Друзья – не разлей вода
Глава перваяОхотники за привидениями
1
К дому Калявина они подъехали затемно. Обошли строение. Вот и подъезд. Юля и Кирилл переглянулись – у этих окон они стояли сегодня днем.
– А кто нам откроет? – спросила Юля.
Феофан Феофанович подошел и нажал первую попавшуюся кнопку. Динамик замурлыкал, потом захрипел. «Кто?» – недовольно спросил мужской голос.
– Полиция, – смело ответил Позолотов. – Пришли по делу убитого Калявина.
– А-а, – примирительно выдохнул голос. – Открываю! – Дверь щелкнула и открылась. – Нормально?
– Благодарю, – откликнулся Феофан Феофанович. – Уважают, – кивнул он, когда динамик затих, и потянул дверь на себя. – Прошу вас, Юленька.
Дверь покойного Калявина они нашли тотчас же – она была обклеена лентами, ведь шло следствие.
– Ну, мастер, давай, – кивнул Феофан Феофанович.
Кирилл Белозерский надел перчатки, вытащил набор отмычек в кожаном футляре и нагнулся над замком.
– Знаем такую конструкцию, – сказал он, разогнулся и стал выбирать отмычку.
Натянули заранее приготовленные перчатки Юля и Позолотов. И стали похожи на злоумышленников.
– Как у хирурга, – Юля кивнула на открытый кожаный чехол.
– А то, – отозвался Кирилл. – Сейчас приступим к операции. – Он достал отмычку и протянул ей чехол. – Ты, Юленька, будешь моим ассистентом. Крепко держи.
– А я кем буду? – с вызовом спросил Феофан Феофанович.
– Духовным наставником, как всегда, – ответил его ученик и вновь нагнулся к замку. – И на стрёме заодно.
– Разумно, – кивнул Позолотов.
Следопыт уже колдовал отмычкой в стальном чреве замка, когда едва слышно открылась дверь напротив и в коридор осторожно выглянула, а потом и вышла бабка. Юля и Позолотов, в перчатках и с отмычками, захлопали глазами. За их спинами, у дверей покойного Калявина, увлеченно сопел Белозерский. Соседка остолбенела и тоже захлопала глазами.
– Воры?! – Она закрыла рот руками.
– Мы из органов, бабушка, – шагнул на нее Феофан Феофанович.
– Из каких?! – заикаясь, пролепетала та.
Нужно было еще заслужить ее доверие!
– Из таких, – твердо ответил Позолотов и указал пальцем в грязный потолок подъезда с мутной лампочкой. – Из самых-самых!
Кирилл быстро распрямился. Юля поняла ситуацию, выдернула из кармашка корочки и открыла их перед бабкой.
– ФСБ. Специальный отдел.
– Какой такой специальный? – пробормотала бабка.
Юля замешкалась.
– Самый специальный, – ответил за нее Фофан Феофанович. – Спецотдел по борьбе с привидениями. Я – экстрасенс высшего класса. Ловлю призраков. – Он прижал открытую ладонь к губам и хрипло прошипел: – Мы охотимся на медведя.
– Какого медведя?! – шарахнулась от него соседка и прижалась к стене.
– На медведя-призрака, – выдохнул Позолотов. – Какого ж еще-то? Который убил вашего соседа.
– Того самого?
– Да, – кивнул архивариус.
В дверь просунулась голова мальчишки. Он вытаращился на подозрительную компанию. Его шкодливое лицо лучилось открытием истины.
– Они охотники за привидениями, ба!
– Кто?
– А мальчик прав, – кивнул Феофан Феофанович.
Юля едва сдержала улыбку. Кирилл опять засопел у замка.
– Так он может быть здесь?! – не унималась соседка. – Медведь-то?!
– Еще как может.
– Так страшно ведь!
– Мы привычные, – заметил Позолотов.
– А чего, дверь заела, что ли? – напуганная, но не желавшая покидать площадку, спросила соседка.
– Кто-то испортил замок, – кивнула Юля. – Мы разберемся.
– А можно я с вами? – спросил мальчик.
– Куда ты! – одернула его бабка. – Иди ложись!
– Щас! – огрызнулся мальчишка. – Возьмите, а?
– Во-первых, это секретная операция. А во-вторых, это очень опасно, – погрозил ему пальцем Позолотов. – Очень! А вдруг призрак медведя вновь окажется здесь?
– Здорово! – выдохнул мальчик. – Вот бы оказался, а?
– Это дело государственной важности, – строго посмотрела на мальчика Юля. И обратилась к его бабушке: – Напишите расписку, что вы ничего не видели. А если сейчас увидите что-то необычное, может быть, страшное, то об этом никому и никогда не расскажете. Если все мы живы останемся, конечно, – с ледяной улыбкой добавила она.
– А где у вас рюкзаки? – спросил мальчик.
– Какие еще рюкзаки? – нахмурился Позолотов.
– Как какие? С молниями! Которыми вы будете привидения ловить.
– Он так шутит, – прихватила мальчика за плечи бабушка.
– Ничего я не шучу! – рванулся тот. – У охотников за привидениями должны быть рюкзаки за спиной! С молниями! – еще раз пояснил он. – Как вы будете медведя ловить? Если он вылезет?
Юля все поняла. Вспомнила фильм!
– Теперь, мальчик, рюкзаки не нужны, – твердо проговорила она. – Мы теперь без рюкзаков работаем. И потом, у нас сегодня только разведка.
– А если он вылезет?! – требовательно воскликнул мальчик.
В сущности он был прав – истинным охотникам за привидениями нужно быть готовым к любым ситуациям.
– Мы его голыми руками возьмем, – ответил Феофан Феофанович.
– Не-е, – замотал головой мальчуган. – Голыми руками вы его не возьмете. Он вас сожрет. Его молниями надо!
Бог знает куда бы их завел этот профессиональный разговор, но помог Следопыт.
– Готово, – после щелчка произнес Кирилл, отошел от двери и взглянул на подельников. – Операция по поимке медведя-призрака начинается. – Он строго взглянул на соседей. – Дедушка шутит, мальчик. Прибор с молниями у меня в сумке, – и погрозил пальцем. – Но про него нельзя говорить.
– Покажите, – попросил мальчик.
Кирилл отрицательно покачал головой:
– Нельзя. Государственная тайна. Посторонних прошу удалиться.
– Зайдите к себе, – приказала Юля. – И сидите тихо-тихо. Ясно вам, гражданка?
– Ясно, – прошептала та.
– Я жду расписку, – еще строже бросила Юля.
– Хорошо.
Мальчика мгновенно затащили, и дверь захлопнулась.
– У нас минут пятнадцать, – переступая порог, предупредил Кирилл. – Потом шок у соседей закончится, они станут задавать вопросы, и за нашу безопасность я не дам и гроша.
– Вы очень строги с обывателями, Юленька, – пробормотал Позолотов. – Впрочем, иногда это полезно.
Они закрыли за собой дверь и включили свет. Обычная хрущевка.
– Что мы ищем? – спросил Белозерский.
– Все, что сможет указать на страхи Калявина. На присутствие медведя в его жизни.
– Медведя-призрака, – поправил ее Феофан Феофанович.
– Именно, медведя-призрака, – согласилась Юля.
– Мы с Юленькой будем работать внизу, – решил Позолотов. – А ты, Кирюша, по верхам давай. Так, что ли?
– С каких это пор вы стали отдавать команды? – удивилась Юля. – А, Феофан Феофанович? Вы – ученый. Ваше дело – улавливать энергии. Вот и улавливайте. Впрочем, Кирилл, он прав – давай по верхам. А я по полкам.
– Идет, – согласился Белозерский.
Феофан Феофанович усмехнулся.
– Мне нужны письма, альбомы, любой архивный материал, – решительно заявила девушка.
Перерыть две комнаты в хрущевке – дело нехитрое. Кирилл рванул по антресолям. Феофан Феофанович бросился по шкафам и скоро выудил охотничье ружье:
– То самое! Присвоим?
Юля нахмурилась, даже работать перестала.
– Я бы покрутила пальцем у виска, да не удобно, вы уже старенький.
– Да шучу я, шучу! – поморщился Позолотов. – Что вы как дети?
– У вас была жена, Феофан Феофанович? – запуская руки в одежду, сложенную в серванте, спросила она. – Как-то раньше не интересовалась.
Кирилл хмыкнул из другой комнаты.
– Ушла жена, – как ни в чем не бывало ответил Позолотов. – Бросила меня. – Он развел руками. – Сказала: я с тобой с ума сойду. Давно это было!
– Извините, Феофан Феофанович, – вздохнула Юля.
– Да ничего, – пожал плечами архивариус. – Она уж покойница. И муж ее второй покойник. А я вот в свои восемьдесят жив, бодр и охочусь на медведей-призраков. И ничуть об этом не жалею. Так кто из нас выиграл?
– Вы, – с улыбкой откликнулась девушка.
На антресолях хранился хлам, семейных альбомов не было. Но зато на одной из полок буфета нашелся огромный целлофановый пакет с фотографиями. Юля жадно начала просматривать его. Бледные фотографии, лица незнакомых людей, которые либо состарились, либо давно ушли на тот свет. Были тут и дочь Калявина, причем, разного возраста, с пеленок, и его жены. В том числе и моложавая Антонина Дмитриевна. И другие женщины. Особенно хороша была одна, брюнетка с большими сияющими глазами. Самые любопытные фотографии Юля щелкнула телефоном. Библиотека Калявина, в спальне, в буфете за стеклом, была небольшой и характерной: тут оказалось много охотничьих книг. Оружие, виды охоты. И все разных авторов. Русская классика тоже была. «Записки охотника» Тургенева и Аксакова, например. Юля взяла томик Куприна. Закладка оказалась на рассказе «Вальдшнепы».
– Да он помешался на охоте, – заметила она.
Юля машинально пролистала книгу, и вдруг из нее выпорхнул и спланировал на пол твердый листок. Юля нагнулась и подняла его. Это была фотография. С ее глянцевой поверхности счастливо улыбались три охотника в защитных костюмах. Бравые, тоже моложавые, с наглыми глазами. Тот, кто в середине, с седеющей шевелюрой, был на голову выше и Калявина, и третьего охотника, смотрелся вожаком. Ружья держали каждый на правом плече. Прям гвардейцы. Всем было лет по сорок пять. Фотка из девяностых годов. За спинами стоял «уазик». Перед охотниками лежала туша медведя-великана. Каждый из охотников поставил правую ногу на тушу убитого животного. Юля перевернула фотографию. Небрежная надпись с неровными округлыми буквами на обратной стороне гласила: «Лев, Федор и Матвей – друзья навеки!» И размашистые подписи. Юля перетряхнула все охотничьи книги, чем привлекла внимание Позолотова, но больше фотографий не оказалось. Она вновь устремила взгляд на бравурную строчку и три подписи. – Писали под хмельком, – заметил Феофан Феофанович.
Архивариус смотрел на фото через ее плечо.
– Согласна.
В спальню вошел Кирилл.
– Пора убираться отсюда, а то неровен час. Слышите? Все равно ничего толкового нет.
– Я бы так не сказала, – возразила Юля.
– Она права, – подтвердил Позолотов. – Кое-что есть.
Кирилл обошел их, сказав: «Можно?» – взял из рук Юли фотографию, пристально рассмотрел ее с обеих сторон и вернул девушке.
– Да, это кое-что.
– Три друга, три охотника, – задумчиво произнесла Юля. – Этой фотографии лет двадцать пять. Крайний слева – наш Калявин.
– Перед охотниками – убитый медведь, прямо великан, – заметил Позолотов.
– И фотография почему-то не с другими лежит, а отдельно, – задумалась Юля. – Среди книг про охоту, в спальне, куда не каждый заглянет.
– Юленька, ты эти же лица встречала на других фотографиях? Сейчас, когда перебирала? – поинтересовался Белозерский. – Я говорю о двух друзьях Калявина.
– Не-а, – качнула она головой.
– Это кое-что, – повторил Следопыт. – Он прятал фотографию и не хотел, чтобы эти люди как-то фигурировали в его реальной жизни. Только в его воспоминаниях.
– Именно так, – заключила Юля. – Это люди из его прошлой жизни, из которой он когда-то сбежал, бросив, кстати, родную дочь. Которую несомненно любил. Ее фотографий, в раннем детстве, у него море.
– Дела, – почесал нос научный советник и экстрасенс номер один при правительстве. Взял из рук Юли снимок, положил его на ладонь, накрыл другой рукой и закрыл глаза. – М-м-м, – запел Феофан Феофанович, мгновенно впадая в транс. – М-м-м!.. У-у-у!..
– Пора уходить, – с улыбкой заметил Кирилл Белозерский.
Юля выдернула из ладней Позолотова фотокарточку.
– На самом интересном месте оборвали, Юленька! – недовольно проговорил он. – Души уже подходили ко мне. Стекались!
– Чьи? – поинтересовалась она.
– Покойничков.
– Чьи именно?
– Разные. В том числе и Калявина. А вы все испортили.
– Уходим, – настаивал Следопыт. – Фотографию берем с собой.
– Еще бы, – поддержала Юля. – Такая находка.
Через пару минут они открыли дверь и стали осторожно выходить на площадку. Напротив тоже открылась дверь. За ними следили! Выглянула все та же бабка.
– Ну что? – спросила она. – Нашли чего?
– Есть контакт, – со знанием дела кивнул Феофан Феофанович.
– Да ну?
– Точно.
– А с кем?
– Вышли на след медведя.
Кирилл повернулся к ней спиной и заработал отмычкой. В дверь высунулась голова Никитки.
– И какой он?
– Большой и злой, – ответил Феофан Феофанович. – Может вернуться.
– Да ну?! – теперь уже воскликнул мальчишка.
– Поэтому будьте осторожны, – предупредил Позолотов. – Духи не дремлют!
– Расписка готова? – поинтересовалась Юля.
– Да, – кивнула бабка и протянула листок бумаги.
Они поспешно вышли из дома, где жил Калявин, сели в «Запорожец» и были таковы. С быстрым тарахтением раритетный автомобиль несся по ночному Лещёву. «Теперь налево, – иногда командовал Следопыт. – Теперь направо. – У него была фотографическая память.
– Не сдаст нас эта семейка, как думаете? – обратилась к ним Юля. – За нами самими не начнут охоту? Тот же ваш Борщов?
– Да кто ж его знает, – задумался Следопыт. – Будем надеяться.
– Только если случайно, – заметил Феофан Феофанович. – В смысле, сдаст.
– Случайно? – переспросила Юля.
– Дикие все-таки у нас люди, – усмехнулся Позолотов. – Всему верят! С такими только коммунизм и строить. Понимаю, почему их большевики с потрохами купили своими байками. Живут в вечном ожидании сказки. Вот чем эта старуха отличается от бабки, жившей лет пятьсот назад, которая верила в леших и кикимор? Да ничем. Внучок тоже хорош. Голливуд в помощь. С другой стороны, если ты интеллектуал, – рассуждал архивариус, – вот как я, к примеру, интеллектуал самой высокой пробы, да к тому же еще экстрасенс, можно сказать…
– Тоже самой высокой пробы? – усмехнулась Юля.
– А как же! Так вот, если все так, то из аборигенов можно веревки вить. Манипулировать их сознанием. Они теперь растрезвонят про охотников за привидениями, можете мне поверить. Через пару лет о нас в этом районе будут легенды слагать. – Глядя на ночную улицу за лобовым стеклом, он задумался. – А может, нам с вами залы собирать? А, ребятки?
– Какие еще залы? – не понял Следопыт.
– Как это какие? Больше! Чтобы денег побольше!
– А, эти залы!
– Ну так!
– А что мы будем впаривать? – спросила Юля.
– Жизни учить будем. Семинары проводить. Ну, и общение с духами, конечно. Массовые спиритические сеансы. Вас бы, Юленька, как внучку великого экстрасенса, нарядили бы в бикини, вы бы со шляпкой ходили по рядам и деньги собирали. Попкой туда, попкой сюда.
– Щас! – выпалила Юля. – Размечтались.
Городок был небольшим, и минут через десять «Запорожец» притормозил у входа в гостиницу.
– Приехали, – сказал Феофан Феофанович. – Зря отказываетесь, Юленька.
Следопыт хитро взглянул на нее.
– Что? – спросила она.
– Представил тебя в бикини и со шляпой в руках.
– Ну и как?
– Золотое дно!
– Ну-ну, мечтать не вредно.
Они вышли из автомобиля. Когда перешагнули порог номера, Кирилл воодушевленно воскликнул:
– Есть отличная идея! – Набрал номер сотового телефона. – Алло, Людмила?
– Да, а кто это?
– Включи громкую связь, – уже догадываясь, к чему этот звонок, торопливо попросила Юля.
Тот кивнул.
– Мы сегодня с вами разговаривали, – сказал Следопыт.
– А, оперативники…
Ее голос зазвучал на весь номер.
– Они самые. У нас есть фотография, на ней ваш отец. Как мы ее нашли – тайна следствия, но вы можете посмотреть на нее и определить, кто с ним? Или, для верности, показать эту фотографию вашей матери?
– Могу, конечно.
– Сейчас перешлю и перезвоню.
Кирилл отключил связь. Юля положила снимок, похищенный из дома Калявина, на стол, Следопыт сфотографировал его. Затем отослал и вновь набрал номер Людмилы Калявиной.
– Получили?
– Да! Тут папа еще молодой! Ну, относительно. Только я этих людей не помню.
– А мама?
– Сейчас спрошу.
Она пошла по дому. Где-то весело визжал ее сын. Затем был короткий разговор:
– Вот, посмотри, следствие интересуется. Знаешь их?
– А-а! – усмехнулась на дальнем плане мать. – Как не знать? Это ж два его дружка закадычных. И по комсомолу, и по партии, и по бабам. Охотнички!
– Спрашивают, кто они.
– Ну, в центре, это Лев Семенович Соколовский, наш бывший мэр.
– Ну да? – удивился Следопыт.
– Они спрашивают, ты не ошиблась? – уточнила у мамы дочь.
– Он самый! Третий – Матвей Чепалов. Они все в комсомоле начинали, потом в партию подались. Но Федька и Матвей тормозили, а вот Соколовский вперед летел. Ну так у него и внешность какая! Бабы на него так и вешались, на паразита…
– Мама, – прервала Антонину Дмитриевну ее дочь.
– А ты не мамкай, не знаешь.
Антонина Дмитриевна занималась хозяйством и то отходила от телефона дочери, то приближалась к нему. А иногда грозно нависала над ним, и тогда ее голос становился пронзительно четким.
– Так они все из Лещёва? – спросила Юля.
– Все отсюда. Живоглоты.
– Мама…
– Знаю, что говорю.
– А где они сейчас?
– Где? По домам сидят, если живы еще. Они пенсионеры уже давно! – Ее голос стал уходить все дальше. – Старые пни!
Юля приблизилась к телефону.
– Людмила, если мама не слышит, спросите, они всегда ездили на охоту втроем?
Антонина Дмитриевна вернулась к телефону. Эта тема ее несомненно волновала до сих пор. Оказывается, да, они всегда ездили втроем. И ездили часто – и далеко от Семиярской губернии. На Урал, к примеру. Где леса были дикими, где можно было побродить как следует и подбить настоящего зверя. Они целый год готовились к такой охоте, ждали ее. Бредили ею. А потом уезжали – и надолго. Возвращались счастливыми. С блеском в глазах. Кроме последнего раза.
– Когда они дьявола встретили в лесу, – услышали трое детективов голос Антонины Дмитриевны, она даже повысила его специально для них. – Так и скажи господам сыщикам: когда нечистую подстрелили. – Женщина с вызовом усмехнулась. – Я это точно знаю! Я его, Федькины, глаза увидела и голос его услышала, когда он приехал с той охоты. Мне хватило. Не узнала я его. Что он там пообещал нечистой силе, не знаю. Но изменился он после той поездки. Спятил. Другим человеком стал. Говорила уже: сам в черта стал превращаться.
– Вы слышали? – теперь уже говорила с Кириллом Людмила. – Ой, зря я ее спросила, теперь она неделю отца будет вспоминать.
– Да какой он тебе отец?! – услышали они голос Антонины Дмитриевны. – Пёс он был шелудивый! Скольким людям в душу плюнул! Старый чёрт.
– И проклинать, разумеется, – добавила Людмила.
Следопыт горячо поблагодарил молодую женщину, пообещал завезти коробку конфет и попрощался.
– Ну так что, дамы и господа, скажете?
– Скажем, что мы вышли на медвежий след, Кирюша, – усмехнулся Позолотов. – Это уж точно.
– Три охотника, три фанатика, – согласилась Юля. – Что-то они сделали не то в те давние времена. Двадцать с лишним лет назад. Не того медведя подстрелили, раз он призраком стал к ним являться.
– Но как может медведь на одной ноге расхаживать по городу? Пусть даже по Лещёву? Говорить человечьим голосом? Звать кого-то? Требовать вернуть лапу? Невероятно.
– А это нам и надо узнать, – решила Юля.
– А что тут узнавать? – усмехнулся Феофан Феофанович. – Трое охотников год за годом убивают медведей. Убивают медведиц, а потом, как я понимаю, и медвежат. Как это и положено у этих убийц, которые именуют себя охотниками. И вот, призрак того одноногого медведя, который еще в девятнадцатом веке тут кружил и всех резал и рвал на части, не вытерпел и решил отомстить стрелкам. – Он посмотрел на товарищей. – Что скажете?
– Отличный сценарий для фантастического фильма, Феофан Феофанович, – похвалила его Юля. – А если серьезно?
Следопыт усмехнулся:
– Пока что это самая убедительная версия, Юленька. Она всё объясняет.
– До мелочей, – добавил Позолотов.
– Нам надо найти этих двух людей, если они еще живы: Соколовского и Чепалова.
– Это сделать легче лёгкого, но только утром. А сейчас легкий ужин перед сном, – предложил Следопыт.
– Мы так сегодня перенервничали, – хитро посмотрел на него Феофан Феофанович.
– Это вы к чему?
– Да все к тому же, Кирюша. Интересно, бар еще открыт?
– Думаете, стоит?
– Какой-нибудь настойки, – предположил самый старый и самый мудрый член экспедиции. – Ну, там, рябины, например?
– Я схожу, – предложила Юля.
– Уверена? – спросил Кирилл.
– Да, конечно, – ответила Юля. – А вы пока ужин приготовьте. У меня все равно так классно, как это делаешь ты, Кирилл, не получится.
– Хорошо, иди.
Юля взяла в номере деньги и спустилась на первый этаж. Ей не просто так хотелось оторваться от компании. Она решила посидеть за стойкой, выкурить сигарету, например. Юля это делала редко, но с удовольствием. Запретный плод сладок. Но курить при Кирилле, таком правильном, ведущим здоровый образ жизни, она стеснялась. И тем более при Феофане Феофановиче. Вот он потом будет над ней потешаться! Девочка-припевочка с сигаретой.
Бар был открыт. Всего-то начало десятого. Призывно светилась стойка, все остальное помещение было погружено в сумрак. Юля встала у пустой барной стойки – та оказалась пустой. Ну что тут поделаешь. Маленький город, маленькая гостиница, может, наконец, бармен на всех плюнуть и отлучиться по делам? Зато так приятно пахло спиртным!
– Есть кто? – спросила Юля.
– Иду! – откликнулся женский голос из дальнего помещения.
Вскоре вышла барменша в фартуке, она вытирала руки.
– Рябина на коньяке есть? – спросила Юля.
– А двадцать один год есть? – насмешливо спросила барменша.
– Я не для себя – я для своих коллег, – пожала плечами Юля. – Для моего учителя, профессора черной магии, который приехал изучать ваш феномен – медведя-призрака. – Она видела, как менялось лицо барменши. – И для его старшего ученика, магистра магических наук. Тоже черных. Это они хотят бутылочку перед сном раздавить. Я только молоко пью.
– Так вы с ними? – Она понизили голос. – С тем самым профессором?
– Ага. Только тсс! – Юля приложила палец к губам.
– Вам продам, – кивнула барменша.
– А куда делись три здоровых балбеса-охотника? Они тут все время бухали и галдели.
– Неужто сами не знаете, девушка? – удивленно посмотрела барменша.
– Понятия не имею.
– Так они после разговора с вами и с полицией тотчас и уехали. Лишили вы нас клиентов.
– У них энергетика плохая, – поделилась Юля. – Честное слово. Когда три агрессивных дурня собираются вместе и еще что-то планируют, эфир накаляется.
– А ваш профессор-то, он-то как?
– Что – он как?
– Черная магия-то – не шутка.
Юля снисходительно улыбнулась:
– А, вон вы о чем! Ну, вы меня неправильно поняли. Он изучает черную магию, чтобы с ней бороться, а не чтобы ее распространять. А вы что же подумали?
– Да я так, – протирая бокал, опустила глаза и пожала плечами барменша. – Ничего я не подумала…
– А если честно?
Барменша подалась к клиентке, легла грудью на стойку и перешла на шепот:
– Думаю: надо же, и полиция в черную магию подалась! Ну, куда дальше-то, думаю, деваться? Ужас!
– Мир на месте не стоит.
Барменша оживилась:
– И насчет старичка вашего тоже подумала: такому скажи что поперек – заколдует еще. Скажите честно, – она оглянулась на двери, – ведь может, а?
– Может, – кивнула Юля. – Профессор владеет всеми приемами черной магии. Но, повторяю, только в целях борьбы со злом. Попадется злодей, профессор наложит руку – мало не покажется.
– Да ну?
– Ага. Силен старик!
– А вы, значит, тоже кое-что умеете?
– Угу, – качнула головой Юля. – Ну, если я его любимая ученица, как вы думаете?
– Да уж, если любимая…
– Вот так, – Юле резко надоел разговор с барменшей, она расплатилась, взяла бутылку и пошла к одному из полукруглых гнездышек, где можно было спокойно посидеть и подальше от чужих взглядов выкурить сигарету. – Только обо мне никому ни слова, – вполоборота бросила она. – Расписку с вас брать не надо?
– Нет-нет, не надо, я молчок, – торопливо бросила барменша.
Едва Юля села в дальней ячейке на диванчик, взяла сигарету и закурила, как в вестибюле послышались голоса, и в бар вошли двое мужчин. Они говорили между собой горячо, барменше бросили: «Привет, красотка!» Она им ответила:
– Привет, работяги.
Юлю двое не заметили, сели за стойку, и один сказал:
– По двести коньяка, Веруня.
Заказывал крепкий мужчина с длинным хвостом сивых волос за спиной, второй был шатен с короткой стрижкой. Длиннохвостый был уже поддат и вел себя развязно, второй держался скромнее. Им налили коньяка, они чокнулись, сделали по хорошему глотку. Длиннохвостый закурил и стал рассказывать спутнику сцены из цирковой жизни.
– Ну все, затарахтел, – бросила барменша.
Она направилась к музыкальному центру и нажала клавишу – из динамиков полетело бодрое диско. До Юли долетали обрывки фраз, но все-таки она смогла уловить суть рассказа. Длиннохвостый рассказывал о цирковом номере с собачками, которые во время выступления забыли про то, что они дрессированные собачки, и устроили грандиозную свару, но зрители решили, что так и надо, и покатывались со смеху, потому что все было натурально: лай, визг, укусы, беготня, крики обалдевшего от непослушания своих питомцев дрессировщика, махавшего кнутом, и многое другое. Друг длинноволосого, сидевший спиной к Юле, время от времени начинал смеяться. Юля и сама в какой-то момент заулыбалась.
– Веруня, что говорят про медведя-то? – спросил длинноволосый барменшу.
Веруня открыла было рот, но что-то вспомнила, стала быстро искать глазами юную посетительницу, разглядела ее и тотчас ответила:
– Да ничего не говорят. Боятся! Вот и все.
– Ну это правильно, что боятся, – ответил длиннохвостый. – А вознаграждение еще не назначили? – в шутку спросил он.
– Да кто ж его знает, Юра. – Она наконец-то назвала посетителя по имени. – А что, хочешь изловить?
– Так все смелые люди города хотят, а? – Он кивнул своему другу.
– И как же ты подманишь этого призрака? – поинтересовалась женщина.
– Я ж со зверями на «ты». Сама знаешь. Прикормлю, заговорю, усыплю бдительность.
– Ты вон свою бабу заговорить не можешь, – кивнула она в сторону улицы.
– А вот сюда ты не лезь, Веруня. – Он готов был обидеться. – Не твоего это ума дело.
– Ну уж прости, Юра. Сам начал этот треп. А как ты приведешь призрака?
– Да на поводке, вот как.
– На каком – на призрачном?
– Да найду, на каком.
На эти вопросы Юра явно ответы не знал.
– Ты его подманишь, а он тебе брюхо-то и располосует, – уверенно заявила барменша Веруня, подумала и легла грудью на стойку. – Я не трусиха, но только когда передо мной живой человек. Тут я ему скажу все, что о нем думаю: что он козел облезлый, например, что он дерьмо, а не мужик. А с призраками связываться – фиг там. Коли вы такие умные, ребятки, – она по очереди посмотрела на обоих мужчин, – вот и ловите вашего призрака.
– Ну-ну, – кивнул длиннохвостый. – Допиваем?
– Давай, – ответил второй, шатен с короткой стрижкой. – Мне еще домой добираться, мотор вызывать.
Юля потушила окурок сигареты, но решила подождать, когда двое мужчин выйдут из бара. Она была уверена, что увидят ее и начнутся разговоры, кто да что, а ей придется отвечать, а может быть, дерзить и пугать. Особенно этого – хвостатого. Вот он точно был приставучим. А ей этого не хотелось – ее ждал ужин в номере друзей. Но хвостатому позвонили, он взял трубку, сказал: «Да я уже рядом, у дома! Чего ты бросаешься? Ну все, все, иду!» – сбросил и прибавил:
– Зовет!
– Труба? – спросила барменша.
– Точно! Сирена. Белуга. Северный олень. Трубит!
– Ну, значит, точно пора, – сказал второй. – Я с ней ссориться не хочу.
Они расплатились, сползли с табуреток и двинулись к выходу.
Вскоре за ними встала и Юля. У барной стойки, держа в руках рябиновую настойку, спросила:
– Кто этот разговорчивый? С хвостом?
– Кто, Юрка, что ли? Да живет напротив. В цирке работает. Болтун болтуном. В клоуны не взяли, так он на подхвате и по хозчасти.
– А друг его?
– Я его редко видела. Раза три всего. Так, болтаются оба. А Юрке щас жена-то врежет. Она у него строгая.
– Ясно, – кивнула Юля.
Когда она вышла в холл, то оглянулась на стол консьержки – той не было. А потом посмотрела налево – и сразу увидела на той стороне улице циркача с хвостом. В эту минуту к нему из-за дома быстро вышла женщина в джинсовом костюме, с короткой светлой стрижкой и стала что-то нервно говорить. Размахивать руками. Несомненно, это она звонила хвостатому, когда он сидел в баре. «Строгая жена!» С которой, по словам барменши, тот не мог справиться. Хвостатому пришлось сдаться и идти вслед за женщиной.
Юля подошла к прозрачной стене. Двое были жителями этого самого двухэтажного желтого дома. Дочь парализованной женщины в кресле, это было ясно, и ее нерадивый муж. Но не они сейчас занимали мысли девушки, а черный провал, в темноте которого исчез медведь на одной ноге. Юля поставила бутылку рябиновой настойки на журнальный столик, подошла к входной двери и потянула ее на себя…
Она вышла на улицу. Ее так и притягивало это черное пространство, где исчез медведь. Где его следы оборвались так резко, что сбились даже опытные собаки-ищейки. Юля огляделась по сторонам и перешла улицу. Было еще не очень поздно. По дороге проехала одна машина, притормозив и повернув с Краснознаменной на Пасечную, за ней другая. Девушка прошла еще немного вперед и ступила на эту терру инкогнито. Что же было там?
Слева и справа, прижатые к домам, два разросшихся садика за низкими заборчиками. И уже за ними – широкий дворик. Большой черный пятачок. Мистическая земля. Где испарился призрак. Развоплотился. Разлетелся на атомы. Еще дальше, в глубине, асфальтовая дорожка, а за ней – типовой детский сад за высоким забором, с качелями и беседками. Туда идти смысла не было. Самое интересное таилось на этом пятачке – черном, «слепом». Под ногами Юли хрустели и ломались сухие веточки, приминались опавшие листья. Но когда девушка в очередной раз остановилась, веточка громко хрустнула у нее за спиной. Юля замерла – льдом обожгло спину. И тотчас стремительно обернулась.
На фоне улицы и ярко освещенного парадного гостиницы «Колос», на другом конце темного пятачка, виднелся мужской силуэт. Юле показалось – знакомый. А ведь она подумала о медведе-призраке!..
– Кто вы? – осторожно спросила девушка.
– Пешеход, – усмехнулся тот. – Я вас напугал? – Мужчина двинулся к ней.
– Стойте там, где стоите, – предупредила его Юля.
– Хорошо. – Тот остановился.
– Вы следили за мной?
– Я?! – Он рассмеялся. – Ни в коем случае!
И голос его показался ей знакомым.
– А почему вы подкрались ко мне со спины?
– Не крался я к вам со спины – я тут своего друга жду. Какая-то вы странная, девушка…
Юля осторожно подошла к нему. Это был тот самый молодой мужчина, приятель длиннохвостого. Они сидели в баре. Теперь ей стало все ясно: когда жена циркача выбегала из дома, друг этого Юрия просто скрылся. Наверное, решил избежать скандала.
– Это вы сидели в баре у нас за спиной? – вдруг спросил мужчина.
– А вы наблюдательный.
– Есть такое дело. Я вас разглядел краем глаза. Вы – хорошенькая. Живете в «Колосе»?
– Ага.
– Идемте на свет, что ли? – предложил он. – Или вы так и будете блуждать на этом пятачке?
– Идемте, – согласилась она.
Они вышли на тротуар. Теперь Юля могла разглядеть его. Мужчина был красив и хорошо сложен. Джинсы и кожаная куртка придавали ему вид ковбоя. Только вот глаза его были чересчур печальны.
– Меня зовут Юля, а вас?
– Мстислав.
– Очень приятно. Вашего друга уже не отпустят, – усмехнулась она.
– Да, женушка у него что надо. Мегера. А как вас занесло в Лещёв, милая девушка Юля?
– В командировку. – Он рассмеялся. Даже покачал головой. – Чему вы смеетесь?
– Хотите поймать медведя?
Юля нахмурилась:
– С чего вы взяли?
– Вы появились сразу после этого кошмарного случая. Живете в гостинице. Осматриваете место, где исчезло это пугало. Гадаете, как это могло случиться. Вы – журналистка?
– Нет, частный детектив, – сама пошла в атаку Юля.
– Ну да? – рассмеялся он.
– А что, не верите?
– Верю, верю. – Нет, он ей не поверил. – Сюда скоро многие съедутся. Такой пиар городу этот мишка сделал!
– Ничего себе – «мишка»! Человека распотрошил. Старика к тому же.
– Может, на то были причины?
– Да уж это точно.
– Ну и как? Рассмотрели место, где он исчез? – Мстислав кивнул назад. – Что-нибудь обнаружили, детектив? Какие выводы сделали?
– А такие, что быть всего этого не может. – Юля даже покачала головой. – Я о медведе-призраке на одной ноге. Какая-то страшная сказка!
– Вот, – он выставил вперед указательный палец, – в самую точку, Юля! Представляете, какие легенды будут ходить по городу лет этак через десять-двадцать?
– Да детей просто будут пугать этой страшилкой. На ночь рассказывать.
– И вновь в яблочко. Ладно, – вздохнул он. – Юрку мне не дождаться. Надо вызывать такси и ехать домой.
– Далеко живете?
– За городом, в частном доме.
– А, тогда да.
Мстислав достал из кармана сотовый и стал набирать номер. Через минуту такси было вызвано.
– Ну что, я пойду, – сказала Юля. – Приятно было познакомиться, Мстислав.
– Взаимно, всего доброго. Еще увидимся, может быть.
– Может быть, – кивнула Юля.
Она перешла дорогу, поднялась по ступеням парадного и потянула на себя стеклянную дверь. Открыв ее, обернулась. Новый знакомец следил за ней. Он поднял руку. И она махнула ему. В холле прихватила бутылку рябиновой и помчалась наверх.
– Чего так долго, принцесса? – с порога спросил Феофан Феофанович. – Мы уж хотели вас идти искать.
– Так получилось – сейчас расскажу, – ответила Юля.
Стол уже был накрыт. За ужином она рассказала о двух мужчинах, доверчивой барменше и нервной блондинке из дома напротив.
– Это и есть те самые Карпухины, которые ухаживают за женщиной-инвалидом, которая подсматривает за всей улицей.
– Хватит всех подозревать, тем более на ночь глядя, – заявил Позолотов. – А «рябинушка» хороша! А, Кирюша?
– Отличная «рябина», – согласился тот. – И ужин на славу. И день вышел удачным. Многое узнали. Многих увидели. История темная и запутанная, – он взглянул на друзей. – Но спать буду сегодня как убитый.
Засиживаться не стали. Вскоре Юля попрощалась с друзьями и вернулась к себе. Но не стерпела, взяла театральный бинокль и вышла на балкон. Та же темная Краснознаменная улица с редкими фонарями и жидким светом нескольких витрин. Ее взгляд притянуло окно напротив. Кажется, там сейчас не было никакой преграды: ни штор, ни тюля. И хотя движения тоже не наблюдалось, что-то притягивало внимание детектива. «Ну и что? – решала она. – Оттуда то и дело смотрят на меня, а я буду смотреть отсюда на них».
Не скрываясь, Юля приложила бинокль к глазам и направила точно на окно. И тотчас замерла: вот она, женщина в кресле! Из темной комнаты она смотрела прямо на нее. Несомненно, уже пожилая. Только кресло было чуть отодвинуто от окна, поэтому невооруженным глазом разглядеть хозяйку было невозможно. И женщина смотрела тоже в бинокль.
Сердце Юли билось учащенно – ведь между ними была почти дуэль! Почему ей казалось, что эта женщина каким-то образом замешана в этой истории с медведем? Потому что не могла не видеть чего-то очень важного, что укрылось ото всех других. С ней надо было поговорить! Обязательно! Но как?
Вдруг женщина словно вздрогнула и голова ее дернулась назад. Юля догадалась – в дверь калеки постучали. Рука с биноклем опустилась на колени, а другая рука потянулась к губам. Лицо открылось – исхудавшее пожилое лицо. Указательный палец лег к губам, что означало: «Тсс!» После этого кресло провернулось вокруг своей оси, и женщина поехала назад, возможно, к дверям. Да, все так и было! Дверь открылась – и бледное освещение сразу разлилось по комнате с ветхой старинной мебелью. Молодая женщина, оказавшаяся в проеме, стала нервно жестикулировать. Она была в джинсах, с короткой стрижкой. Внезапно молодая женщина обернулась и двинулась к окну. Юля быстро заскочила в свой номер и вновь направила бинокль в сторону окна напротив. Но те уже быстро закрывали шторами.
Контакт был! – понимала Юля. Но что хотела сказать этим «Тсс!» пожилая женщина напротив? О чем предупреждала или предостерегала Юлю?..