“Думаю, потому что мы крутые.”
“А. Понимаю, что это может раздражать, например если вы пойдете поесть куда-нибудь, но уж не пугать.”
Дампи сосредоточился. В его мозгах крутился заблудившийся осколок памяти, но он не стоял на месте достаточно долго для опознания. “Ты говоришь, что там, откуда ты родом, народ не боится гномов?”
Румпельстилтскин кивнул. “По сути дела, там все более-менее наоборот. По-крайней мере, я так думаю. Думал. Знаешь, я как-то забыл.”
“Там, откуда ты родом,” — повторил Дампи, — “гномы боятся остальных?”
“По-моему, да. По крайней мере стараются не попадаться им под ноги. Думаю, отчасти это все бездумный фанатизм и размеризм, но в основном, это все же потому, что на нас наступают, не замечая, что мы там. Поэтому мы робкие скрытные существа, живущие в чаще леса и прячащиеся от Большого Народа.”
Дампи был в шоке: “Мы такие?”
“Выходит, да. Трудно поверить, не так ли?” Румпельстилтскин насупился, а затем нахмурился. “Хотя, хочу сказать, так же не правильно,” — продолжил он, выпрямляясь и выставляя вперед подбородок, — “мы же, черт возьми, гномы. С какой стати мы позволяем этим большакам нами управлять? С какой стати они нас не уважают?”
“Верно, черт возьми,” — подтвердил Дампи. “Если тебя не уважают, партнер, то — конец.” Он тоже выпятил свой подбородок, так что на пару они теперь походили на покрытый карликовыми деревьями выступ гранита. “Давай, пошли, зададим им жару.”
“Несомненно,” — ответил Румпельстилтскин, ударив правую ладонь левым кулаком и слегка поморщившись. “Прими во внимание, что нам придется встать на что-нибудь, чтобы дотянуться.”
Дампи рассверепел. “Забудь подобные речи, мистер,” — сказал он. — “Гномы ни перед кем колени не преклоняли.”
“Да, точно. Смысла было бы немного. Ладно, давай научим этих болванов паре вещей.” Он состсроил ужасающую гримасу, зная по какой-то причине, что так полагается. У него заболело лицо и он прекратил.
“Верно,” — Дампи почесал подбородок. “Хотя, конечно же, мы не собираемся терроризировать невинных людей.”
“Не собираемся? Я думал на них легче потренироваться для начала.”
“К черту. Мы подобных вещей не делаем. Мы хорошие.”
Румпельстилтскин моргнул. “Да?” — сказал он. “А.”
“Еще бы! Мы же чертовы герои. Окей, возможно нам приходится временами показывать себя, надавать паре ребят, которые нас не уважают, ну в глубине души — мы лучше всех. В угнетенной, терзаемой анархией, стране мы — закон.
“Радость-то какая,” — проворчал Румпельстилтскин без энтузиазма. — “Всегда хотел стать таким, когда вырасту.”
“Где-то” — пробормотала Царица, держа по ботинку в каждой руке, — “здесь.”
У них под ногами подобно оставленному без присмотра рагу кипела и бурлила болотная жижа. Скелеты засохших деревьев окутывали клубы плотного серого тумана. Вдалеке, время от времени вспыхивал языками ярко-оранжевого пламени болотный газ. Над их головами, кружила какая-то огромная медленная птица, рассматривая их с особенным интересом.
“Где-то здесь,” — повторила Царица. — “Обычно, разумеется, он приходит ко мне.”
Сестрица застонала и переложила ведро в левую, чуть менее намозоленную руку. Что-то в болотной жиже, которая была ей по щикотку, жевало ее пальцы. “О ком это Вы?” — спросила она.
Царица откинула занавес хилых камышей, потрясла головой, и снова отпустила. “Мой бухгалтер.”
“Ваш бухгалтер?”
“Ну да.” Она сосредоточилась на сухом дереве, которое было выедено временем и неопознанным видом плесени. “Привет? Дома кто-нибудь? Ну ладно.”
“Ваш бухгалтер?”
“Тебя это удивляет?”
“Извините. Просто звучит как-то невероятно.”
Царица подняла брови. “Ничуть. Спора нет, все эти герои и победители драконов и рыцари в сияющих доспехах справляются с основным контролем вредителей, но в серьезной ситуации необходима серьезная уравновешенная профессиональная помощь. А этот приятель настолько уравновешен, что у него на голове в бильярд можно играть. Если приходится выбирать между ним и средним хорошо вооруженным парнем в коже…”
“Понимаю,” — ответила Сестрица. — “Просто мой дядя Терри бухгалтер, и его контора находится над аптекой на центральной городской улице. Это не похоже…”
“Разные миры, девушка,” — терпеливо сказала Царица. — “В здешних краях это и есть центральная городская улица. Ты бы мне раньше сказала, что ты племянница бухгалтера. Я бы отнеслась к тебе посерьезнее.
“Я…” — Сестрица несомненно сказала бы что-нибудь стоящее о своем происхождении, не наступи она в этот момент на зеленное склизкое бревно и не поскользнись. Раздался ужасный звук глоп и она исчезла в болотной жиже.
“О Боже,” — сказала Царица, вытаскивая ее, — “ведро…”
Она осмотрелась. Будучи легче, чем весьма откормленная девочка-подросток, ведро не потонуло. Оно стояло или плавало на поверхности под углом градусов в сорок пять. В нем купался головастик.
“Черт,” — сказала Царица. — “Еще один кусок потерянных данных. Еще немного и мы можем забыть об этом предприятии. Почему ты не смотришь себе под ноги вместо того, чтобы…”
Сестрица не слушала. Она стояла, уставившись на что-то за царицыной спиной и показывая туда пальцем. “Там,” — произнесла она.
“Гм? О Господи, прямо у нас под носом, а мы не заметили.”
Основание мертвого дерева распахнулось, открыв покрытую ковром лестницу, ведущую вниз в туннель под болотом. Аккуратно отклеив ведро, Царица прошла туда, безуспешно попыталась найти что-нибудь, чтобы вытереть ноги, затем пробежала вниз по ступеням и исчезла, оставив Сестрице следовать за ней.
Лестница оказалась длинной, узкой и темной, а скользкое состояние ее ботинок сделало путешествие интересным. Когда она наконец-то вышла на свет и воздух, то оказалась в помещении пугающе похожем на теплую, солнечную, очаровательно скучную комнату ожидания. Там были обычные пластиковые стулья, обычный столик с зачитанными древними журналами, обычный истощенный авокадо в чересчур маленьком горшке, а за совершенно стандартной приемной стойкой сидела приятная, уютная, средних лет…
“Здравствуйте,” — сказала лепрехунка Злой Царице. — “У Вас время заказано?”
“Боюсь, что нет,” — ответила Царица. — “если он согласится уделить мне минутку-другую, то буду очень благодарна.”
Лепрехунка просияла. “Я сообщу ему, что Вы здесь,” — сказала она и нажала кнопку у себя на столе.
“Я пожалею, что задала этот вопрос,” — пробурчала Сестрица, пока секретарша звонила, — “но разве это не…”
Царица кивнула. “Все они такие. Естественный выбор профессии, если принять во внимание их опыт прятанья котелков с золотом под радугами. Не пялься, это неприлично. Она на тебя не пялится, а ты в здешних краях значительно диковинней, чем она.”
Пока Сестрица размышляла над этим, дверь открылась и — черт возьми, да, — смешной маленький человечек с сияющими глазами, круглыми очками и длинной бородой пожал руку Злой Царицы и спросил о здоровье какой-то старательно запомненной родственницы. Сестрица почувствовала себя получше; это доказывало, что он бухгалтер, даже если он был ростом в 120 см и носил красно-желтые тапочки с колокольчиками на носках. В любой момент, он соединит кончики пальцев и скажет “посмотрим-ка еще разок на числа” и тогда она узнает наверняка.
Она последовала за ними в оффис лепрехуна, который успокоил ее еще больше. Там был стол, за ним удобный стул, два стулообразных орудия пыток перед ним. Там был шкаф для папок и ряды потрепанной справочной литературы; на полу были аккуратно сложены папки, на них лежали дожидающиеся машинисток кассеты, на столе стояли обязательные фотографии типичной жены, ребенка и собаки (присмотритесь повнимательней к этим фотографиям, где бы Вы не были, и вскоре вы поймете, что это одни и те же женщина, ребенок и пес.) Не хватало лишь плоского монитора, — на его месте стояло зеркало в оправе из серого пластика.
“Итак,” — сказал лепрехун, указывая им на понтерские кресла, — “чем могу помочь?”
Злая Царица изобразила на лице выражение обаятельной беспомощности, которое иногда способно лишить жала даже самых закореневших профессиональных консультантов. “Боюсь, я совершила ужасную глупость,” — сказала она, — “и я подумала, не способны ли Вы мне помочь.”
Лепрехун улыбнулся. “Я здесь как раз для этого,” — сказал он. — “И я уверен, что все совсем не так плохо, как Вы описываете.”
Царица глупо улыбнулась в ответ; у Сестрицы был достаточный опыт заработка летних денег у дяди Терри, чтобы понимато, что тактика была совершенно верной, но это не помешало ей почувствовать себя дурно. “Дело вот в чем,” — сказала Царица, — ” Мы, то есть я и она, — нам удалось сломать сеть Зеркал во всем королевстве, а все, что осталось, находится в этом ведре, и мы довольно много пролили. К тому же ее два брата где-то там потерялись, ничего не работает, и мы понятия не имеем, как это починить. У Вас есть какие-нибудь предположения?”
“Гм,” — ответил лепрехун с таким видом, как будто он только что обнаружил морскую змею, обвившую его ложку с супом. “Со всем должным уважением, по моему эта проблема не относится к бухгалтерии. Сожалею, что это звучит столь пессимистично,” — быстро добавил он, увидев, что лицо Царицы упало, как цены акций после весенних выборов, — ” но налоговые преимущества уничтожния системы не столь велики. Конечно,” — продолжил он, — “все это несколько неопределенно, и мне необходимо еще раз взглянуть на цифры…”
(А — прошептала себе Сестрица, — я верю.)
“Вообще-то,” — прервала его Царица, — “налоги у меня сейчас в мыслях не на первом месте.”
Лепрехун посмотрел на нее и моргнул: “Нет?”
“Ну, нет.”
“Ага.” Что-то в его манере указывало на то, что там, откуда он родом сжигали на кострах и за меньшее. “Так чем же могу быть полезен?”
Царица улыбнулась и указала на зеркало. “Я, кажется, помню, Вы говорили, что у Вас есть гм независимая сеть и я просто подумала нельзя ли …”
Лепрехун сурово посмотрел на нее, как будто она попросила позаимствовать его мать для маленького эксперимента. “Я не уверен,” — настороженно сказал он, — “Что Вы имеете в виду?”