ль, классик отечественной ботанической и физической географии, основоположник современной науки о ландшафтах и один из основоположников экологического направления в естествознании и географии». Друг В. И. Вернадского, первый донской казак, совершивший кругосветное путешествие, создатель Батумского ботанического сада... Андрей Николаевич умер до революции и по-, хоронен на территории Батумского ботанического сада. И даже при Советской власти над могилой его возвышался памятник. Может быть, власти не догадывались, чей это родственник, чей брат...
Второй сын Николая Ивановича Краснова, Платон Николаевич, известный математик и видный железнодорожный деятель, много занимался переводами западной лирики на русский язык, писал критические и историко-литературные статьи. Он близко сошелся с литературными кругами столицы, был женат на писательнице Екатерине Андреевне Бекетовой, родной тетке Александра Блока.
И лишь третий из сыновей Николая Ивановича Краснова, Петр Николаевич, наш герой, пошел по стезе предков, поступил на военную службу.
Петр Краснов числился казаком Вёшенской станицы, но рос и учился в Санкт-Петербурге. Он закончил пять классов 1-й классической гимназии, перешел в Александровский кадетский корпус, закончил корпус по первому разряду и был зачислен в 1-е Павловское военное училище. Павловское училище готовило офицеров для русской пехоты и отличалось строгой дисциплиной и особо «отчетливо» поставленной строевой подготовкой. Юный Краснов за особые успехи, дисциплину и рано проявившиеся организаторские способности был назначен фельдфебелем (чин, равный «старшине» в современной российской армии) «роты Его Величества», роты, над которой шефствовал сам царь. В 1889 году Павловское училище было закончено Красновым по первому разряду с занесением имени выпускника на мраморную доску. Первый разряд давал право выпускнику первым выбирать полк, в котором он хотел бы служить. Однако для тех, кто выбирал какую-либо гвардейскую часть, необходимо было заручиться согласием офицеров этой части принять в свою среду нового члена. Так складывалась гвардейская корпоративность, когда полки на протяжении десятилетий пополнялись представителями узкого круга аристократических фамилий. Красновы служили в 6-й лейб-гвардии Донской конной батарее, дед нашего героя несколько лет командовал лейб-гвардии казачьим полком и собирал материал по его истории. Но Петр Николаевич Краснов выбрал лейб-гвардии Атаманский полк, второй из донских гвардейских полков.
Атаманский полк был создан в 1775 году как личный десятисотенныи полк атамана А. И. Иловайского. С тех пор эта воинская часть традиционно считалась донской гвардией. Сменялись атаманы, но оставался Атаманский полк. При Николае I атаманом всех казачьих войск был объявлен наследник престола, и Атаманский полк через какое-то время перевели с Дона в столицу и уравняли в правах с гвардией. Отныне он назывался лейб-гвардии Атаманский Наследника Цесаревича полком.
Почему Краснов избрал именно этот полк? Выросший в Петербурге, он помнил о своем происхождении, с детства увлекался донской историей и, видимо, болезненно воспринимал, когда его называли «петербургским казаком». Всю жизнь он стремился сблизиться с простым донским казаком, стать поистине «своим» в казачьей среде. И на службу хотел идти со «своими», хоперцами, верхнедонцами. Как человек военный, он не мог не думать о карьере и выбрал лейб-гвардию, но в гвардии он выбрал полк, где служили казаки с Хопра, с Верхнего Дона. Это был традиционно пополняемый «верховцами» Атаманский полк (лейб-казачий так же традиционно формировался из «низовцев»).
В Атаманском полку вакансий не было, первый год Краснов числился «прикомандированным», а затем уже стал «коренным атаманцем», корнетом славного полка.
Казалось, что Петр Краснов просто создан для кавалерийской службы. Небольшого роста, мускулистый, выносливый, прекрасный наездник, знаток и любитель лошадей. В первый же год в полку он зарекомендовал себя как четкий, быстрый, организованный, точный, гибкий, умный и надежный работник. Работающий от зари до зари, аккуратный, подтянутый, внешне приятный Краснов быстро вписался в дружную атаманскую семью. Но ему мало было военной карьеры, мало одной (хотя и любимой) казачьей службы. Как и многие Красновы, он мечтал стать настоящим писателем. Один из биографов П. Н. Краснова писал, что еще 12—15-летним мальчиком Петр Краснов издавал журнал, который сам составлял, набирал и печатал. В 1891 году в военном издании «Русский инвалид» появились его первые печатные работы. Впоследствии он сотрудничал с «Петербургским листком», «Биржевыми ведомостями», «Петербургской газетой», «Отдыхом», «Нивой», «Военным сборником». Он писал военно-теоретические статьи, выступал с ними участником извечного «спора между кавалерией и конницей». Он защищал овеянную романтикой казачью систему службы от нападок со стороны апологетов «регулярства» и в то же время писал художественные произведения: рассказы, повести.
Жизненный практицизм, высвечивание слабых сторон в подготовке войск к боевой работе странным образом сочетались с наивной романтизацией казачества как явления, воспеванием славного прошлого. В своих рассказах о жизни русского офицерства Краснов открыто противостоит Куприну и его «Поединку», где жизнь офицеров захолустного гарнизона тупа и беспросветна, у Краснова офицеры — особая благородная каста. Его считают монархистом. Позже он так описал сцену, когда царь знакомил наследника престола, Атамана всех казачьих войск, с его Атаманским Наследника Цесаревича полком: «Государь взял на руки наследника и медленно пошел с ним вдоль фронта казаков. Я стоял во главе своей 3-й сотни и оттуда заметил, что шашки в руках казаков 1-й и 2-й сотен качались... И по мере того, как Государь шел с Наследником вдоль фронта, плакали казаки и качались шашки в грубых мозолистых руках, и остановить это качание я не мог и не хотел...»
Впрочем, можно ли говорить об устойчивых политических взглядах писателя, художника, человека, который во многом живет эмоциями?
В 1892 году Краснов поступил в Академию Генерального штаба, но в следующем году был отчислен «за невыдержанием переводного экзамена». Вполне возможно. Именно тогда выходит в свет его первая книга, сборник повестей и рассказов «На озере». Учиться в Академии и одновременно так много писать и публиковать — труд непосильный. Однако некоторые биографы будущего атамана считают, что из Академии он ушел по собственному желанию, так как по отношению к нему была допущена бестактность со стороны начальника Академии.
В родном полку Краснова ждет производство в сотники, а в следующем 1894 году он назначается полковым адъютантом, практически начальником штаба полка, человеком, отвечающим за всю полковую документацию.
Он начинает работать в архивах, собирать материал по истории Атаманского полка, а затем на его основе издает книгу «Атаманская памятка. Краткий очерк истории лейб-гвардии Его императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича полка». В это же время выходят в свет роман «Атаман Платов», сборник рассказов «Донцы», такой же сборник «Ваграм», книга «Донской казачий полк в начале XIX века».
В нарастающей волне либеральной критики режима, всей русской жизни, армии в том числе, произведения Краснова звучат явно не в тон, и правительство относится к нему благожелательно. Донской наказной атаман постоянно приказывает делать в «Донских войсковых ведомостях» перепечатки красновских статей из других газет и журналов.
В 1897 году, когда в Эфиопию была послана первая русская дипломатическая миссия, ей был придан конвой из гвардейских казаков. Начальником конвоя назначался сотник Краснов.
Посольство отправилось морем от Одессы до Джибути, а оттуда три месяца пробиралась через пустыни и горы до Аддис-Абебы. Тяжелые переходы в непривычных климатических условиях требовали напряжения всех сил. Но игра стоила свеч. Признание Россией правительства Менелика II упрочило независимость Эфиопии, боровшейся с итальянцами, и повысило престиж России. Эфиопам была продемонстрирована мощь их нового союзника, что произошло довольно своеобразно — казаки конвоя показали свою боевую выучку, джигитовку, умение владеть оружием. В присутствии самого Менелика, его вельмож и населения Краснов сам начал учения конвоя, первым проскакал, стоя одновременно на двух лошадях, за ним показали свое умение казаки. Эфиопы были в восторге, никто из воинов Менелика не смог повторить ничего подобного. Казаки были щедро награждены, Краснову преподнесли офицерский крест Эфиопской звезды 3-й степени.
Вслед за этим сотник был послан из Аддис-Абебы на родину с важными документами. За одиннадцать дней он проскакал на муле тысячеверстный путь, который посольство проделало за три месяца. Через месяц Краснов был в Санкт-Петербурге, доставил бумаги по назначению и получил заслуженную награду — орден Святого Станислава 2-й степени, орден «Почетного легиона» от союзников-французов и чин подъесаула.
Впечатления от экспедиции нашли отражение в двух книгах: «Казаки в Африке» и «Казаки в Абиссинии». Художественное произведение «Любовь абиссинки» стало в один ряд с успевшими выйти рассказами и повестями.
Романтическое путешествие закончилось, подъесаул Краснов вернулся к монотонной полковой жизни. По возвращении из командировки он женился. Жена его, Лидия Федоровна Гринейзен, евангелическо-лютеранского вероисповедания, дочь действительного статского советника («штатского генерала»), начинала как камерная певица. Брак с П. Н. Красновым был для нее вторым. С однолюбом Красновым она прожила в мире и согласии сорок пять лет. Нет никаких сведений об амурных увлечениях Петра Николаевича ни до, ни после женитьбы. И полковые застолья, которыми славились офицерские собрания гвардейских полков, его не привлекали. Только за письменным столом и в самой строевой службе находил он истинное удовольствие, пьянел от игры воображения, как на пир мчался на полковые и сотенные учения, с увлечением участвовал во всех конно-спортивных соревнованиях.