— Я горжусь тобой, Зайчик! — тоже пылко воскликнула она. — Ты настоящий Волконский! Видел бы тебя сейчас твой отец!
Отец Саши — Глеб Борисович — не мог в эти минуты видеть своего сына. Профессор Чайников находился на международном симпозиуме в Хайдарабаде.
Калерия Ивановна порывисто вышла из кухни и так же порывисто вернулась. В руке у нее был зажат старинный медальон.
— Вот, Зайчик, возьми, — протянула она медальон сыну. — Это фамильная реликвия рода Волконских. Этот медальон спас твоего прапрапрадеда в сражении под Бородином, потом он спас твоего прапрадеда в сражении под Севастополем, затем он спас твоего прадеда в сражении под Мукденом, и, наконец, он спас твоего деда в сражении под Москвой. В минуту опасности он спасет и тебя. — Калерия Ивановна собственноручно надела Саше цепочку с медальоном. — Носи его с честью, сынок! И никогда не забывай, что ты — Чайников- Волконский!
— Не забуду, мама, — с чувством пообещал Саша.
«Вырос мой Зайчик, — растроганно подумала Калерия Ивановна, глядя на сына. — Совсем взрослым стал». А давно ли она катала его в колясочке по Летнему саду? И вот уже ее малыш идет брать опасного преступника.
Они еще немного поговорили и разошлись по своим комнатам спать.
За окном стояла душная летняя ночь. Ярко горели звезды.
Чайникову не спалось. Он все ворочался, ворочался.
Калерия Ивановна заглянула в комнату сына.
— Не спится, Зайчик?
— Не спится, мама. Здесь так душно. Открой, пожалуйста, окно и сядь ко мне.
Калерия Ивановна открыла окно и присела на краешек кровати.
— Хочешь, Сашенька, я тебе колыбельную спою?
— Ну спой.
И Калерия Ивановна запела, как в далеком-предалеком детстве:
Заинька, заинька,
Не пора ли баиньки?
Баю-баю-баю-бай.
Поскорее засыпай.
И Саша Чайников уснул под тихое пение матери.
Калерия Ивановна поправила одеяло, поцеловала сына в щеку и прошептала:
— Спи, мой маленький Зайчик. Пусть тебе снятся только хорошие сны. — Перекрестив Чайникова, она вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Саша спал.
И ему снилось, как он берет киллера по кличке Ствол.
Глава V ФАНТИКИ ОТ КОНФЕТ
Как только Молодцов с Менькиным ушли, Машенька сразу же начала распоряжаться.
— Значит, так, — сказала она приказным тоном. — Сейчас мы будем купать Белоснежку. Стасик, у тебя есть детский шампунь?
— А почему именно детский? — спросил Брыкин.
— Он глаза не щиплет, — объяснила Машенька и скомандовала: — Белоснежка, марш в ванную!
Оказалось, собака прекрасно представляет себе, что такое ванная. Во всяком случае, она побежала именно туда.
Стас наполнил ванну теплой водой. Белоснежка охотно в нее погрузилась.
И купание началось.
— Фррр… — отфыркивалась Белоснежка, когда вода попадала ей в нос. Выкупав собаку, ребята ополоснули ее под душем.
— Ну все, — сказал Брыкин. — Вылезай.
Белоснежка вылезла из ванны.
— Фррр… — снова фыркнула она, отряхиваясь всем телом — от кончиков ушей до кончика хвоста.
Машенька всплеснула руками:
— Белоснежка, ну кто же так делает. Надо полотенчиком вытираться.
Девочка вытерла собаку махровым полотенцем. А затем еще просушила собачью шерсть феном.
И Белоснежка стала беленькая-пребеленькая, хорошенькая-прехорошенькая. Она подбежала к зеркалу и, оглядев себя со всех сторон, удовлетворенно тявкнула.
Потом они все вместе поужинали. Стас и Машенька ели за столом. А Белоснежка — под столом. На ужин Брыкин сварил каждому по большой сардельке.
— Я сардельки не люблю, — тараторила Машенька, с аппетитом уплетая сардельку. — А вот манную кашку просто обожа-а-ю. А если она еще с вареньем, то я могу слопать три ведра манной каши. А ты, Стасик, что обожаешь?
— Жареные гвозди, — ответил Брыкин. — А если они еще в машинном масле, то это полный кайф.
— Врешь, врешь, врешь! — кричала девочка. — Нет, по правде скажи. Не шути.
— Пельмени со сметаной, — «по правде» сказал Брыкин.
— А-а, ну пельмешки я тоже люблю. — Машенька даже облизнулась при слове «пельмешки». И задала новый вопрос: — А ты кем мечтал родиться?
— Как это — кем родиться?
— Ну вот я мечтала родиться маленькой собачкой, даже двумя маленькими собачками. Чтобы они могли играть друг с дружкой. А ты кем мечтал?
— Не помню.
— Ну вспомни, вспомни.
Стас наморщил лоб, делая вид, что вспоминает.
— Вспомнил! Я мечтал родиться мухой.
— Мухой?! — вытаращила глаза Машенька.
— Да, — кивнул Брыкин. — А чем плохо? Летаешь себе вокруг лампочки. Жужжишь.
— Жжжжжж… — пожужжала девочка.
— Классно жужжишь, — похвалил ее Стае. — Из тебя бы могла крутая муха получиться.
Машенька замотала головой.
— Не, я не хочу быть мухой. Еще мухобойкой прихлопнут. Я хочу быть клоунессой.
— Кем-кем?
— Клоунессой. Ну, то есть женщиной-клоуном.
Брыкин улыбнулся.
— А ты в цирке-то хоть раз была?
— Не-а, — снова помотала девочка головой. — У нас в Североморске нет цирка. Но меня дедушка обещал сводить. Ой, Стасик! — Машенька вскочила. — А давай я тебе покажу цирковое представление? Хочешь?
— Валяй.
Девочка вышла на середину кухни.
— Внимание, внимание, — торжественно произнесла она, — начинается цирковое представление. На арене цирка знаменитая клоунесса Мышка. Алле-гоп! — И, к удивлению Стаса, Машенька ловко встала на руки и пошла на руках по кухне, крича во все горло: — Привет! Привет! А вот и я! Клоунесса Мышка! Вчера мне на ногу упала большущая гиря. Поэтому теперь я хожу только на руках.
— Класс! — захлопал в ладоши Брыкин. — Супер!..
Но каково же было его изумление, когда из-под стола с громким лаем выскочила Белоснежка, встала на задние лапы и пошла вслед за Машенькой, размахивая передними лапами, словно руками.
Стас чуть сарделькой не подавился от такого зрелища. А Машенька, потеряв равновесие, грохнулась на пол. Но не сильно.
— Белоснежка! — вскочив на ноги, воскликнула она. — Ты тоже хочешь в цирке выступать?!
— Она, наверное, в цирке и выступала. Сейчас мы это проверим… Умри! — приказал Стас собаке.
Белоснежка легла на бок и замерла.
— Голос! — сказал Брыкин.
Собака сразу же «воскресла» и залаяла:
— Гав-гав-гав!
— Вот здорово! — в восторге закричала Машенька. — Белоснежка, а что ты еще умеешь делать?
Выяснилось, что собака еще умеет кувыркаться через голову, держать на носу тарелку и даже… читать стихи.
Стихи Белоснежка читала так:
— Ав-ав-ав-ав!
— Ав-ав!
— Ав-ав!
Стас и Машенька прямо со смеху покатывались.
Когда ребята собрались проверить, знает ли собака таблицу умножения, зазвонил телефон.
Брыкин взял трубку.
— Алло.
— Стас, это я — Иван Кузьмич, — раздался в трубке озабоченный голос участкового. — Понимаешь, тут такое дело. Ребята из РУБОПа [1] просят помочь им Зефира взять…
— Зефира? — повторил Брыкин, не сразу поняв, что речь идет о человеке.
— Ну да. Уголовника по кличке Зефир. Они его вычислили. Сейчас надо за ним в Репино ехать. Ничего, если Машка у тебя переночует? А завтра утром я ее заберу.
— Да конечно, Иван Кузьмич.
— Спасибо, Брыкин. Она тебе еще не очень надоела?
— Наоборот. Такая прикольная девчонка. Она тут целое представление устроила. А Белоснежка…
Участковый перебил:
— Извини, Стас. Пора ехать на задание. До завтра.
Пи-пи-пи… — пошли короткие гудки.
Брыкин положил трубку.
— Дед твой звонил, — сказал он девочке. — Он за Зефиром поехал.
— В шоколаде? — спросила Машенька.
— В мармеладе, — усмехнулся Стас. — В общем, здесь будешь ночевать.
И вот наступил вечер. И все легли спать.
Брыкин, лежа на диване, думал о Юльке. Машенька, лежа на кровати, думала о цирке. А Белоснежка, лежа на коврике, думала о сардельке.
Потом все уснули.
Посредине ночи Стас проснулся от пронзительных звуков: виу-виу-виу… Рядом с домом находилась автостоянка, и у одной из машин сработала сигнализация. Повернувшись на бок, Брыкин хотел уже спать дальше, но тут вдруг услышал шаги наверху. В квартире участкового.
«А говорил, что утром придет, — сонно подумал Стас о Менькине. — Наверное, чего-нибудь забыл».
И Брыкин уснул.
Утром пришел Иван Кузьмич.
— А где зефир? — спросила Машенька.
— Какой зефир, внучка?
— Стасик сказал, что ты поехал за зефиром.
Менькин рассмеялся.
— Я его, Машка, на работе оставил. В камере предварительного заключения.
— А чего вы ночью приходили? — спросил Стас.
— Куда приходил?
— Домой.
— Я не приходил.
— Как не приходили?
— Так, не приходил.
— Ни фига себе, — присвистнул Брыкин. — А я шаги слышал в вашей квартире. Думал, это вы ходите.
— Мать честна… — встревожился участковый. — Квартиру, наверное, обчистили.
И Менькин помчался к себе наверх. За ним помчалась Машенька. За Машенькой — Белоснежка. За Белоснежкой — Брыкин.
Дверь квартиры участкового оказалась в целости и сохранности. Но это еще ни о чем не говорило. Вор мог воспользоваться отмычкой.
Отперев замок, Иван Кузьмич влетел в прихожую. За ним влетели остальные. Менькин быстро осмотрел квартиру.
— Вроде все на месте, — с облегчением сказал он. — Тебе, наверное, показалось Стас.
— Да нет. Я точно шаги слышал.
Машенька подняла с пола мятый фантик от конфеты. И с интересом начала его рассматривать.
Участковый нахмурился.
— Маша, сколько раз я тебе говорил: не разбрасывай фантики по всей квартире.
— Это не мой фантик, дедушка.
— А чей же?
— Не знаю.
— Что значит — «не знаю»?
— «Дюй-мо-воч-ка», — прочла по слогам Машенька название конфеты. — Ты, дедушка, мне таких конфеток не покупал.
— А ты будто помнишь, какие я тебе покупал, а какие нет.