Циркачи
1
Она собралась быстро. Друзьям ничего не сказала. Вышла на улицу, поймала машину и через десять минут оказалась у цирка «Глобус», стоявшего на высоком берегу речки Лещёвки. Стеклянная цитадель, похожая на небольшую летающую тарелку. Типовой советский цирк. Юля подошла к афишам. Репертуар оказался насыщенным: Медведи, собаки, кошки. Попугаи. Тигр! Эквилибристы. Клоуны. Среди последних – коротышка с огненными волосами. Что еще?..
– Ух ты! – воскликнула она. – Какие молодцы!
В небольшом провинциальном цирке был каток! Как она поняла, в полуподвальном помещении. Там устраивались представления из амплуа цирка на льду, в основном шли спектакли для детей.
Пора было зайти в эту крепость. Высокая стеклянная дверь была заперта. По одной из стеклянных стен шла трещина – след гнева митингующих лещёвцев. Наверняка кто-то запустил камнем. Юля долго звонила, пока не увидела охранника в костюме. Тот подошел, огляделся и понял, что девушка тут одна, и только потом открыл дверь. Но даже не открыл ее, а приоткрыл, словно боялся, что гостья бросит внутрь что-нибудь опасное. Например, газовую шашку. Или даже гранату.
– Что вам, девушка? – спросил он.
– Я пришла на работу устраиваться, – ответила та.
– Куда устраиваться? – недоверчиво поморщился он.
– На работу, на работу, по телевизору реклама была: требуются две акробатки.
– А вы акробатка?
– Да, я акробатка.
Охранник вновь огляделся по сторонам: не рванут ли за красоткой в открытые двери бандиты-лещёвцы, и только потом впустил и запер за гостьей дверь.
– Нашли время, – заметил он. – Цирк едва не сожгли.
– Ничего, я смелая. К директору проводите?
– Его сейчас нет, он в администрации города, – шагая с ней через холл, сказал охранник. Они вошли в полутемный дугообразный коридор, по которому гуляли отголоски цирковой жизни, в том числе и задорные звуки духовых инструментов. – Я вас кому-нибудь поручу. Пусть вам покажут цирк.
– Отлично, – согласилась Юля. – А кому?
– Мне! – услышали они за спиной. – Мне препоручи ее!
И Юля, и охранник разом обернулись. У стены стоял широкоплечий карлик в жилетке, с медно-рыжими волосами, лысеющий ото лба. Он их точно подкараулил. Карлик отделился от стены и косолапо подошел к ним. Даже в сером свете его волосы горели приглушенным огнем.
– А, Жук, – усмехнулся охранник.
– Я для тебя не Жук, я для тебя Гаврила Саныч, понял?
– Понял, понял, – кивнул с легкой неприязнью охранник.
– А то ведь я как бультерьер, брошусь, укушу за яйца, потом не оторвешь. – Глаза карлика опасно поблескивали. – Чуешь?
– Чую, чую, – кивнул охранник.
Кажется, они не ладили.
– Представь меня даме. Хотя нет, я сам, – и карлик низко поклонился, прямо к ее коленям: – Гаврила Александрович Жуков! К вашим услугам, принцесса!
Охранник усмехнулся.
– Я ведь не шутил по поводу яиц, – бросил его в сторону карлик.
Тот отступил и насупился. Несомненно, карлика тут побаивались. Он был из тех отчаянных людей, кто способен на поступок и не боится ничего потерять. Этакий Сирано! Но был ли этот «Сирано» благороден, вот вопрос?
Он так и поедал Юлю глазами.
– Для друзей просто Жук.
– Очень приятно, – сделала легкий реверанс гостья. – Юлия Шмелева, гимнастка и танцовщица на льду.
– О-го-го! – потер короткие ручки с большими клешнями карлик. – И вы тут, принцесса, чтобы…
– Хочу получить работу, Гаврила Александрович.
– Вы приняты!
– Ишь ты! – забыв о предупреждении, рассмеялся охранник. – Директор нашелся!
Карлик зарычал псом и бросился на него. Он был похож на взбешенного бульдога, который пытается прихватить за икру или щиколотку непонравившегося ему прохожего. Охранник тоже собрался и, выставив кулаки, стал отступать. Он превосходил грозного коротышку и весом, и ростом, и, несомненно, силой, но в ярости проигрывал. А Жук неистово хрипел, искусно подражая собаке, и упрямо наступал на него. Юля опешила. Она попала из обычной городской обстановки с обычными людьми в мир зазеркалья. Буквально в цирк! А тут еще выехала на одном колесе девочка-подросток и пронеслась мимо них с криком: «Кусай его, Жук, кусай!»
– Я ведь тебя пну сейчас! – отступая все дальше, тоже рычал охранник. Юля во все глаза следила за представлением. А потом тот сдался. – Иди к черту! – И когда Жук остановился, подобно псу, прогнавшему неприятеля за незримую черту, повернулся и двинулся прочь по коридору. – Уволюсь на фиг из вашего балагана. Чтоб этот цирк на вас рухнул!
– Ррррры! – зарычал ему вслед рыжеволосый карлик.
– А вы, девушка, бегите из этого сумасшедшего дома! – уже издалека громко посоветовал охранник.
Вытащив из кармана платок, Жук на обратном пути утирал лицо. Он ковылял так сильно, точно с каждым шагом в нем смещался центр тяжести. Остановился перед Юлей и вновь поклонился:
– Злодей изгнан за пределы королевства, принцесса!
– Так, значит, я принята на работу, Гаврила Александрович?
– Конечно! Чтобы не взять такую красавицу? Но, надеюсь, вы умеете делать все то, о чем говорили?
– Конечно, – пожала плечами Юля.
Она подумала, что наобещала про себя слишком много. Она сейчас не сделает ни одного толкового упражнения как гимнастка, сразу выдаст, что давно забросила профессию. Другое дело – каток. Ее недопетая песня! Прерванная, злодейски отнятая…
– Я потянула плечо, – улыбнулась она гордому карлику. – Но если у вас есть лед…
– У нас есть лед, – кивнул тот. – У вас знакомее лицо…
– Правда?
– Да, но где я вас видел.
Юля игриво пожала плечами:
– У меня лицо среднестатистической красотки.
– Принцессы!
– Можно сказать и так. Кто-то говорит, что я похожа на Монику Поттер, другие – на Сару Геллер, третьи – на маму. Она у меня, – Юля даже руку приложила к груди, – королева!
– Ах, принцесса! – Карлик цепко схватил ее за руку, и она поняла, как силен этот Жук, что она, даже если захочет, не вырвется из его лапы. Видимо, о силе Жука хорошо знал и охранник. – Вы – настоящая! – Он приложил ее ладонь к своему пылающему лицу, и она не посмела отнять руку, а в этом жесте было много чувственности. – Я уже вас люблю! Все сердцем! Всем своим существом!
– А руку все-таки больно.
– Простите. – Он тотчас отпустил ее.
Все его жесты были театральны, и театральна была его страсть.
– Так что, коньки будут? – спросила она. – Тридцать шестой размер?
– Найдем!
– И еще, Гаврила Александрович, я бы хотел знать, как буду смотреться на вашем льду. Камера есть? – Она устремила на него требовательный взгляд. – Видеокамера?
– Конечно! – возликовал Жук. – Пошли!
Мимо то и дело проходили работники цирка. В том числе прошагал клоун в огромных ботах, он курил сигарету в мундштуке, чтобы не опалить накладные щеки. Клоун бросил: «Ты где зацепил такую красотку?» – «Наша новая гимнастка», – ковыляя, гордо ответил Жук. «Супер! – откликнулся клоун. – Вы – супер!» – обратился он к Юле. «Я знаю», – просто ответила та. Вновь проехала девочка-подросток на одном колесе, ловко притормозив, она спросила: «Ты его загрыз, Жук?» – «А как же? – ответил карлик. – Я даже успел его обглодать! Скелет этого урода лежит у дверей!» – бросил он в спину уезжающей девочке, и та отозвалась: «Молодец, Жук, так ему и надо!»
А потом они спустились на два пролета и оказались в небольшом зале, мест на сто, с вылизанным и разукрашенным разными красками катком.
– Ну, где мои коньки?
– Сейчас будут! – отозвался Жук. – Пошли в гардеробную! Там есть с десяток пар, иногда к нам приходят кататься.
Показав, из чего она может выбрать, Жук заковылял назад – за камерой. Скоро Юля нашла довольно сносные ботинки с фигурными коньками. Обулась, зашнуровалась. Как раз вернулся и ее «карла» с камерой.
– Сами будет снимать, Гаврила Александрович?
– Разумеется, принцесса! Я ведь еще и оператор! – Он улыбнулся своей жутковатой улыбкой. – Снимать – мое хобби!
Юля кивнула:
– Обожаю, когда меня снимают на видео. Что скрывать, я выхожу всем на зависть. Ну, пошли?
– Идем. – Он галантно протянул ей руку и помог дойти до льда.
Юля набрала больше воздуха в легкие, ступила на лед и… полетела! Именно – полетела! Когда-то она была прекрасной фигуристкой, но вот взяла жизнь и повернула в другую колею. Порванные связки, предательство дорогого ей человека, с которым они грезили брать самые первые вершины мира, глубочайшее отчаяние. Всю жизнь пришлось перевернуть. Но сейчас, тут, в этом провинциальном городе, на этом льду, она превратилась в птицу. В ту, которой и была всегда, которую прятала в себе год за годом. Она слышала, как ее коньки резали лед, и это был упоительный звук! Ей бы, конечно, стоило поберечь свои травмированные связки, но она решила на авось. Путь будет так! Сегодня! Сейчас! Коньки резали лед. Она разогналась, повернулась, сделала петлю, восьмерку, скобку, ловко остановилась.
– Ты снимаешь? – крикнула она.
– Да, моя принцесса! – восторженно ответил карлик.
Потом пошла вновь, полетела – и ушла в новый круг, затем сделала крюк и выкрюк, параграф с тройками и параграф с петлями, восьмерку с тройками и восьмерку с петлями, и наконец восьмерку со скобками, и все это быстро, стремительно, как ее учили с детства, почти не останавливаясь, на одном дыхании. И всякий раз, когда она поворачивалась или пролетала мимо карлы, она цепляла его взглядом. Тело все делало само – автоматически, она же следила, когда ей это удавалось, за Жуком. И видела, что коротышка не мог устоять на месте, как вразвалку и торопливо передвигаться по проходу, едва успевая за ней, подобной ветру. Юля вновь вспоминала недавний диалог с покалеченной цирковой артисткой: «Это был хромой человек или просто урод. Он шел косолапо вдоль стенки. Переваливаясь с ноги на ногу. Точно у него по гвоздю в подошве. Его походку ни с какой другой не перепутаешь. Когда медведь нырнул в наш двор, человечек вот так же косолапо бросился обратно и тоже скрылся в тени между домами на противоположной стороне улицы». Юля уже не сомневалась, кто вел съемку первого появления медведя-призрака на улице Лещёва. Косолапый оператор! С «гвоздями в подошве»! Подумать только, как точно было сказано. И вот почему медведь казался особенно высоким, даже огромным – оператор был маленького роста, детского.
Это был карла. Это был Жук!
Когда ее выступление на льду подходило к концу, она краем глаза увидела, как дверь в зал открылась и вошли две тени. Мужчины. Они сели на верхнем ряду, не желая мешать фигуристке. Что ж, пусть насладятся зрелищем!
Юля выполнила обязательную программу безупречно. В конце ее даже хватило на двойной тулуп. «А вдруг не упаду?!» – подумала она. Ведь когда-то легко выполняла эту фигуру. Вспорхнула надо льдом… И не упала! Услышала оживленные хлопки. Жук снимал, значит, хлопали те двое мужчин. Напоследок сделала круг по всему катку, чтобы перевести дух. Вот такой, с зардевшимся от удовольствия и счастья лицом, все выполнившей безупречно, она и подкатила к Жуку. Вцепилась рукам в барьер.
– Браво, принцесса, браво! – закричал тот. Глаза его навыкате сверкали, он даже хрипел от удовольствия. – Брависсимо, принцесса!
Двое мужчин наверху встали и захлопали еще громче. Юля поклонилась.
– Какая девушка, а?! – обернулся к ним Жук.
Но они уже спускались к ним.
– Ты с какого конкурса увел эту красоту? – спросил один из них, бледный, в джинсе, с небрежной русой косой за плечами.
– Сама пришла.
Второй, худощавый, смуглый, похожий на цыгана, первым протянул руку Юле.
– Я восхищен.
– Вы?! – не удержалась от восклицания Юля.
Хвостатый и карлик уставились вначале на девушку, а потом на друга. Пауза вышла напряженной.
– Вы что, знакомы? – нахмурился длинноволосый.
– Да, именно так, – ответил его друг.
Он был кареглаз, с острым взглядом.
– И когда ты успел? – ревниво спросил карлик.
У Юли лихорадочно застучало сердечко. Все трое оказались приятелями! Но вот загвоздка: одному из них она представилась детективом, а другому – фигуристкой. Поди разбери, кто она на самом деле. А врушек не любят!
– Я все объясню, мужчины, – сказала Юля. – А то еще напридумаете себе. Я – приезжая, живу с двоюродным братом и дедушкой с гостинце «Колос». Недавно ночью вышла и решила пройтись по тому маршруту, по которому ходил ваш медведь. И встретила Мстислава. Он меня напугал – подкрался сзади. В той тьме кромешной. У меня едва сердце не остановилась – подумала: медведь!
Карлик с вызовом кивнул товарищу:
– Ты зачем девушку напугал?
– Случайно, – повысил голос его товарищ.
Юля решила доиграть спектакль:
– А теперь давайте познакомимся еще раз. – Она улыбнулась своему недавнему знакомцу: – Не возражаете? Юля Шмелева.
– Мстислав Беженцев, – представился тот и поцеловал ее руку.
Жук даже зарычал от ревности.
– Юрий Карпухин, – кивнул хвостатый.
Фигуристка пожала его руку.
– Очень приятно.
Беженцеву и Карпухину было лет по тридцать пять. Как интересно, думала Юля, не просто так сегодня она пришла в этот цирк…
– Вы, наверное, чемпионка? – спросил смуглый Мстислав.
– Я-то? Да, – кивнула она. – Шла по прямой. Летела! Могла бы стать чемпионкой России, наверное, но травма остановила меня. Увы. Фигурное катание осталось позади. Пришлось уйти в танцы на льду. Надо еще найти партнера. Мой бывший рассорился со всеми и уехал за границу. Звал с собой, умолял, но я осталась.
– Меня, возьми меня в партнеры! – с жаром вцепился в ее руку Жук.
Карпухин заржал. И Беженцев улыбнулся.
– Укушу, – пригрозил первому Жук.
Тот отмахнулся. Жук щелкнул зубами в направлении его руки.
– Черт, ведь укусит! – бросил Карпухин.
– Пойдемте кофе пить, – предложил Мстислав. – А потом я поеду. – Он взглянул на товарищей. – Пса надо покормить.
Карпухин кивнул:
– Ясно.
– С коньяком кофе будем пить? – спросил Жук.
– Ну, кто-то с коньяком, а кто-то без, – ответил Беженцев. – Я так за рулем. Что скажете, Юля? Кофе за знакомство выпьем?
– Вы идите, я переоденусь и отдышусь, – сказала она. – Где кафе?
– На втором, – пояснил длинноволосый Карпухин.
– Жду тебя, принцесса! – с жаром бросил огненно-рыжий Жук.
Она подмигнула ему. Мужчины ушли. Жук торопливо ковылял, переваливаясь с ноги на ногу, за товарищами. Юля не поленилась, вышла за ними и убедилась, что в зале никого. Переобуваясь, она думала только об одном: этот день, этот час, эти минуты принесли ей немало открытий! Жук бесстрашно снимал сцену явления медведя-призрака на улице Краснознаменной, длиннохвостый Карпухин был зятем покалеченной актрисы, во дворе дома которых, прямо напротив окон ее номера, и пропал медведь после своего легендарного променада. А еще красавчик Мстислав… Несомненно, эти люди знали многое в этой мистической истории, но что именно? Вот бы заговорить с ними на эту тему!
Юля достала телефон и набрала номер.
– Алло, Кирилл? Слушай меня, есть след. Да, след. Не спрашивай ни о чем, не могу говорить. Я в цирке. Да, в местном цирке-шапито. Я познакомилась с людьми, за которыми нужно будет проследить. Я их задержу минут на пятнадцать-двадцать, а потом выйду вместе с ними. Двое мужчин лет по тридцать пять – сорок. Возможно, с нами будет карлик. Да, карлик. Нет, не образно, а человек маленького роста. Все объясню вечером. Ты должен будешь проследить за ними. Еще один – с косой, сивый, зовут Юра, он наш сосед, живет в доме напротив отеля. Третий – Мстислав. Смуглый. Живет за городом. Выбирай на свой вкус! Прошу тебя, не опоздай. Пока. Это очень важно, Кирилл, – шепотом добавила она. – Очень!
Когда Юля вышла из раздевалки, она вдруг подумала: а стоит ли ей туда идти? История фигуристки висела на волоске. Ее видела скандальная жена сивого и даже догадалась, что между калечной циркачкой и любопытной девушкой из гостиницы через дорогу существует информационная связь. Успела ли она об этом сказать своему мужу? А если да, тогда что?
Будь что будет, решила Юля.
Она быстро нашла цирковое кафе. Мужчины уже заказали кофе и булочки. Ждали ее. Жук подскочил со своего стула, он все делал показно быстро и ловко, галантно отодвинул перед ней стул. Юля сказала: «Спасибо», – и потрепала его по рыжей голове, тот извернулся и чмокнул ее в ладонь. Ну, совсем как домашний пес. Это заставило улыбнуться многих, и не только за их столом. Жук давно привык, что он не такой, как все, поэтому и вел себя как хотел. Вызывающе, агрессивно, любвеобильно. Одно слово: Сирано! Юля привлекала внимание, взгляды Мстислава и Юрия тянулись к ней.
– Будете пялиться на нее так, – сказал друзьям косолапый коротышка, когда подпрыгнул и вновь уселся-таки на стуле, – загрызу по очереди обоих. – Мстислав и Юрий переглянулись. – Слышите?
– Разве мы тебе конкуренты? – улыбнулся Мстислав.
Печаль и насмешка были в его глазах, но вряд ли они имели отношение к Жуку и принцессе. Коротышка перевел нарочито злющий взгляд на хвостатого.
– Даже не думаю! – кивнул другу-карлику Юрий. – Я женат! И разве бы я осмелился перейти тебе дорогу?
– То-то, – зыркнул на них глазами навыкате Жук.
«Как миленько, они меня уже поделили, – размышляла Юля. – Вот она, мужская логика, выдрессированная тысячелетиями!» А взгляд Юли притягивал этот смуглый Мстислав. Все у него было ладно, у этого Беженцева: спортивный, здоровый, сильный, только выдавали глаза. Они казались отрешенными от всего. Ничего не видевшими. Тем не менее он нравился Юле – обаянием, выдержкой. А вот Юрий отталкивал – с сальными волосами и сальной улыбкой.
– У вас все задатки звезды, – сказал Мстислав. – Где выступали?
– В разных местах, – неопределенно ответила Юля. – По всей России. А вы тоже здесь работаете? – уводя разговор от себя, спросила она. – В цирке?
Да, длинноволосый Юрий Карпухин работал в цирке разнорабочим. Иногда выходил в массовке, иногда подыгрывал клоунам. Мстислав Беженцев, как поняла Юля, сюда залетел по случаю, к друзьям. Юля наврала с три короба про свою карьеру, но лгать ей было легко и даже приятно: это вдруг вернуло ее в мир спорта, в мир выступлений. А поскольку она занималась и легкой атлетикой, и гимнастикой, то могла запросто оперировать терминологией, придумывать ситуации. Короче, была как рыба в воде.
– А как давно вы в Лещёве, Юленька? – спросил Мстислав.
– Я приехала в те самые дни, когда у вас этот медведь шастал по улицам. – Юля передернула плечиками. – Брр! Мне кто-нибудь объяснит, как такое может быть? Медведь на одной ноге ходит по ночам и вырывает людям кишки. Что за бред? – Она посмотрела по очереди на трех мужчин, но их лица были, скорее, бесстрастны, а в глазах Жука так и совсем гуляла насмешка. – Я хотела сразу развернуться и уехать обратно. Но я тут не одна, с дедушкой, – призналась она. – Он сам родом из Лещёва, вот и притащил меня сюда. А тут у вас цирк свой, хоть и не большой, но симпатишный.
– Цирк у нас что надо, – согласился Юрий. – У нас же знаменитый клоун родился, Пушкарев, его весь СССР любил; вот он когда-то и пробил строительство этого цирка. Сам Пушкарев умер давно, теперь цирк его имя носит. Ничего, выживаем.
– Так что вы, лещёвцы, скажете про своего медведя? – Юля решила не уходить от темы. – Что он такое?
– Призраки существуют, – глядя Юле в глаза, с жаром кивнул рыжеволосый Жук.
– Да ладно? – промолвила она.
– Еще как существуют! Они окружают нас и следят за нами!
– Вот не поверю.
– И они всегда могут оказаться за нашей спиной, – добавил Жук.
Девушка перевела скептический взгляд на длинноволосого:
– Юрий?
– Что? – встрепенулся тот.
– Вы слышали. Я о призраках. Есть они или нет?
Карпухин замотал головой, и сальная коса его пришла в движение:
– Ума не приложу. Сам хожу и оглядываюсь. Как и все горожане. Всё думаю: вот так вот идешь по ночной улице – и вдруг силуэт. Медведь! Жуть.
Юля улыбнулась: еще недавно, в баре, он собирался выдать медведя-призрака за вознаграждение. Лжив был Юрий Карпухин!
– Мстислав?
– Я не лещёвец, – пожал плечами Беженцев. – Но думаю, что Жук прав. Призраки существуют. Они выходят из темноты, из наших страхов, из нашего прошлого. Мы создаем их сами, и не только своим воображением.
– Как это так? – нахмурилась Юля.
– А так это. – По его смуглому лицу пронеслась волна эмоций, но это было мимолетно, едва уловимо. – Мы создаем призраков нашими поступками, Юленька. – Печаль и насмешку в его глазах сейчас вдруг заменило другое чувство, что-то неистовое появилось в них. – Мы творим этих призраков ежечасно на протяжении всей жизни, копя и преумножая зло, а потом удивляемся, когда за нашей спиной вырастает чудовище. Но ведь мы его создавали сами!
Юля заметила, как Жук весело скривился и толкнул локтем Юрия, который тоже едва сдерживал улыбку.
– У-у, – протянула она. – Да вы философ, Мстислав!
– Еще какой! – пропел Жук.
– А если серьезно? – пошла в атаку Юля. – Если без мистики? Вот полиция в мистику не верит. В данном случае. Я-то знаю. У меня в вашем Лещёве двоюродный дядя – подполковник полиции.
– И кто? – неожиданно переспросил Юрий Карпухин.
– Какая разница? – смело ответила вопросом на вопрос Юля. – Вы знаете всех сыскарей, да еще подполковников?
– А вдруг?
– Не думаю, – отмахнулась Юля. – Не то чтобы мы были очень близки, но тем не менее он нам с дедушкой много чего порассказал. У них три версии. Одна ужаснее другой. В одной из них действует одноногий маньяк, который одевается в шкуру медведя. Он настоящий артист. Искусно овладел походкой медведя. Всеми его повадками. Перевоплотился в зверя.
– Ха! – вырвалось у Жука.
– А что? – спросила Юля.
– Да ничего, – ответил карлик. – А мне кажется, что медведь настоящий.
– Как бы там ни было, на это дело сейчас десятки людей работают в вашем Лещёве. Так мне сказал дядя.
– Ну, об этом весь город знает, – махнул рукой Карпухин. – Все сыскари землю роют.
– И каковы результаты? – поинтересовался Мстислав. – Дядя что сказал?
– Да, каковы? – кивнул Жук.
– Кто мне об этом расскажет? – усмехнулась Юля и глотком опрокинула остатки кофе. – Я дядю-то вижу раз в пятилетку. Но дедушке он сказал, что след они уже взяли. Тот самый, с маньяком.
– Серьезно? – удивился Юрий.
– Да.
– Одноногий маньяк переодевается в шкуру медведя и в таком вот виде нападает на людей? – вдруг изрек Мстислав. – Такого психа найти легче легкого! Только как он мгновенно скрывается с места преступления?
– Следствие как раз над этим вопросом сейчас и работает, – призналась Юля.
Теперь усмехнулся Мстислав:
– Видать, в полиции Лещёва большие фантазеры работают! Нет, я верю в мистическую версию, – утвердительно кивнул он. – Он убивает и растворяется в ночи. – Он делился не только с Юлей, но и со своими товарищами. – В самой ночи, понимаете?
– На убитых найдена медвежья шерсть, – сообщила девушка. – Шерсть настоящего зверя. А значит нет никаких призраков, все реально.
– Вот и проговорилась, – махнул рукой Юрий.
– Женщины! – снисходительно согласился Жук. – Все следствие коту под хвост.
– Не скажите, Юленька, – не слушая товарищей, заметил Беженцев. – Призраки бывают разными. Иные воплощаются и обретают телесность.
– Что, правда? – удивился Юрий.
– Да, правда.
– Куда ты загнул!
– В призраков стоит поверить, – заключил Мстислав.
– Не-а, – помотала головой Юля. – Я – материалистка.
– Как бы там ни было, мне пора, – прервал их беседу Беженцев. – Поеду.
– Ну что, мальчики, и мне пора, – вздохнула Юля. – Спасибо за кофе и булочку.
– А вам, принцесса, спасибо за выступление! – пропел Жук. – Идемте все вместе на выход. Надеюсь, сегодня демонстрантов там нет? Брошусь на них и загрызу! – потряс огненной головой карлик.
Через несколько минут они вышли из цирка и стали прощаться.
– Юля, может, вас подвезти? – вдруг спросил Беженцев.
– Нет, спасибо, у меня еще много дел, и я пока не решила, за что возьмусь вначале, – быстро отговорилась она.
– Ладно, – кивнул Мстислав. – Тогда пока.
Он спустился по ступеням, подошел к бежевой «десятке», обернулся, махнул им рукой. Втроем они помахали ему. Скоро его автомобиль выехал со стоянки. Через несколько секунд Юля увидела, как от тротуара, до того прятавшийся за кустами, отъехал и красный «Запорожец». Преследователь! Единственный и неповторимый в своем роде. Суперсекретный! «Нет, – подумала она, – преследовать кого-то на такой машине невозможно. Это – преступление!»
Юля возвращалась в гостиницу на общественном транспорте. Смотрела в окошко на городок Лещёв и думала: почему калечная циркачка, увидев странного человечка на улице – ковыляющий силуэт, не признала в нем Жука? А вдруг это не он снимал на камеру медведя? Нет, это был он! Видимо, парикмахерша так ненавидела все, связанное с цирком, что на порог не пускала рыжеволосого карлика. И у калечной мачехи не было возможности познакомиться с ним. Но боже мой, каким отчаянным лжецом был этот карлик Жук! Он смотрел в глаза ей, кого называл принцессой, и лгал, и получал от этого наслаждение. Ах, эти циркачи! Паяцы!..
Приехав, Юля постучалась в номер мужчин. Открыл Феофан Феофанович.
– В трико, – оглядев его, заметила Юля.
– Могу снять, – предложил Позолотов.
– Не надо. Я не договорила, хотела сказать: какое счастье!
– Наслаждайтесь, Юленька. – Он повернулся к ней и двинулся к дивану, шаркая тапочками. – Наслаждайтесь, красна-девица. – Феофан Феофанович плюхнулся на диван. – Вы куда нашего добра-молодца услали, а? Он подскочил как ошпаренный и побежал конька-горбунка заводить. Признавайтесь?
Юля закрыла дверь, прошла, села в кресло.
– Я нашла оператора.
– Какого еще оператора?
– Того, который снимал медведя на той улице, – она кивнула в сторону входной двери. – Куда выходят мои окна.
– Сочиняешь?! – поднялся в ее сторону Позолотов.
– Ага, – кивнула Юля. – Да вы лежите, лежите. Я говорила по телефону с женщиной-колясочницей, помните? Инвалидом, циркачкой?
– Ну?
– Она мне рассказала, что у снимавшего походка была странная, он двигался косолапо, сам как медвежонок был. И ракурс съемки странный – я это сразу заметила, но только не поняла, что к чему. Медведь огромный получился. Великан! И у домов тоже ракурс был непривычный, словно снизу снимали. От пояса, например. Но так и снимали от пояса, вот в чем все дело! Карлик снимал!
– Карлик?!
– Да! – Юля не удержалась, подскочила с кресла. – Я его по телевизору увидела, когда работников цирка показывали. Сегодня увидела. Ну и поехала туда, на свой страх и риск.
– Куда?
– В цирк, куда же еще. – Девушка развела руками. – Вы же испугались и решили пролежать на диване все оставшееся время, а потом, как я понимаю, уехать ни с чем.
– Циркачка – вот вы кто, Юленька.
– Еще какая!
– И что дальше?
Юля даже остановилась:
– И вот этот карлик, косолапый, только что снимал на камеру меня, как я катаюсь на льду их цирка.
– А вы катаетесь на льду, Юленька?
– Я много чего умею, Феофан Феофанович, – заметила энергичная девушка. – Меня уже на работу в цирк пригласили.
– Серьезно?
– Серьезно.
– А знаете, кто друг нашего карлика?
– Нет, – зачарованно замотал головой Позолотов. Архивариус понял, что не поспевает за компаньоншей ни событийно, ни эмоционально. Она летела на сто шагов впереди, никого не замечая. А он лишь с трудом переваривал произошедшие с ней события. – Ну, говори! Не тяни жилы из старика.
– Зять калечной актрисы напротив, – она вновь кивнула на двери номера.
– Ух ты, – вырвалось у архивариуса.
– Вот вам и ух ты. А теперь слушайте подробнее, в деталях.
Когда ее рассказ подходил к концу, в номер вошел Следопыт.
– И кто это был? – с порога спросил он. – Кого я выслеживал только что? Применив всю изобретательность, на которую только был способен. Потому что ехал буквально на пылающем красном фонаре.
– Да, – кивнула Юля, – для слежки нам нужно присмотреть другую машинку. Это однозначно… Тебя не засекли?
– Не знаю.
Юля вздохнула. Взглянула на Позолотова.
– Ну что, все заново рассказывать?
– А куда деваться. И в деталях. Кирюша, ты сейчас упадешь, что эта лиса нарыла!
– Нет уж, – запротестовал Белозерский. – Я сейчас налью сто граммов коньяка, возьму бутылку лимонада, сяду на диван, и тогда – пожалуйста. Удивляйте и пугайте меня сколько влезет.
Юля все повторила. Понадобилось еще полчаса. Но по лицу Кирилла, по его блестевшим глазам легко можно было понять: рассказ понравился, и еще как.
– Так куда ты сопроводил этого Мстислава? – спросила Юля.
– Он живет за городом, в частном секторе. У них там просеки. Он живет на пятой, в самом конце, на отшибе, в какой-то кошмарной избенке. Буквально в бараке. Мне пришлось пронестись мимо. Там сад сплошняком. Этакое дикое местечко. Полудом-полудача. Выселки, одним словом.
– Ну и что, зато воздух чистый, – заметил Феофан Феофанович. – Я всегда мечтал жить в таком вот домишке, от людишек подальше. А кто он такой, этот Мстислав Беженцев?
– Я не знаю, – пожала плечами Юля. – Приятный мужчина, кстати. Верит в мистику. Обычно мужики в нее не верят. Это наш удел, женский. Главное, они – три друга. Этот Мстислав, карлик, снимавший первый проход медведя по ночному городу, и наконец длиннохвостый – наш сосед, зять калечной циркачки. Такое вот совпадение.
– Есть вариант позвонить Борщову и навести его на Жука, – предложил Следопыт. – Почему тот не пришел в полицию и не помог следствию? Зачем скрывается? Но как-то это нехорошо – закладывать. Правда? Уличный кодекс чести.
– Не очень хорошо, – согласилась Юля.
– Надо его шантажировать, этого Жука, – высказал свою мысль Феофан Феофанович.
– Это как? – поинтересовался Кирилл.
– Пусть приведет в означенное место тигра. У них же есть тигр?
– И что мы будем с ним делать? – спросила Юля. – С тигром?
– Найдем что. Или клоуна. – Архивариус задумался. – Или акробаток.
– Акробатки уволились, – напомнила Юля.
– Жаль.
– Лучше мы сделаем другое, – твердо сказала она.
– Что именно? – спросил Следопыт.
– Мы купим билеты в город Челябинск, я уже узнала, когда рейс.
Следопыт перехватил взгляд Позолотова и спросил:
– Какой еще рейс?
– Как это какой? Семиярск – Челябинск. Семьсот километров. Сорок пять минут лёту. До городка Бахчеева на автобусе полчаса езды. В Кугарьякские охотничьи угодья мы, разумеется, не поедем. Ограничимся самим городком. И наведаемся к Геннадию Егоровичу Панкратову. Где он живет, мы знаем. Легенду я сегодня придумаю. Такую легенду, чтобы комар носа не подточил. Рейс завтра в семь утра. В пять утра выедем – как раз успеем. Денег, конечно, жалко, но куда деваться? Полетим только мы с тобой, Кирилл. Феофана Феофановича не потащим. Я бы и одна полетела…
– Никуда я тебя одну не отпущу, – строго и безапелляционно проговорил Следопыт. – Ты ведь и сама это понимаешь.
– Понимаю, поэтому и сказала: полетим вдвоем. Не обидитесь, Феофан Феофанович, что мы вас с лещёвцами оставим?
– Один на один с медведем? Обижусь, конечно, – парировал он. – Но ничего, стерплю.
– Тогда готовьтесь – завтра утром повезете нас в аэропорт.