Осенью 1942 года бывший войсковой атаман приезжал на Дон для организации «добровольческих казачьих отрядов» в составе вермахта. Поездка имела не только пропагандистское значение. Казачьи части, сформированные из бывших белогвардейцев и изменников Родины, сражались на стороне гитлеровской Германии против белорусских и югославских партизан, отрядов итальянского сопротивления и Красной Армии на советско-германском фронте.
С марта 1944 года П. Н. Краснов – начальник Главного управления казачьих войск при Верховном командовании сухопутных войск Германии, руководил организацией «Казачьего стана» на оккупированной территории и в Северной Италии. То есть входил в число гитлеровских военачальников неарийского происхождения.
Поэтому следует признать и тот факт, что Краснов воевал против собственного Отечества в лице Советского Союза и советского народа. Однако, говоря словами великого французского писателя Виктора Гюго, нельзя быть героем, воюя против собственного Отечества. Эти слова прямо относятся к характеристике личности Краснова, к его борьбе, начиная с 17-го года.
Понимал ли это генерал-белоэмигрант или нет, о том письменных строк оставлено не было, не считая, разумеется, допросных записей. Каких-либо красновских откровений о своем идейном сотрудничестве с гитлеровской Германией, написанных свободно, нам неизвестно.
После завершения Второй мировой войны, 28 мая 1945 года, бывший белоказачий генерал П. Н. Краснов был задержан англичанами в Австрии и вместе с другими казаками, служившими в германском вермахте, и их семьями выдан советскому командованию в городе Юденберге (в Линце).
По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР казнен (повешен) 17 января 1947 года в Москве, на Лубянке. В тот же день газета «Правда» опубликовала официальное сообщение Военной коллегии Верховного суда СССР:
«Военная Коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела дело по обвинению арестованных агентов германской разведки, главарей вооруженных белогвардейских частей в период гражданской войны атамана Краснова П. Н., генерал-лейтенанта Белой армии Шкуро А. Г., командира Дикой дивизии – генерал-лейтенанта Белой армии Султан Клыч-Гирея, генерал-майора Белой армии Краснова С. Н., генерал-майора Белой армии Даманова Т. И., а также генерала германской армии, эсэсовца фон Панвиц Хельмута, в том, что по заданию германской разведки они в период Отечественной войны вели посредством сформированных ими белогвардейских отрядов вооруженную борьбу против Советского Союза и проводили активную шпионско-диверсионную и террористическую деятельность против СССР.
Все обвиняемые признали себя виновными в предъявленных им обвинениях.
В соответствии с параграфом 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила обвиняемых Краснова П. Н., Шкуро А. Г., Султан Клыч-Гирея, Краснова С. Н., Даманова Т. И. и фон Панвица к смертной казни через повешение.
Приговор приведен в исполнение».
…Во что же верил Петр Николаевич Краснов, боевой генерал и трижды георгиевский кавалер, донской войсковой атаман и известный писатель, казненный за то, что «проводил против Советского Союза шпионско-диверсионную и террористическую работу», как говорилось в информационном сообщении в газете «Правда» от 17 января 1947 года?
Лучше всего, думается, ответят на этот вопрос слова самого человека, о котором идет речь. Краснов в «Казачьем альманахе» за 1939 год, выходившем в Париже, писал о своей сокровенной мечте:
«И верю я, что, когда начнет рассеиваться уже не утренний туман, но туман исторический, туман международный, когда прояснеют мозги задуренных ложью народов, и русский народ пойдет в „последний и решительный“ бой с третьим интернационалом и будет та нерешительность, когда идут первые цепи туманным утром в неизвестность – верю я – увидят Русские полки за редеющей завесой исторического тумана родные и дорогие тени легких казачьих коней, всадников, будто парящих над конскими спинами, подавшихся вперед, и узнает Русский народ с величайшим ликованием, что уже сбросили тяжкое иго казаки, уже свободны они и готовы свободными вновь исполнять свой тяжелый долг передовой службы – чтобы, как всегда, как в старину, одиннадцатью крупными жемчужинами казачьих войск и тремя ядрышками бурмицкого зерна городовых полков вновь заблистать в дивной короне Имперской России».
Кутепов Александр ПавловичОдин из самых заслуженных генералов Белой гвардии
В Гражданской войне генерал А. П. Кутепов для враждующих сторон являлся знаковой фигурой: о его решительности и бесстрашии ходили легенды. Поражало и другое – близкие к нему люди, хорошо знавшие этого человека, давали Кутепову такие категоричные и диаметрально противоположные характеристики, что есть чему удивляться.
Сама судьба готовила героя Белого дела к военному поприщу. Родился он в 1882 году на Русском Севере, в городе Череповце Новгородской губернии (ныне Вологодской области) в семье потомственного дворянина, служившего лесничим, в семье которого росли три сына и две дочери. Александр был самым старшим. Мальчик рос с пристрастием ко всему военному, его любимым образом стал «белый генерал» М. Д. Скобелев. Отличался среди сверстников личной дисциплинированностью и редкой аккуратностью, смелостью и физической силой. Рано показал характер лидера среди сверстников.
Родители не пытались отдать старшего сына в кадетский корпус: он стал учиться в Архангельской гимназии. В 13 лет принял участие в гарнизонных маневрах, совершив 72-верстный поход наравне с пехотными солдатами. После этого до конца жизни проникся уважением к русскому солдату. В 14 лет лишился матери: теперь отец не перечил сыну в его желании стать военным человеком.
В 1901 году Александр Кутепов был зачислен рядовым на правах вольноопределяющегося 1-го разряда в Архангелогородский резервный батальон. Через год он уже учился в общем классе Санкт-Петербургского юнкерского училища. Через два месяца производится в младшие унтер-офицеры с исполнением обязанностей фельдфебеля роты. По воспоминаниям офицеров-воспитателей юнкер Кутепов обладал силой духа, «отчетливостью характера» и «ясностью мышления». Все отмечали его кристальную честность и бесстрашие. На втором году учебы производится в фельдфебели, минуя чин старшего портупей-юнкера.
По выпуску из училища фельдфебель имел право выбора первого места своей офицерской службы. Как правило, в таких случаях назывались столичные полки лейб-гвардии. Подпоручик Александр Кутепов выбрал… Японскую войну: шел 1904 год. Первой должностью его стал помощник начальника команды конных охотников (разведчиков) 85-го пехотного Выборгского полка.
Он постоянно, чаще ночью, ходил со своими людьми в разведку. Однажды охотники внезапным нападением рассеяли японскую заставу (более 70 человек), а ее пулеметы стали трофеями. Их доставили в полк как доказательство совершенного «молодецкого дела». Однако орден Святого Георгия 4-й степени почему-то получил не старший той разведки, а начальник команды, в том наградном деле не принимавший участия.
Однако молодой офицер получил за бои в Маньчжурии свои четыре боевых ордена – Святых Станислава 4-й степени с мечами и бантом, Анны 4-й с надписью «За храбрость», Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом (в 1906 году из рук императора Николая II) и… прусский орден Короны 4-й степени с мечами.
После окончания Русско-японской войны молодой офицер переводится в полковой запасной батальон, стоявший в Новгороде. Кутепову доверяется обучение молодых солдат. В 1905 году Россия испытала первое революционное потрясение. В пути, в Иркутске, офицер-фронтовик показал свою решительность: он арестовал местный Совет и добился отправки воинского эшелона дальше.
В декабре 1906 года А. П. Кутепов, уже поручик, переводится в 1-й батальон лейб-гвардии Преображенского полка начальником пулеметной команды. Батальон был сформирован заново по причине солдатских волнений. Из-за этого старый его состав был полностью раскассирован: из гвардии изгнали и нижних чинов, и офицеров. Вскоре в полку Кутепова стали считать самым «отчетливым» офицером, пользовавшимся большим доверием у сослуживцев, прежде всего у нижних чинов (самый малый из кадрового довоенного состава имел рост в 197 сантиметров).
Мировую войну Кутепов встретил в чине штабс-капитана. В первом бою у польского села Владиславово, во время атаки в штыки, получил тяжелое пулевое ранение в левую ногу. В следующем году получает осколочное ранение в правую ногу. За отличия был произведен в капитаны. Теперь солдаты называли ротного командира «черным капитаном». В тех боях русская гвардия одержала верх над гвардией прусской.
Свой орден Святого Георгия 4-й степени Кутепов получил за бой 27 июля 1915 года у польской деревни Петрилово Ломжинской губернии. В тот день германцы после мощной артиллерийской подготовки атаки смяли левый фланг позиции лейб-гвардии Преображенского полка. Кутепов, не дожидаясь приказа, контратаковал прорвавшегося врага своей ротой, которая находилась в резерве. Ротный, получив пулевое ранение в живот, руководил боем, лежа на носилках, запретив относить себя в тыл. Его рота в жарких рукопашных схватка потеряла 70 процентов бойцов, но выбила германцев из захваченных ими русских окопов.
Второй наградой капитану А. П. Кутепову за этот бой стало назначение командиром элитной в полку лейб-гвардии 1-й роты, которая называлась Государевой, и весь ее личный состав носил на погонах вензель императора Николая II. Вскоре георгиевский кавалер получил в командование 2-й батальон преображенцев.
Во время летнего наступления Юго-Западного фронта в 1916 году 1-я Гвардейская дивизия (полки лейб-гвардии Преображенский, Семеновский, Измайловский и Егерский) прославилась в кровопролитных боях на Стоходе. Кутеповский батальон отличился бесстрашной фланговой атакой в схватке за вражеские позиции в Свинюхинском лесу. Шедший в атакующей цепи Кутепов продемонстрировал личное мужество и умение владеть ситуацией. За этот бой он был награжден Георгиевским оружием.