Ясин вновь посмотрел на лицо принцессы; ему не терпелось увидеть, как она откроет глаза. Проснется, оживет и станет, как и прежде, недостижимой.
Последняя мысль была как ушат ледяной воды. Ясин невольно отодвинулся от камеры. Зима, в венке из цветов на перине из зеленых ветвей, казалась настолько нереальной, что он забыл… Забыл, что она – принцесса, а он – никто.
И теперь старался запечатлеть в памяти ее лицо, тепло ее руки, и представлял, каково это – каждый день видеть, как она просыпается.
Шаги за спиной напомнили Ясину, что они не одни. Толпа обступила восстановительную камеру; лесорубы стояли слишком близко – Ясин предпочел бы, чтобы их здесь вообще не было. Потому что с такими зрителями сложно думать о том, как было бы хорошо встречать рассвет в одной спальне с принцессой.
Поднявшись на ноги, Ясин хмуро посмотрел на собравшихся.
– Мне казалось, вы заняты подготовкой к перевороту.
– Мы хотим убедиться, что с ней все в порядке, – ответила Скарлет, сжимая пустую ампулу в руке. Зола позаботилась, чтобы она получила лекарство одной из первых.
– Она просыпается, – сказал доктор.
Ясин склонился над камерой как раз в тот миг, когда ресницы Зимы задрожали.
Доктор положил руку принцессе на плечо; в другой он держал портскрин, чтобы следить за показаниями приборов.
– Она нормально перенесла отключение от камеры. Горло какое-то время будет саднить, но нам лучше поторопиться с лекарством.
Зима открыла глаза; те казались почти черными из-за расширенных зрачков. Ясин вцепился в борт камеры.
– Принцесса? – напряженным голосом спросил он.
Зима моргнула несколько раз, словно пыталась стряхнуть остатки геля с ресниц. Потом посмотрела на Ясина. И тот улыбнулся, хоть и сдерживался изо всех сил. Слишком много в их жизни было мгновений, когда он думал, что больше ее не увидит.
– Привет, Беда, – прошептал он.
Губы Зимы растянулись в усталую улыбку. Рука ткнулась в стенку камеры, словно она хотела дотянуться до Ясина. Гвардеец поймал ее пальцы и бережно сжал. Другой рукой нащупал ампулу с вакциной и вытащил пробку.
– Выпей.
Глава 74
Зима не помнила, как Ясин помог ей подняться и поднес к губам пузырек с лекарством. Проглотить безвкусную жидкость оказалось непросто, но принцесса сжала руку гвардейца и заставила мышцы гортани работать. Мир пах химикалиями, кожа на ощупь была масляной и липкой, а лежала Зима почему-то на ложе из липкого геля.
Что происходит? Где она? В памяти всплыли реголитовые шахты, солдаты-волки, придворные маги и Скарлет. Потом – люди и деревья. А потом – сгорбленная старушка и коробка конфет.
– Принцесса, как вы себя чувствуете?
Зима прижалась к руке Ясина.
– Я хочу есть.
– Понял. Сейчас что-нибудь найдем…
Странно было видеть его таким заботливым… Обычно ей стоило больших трудов догадаться, что он чувствует. Невозмутимый Ясин с непроницаемым лицом – к такому она привыкла.
– Что там, доктор? – спросил Ясин у кого-то.
Зима обернулась и увидела пожилого мужчину в маске с портскрином в руках.
– Жизненные показатели приближаются к норме, но пока рано говорить, в чем причина. Может быть, дело в лекарстве, а может, это просто эффект от пробуждения.
Окружающая действительность постепенно складывалась в цельную картину. Зима поняла, что они находятся на улице, а вокруг толпятся люди и смотрят на нее с любопытством, надеждой и искренней тревогой. Она повернула голову, и прядь мокрых волос упала ей на лицо. Она увидела Скарлет в окружении волков, которые их чуть не съели. И свою двоюродную сестру с блестящей металлической рукой.
– Здравствуйте, друзья, – прошептала она, ни к кому конкретно не обращаясь.
Первой улыбнулась Скарлет:
– С возвращением, чокнутая.
– Как скоро мы поймем, что лекарство работает? – снова спросил Ясин.
Доктор провел портскрином над рукой Зимы. Принцесса внимательно следила за тем, как он сканирует сыпь и волдыри.
– Думаю, ждать осталось недолго, – послышался ответ.
Зима облизала пересохшие губы и заслонилась рукой от искусственного света. Скоро он сменится естественным – ночная тьма на горизонте уже рассеивалась. Приближался восход.
Сыпь густо покрывала кожу принцессы, пятна наслаивались друг на друга, а волдыри готовы были лопнуть. Зрелище было жутковатое. И если бы легкие Зимы уже заработали в полную силу, она бы с удовольствием посмеялась. Ведь впервые в жизни никто не мог назвать ее прекрасной.
Внимание принцессы привлекло большое, диаметром с большой палец, пятно на запястье. Оно пошевелилось. Зима смотрела на пятно, не отрываясь, а оно выпустило маленькие ножки и начало карабкаться вверх по руке, как паук, переползая через собратьев в стремлении добраться до чистой кожи на внутренней стороне локтя.
– Зима!
Принцесса отвлеклась от созерцания странного пятна. Скарлет стояла у подножия камеры, положив руки на пояс. Она тоже щеголяла темными пятнами, которые на ее светлой коже казались почти черными.
– Доктор тебе задал вопрос.
– Не кричи на нее, – огрызнулся Ясин.
– Хватит с ней сюсюкаться! – рявкнула в ответ Скарлет.
Зима быстро посмотрела на запястье, убедилась, что беспокойное пятно вернулось на место, и подняла глаза на доктора.
– Прошу прощения, ваше высочество. Могу я взять у вас анализ крови?
Зима кивнула; она с любопытством наблюдала, как доктор воткнул иглу ей в руку. Значит, пока она спала, завод по производству тромбоцитов работал исправно.
Доктор сунул образец в специальный разъем своего портскрина.
– О, и выпейте это, – сказал он, рассеянно махнув рукой на бумажный стаканчик с оранжевой жидкостью. – Горло болеть перестанет.
Ясин потянулся было подержать для нее стакан, но Зима сама взяла его.
– Ко мне возвращаются силы, – прошептала она. Но Ясина ее слова явно не убедили.
– Да. Отлично! – воскликнул доктор. – Патогенные бактерии нейтрализованы. Ваша иммунная система великолепно справляется с работой. – Он широко улыбнулся под маской. – Думаю, лекарство действует. Через час или два вам станет гораздо лучше, но чтобы окончательно прийти в себя, потребуется пара дней.
– О, не беспокойтесь, – слабо ответила Зима, – я привыкла быть не в себе. Я теперь навсегда останусь леопардом? – спросила она, поднимая пятнистую руку.
– Со временем сыпь побледнеет.
– А шрамы останутся?
– Не знаю, – признался доктор.
– Не расстраивайся, Зима, – поспешила утешить ее Скарлет. – Главное, что ты жива.
– А я и не расстраиваюсь. – Принцесса коснулась пальцем выпуклостей на своей коже. Как странно. Как непривычно. И несовершенно. Что ж, к несовершенству она привыкнет.
Рядом с Ясином появилась Зола.
– Что ж, значит, лекарство работает, – заключила она. – Так, мне нужны два добровольца, чтобы наладить раздачу вакцины. Все, кто обнаружил у себя симптомы, встаньте в очередь. Люди с посиневшими пальцами, проходите в начало! Не толпитесь, лекарства хватит на всех. И помогайте тем, кто не может идти сам. Приступим!
Зола хлопнула в ладоши, и люди, толпившиеся вокруг, зашевелились.
Ясин вытер гель со лба Зимы; взгляд у него был рассеянный, словно он сам не знал, что делает. Принцесса в ответ легонько дернула его за волосы.
– Ты настоящий?
Он едва заметно улыбнулся.
– А вы как думаете?
– Не знаю, – покачала головой Зима. – Селена уже свергла королеву?
– Пока нет. Коронация состоится сегодня на рассвете. Но… – Ясин запнулся. – Дело движется.
Зима покусала губу, пытаясь скрыть разочарование. Значит, еще ничего не кончено. Они еще не победили.
– Где принцесса может смыть с себя эту гадость? – спросил тем временем Ясин.
– В больнице есть две душевые в конце коридора, – ответил доктор.
Гвардеец подхватил Зиму на руки и понес в клинику. Принцесса ткнулась головой ему в подбородок, не обращая внимания на то, что пачкает Ясина липким гелем. Хорошо было просто побыть вдвоем, пусть и недолго.
В душевой обнаружился унитаз, большая раковина для хозяйственных нужд и небольшая ванна. Ясин остановился на пороге, окидывая все это «богатство» невеселым взглядом.
– У тебя вот тут синяк. – Принцесса погладила щеку гвардейца. – Подрался с кем-то?
– С Торном. – Уголки его губ дернулись, как будто он собирался улыбнуться. – Но я, кажется, это заслужил.
– С синяками ты такой суровый. Никто и не заподозрит, что у тебя нежная душа.
Ясин фыркнул и встретился глазами с принцессой. Зима вдруг почувствовала, как бьется его сердце, но не поняла, действительно ли оно забилось сильнее. Ей вдруг стало неловко.
Когда они с Ясином виделись в последний раз, она поцеловала его. И призналась в любви.
Ее щеки вспыхнули; она отвела взгляд.
– Посади меня в ванну, не бойся. Помыться я и сама смогу.
Ясин нехотя опустил ее на бортик металлической ванной и начал крутить ручки. Из крана полилась вода с отчетливым серным запахом. Дождавшись нужной температуры, Ясин отыскал под раковиной бутылку жидкого мыла и сел на расстоянии вытянутой руки от Зимы.
Принцесса запустила пальцы в волосы и набрала полную ладонь геля.
– Когда ты смотришь на меня, то не замечаешь болезни, – сказала она.
Ясин сунул руку в воду и подкрутил кран. Затем помог Зиме перешагнуть через бортик.
– Разве я когда-нибудь замечал, что ты больна?
Она знала, что он говорит о лунном безумии, а не о чуме. Болезнь из ее головы оставляла другие шрамы.
Шрамы, шрамы. Скоро у нее их будет много. И, наверное, неправильно ими гордиться.
– Ну как? – спросил Ясин, и Зима не сразу сообразила, что он говорит о воде.
Принцесса заглянула в щербатую, потемневшую от времени ванну.
– Я что, буду мыться в одежде? – спросила она.
– Именно. Я тебя одну не оставлю.
– Потому что не вынесешь разлуки со мной? – Зима шутливо захлопала ресницами, желая поддразнить гвардейца, но быстро поняла, что он имел в виду. – А. Ты боишься, что у меня начнутся галлюцинации, и я утону.