встретился глубокий овраг, через который шла узкая дамба. Здесь 3-й колчаковской армии пришлось оставить почти всю свою артиллерию: измученные лошади не могли втащить орудия в гору. Лишь ижевцы сохранили четыре свои пушки, которые были перенесены через овраг на руках.
Белая 3-я армия двигалась то полями, а чаще таежными дорогами, обходя железнодорожные станции, занятые красными или восставшими тыловыми частями колчаковцев. В селах по пути изнуренных лошадей обменивали на свежих, и путь по заснеженным лесам продолжался все на тех же санях. Ряды полков таяли с каждым днем: зимняя тайга была гибельной для людей слабых и больных. Армией теперь командовал генерал С. Г. Барышников, бывший начальником штаба у Каппеля, который принял пост главнокомандующего армиями Восточного фронта.
Чтобы представить состояние 3-й армии, выходившей к берегам Енисея, можно сослаться на следующее. Самыми крупными ее частями были уральская группа генерала Круглевского (400 человек) и Ижевская дивизия (до 700 человек). На военном совете под Красноярском в деревне Минино Молчанов прямо заявил, что он возглавит прорыв силами своей дивизии, чтобы спасти армию. Запас патронов ижевцы пополняли из куч брошенного по дороге оружия и военного имущества.
Прорыв осуществлялся в глухую ночь. В тайге от сильного мороза трещали стволы деревьев. Красные не решились атаковать вражескую походную колонну, только обстреливая ее по пути. Так колчаковцы вышли к устью реки Кан. Партизаны засылали в ряды отступавших белых войск агитаторов, которые ратовали за сдачу оружия и плен. Тех, кто шел на такое предложение, ожидала печальная участь: безоружных людей просто расстреливали. Так случилось с Егерским батальоном числом около 200 человек, который был «ликвидирован» на речном льду.
Когда отступающие колчаковские 2-я и 3-я армии вышли к Иркутску, власть в городе уже захватил эсеровский «Политцентр». Белочехи за то, что их эшелоны пропускали дальше, выдали бывшего Верховного правителя адмирала Колчака и «золотой эшелон». К тому же белые лишились своего талантливого полководца, которым был Каппель. В довершение всего белочехи, занявшие станцию Иннокентьевская, заявили, что обрушатся с оружием в руках на тех, кто первым нарушит перемирие под Иркутском.
Белое командование собиралось штурмовать Иркутск, чтобы отбить арестованного адмирала Колчака. Но когда пришла весть о его расстреле, было решено обойти город и по льду озера Байкал уйти в Забайкалье. Сила «каппелевской» колонны на санях (около 30 тысяч человек) состояла всего из примерно 5 тысячи бойцов. От дивизий можно было послать в бой всего по 200–300 человек. Пушки имелись только в Ижевской и Воткинской дивизиях, причем восемь из десяти везли в санях в разобранном виде. Патронов и снарядов имелось, как говорится, в обрез.
10 февраля колчаковцы сосредоточились в селе Лиственничном, от которого лежал самый кратчайший путь через Байкал, покрытый крепким льдом, но местами он давал довольно широкие трещины, которые «дыбились» торосами. Это был тот Байкал, который десять лет назад в зимнюю пору обследовал поручик Викторин Молчанов. Он и оказал белым неоценимую услугу, показав личный пример, как надо держать путь по озерному льду.
11 февраля первыми на озерный лед вступили ижевцы. Во главе колонны шел их генерал. К вечеру того же дня колонна белых вышла к Мысовке на противоположном берегу, где ее встретил японский патруль. К вечеру 14-го числа все отступавшие колчаковские войска («каппелевцы») оказались на восточном берегу Байкала, в Забайкалье. Так закончился для них Сибирский Ледяной поход, ставший одной из легенд в истории Гражданской войны в России.
Атаман Г. В. Семенов (ставший после того главнокомандующим войсками Российской восточной окраины) прислал поезда для раненых и больных, остальным предстояло проделать путь в Читу в пешем порядке, отбиваясь от красных партизан. В одной из стычек с ними генерал Молчанов был ранен в обе руки навылет. Мимо бредущих вдоль железной дороги походных колонн проходили последние эшелоны с белочехами.
Вышедшие в Забайкалье остатки колчаковских 2-й и 3-й армий (превратившиеся в корпуса с теми же номерами, 1-й корпус состоял из семеновских войск) прошли переформирование. Дивизии, сохранившие свои кадры, сводились в полки. Малочисленные воинские части прекращали свое существование. Генерал-майор В. М. Молчанов был назначен командиром 1-й сводной стрелковой дивизии, в которую вошли остатки ижевцев (около 900 человек). Все три корпуса составили Дальневосточную армию.
Об авторитете генерала Молчанова в рядах «каппелевцев» свидетельствует, к примеру, такой факт. 15 июня 1920 года постановлением совещания представителей башкир, служивших в Оренбургских казачьих частях белой армии, Молчанов был занесен в списки почетных казаков (Иль-Джигиты) Башкирского войска.
Ситуация в Забайкалье в 1920 году оказалась благоприятной для Белого дела. Дальневосточная республика (ДВР) со столицей в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) имела свои вооруженные силы в лице Народно-революционной армии (НРА), состоящей в основном из забайкальских партизан. По ту сторону Байкала, в Иркутской губернии, то там, то здесь вспыхивали крестьянские восстания против установившейся советской власти. Между ДВР и территорией, занятой семеновцами, находилась так называемая «буферная (нейтральная) зона». Японская пехотная дивизия, расквартированная в Забайкалье, была союзницей атамана Семенова.
Перемирие, что было ясно всем, было не более чем временным. Красные войска дважды наступали, будучи каждый раз отброшенными от города Читы. Во втором случае белых поддержали своей артиллерией и пулеметами японцы. Правительство ДВР такие действия оправдывало «партизанщиной» и отрешалось от своей причастности к ним.
Белые, защитив Читу, сами перешли к наступательным действиям в районе Сретенска и Нерчинска. Молчанов, произведенный атаманом Г. В. Семеновым в генерал-лейтенанты (от этого чина Викторин Михайлович позднее отказался), со своей дивизией принял участие в этих боях. В том же 1920 году он получил в командование 3-й отдельный Сибирский стрелковый корпус, основу которого составляли части бывшей колчаковской 3-й армии. Корпусной штаб располагался на станции Борзя.
«Мирная» ситуация была нарушена после того, как 17 июля на станции Гонгота японское командование подписало с властями ДВР соглашение, по которому японцы к концу месяца выводили свои войска (пехотную дивизию) из Забайкалья. К тому времени НРА получила сильные подкрепления из Иркутска. Всплеск Гражданской войны в Забайкалье не заставил себя долго ждать.
В ночь на 19 октября Народно-революционная армия ДВР начала наступление со стороны Нерчинска на Читу, где в те дни проходил казачий съезд. Красные взяли станцию Карымская, что отрезало город от южной части Забайкалья. Нападениям подверглась почти вся линия железной дороги. Была нарушена связь между 2-м и 3-м корпусами «каппелевцев», штабы которых (соответственно) находились на станциях Оловянная и Борзя.
Атаман Семенов на аэроплане покинул Читу, приземлившись в Даурии, где находились войска верного ему 1-го корпуса. Читинской группе пришлось прорываться к берегам Онона, понеся при этом большие потери обмороженными людьми.
Обязанности Семенова 5 ноября возложил на себя генерал Вержбицкий. Он приказал Молчанову любой ценой удерживать станцию Борзя, где располагались последние для белого Забайкалья железнодорожные депо. Пять дней вокруг Борзи шли упорные бои. Бывшие колчаковцы, которые теперь называли себя каппелевцами, медленно отступали к пограничной станции Даурия. 19 ноября красная конница совершила дерзкий налет, захватив во вражеском тылу станцию Мациевская (южнее Даурии), из которой части 2-го корпуса отхлынули за китайскую границу. Сложилась критическая ситуация: 3-му корпусу грозил «мешок».
Тогда Молчанов собрал в кулак все, что было можно, и 21 ноября отбил станцию Мациевскую, открыв себе путь в Китай. Границу части 3-го корпуса перешли в полном порядке. На требование китайских властей сдать оружие генерал-лейтенант В. М. Молчанов наотрез отказался. Только когда было обещано вернуть оружие на границе с русским Приморьем, 2-й и 3-й корпуса сложили оружие, при этом припрятав немалую его часть. Деньги на переезд людей по железной дороге через Маньчжурию дал из своего золотого запаса атаман Семенов.
В декабре 1920 года все воинские эшелоны Дальневосточной армии сосредоточились на станции Пограничная, простояв там в бездействии полмесяца. «Розовое» Временное правительство Приморской областной земской управы не пускало на свою территорию уже бывших семеновцев. Часть их стала устраиваться частным порядком в Китае, на линии КВЖД, в городе Харбине, где имелась многочисленная русская колония.
Китайские власти не вернули оружия интернированным белым войскам. Тогда Молчанов и другие генералы решили идти в Приморье походным порядком, не ожидая на то согласия из Владивостока. Вблизи него, на станции Раздольная, были заняты пустующие с 14-го года казармы. Штаб армии разместился в городе Никольск-Уссурийский (ныне Уссурийск).
В то время японцы эвакуировали свои войска из Хабаровска, но Приморье находилось в их руках. Местному Временному правительству разрешалось иметь только немногочисленную Народную милиции. В это время атаман Г. В. Семенов, часть которого занимала станцию Гродеково, «перетянул» на свою сторону часть воинских подразделений «каппелевцев». Таким образом раскололся и 3-й корпус, ряды которого покинули Егерский и Уральский полки. Они были взяты атаманом Семеновым, у которого деньги имелись, на полное содержание.
26 мая 1921 года во Владивостоке произошел «государственный» переворот, исполнение которого взяли на себя «каппелевцы». К власти в Приморье пришло Временное Приамурское правительство крупных предпринимателей братьев С.Д. и Н. Д. Меркуловых. Генерал Вержбицкий занял в нем пост военного министра. Прибывший во Владивосток на японском пароходе атаман Семенов потребовал передачи ему всей полноты власти, но ему отказали, и в итоге атаману пришлось покинуть Приморье. Через некоторое время Гродековская группа белых войск признала над собой командование генералитета «каппелевцев», хотя дело не обошлось без вооруженных стычек.