к груди.
– Что сердце? – спросил Белозерский.
– Бьется часто! – прошипел Феофан Феофанович. – Выпрыгивает!
– Бьется – уже хорошо. Юленька, ты готова? – спросил Следопыт.
– Еще как, – ответила та.
– Двери справа, еще надо дойти. Рискуем.
– Пошли, Кирилл. Им сейчас не до нас, – резюмировала Юля.
Они вычислили самое короткое расстояние, быстро преодолели его и оказались у дверей избушки.
– Заходим, – сказал Кирилл.
Он потрогал двери – не скрипят ли, но те оказались бесшумными. Кажется, ловушек тут не было. Они вошли в сенцы, прокрались до следующей двери, и Кирилл, подождав, распахнул ее настежь. Юля была вооружена своим «малышом», однажды уже спасшим ей и ее друзьям жизнь.
Едва они переступили порог, как тут же остановились. Перед ними стояли двое. К ним спинами! Первый – с длинным сивым хвостом, второй – в пол человеческого роста. Рыжеволосый карлик. Они были так взволнованны и напуганы, что даже не услышали гостей. Третий обитатель избушки лежал на кушетке с перебинтованной рукой и корчился от боли.
– Говорю тебе: ему все хуже, – нервно сказал карлик. – Он держится, потому что мы ему обезболивающего вкатили слоновью дозу. Его в больницу надо. Ты что, доктор? Хирург? У него от руки почти ничего не осталось.
– В какую больницу? – взорвался сивый, с хвостом волос за спиной. – У него стреляная рана. Они сразу полицию вызовут. И всех нас загребут. Всех, понимаешь?!
– Соврем, скажем, что он сам разряжал охотничье ружье…
– Ему три пули в ладонь вкатили! Как ты думаешь, после трех выстрелов в поселке Зеленом его оставят в покое? А там еще два трупа! Забыл?
– Не поеду я в больницу, – стонал раненый. – Юрка прав! Это для нас для всех приговор.
– Юрка прав! – передразнил его длиннохвостый. – А приговор ты нам сам обеспечил со своими фантазиями. На черта мы тебя послушались? Все пройдет гладко! – передразнил он. – Прибил бы ты его где-нибудь потом, когда бы он вылез из своей башни! Разбогатели, называется. На кой мне теперь твои деньги?
Рано или поздно эта сцена должна была закончиться. Следопыт вопросительно кивнул Юле, она ответила ему утвердительным кивком.
– Ну все, лицедеи, концерт окончен, – грозно произнес Кирилл.
Двое мгновенно обернулись. Забегали глазами. Они искали оружие! Одноствольное ружье стояло в стороне, прислоненное к стенке, и несомненно было заряжено.
– Стойте на месте, – предупредил их Следопыт. – На куски разнесу. Тут дробь на лося – потроха по всем стенкам разлетятся.
Оружие в руках гостей охладило их пыл. Они присмирели. Но лица гостей хозяева разглядели не сразу. Особенно девушки, под козырьком бейсболки.
А когда разглядели…
– Юля?! – хрипло проговорил карлик.
– Ага, – ответила девушка. – Она самая.
У длиннохвостого гневно и зло блеснули глаза:
– Точно, Юленька! Наша красавица-фигуристка…
– Наша – размечтался, – перебила она его.
– А что это за ковбой с тобой рядом? – продолжал длиннохвостый. – И мухомор еще? Кто это?
– За мухомора ответишь, – пообещал Позолотов. – Надо было мне второе ружьишко-то взять! Подлецы.
– Профессор, – сказал Кирилл, – возьмите вон то ружьишко у стены, прошу вас…
– С удовольствием. – Позолотов осторожно подошел к стене, взял ружье и вернулся в строй.
Теперь все три гостя были вооружены. Шансы у хозяев выйти из ситуации победителями равнялись нулю.
И тут длиннохвостого осенило:
– Да ведь это вся команда, что поселилась напротив моих окон! Они же за нами с самого начала следили! И в первую очередь она, – кивнул он, – Юленька-красавица! Подружка наша. Вражья душа.
Это были минуты откровения! Но оно осенило не одного только хвостатого.
– Точно! – вторил ему карлик. – Вот где я ее видел, наша красотку. Ночью, на улице… – Он вдруг осекся.
А где видел, не договорил. На постели, найдя в себе силы, на локте приподнялся раненый.
– Ах, Юленька, не ожидал, – прошептал он. – Хитрая лиса!
– Даже не представляешь, Мстислав, какая хитрая, – подтвердила девушка.
– Сама ведь призналась, что детектив, а я, дурак, не поверил…
– Все мы ошибаемся, – заметила Юля; странно, а ведь он ей приглянулся, этот Мстислав. Почему-то буквально сразу. Выразительными глазами, поведением, серьезностью. – Феофан Феофанович, Кирилл, – обратилась Юля к свои друзьям, – представляю вам трех друзей-заговорщиков: первый работник цирка, Гаврила Александрович Жуков, – она кивнула на карлика, – по прозвищу Жук; второй работник цирка, Юрий Карпухин, и их друг, приезжий, Мстислав Беженцев. Три друга, три неуловимых мстителя…
Юрий Беженцев и Жук тотчас переглянулись. И вновь уставились на Юлю.
– О чем это вы, девушка? – спросил длиннохвостый Карпухин.
– Да, о чем? – кивнул Жук.
– Ну, говори, – дал ей зеленый свет Кирилл. – А мы послушаем все вместе.
– Слышите? – спросила Юля. – Я буду говорить, а вы меня поправлять. Если я совершу ошибку. Хорошо?
– А зачем нам это делать? – стал упираться Карпухин. – Сознаваться в чем-то? Оговаривать себя? С какого ляда?
– А с такого ляда, – ответил Следопыт, – что на вас три убийства, и за вами, фраеры, сейчас гонится вся полиция Лещёва, – усмехнулся он. – И не только Лещёва.
– У вас Кремль на хвосте, – вставил Феофан Феофанович.
– И мы, очень может быть, ваша единственная надежда на спасение, – дополнила своего друга Юлия. – Но все будет зависеть от ваших ответов. Или отдать вас на растерзание полиции? От вас мокрого места не останется. Поэтому еще раз для тех, кто в танке: я говорю – вы поправляете. Ясно?
– Ясно, Юленька, – за всех ответил рыжеволосый карлик.
– Двадцать два года назад десятилетний Илюша Панин потерял мать и попал в детдом, – пророческим голосом произнесла Юля.
– Откуда ты знаешь?! – выкрикнул с постели Мстислав.
Назвав имя, она как будто священный код произнесла. То, что никогда не должно было быть озвучено!
– Мы – семья экстрасенсов, всё знаем. Илюша взрослел с этим горем. Больше родственников у него не было. Я не знаю, чем он занимался, когда подрос, но он поставил себе задачу узнать, что же стало с его матерью. Так бы поступил любой нормальный человек. Бросила она его или просто исчезла в те жуткие годы? Но разве могла она его бросить? Единственного сына? Родную душу? Никогда он не верил в это.
– Не увлекайся, Юленька, – с улыбкой проговорил Следопыт. – Это – эмоции.
– Но ведь это правда. – Она взглянула на раненого. – Это правда?
Мстислав молчал.
– Да скажи ты ей! – рявкнул Карпухин. – Она, вон, все знает!
– Она – умничка, – поддержал его карлик.
– Правда, – хрипло ответил Беженцев.
Юля кивнула.
– Когда Илья вырос, то стал искать по-настоящему. Я не знаю того пути, который он прошел, но кто-то ему сказал, что были три охотника, с ними и дружила его мать, что в одного из них она влюбилась. Но после очередной охоты не вернулась. Кто это был?
– Я обещал никому не говорить, Юля, – через силу проговорил Мстислав.
– Мне можно.
– Да скажи ты ей! – на этот раз нетерпеливо выкрикнул Юрий.
– У нее была подруга. У матери. Единственная. Мама ей все рассказывала. От нее откупились, ей угрожали. Сказали, что сломают жизнь. Она молчала. Чтобы разговорить ее, мне самому пришлось ей угрожать…
– Ясно, – кивнула Юля. – И тогда Илья решил мстить. К тому времени он сменил имя и фамилию. Мстислав – «месть и слава». Беженцев – вечный беглец. От прошлого, от всего мира, от самого себя.
– Юленька, – окликнул ее Следопыт.
– Трое преступников жили в одном городе, – продолжала девушка. – А еще в этом городе бытовала легенда про медведя-призрака. Страшного медведя-мстителя. Этой легендой новоиспеченный Мстислав и решил воспользоваться. Покажите нам железную лапу, ребята…
– Какую лапу? – испугался Юрий.
– Ты знаешь, какую. С когтями. Мстислав надевал ее на руку и потом расправлялся с врагами. И не тяните, ребята, не злите нас.
– Она права, не злите, – подтвердил ее слова Кирилл. – Мы все на нервах. Уже не первый день. Делайте все, что вам говорят, и глядишь, повезет.
– Покажи им лапу, Юрка, – тяжело дыша, попросил Мстислав.
– Я ее в колодец выбросил, – признался Карпухин.
– Умно, – кивнула Юля. – Еще нужен был медведь. Где вы приобрели одноногого медведя?
– Я тоже охотник, – выдохнул Мстислав. – Специально научился. Думал, пристрелю их. Как они, скорее всего, пристрелили мою мать. Вгоню каждому по горсти дроби в башку. Однажды я убил медведицу и ранил медвежонка, повредил ему лапу. И тогда мне пришла эта идея…
– С одноногим медведем? – спросила Юля.
– Да.
– Изысканная месть. И все можно списать на легенду. Появился в городе медведь-призрак. Как ты растил этого мишку? Небось сам из соски молоком поил?
– Нет, няньку нанимал! – раздраженно бросил Мстислав.
– Ясно. Все было тут? На этом участке? В сарае, в подвале? Где сейчас медведь?
– В погребе, в большом погребе.
– Поил его снотворным, чтобы он не ревел на всю округу?
– Как догадалась?
– Обычная дедукция, – пожала плечами Юля. – Я бы поступила именно так же. Ты нашел кузнеца, тебе смастерили когтистую лапу, или сварил ее сам?
– Сам, конечно, зачем мне были нужны свидетели?
– Разумно. Купил в Лещёве участок на отшибе, нашел друзей, предложил им денег за работу. И стал готовить преступление. Так?
– Возмездие! – гневно поправил он ее. – Это было возмездие. И оно было справедливым, черт меня подери!
– Хорошо, пусть будет возмездие.
– Все так и было, – выдавил из себя Беженцев. – Умная Юленька, умная девочка…
– Жук заснял первый проход медведя по улице Краснознаменной, – продолжала девушка, – затем несчастное дрессированное животное нырнуло в темный двор, где живет с женой и тещей Юрий, там медведь прыгнул в фургон… А чей фургон, кстати?
– Я купил его для нашего дела, – ответил Мстислав.
– Все верно. Медведю сделали укол снотворного и увезли сюда, на базу. Встретить на улице выпившего Калявина и распотрошить его железной лапой, думаю, не составило труда? А, Мстислав?
– Нет, не составило, – отозвался тот.
– И медведь был никакой не нужен. Железная лапа, немного волос. Ты сказал Калявину перед смертью то, что он должен был услышать?
– Еще как сказал. Они должны были знать, кто пришел за их жизнями.
– Ясно, – кивнула Юля.
– Как ты все это делаешь? – спросил у девушки Жук. – Откуда ты взялась такая?
– Из Москвы. Второй проход медведя был самым опасным. Вы могли бы от него отказаться, но хотелось произвести впечатление.
– Это точно, – усмехнулся Юрий. – Вот долбаки!
– Но ведь получилось! – заступилась за них Юля. – Мы были там и все видели. Медведь вышел из кустарника, кто его держал в тех кустах? Только не Мстислав. – Она поймала взгляд маленького циркача. – Ты, Жук?
– Я, – усмехнулся карлик.
– Медведь сам по себе был безопасен и побежал на сигнал к хозяину, а Чепалов метнулся от него – и как раз на железную лапу Мстислава. Ну же, Мстислав? Все так и было?
– Так, так.
– А находчивый Жук стучал палкой по дереву или забору, пугая нас, имитируя приближающийся стук медвежьего костыля. А, Жук?
– Я тебя люблю, Юля, – рассмеялся карлик. – Ты – идеальна!
– О да, я такая, – кивнула девушка. – И вновь медведя увез Юрий на своем фургоне. Ну, а третий выход был тоже без мишки. Рисковать вы не стали. Запугали Соколовского рычанием и прочими шумами, записанными на цифру, подготовили его, можно так сказать. Кстати, заранее отравили его собаку. Вчера ночью медведь мирно спал в своем погребе, накачанный лекарствами. Мстислав проник в дом, вырубил охранника, пока другой ездил за нами, за экстрасенсами, да-да, – она поймала их удивленные взгляды, – все было именно так, господа заговорщики. Еще у вас была балаганная медвежья шкура – это в ней Мстислав заявился к Соколовскому. Не так ли?
– Она тоже в колодце, – заверил ее сивый.
– Я сейчас вырублюсь, – теряя силы, пробормотал раненый.
– Держись, – приободрила его Юля. – Мстислав поднялся на второй этаж, но встретил сопротивление.
– Что с Соколовским? – борясь с забытьем, спросил Беженцев.
– Убит.
– Отлично.
– Короче, месть удалась. Но руки, как я понимаю, ты почти лишился?
– Три выстрела разнесли ему всю кисть и пальцы, – бросил Юрий.
– Тоже расплата, – кивнул Следопыт. – Ничего не проходит бесследно.
– Да кто вы такие? – спросил Юрий Карпухин. – Откуда свалились на нашу голову?
– Повторяю: мы – три экстрасенса, изучаем самые таинственные дела, которые происходят на белом свете, – честно призналась Юля. – Вот – профессор, – она указала на Позолотова, – мы – два его ученика, из наиболее талантливых.
– Но ведь мы не для того рассказали вам все, чтобы вы немедленно побежали в полицию, да? – спросил Жук. – Юленька?
– Нет, не для этого. Скажу вам честно, ребята. В первую очередь тебе, Мстислав. Если бы с моей матерью поступили бы так же, не дай бог, сломали бы жизнь мне, я бы поступила с преступниками не лучше. Они этого заслужили. Твою мать случайно ранил Соколовский, ранил смертельно, а потом они решили добить ее и похоронить в тех лесах. – Она тяжело вздохнула. – Они утопили ее тело в болоте.
– Боже, – отвернулся к стене Мстислав.
– Я это выведала у него перед самой смертью. Лучше все наконец-то узнать, чем мучиться до конца жизни в неведении. – Теперь Юля вопросительно взглянула на Кирилла – и он кивнул в ответ. – Вот что, мы сейчас уйдем. Мы не имеем права судить вас. Сумеете выкрутиться – хорошо, не сумеете – такая ваша судьба. Пусть она все и решает.
– Что, правда? – спросил Юрий. – Оставите нас?
– Правда, правда, – кивнул Следопыт. – Только ружье у вас заберем.
Жук посмеивался, кажется, он быстрее других понял, чем закончится этот неформальный допрос.
– Не наделайте глупостей, – посоветовала Юля. – Вам еще думать, как быть с его рукой.
– Отрежьте ее, – посоветовал Феофан Феофанович, – и дело с концом. Только инфекцию не занесите, умники. А тебе, Юрий, надо голову мыть чаще. А еще лучше постригись.
– Спасибо, мухомор, – ответил тот.
– На медведя будем смотреть? – спросил Кирилл.
– Он спит и видит сны, – усмехнулся Карпухин.
– Убьете ведь его? – поинтересовалась Юля.
– Придумаем что-нибудь, – за всех сказал Юрий.
– Живодеры, – бросил Феофан Феофанович. – Легко отделались.
– Выкручивайтесь как сможете, – сказала Юля. – Теперь вы – дичь, кругом флажки, и охотников целая армия. Прощайте, мстители.
– Ты удивительная. Я буду тебя любить всю свою жизнь, – признался Жук. – Честное слово!
– Верю тебе, Гаврила Александрович, – улыбнулась Юля. – А теперь дайте нам слово, что даже если вас поймают, вы не расскажете о том, что мы все знали.
Это требование трое заговорщиков выполнили немедленно. Следопыт положил винтовку на плечо. То же проделал и Позолотов.
– Ну что, пошли? – спросил Белозерский.
Юля спрятала пистолет в карман:
– Пошли.
– Привет Кремлю, – подмигнул липовому профессору Юрий Карпухин.
– Передам, не сомневайся, – строго ответил архивариус. – Скажу – от немытого клоуна. – Юрий зло усмехнулся, но промолчал. – Ладно, мои добрые ученики, двинули на свежий воздух.
Юля подняла руку:
– Подождите…
Она подошла ближе к кровати, на которой лихорадило главного мстителя. По его лбу катил пот. Беженцев то и дело сжимал зубы, тяжело дышал. Но он твердо встретил ее взгляд.
– Что? – спросил Мстислав.
Юля приложила руку к его щеке, потом нагнулась и что-то прошептала ему на ухо.
– Поменяй имя, – распрямившись, сказала она. – Если выживешь, конечно.
Тот не ответил. Но на его лице осталось подобие улыбки. Юля повернулась и двинулась к дверям.
– Что она тебе сказала? – спросил Юрий.
– Неважно, – хрипло ответил Беженцев.
У дверей Юля остановилась.
– Где клетка с медведем?
– А зачем вам? – спросил Юрий.
– Хочу убедиться, что он существует. Что все это не сон. Только за этим.
Жук расплылся в чуть уродливой, но такой обаятельной улыбке.
– Вы пришли по главной тропинке, моя королева?
– Да, – ответила девушка.
– Есть другая тропинка. Как выйдете – берите правее. Она тоже приведет вас к воротам. Там есть железный люк. Справа от дорожки. Постучите в него.
– Спасибо, – кивнула Юля.
И переступила порог дома. За ней вышел Позолотов, и только за архивариусом, готовый к любому выпаду неприятеля, Кирилл.
– Что вы ему сказали, Юленька? – озадаченно спросил Позолотов. – Этому мстителю?
Юля улыбнулась:
– Он же ответил своему волосатому другу: неважно.
– Но я-то не волосатый!
– Еще какой волосатый! – обернулась к нему девушка. – Старый гном!
– Белоснежка! – фыркнул старик.
– Ага, я такая.
– Ладно, не хотите – не говорите, – топая за друзьями, пожал плечами Феофан Феофанович. – А мне вот интересно.
– Уймитесь, профессор, – осек его Кирилл. – Мне тоже интересно, но я молчу. Нельзя узнать все тайны этого мира.
– Точно! – подтвердила Юля.
Они сразу нашли другую тропинку, которая шла правее от дома, и быстро углубились в желтеющий сад. Шагая, все чаще тянули головы и смотрели вправо от дорожки.
– Вот он, люк, – первым остановился Следопыт.
В трех метрах от дорожки и впрямь был укрытый желтыми листьями железный люк. Они осторожно подошли к нему. В петлях висел огромный замок. Сколько тайн хранил в себе этот погреб! Юля присела на корточки рядом с люком и… постучалась в него. Она как будто стучалась в другой мир – страшной сказки. В мир медведя на липовой ноге.
– Эй, Медведь! – позвала она. – Ты меня слышишь?
Только эта сказка, ставшая явью, была куда страшнее любого народного мифа.
– Эй, Медведь, откликнись! – громче позвала она. – Пожалуйста!
И тут они услышали из-под земли тихий приглушенный рёв. Он не был разъяренным или негодующим – лишь настороженным. Им просто ответили. Чужакам. Но это был рык зверя – сомнений не оставалось…
– Нам пора, – оглядываясь в сторону дома, сказал Кирилл.
– Прощай, Медведь, – сказала Юля. – Прощай навсегда.
Скоро они пересекли по тропинке густой желтеющий сад и вышли к калитке. У машины тройка детективов остановилась.
– Как вы думаете, мы поступили правильно? – спросил Следопыт у друзей. – Ведь мы только что совершили тяжкий проступок. Не сообщили о преступниках.
– Мы железную лапу видели, Кирилл? – спросила Юля. – Шкуру? Нет. Живого медведя на одной ноге в этом домике видели? Тоже нет. Слышали голос из-под земли – и все. Нам даже не показали прострелянную руку предполагаемого преступника. Так, один окровавленный бинт! Так что мы видели? Да ничего мы не видели. Сон!
Белозерский покачал головой:
– Лиса.
– Еще какая! – согласился с ним Позолотов. – Мы поступили как гуманисты. Хотя я не уверен, что так поступать правильно. Кто знает, чего еще натворят эти оболтусы?
– Мое сердце спокойно, – садясь в машину, сказала Юля, – а это значит, что все случилось так, как и должно было случиться. Едем в гостиницу!