Деникин проводит переформирование Добровольческой армии. Теперь она состояла из 1-й генерала С. Л. Маркова (его после гибели сменил генерал Б. И. Казанович), 2-й генерала А. А. Боровского и 3-й полковника М. Г. Дроздовского пехотных дивизий, 1-й конной дивизии генерала И. Г. Эрдели, 1-й Кубанской казачьей бригады, пластунского батальона… Всего около 9 тысяч штыков и сабель, 3 бронеавтомобиля и 24 орудия.
Деникин вспоминал в мемуарах о тех днях: «Нас было мало. Но за нами военное искусство… В армии – порыв, сознание правоты своего дела, уверенность в силе и надежда на будущее».
Набравшись сил и пополнив свои ряды, Добровольческая армия перешла в наступление и отбила у Красной Армии линию железной дороги Торговая – Великокняжеская. Этот степной район стал плацдармом для развертывания новых наступательных операций белых на российском Юге в 1918 году.
Вместе с добровольцами теперь сражалась белая Донская казачья армия генерала П. Н. Краснова, которой германское командование передало часть своих военных трофеев, захваченных после Брест-Литовского сепаратного мира на российской территории: оружия, боеприпасов, различного имущества. Краснов часть полученного от немцев военного снаряжения старой армии России передал Деникину. Тому до этого приходилось довольствоваться только трофеями.
Окрепнув, Добровольческая армия начала, на сей раз успешный, 2-й Кубанский поход. Скоро весь Юг России оказался в огне Гражданской войны. Кубанское, донское и терское казачество, познавшее первые репрессии советской власти, в своем большинстве встало на сторону Белого движения. В составе деникинских войск появились Черкесская и Кабардинская конные дивизии.
На сторону белых из Красной Армии переходят 11 сотен кубанских казаков. Отступая перед Деникиным, «советские войска, особенно украинские, подвергли полному разгрому лежавшие по дороге станицы, что, естественно, бросило кубанских казаков… в руки Деникина и Алексеева». За счет кубанских повстанцев Добровольческая армия к середине июня 1918 года достигла численности 20 тысяч человек.
В конце года, когда на освобожденной от советских войск территории была проведена первая мобилизация, в армейский строй были поставлены все имеющие офицерский чин до 40 лет. Успешно прошла мобилизация среди крестьянства Ставрополья, испытавшего на себе бесчинства украинских красноармейцев, чьи отступавшие части в огне Гражданской войны оказались на Северном Кавказе, на Кубани.
Оправдало себя и включение в состав белых частей пленных красноармейцев («70 процентов из них сражались хорошо, 10 процентов уходили обратно к большевикам, 20 процентов уклонялись от боев»). Для белых и красных пленные являлись в Гражданской войне важным источником пополнения своих войск. Естественно, что перед этим они проходили там и здесь определенную «чистку».
26 декабря 1918 года были образованы Вооруженные силы Юга России во главе с генерал-лейтенантом Антоном Ивановичем Деникиным. В их состав первоначально входили следующие объединения:
– Кавказская Добровольческая армия (прежняя Добровольческая армия) во главе с генерал-лейтенантом П. Н. Врангелем;
– Донская армия генерал-майора С. В. Денисова (в феврале 1919 года его сменил генерал-лейтенант В. И. Сидорин);
– Крымско-Азовская армия генерал-лейтенанта А. А. Боровского (в апреле 1919 года переформирована в 3-й армейский корпус);
– Войска Северного Кавказа (командующий – генерал от кавалерии И. Г. Эрдели).
Фронт Гражданской войны на Юге расширялся не только к северу, но и в обратную сторону. Меньшевистская Грузия высадила свои войска в районе Сочи и разогнала Абхазский Народный Совет. Затем грузинские войска заняли Сочи и Адлер. Начались погромы армянских горных селений: в ответ в Сочинском округе началось восстание. По приказу Деникина добровольческие части начали наступление и 6–7 февраля заняли Сочи и Адлер, их «иностранные» гарнизоны капитулировали. Грузинский генерал Кониев сдался в плен.
Авторитетный Деникин, стоя во главе Добровольческой армии, также подчинил себе Донскую, Кубанскую и Кавказскую армии, но только лишь в оперативном отношении. Казачьи армии продолжали сохранять определенную автономность. В январе 1919 года генерал-лейтенант А. И. Деникин становится главнокомандующим Вооруженными силами Юга России (ВСЮР).
С 4 января 1920 года (после поражения колчаковских армий в Зауралье) Антон Иванович Деникин был провозглашен Верховным правителем России. Это было сделано на основе акта адмирала А. В. Колчака от 24 июня 1919 года о замене его в случае смерти генерал-лейтенантом Деникиным в должности Верховного главнокомандующего русскими армиями.
По своим политическим взглядам Деникин видится сторонником буржуазной, парламентской республики. Монархистом он явно не был. Встав во главе Белого движения на российском Юге, не раз декларировал свои политические воззрения на будущее освобожденного от власти большевиков Отечества: всеобщие демократические выборы для всех, избрание парламента, большинство которого формирует исполнительную власть. О власти военных и восстановлении монархии Романовых в России речь не шла, равно как и о личной диктатуре.
В отличие от своего противника в лице Советов в лагере Белого дела политического единства не было, и прежде всего в определяющем вопросе будущего государственного устройства России. «За формы правления я вести борьбу не буду… – говорил Деникин. – Поэтому я призвал армию бороться за Россию».
Деникина, как одного из «знаковых» полководцев Белого движения, сравнивают с человеком, который «в белых перчатках хотел одержать верх в Гражданской войне, которая шла в России». То есть речь идет о соотношении белого и красного террора. Вопрос этот по сей день спорен, поскольку вскрывается то, о чем раньше сознательно умалчивали. Вопрос этот еще долго будет в отечественной истории «больным».
Думается, что здесь следует вспомнить о деяниях враждующих сторон, которые памятны для мировой истории по революционным событиям и гражданским войнам. Они хорошо известны по истории таких катаклизмов во Франции и Соединенных Штатах, Испании и Греции, Китае и Финляндии… Россия в их ряду, в чем надо признаться со всем откровением, каким-то антиподом, исключением не была.
Репрессиям в этих гражданских войнах подвергались не только военнослужащие, но и гражданское население, которое не «вписывалось» в миропонимание той или иной стороны, уже не говоря о торжестве победителей, старавшихся «добить своих поверженных врагов». И известный лозунг, «кто не с нами, тот против нас» звучал неоднократно еще до Октября 17-го года.
Верховный правитель России на обвинения белогвардейцев в жестокости отвечал, что «самочинные расстрелы пленных красноармейцев были исключением и преследовались». Деникин писал, что в Гражданской войне в России с обеих сторон «был подвиг, но была и грязь». Он этого не скрывал в своих мемуарах.
Однако таких слов, относящихся к противной стороне: «В Гражданской войне идет бой между подлинными врагами. Вот почему эта война не знает пощады и мы беспощадны», Антон Иванович не высказывал. И он не мог их декларировать, воюя за «единую и неделимую Россию». Воюя за старую Россию, которой уже не было и которая в том, «старом», виде не могла возродиться. Может быть, потому в нем не было «классовой ненависти», что к «буржуям, капиталистам и помещикам» по своей родословной и жизненному пути никак не относился. И уж наемником какого-то класса никак не был.
По большому счету генерал-лейтенант А. И. Деникин был офицером русской армии, человеком чести и долга перед Отечеством. Не просто офицером, а фронтовиком трех войн, испепеливших «его» Россию. Об этом им пишется в мемуарах с откровенной болью. И вся «историческая вина» Деникина состоит в том, что он оказался одним из военных (и не только военных) вождей Белого дела из стана побежденных в Гражданской войне.
В апреле 1919 года А. И. Деникин обратился к представителям союзников России по Антанте в годы Первой мировой войны с соответствующей декларацией, определяющей цели белой Добровольческой армии. Антанта приняла декларацию с известным в отечественной истории «пониманием»: начались поставки вооружения, боеприпасов и военного снаряжения белым армиям. На российских окраинах появились войска интервентов, которые в силу разных причин не всегда скрещивали свое оружие с Красной Армией.
Действительно, Франция и Великобритания оказывали Белому движению (но далеко не сразу) большую помощь. Но когда Париж и Лондон, другие участницы Антанты стали делить Россию на «сферы своего влияния», то тут они встретили резкое сопротивление со стороны А. И. Деникина. Он видел свое Отечество только «единым и неделимым».
Взятие города Екатеринодара, Кубанской области и Северного Кавказа окрылило бойцов Добровольческой армии. Она значительно пополнилась кубанским казачеством и офицерскими кадрами. Теперь Добровольческая армия, начинавшая 1-й Кубанский «Ледяной» поход числом в один пехотный полк образца 1914 года, теперь насчитывала 30–35 тысяч человек, заметно уступая Донской белоказачьей армии генерала Краснова.
Мобилизационные ресурсы Северного Кавказа позволили на 1 января 1919 года довести численность Добровольческой армии до 82 600 штыков и 12 320 сабель. Теперь она стала главной силой Белого движения на российском Юге.
Объединение Добровольческой армии с белыми формированиями Донского, Кубанского и Терского казачьих войск в Вооруженные силы Юга России во главе с генерал-лейтенантом А. И. Деникиным быстро дало свои результаты. Сказался полководческий талант Деникина, тактическое мастерство белого генералитета. В январе – феврале белыми поодиночке были разбиты группировки войск противника на Кубани и Северном Кавказе. К середине февраля главные силы красного Кавказско-Каспийского фронта перестали существовать как организованное целое.
Глава Реввоенсовета Л. Д. Троцкий был вынужден признать, что «разбухшая (Красная) армия, скорее орда, чем армия, столкнулась с правильно организованными деникинскими войсками и в течение нескольких недель рассыпалась в прах». Это было откровенное признание действительных фактов.