Лили БлейкБелоснежка и Охотник
Как встретишь испытанье ты,
Когда наступит мрак, завянут все цветы,
Отнимут близких, детство, дом когда?
Ты убежишь, схоронишься тогда?
Иль вступишь в беспощадную борьбу
И уничтожишь злую ворожбу?
Оковы сбросив, в небеса взлети,
Клич боевой, призывный, испусти!
Чтоб он разнесся по лесам, полям,
Горам, холмам, долинам, деревням.
И колебанья прочь, ведь неспроста
Разверзла смерть уж алчные уста.
Как встретишь испытанье ты?
Не убоишься ли зловещей темноты?
Стервятники, что падаль поедают,
И вороны тебя не испугают?
Ведь не стекляшка, сердце у тебя в груди.
Его ты слушай и вперед иди.
Давным-давно в тридесятом королевстве…
Такой суровой зимы в королевстве еще не бывало. Иней покрыл могильные плиты. Кусты роз в саду замка оголились, а оставшиеся листья сморщились и потемнели. Король Магнус и герцог Хэммонд ждали на опушке леса приближения вражеской армии. Было очень холодно, пар, выходящий изо рта, собирался возле лица в облачка и растворялся в студеном утреннем воздухе. Руки короля онемели. Он не чувствовал ни тяжести доспехов, ни того, как в шею впивалась кольчуга, настолько заледеневшая, что металл прилипал к коже. Его не беспокоили враги на другом конце ратного поля. Он их не боялся.
Душа короля уже умерла.
Но ведь за ним стояла его армия.
«Почти год прошел, — подумал король. — Она умерла около года назад». Он держал ее голову и смотрел, как жизнь покидает любимые глаза. Что он мог сделать? Кем он был без нее? Он сидел в своих покоях, его маленькая дочка забиралась к нему на колени, однако даже ей было не под силу пробить пелену окутавшей его печали. Он не слышал ни слова из того, что говорила малышка. «Да, Белоснежка, — отвечал он на многочисленные вопросы девочки, хотя мысли его блуждали где-то далеко. — Верно, дорогая. Я знаю».
Вдалеке, на противоположном конце поля, король видел вражескую армию: зловещее воинство, собранное какой-то сверхъестественной, магической силой. Это были воины-тени, неясными силуэтами вырисовывавшиеся на фоне утреннего тумана; безымянные и безликие, облаченные в черные доспехи. И невозможно было понять: где кончается лес и где начинаются они.
Герцог Хэммонд повернулся к королю и, нахмурив брови, озабоченно спросил:
— Из какого ада явилась эта армия?
Король стиснул зубы. Он помотал головой, чтобы стряхнуть с себя оцепенение, в котором пребывал уже многие месяцы. Его королевство нуждалось в защите.
— Из того ада, в который они скоро вернутся! — крикнул он и, подняв меч, повел свое войско в наступление.
Они поскакали навстречу теням, выставив вперед мечи, и вскоре оказались лицом к лицу с противником. На врагах были такие же, как на королевских воинах, доспехи, только под ними клубились, подобно дыму, зыбкие черные тени. Один из безликих вражеских воинов бросился на короля Магнуса с оружием на изготовку. Король взмахнул мечом — и его противник тотчас же разлетелся на тысячи черных осколков, словно состоял не из плоти и крови, а из обычного стекла. Король огляделся и не поверил своим глазам. Его воины нападали на врагов, и те один за другим взрывались в утреннем тумане. Сверкающие осколки падали на промерзшую землю и исчезали. Через несколько минут противника как не бывало. На поле остались только королевские воины, и тишину нарушало лишь их тяжелое дыхание. Словно вражеской армии и не существовало вовсе.
Король с герцогом с удивлением посмотрели друг на друга. Сквозь туман король разглядел между деревьями какое-то странное деревянное сооружение и направился к нему. Подойдя поближе, король обнаружил, что это тюремная повозка. Король спешился, заглянул внутрь и заметил съежившуюся в углу женщину. Светлые волнистые волосы каскадом падали ей на спину. Лицо скрывала вуаль.
Она была пленницей воинов-теней — и кто знает, какая участь ее ожидала. Поговаривали, что темные силы убили и покалечили тысячи людей, в том числе множество детей. Резким ударом меча король сокрушил замок.
— Теперь вы свободны. Вам больше нечего бояться, — произнес он, протягивая молодой женщине руку. — Как вас зовут, миледи?
Женщина медленно повернулась к нему, и на ее хрупкую фигурку упал луч света. Она взяла его за руку и приподняла вуаль. Король Магнус не мог оторвать взгляда от ее прекрасного лица с высокими скулами, пухлыми губами и огромными голубыми глазами. Волосы ее были убраны со лба и стянуты двумя золотыми шнурами. На вид ей было лет двадцать, не больше.
— Меня зовут Равенна, сир, — тихо ответила девушка.
Король молчал. Все в ней — правильный нос, тонкие пальцы, пухлые губы — было прекрасным и нежным. И тут он ощутил тепло ее руки. До него донесся свежий запах сосен, растущих вокруг. Он отчетливо вспомнил тот день, когда встретил свою жену — единственную женщину, которая была способна пробуждать в нем подобные чувства. На дворе тогда стояла летняя жара, и пятна солнечного света играли на листьях яблонь.
И вот сейчас боль утраты наконец отпустила его. Король смотрел на Равенну, и сердце его бешено колотилось. Он неожиданно понял, что снова ожил.
Король Магнус вернулся в замок с юной красавицей. Зима кончилась. Печали остались позади, и будущее казалось радостным и прекрасным. Король попросил Равенну стать его женой. С каждым днем он все больше влюблялся в эту девушку, которую враги выкрали из отчего дома и держали в плену. В ее присутствии король вел себя словно мальчишка. Он с волнением слушал ее рассказы о том, как она жила до встречи с ним вместе с братом Финном и покойной матушкой на самой окраине королевства.
Дочь короля Белоснежка, которой только-только исполнилось семь лет, во время трапезы всегда сидела рядом с ними и, уперев подбородок в сложенные ладошки, смотрела на Равенну распахнутыми глазами. Все вместе они стали семьей. Мечты короля начинали сбываться.
Порой он наблюдал, как Равенна с улыбкой берет малышку за руку и ведет гулять во двор замка. Казалось, Равенна была с ними вполне счастлива…
Наступил день свадьбы. Равенна слышала, как там, за деревянными дверьми, гости нетерпеливо ерзают на своих местах. Она припудрила щеки, накрасила кроваво-красной помадой губы, а платье зашнуровала так туго, что стало трудно дышать. Слегка изогнув губы, Равенна рассматривала свое отражение в зеркале. Сегодня, когда закончится церемония, она отринет всякое притворство. И наконец получит то, что хочет.
— Вы такая красивая… — раздался за ее спиной детский голосок.
Равенна обернулась и увидела стоявшую в дверях Белоснежку. Девочка взяла подол длинного платья невесты, расправила и подняла с каменного пола. Легким движением руки Равенна поманила ее к себе.
— Очень мило с твоей стороны, дитя мое, — проворковала она. — Особенно если учесть, что в этом королевстве именно ты, со своим прелестным личиком, считаешься идеалом красоты.
Равенна коснулась щеки Белоснежки. Кожа девочки была словно фарфоровой. Большие лучистые темно-карие глаза, нежный румянец на щеках. Никто не мог устоять перед очарованием малышки. При встрече с ней и солдаты, и служанки как зачарованные почтительно опускались на одно колено.
Белоснежка смотрела на Равенну доверчивым, невинным взглядом. Равенна ласково улыбнулась девочке. Что ж, игра скоро закончится, и она, Равенна, отомстит за обиды, которые нанесли ей и ее народу.
— Я понимаю, как тебе тяжело. Я тоже потеряла маму в твоем возрасте, — сказала она, погладив девочку по щеке.
В огромном соборе музыканты оркестра уже настраивали инструменты. Скоро она прошествует по проходу. Все шло по плану.
Равенна ждала, когда заиграет музыка, и мысленно вернулась в прошлое. В тот день люди короля появились в ее деревне. Она была тогда еще совсем крошкой. Равенна вместе с матерью и братом Финном сидели в цыганской кибитке. Их маленькое семейство кочевало с места на место. Равенне еще ни разу не приходилось расставаться с матерью и братом. Мать поднесла к ее лицу зеркало.
«Это то, что может тебя спасти», — сказала она ей.
Женщина взяла руку дочери и, прошептав заклинания, подержала над чашей с белой жидкостью. Острым ножом она сделала надрез на запястье девочки. Кровь закапала в чашу, и на белом фоне красные горошины стали еще ярче. Равенна, давясь, выпила зелье. И даже сейчас, закрыв глаза, она по-прежнему чувствовала сильный металлический привкус во рту.
«Пей, — велела ей тогда мать. — И ты научишься отнимать чужую молодость и красоту. Это станет твоей главной силой и единственной защитой».
Люди короля выгоняли цыган из кибиток, а затем убивали. Финн закричал. Он хотел защитить ее. Мать положила руки им на головы и прошептала новые заклинания, новые слова, вкладывая в них силу, соединившую брата и сестру. Они навсегда останутся вместе, и Равенна будет до самой смерти связана с Финном. А потом дети побежали так быстро, что Равенна с трудом поспевала за братом.
Им удалось спастись, однако мать осталась в руках врагов. И теперь каждый раз при воспоминании о том, как солдат приставил меч к горлу ее матери, у Равенны волосы на голове шевелились от ужаса. Последние слова цыганки были обращены к дочери. Когда солдат потащил ее из кибитки, она крикнула: «Запомни! Только благородная кровь может это сделать. И только благородная кровь может это разрушить». Затем мать упала на колени, оросив траву хлынувшей из раны кровью. Через несколько минут она уже не дышала.
— Равенна! — услышала она детский голос. — Равенна, пора.
Равенна открыла глаза. Белоснежка стояла у нее за спиной, держа в руках шлейф подвенечного платья. Распахнулись деревянные двери. Взоры гостей были прикованы к невесте. Все ждали, когда она пойдет по проходу. Равенна выпрямилась, ее голубые глаза, впившиеся в лицо короля, потемнели. Пора.
Этой ночью, когда последние гости заканч