В заключение воззвания командование Добровольческой армии призывало «встать в ряды Российской рати… всех, кому дорога многострадальная Родина, чья душа истомилась к ней сыновней болью».
В самом конце декабря «объявились» союзники России по Антанте. В Новочеркасск из Москвы прибыли представители военных миссий Великобритании и Франции. Они интересовались ходом формирования Добровольческой армии, бойцы которой открыто говорили о своем союзническом долге перед Антантой. Корнилов и его единомышленники осуждали Брест-Литовский сепаратный мир Советов с Германией и считали, что Россия должна быть среди победителей в Великой войне.
Союзники пообещали командованию Добровольческой армии помощь пока только деньгами. Договорились, что сумма в сто миллионов рублей будет передаваться генералу Корнилову по десять миллионов месяц, начиная с января 1918 года. Однако из-за развернувшихся боев получить эти деньги от Антанты белые добровольцы не смогли.
Добровольческая армия формировалась в огне первых боев Гражданской войны. Корниловцы взяли на себя защиту города Таганрога. Их отряды помогали калединским белоказакам удерживать позиции на железных дорогах, прикрывать Новочеркасск. Сильные бои прошли у станции Матвеев Курган, где наступали красные войска под командованием бывшего прапорщика Сиверса.
В ночь на 26 декабря в соседних со столицей Области войска Донского Новочеркасском городах Ростове и Таганроге вспыхнули вооруженные восстания, подготовленные местными большевиками-подпольщиками. Но удержать Ростов и Таганрог в своих руках военно-революционные комитеты смогли только несколько дней. Даже несмотря на то, что в Ростове высадились матросские отряды, прибывшие на яхте «Колхида» и других судах. А небольшой по числу жителей Таганрог находился под прицелом орудий миноносца, подошедшего из Севастополя.
Бои за Ростов шли пять дней. В них участвовал сводный добровольческий отряд и «калединцы» – казачья молодежь со своими винтовками. Отрядом командовал полковник князь Иван Хованский. Город был взят в первый день нового, 1918 года, когда на помощь белым спешно прибыла Сводно-офицерская рота добровольцев и подошел «блиндированный» поезд, пулеметные расчеты которого укрывались за штабелями шпал. Машинистами на этом безымянном бронепоезде были юнкера, знакомые с его управлением.
Основная часть восставших, а это были солдаты запасных полков, «добежав до своих казарм, бросила оружие и объявила, что они сдаются». Так белыми в первый раз в Гражданской войне был взят город Ростов-на-Дону. При их малочисленности потери оказались огромны, почти в 150 человек.
К началу 1918 года генерал от инфантерии Л. Г. Корнилов имел под своим командованием следующие воинские части: 1-й, 2-й и 3-й Офицерские, Юнкерский и Студенческий батальоны, 3-ю и 4-ю Офицерские, Ростовскую и Таганрогскую офицерские, Морскую, Георгиевскую и Техническую роты, отряд генерала Черепова, офицерский отряд полковника Симановского, ударный дивизион Кавказской кавалерийской дивизии, 3-ю Киевскую школу прапорщиков, 1-й кавалерийский дивизион, 1-й отдельный легкий артиллерийский дивизион и Корниловский ударный полк.
Добровольческая армия уже представляла собой небольшую военную силу числом всего около пяти тысяч человек. Но ее сила множилась единством взглядов добровольцев. Корнилов надеялся довести численность белого воинства хотя бы до десяти тысяч человек, чтобы начать активные боевые действия. Распыление же того, что уже имелось, грозило крахом.
Большая часть белой армии и ее штаб переводятся из Новочеркасска в Ростов-на-Дону. Штаб расположился в просторном доме местного миллионера Парамонова, который вскоре займет местное ВЧК. Харьковско-ростовское направление оказалось брошено казачьими частями: мобилизованные атаманов Калединым казаки отказались воевать с большевиками, и разъезжались по домам. Их позиции занимались добровольцами. Бои не утихали. Вокруг Ростова-на-Дону стало образовываться кольцо окружения.
После того как застрелился войсковой атаман А. М. Каледин, стало ясно, что белым не удержать Донской фронт от наступавших красногвардейских отрядов, прежде всего со стороны Донецкого каменноугольного бассейна, Царицына и Ставрополья. Ростову грозило окружение. Корнилов принял решение оставить Дон и уйти с добровольцами на Кубань. Там он надеялся получить помощь от кубанского казачества и горцев Северного Кавказа.
В полночь 9 февраля 1918 года части Добровольческой армии начали выход из Ростова в морозную, заснеженную степь. Бывший Верховный главнокомандующий России Л. Г. Корнилов, с «тощим» вещевым мешком и кавалерийским карабином за плечом, шел пешим в первых рядах.
Идущий за генералом текинец нес трехцветный флаг, сшитый за несколько часов до выступления в поход из девяти аршин белой, синей и красной материи. «До тех пор пока флаг этот развевался – Россия еще существовала». Этот стяг государственных цветов неизменно следовал за Лавром Георгиевичем до самой его гибели под Екатеринодаром.
У станицы Аксайской добровольцы перешли по льду Дон на его правобережье. Они шли с песней:
Дружно, корниловцы, в ногу,
С нами Корнилов идет;
Спасет он, поверьте, отчизну,
Не выдаст он русский народ…
В большой задонской станице Ольгинской Корнилов провел реорганизацию белой армии. Вся пехота добровольцев сводилась в три полка. Офицерским полком в 570 штыков командовал генерал С. Д. Марков. Партизанским полком из пеших донских партизанских отрядов (около тысячи человек, в основном офицеры) – генерал А. П. Богаевский. Корниловским ударным (около тысячи штыков) – полковник М. О. Неженцев. Юнкерским батальоном – генерал А. А. Боровский.
Кавалерию (более 800 конников) объединили в четыре дивизиона примерно равной численности. Первый был офицерским, второй состоял из конных партизан отряда Чернецова, третий – из донских казаков партизанских отрядов, четвертый был сводный.
Был создан один артиллерийский дивизион из 10 орудийных расчетов под командой полковника С. М. Икишева. Дивизион состоял из четырех батарей по две-три трехдюймовки в каждой. На одно орудие приходилось по 6 снарядов. Огневых запасов армия не имела.
В составе Добровольческой армии появился чехословацкий инженерный батальон капитана чеха Ивана Немчека, сдавшегося в плен русским в крепости Перемышль.
На то время белая Добровольческая армия была по численности меньше пехотного полка образца военного 1914 года более чем на полторы тысячи человек. По численности кавалерии – меньше кавалерийского или казачьего шестисотенного полка. В артиллерийском дивизионе полевых орудий имелось на треть меньше, чем полагалось по штатам военного времени.
Штатским лицам Л. Г. Корнилов приказал оставить армию, в том числе семьям офицеров. Это стало тяжелым моральным ударом для них, но иного выхода Лавр Георгиевич не видел: армия должна была иметь «ход».
Такая реорганизация ликвидировала отдельные батальоны и роты. Командиры батальонов переходили на положение ротных. Генерал-лейтенант Марков, бывший начальник штаба фронта, стал полковым командиром. Полковники командовали взводами.
Состав белой Добровольческой армии был поразителен не только для отечественной военной истории. Из 3700 ее бойцов, которые вышли из Ростова, 36 были генералами и 242 – штаб-офицерами, то есть старшими офицерами. 20 из них числились за Генеральным штабом.
Половина армии – 1848 человек заслужили офицерские погоны на фронтах Первой мировой войны. Из них штабс-капитанов было 251, поручиков – 394, подпоручиков – 535, прапорщиков – 668, в том числе произведенных из юнкеров старших курсов.
Нижних чинов в белой армии числилось 1067 человек. Из них кадетов и юнкеров – 437. При войсках находилось 118 гражданских беженцев и большое число врачей и медицинских сестер.
За четыре дня стоянки в станице Ольгинской был сформирован армейский обоз. Обозных лошадей и повозки покупали у местного населения с большим трудом и за большие деньги. Реквизиций было приказано генералом Корниловым не производить.
14 февраля Добровольческая армия двинулась в свой 1-й Кубанский поход, получивший название «Ледяной». Корнилову впоследствии был присужден знак «первопроходников» за № 1. Белые войска двинулись на Кубань, встав по сигналу серебряной Георгиевской трубы: «На молитву!» Над походной колонной веял трехцветный российский флаг.
В армейских рядах с винтовками и вещевыми мешками за плечами шли два бывших Верховных главнокомандующих России в Первой мировой войне – генералы от инфантерии Л. Г. Корнилов и М. В. Алексеев. Они шли вперед, утопая в глубоком снегу.
Народному комиссару по военным и морским делам В. А. Антонову-Овсеенко, командовавшему советскими войсками, направленными на подавление «калединщины», о выходе Добровольческой армии из станицы Ольгинской стало известно в тот же день. Он сразу же отдал телеграфное распоряжение об уничтожении корниловцев: «…истреблять их без пощады».
1-й Кубанский поход Добровольческой армии, по сути дела, был выходом из окружения. В который раз на своем веку Корнилову пришлось выводить войска из окружения, и не в Маньчжурии, не в Венгрии, не в Карпатах – на своей, российской земле.
В Кубанской области добровольцы столкнулись с частями начавшей формироваться 11-й красной армии, основой которой стали «запертые» на Северном Кавказе эвакуированные с Кавказского фронта войска, прежде всего 39-я пехотная дивизия. Председатель Реввоенсовета Л. Д. Троцкий из Москвы требовал «сокрушить» белогвардейцев на Юге.
Первый бой состоялся у ставропольского села Лежанки. Победу в нем вырвали ударом Офицерского и Корниловского полков. Взятые пленные, после «чистки» и расстрела «враждебных лиц», пошли на пополнение белых частей. Подобное пополнение на протяжении всей Гражданской войны, в особенности в ее конце, получали и советские войска.
Кубанские станицы принимали белых по-разному. Большинство из них сразу же дали Добровольческой армии пополнение. Станицу же Березанскую пришлось брать с боя: при подходе «кадетов» она опоясалась окопами, в которых засели местные красногвардейцы из числа иногородних и к