и года по первому разряду. Выпускается подпоручиком по полевой пешей артиллерии. Первое место службы – лейб-гвардии 2-я Артиллерийская бригада. Благодаря несомненным организаторским и деловым способностям в январе 1900 года становится адъютантом (начальником штаба) 2-го дивизиона этой бригады.
В октябре того же 1900 года успешно выдержал самые строгие экзамены в Николаевскую академию Генерального штаба. Получает в ее стенах чин поручика. Через два года заканчивает академию по первому разряду и за отличные успехи в науках производится в штабс-капитаны. Получить два звания за время академической учебы – это был редчайший случай в старой России.
Романовского прикомандировывают к штабу столичного военного округа. В 1903 году для получения годичного ценза командования ротой становится офицером лейб-гвардии Финляндского полка. В том же году его супругой становится дочь мелкого чиновника Елена Бакеева, православного вероисповедания.
1904 год в биографии И. П. Романовского отмечен несколькими строками. Он переводится из гвардии в Генеральный штаб. Жалуется в 27 лет капитанским чином и назначается обер-офицером для особых поручений при штабе 18-го армейского корпуса. Карьера его складывалась как нельзя лучше: за семь лет четыре повышения в чине.
В конце года он, проявив известную настойчивость, отправляется в распоряжение командующего 1-й Маньчжурской армией и становится там старшим адъютантом штаба 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии. В ходе боевой обстановки капитану Ивану Романовскому не раз приходилось исполнять обязанности начальника дивизионного штаба, с чем он успешно справлялся.
В той войне на полях Маньчжурии офицер-штабист не раз награждался «за отличия в делах против японцев». Перечень его орденских наград впечатляет: Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», Святого Станислава 2-й степени с мечами, Святой Анны 2-й степени с мечами и Святого Владимира 4-й степени с мечами. Последний орден за Японскую войну получил в мае 1907 года.
Назначение в штаб Туркестанского военного округа обер-офицером для поручений капитан Иван Романовский получил в январе 1906 года. Эмир Бухарский наградил его орденом Золотой Звезды 3-й степени. В октябре 1909 года семья Романовских возвращается в Санкт-Петербург: подполковник Романовский назначается в Главное управление Генерального штаба, в его Мобилизационный отдел. Читает лекции в Павловском военном училище. В 1912 году производится в полковники и возглавляет одно из отделений Генерального штаба.
Начало Великой войны ознаменовалось для И. П. Романовского назначением на должность начальника штаба 25-й пехотной дивизии 3-го армейского корпуса 1-й армии генерала П.К. фон Ренненкампфа. Дивизии не довелось испытать разгрома в ходе Восточно-Прусской наступательной операции, зато удалось отличиться в славном для русского оружия бою 7 августа под Гумбиненом.
В этом деле дивизия генерал-лейтенанта П. И. Булгакова вместе с соседней 27-й стрелковой дивизией наголову разгромила 17-й германский корпус генерала Макензена. Наградой начальнику дивизионного штаба, продемонстрировавшего высокую организацию боя и оперативность в принимаемых решениях, стало почетное Георгиевское оружие (сабля). Высочайший приказ о том был подписан в октябре 1914 года.
Полковник Романовский настойчиво просится в строй и в августе 1915 года получает в командование 206-й пехотный Сальянский Наследника Цесаревича полк – один из лучших в русской армии. На этой должности он не раз демонстрировал «исключительную храбрость».
В июле 1916 года И. П. Романовский производится в генерал-майоры и назначается начальником штаба 13-го армейского корпуса. В октябре того же года становится генерал-квартирмейстером штаба той же 10-й армии генерала от инфантерии А. А. Цурикова. И в этой должности показал себя умелым организатором оперативной работы: сказывалась школа Академии Генштаба. На Западном фронте ему довелось пережить у Сморгони газовую атаку германцев.
Февраль 17-го года привел на фронте к невероятной перестановке командных кадров и их чистке. Коснулось это и Романовского: он назначается начальником штаба 8-й армии Юго-Западного фронта, в командование которой вскоре вступает генерал Л. Г. Корнилов. С этого времени начинается прочное сотрудничество этих двух людей, которые в Белом деле до своей гибели играли заглавные роли.
В июне Иван Павлович назначается 1-м генерал-квартирмейстером (главным оперативником) Ставки Верховного главнокомандующего, которым тогда являлся генерал от кавалерии А. А. Брусилов. В июле во главе ее ставится популярный на фронте Корнилов. Во время так называемого «корниловского мятежа» политически неискушенный генерал-майор И. П. Романовский стал одним из главных его участников. Можно добавить: в силу своей должности в Ставке. Будучи арестован вместе с Корниловым в Могилеве, оказывается в Быховской тюрьме. Следствие считало, что именно Романовский являлся «правой рукой» мятежного Верховного главнокомандующего, верным исполнителем его замыслов.
После Октября 17-го «быховцы» отправились, то есть бежали из Быхова, на казачий Дон, чтобы там начать борьбу за старую Россию. Друзья по училищу генералы Романовский и Марков добирались до Новочеркасска через Киев. Романовский играл роль прапорщика инженерных войск, а его спутник преобразился в рядового солдата.
Прибыв на Дон, генерал-майор И. П. Романовский, встретив в Новочеркасске немало знакомых людей, занимает должность начальника строевого отдела формирующейся Добровольческой армии. В том же декабре 1918 года он вводится в состав «Особого совещания», состоявшего из генералов Корнилова, Алексеева, Деникина, Лукомского, донского атамана Каледина, политиков Струве, Милюкова, Трубецкого и «бомбиста» Бориса Савинкова.
Добровольческая армия полнилась белыми волонтерами, в ней появлялись новые воинские части. 2 февраля Романовский сменяет на посту армейского штаба генерала А. С. Лукомского. В этой должности он отправляется в Первый Кубанский («Ледяной») поход, будучи правой рукой командующих Добровольческой армией – сперва Л. Г. Корнилова, затем А. И. Деникина. Деникин впоследствии не раз говорил, что для него Романовский остается «единственным» соратником, при ком не ощущается одиночество во власти и потому пользовавшегося его безграничным доверием.
Еще на Кубани у Романовского сложились натянутые отношения с монархистом полковником М. Г. Дроздовским, который после переформирования Добровольческой армии стал командующим ее 3-й дивизией. Вражду между ними вызвала неприязнь офицеров-дроздовцев к начальнику армейского штаба, которая проявлялась на всем протяжении Гражданской войны. Романовский в должности «второго человека» в Вооруженных силах Юга России являл собой фигуру требовательно-жесткого человека.
Близкие люди неслучайно называли И. П. Романовского «идеалом начальника штаба». Он действительно отличался высоким профессионализмом, организаторскими способностями, эрудицией, отличительной выдержкой, умея работать и днем, и ночью. За его спиной был боевой опыт трех войн. По-человечески хорошей смотрелась у него черта брать на себя ответственность за другого, если он имел к делу хоть какое-то отношение. Любопытна характеристика личности Романовского, которую дал ему барон П. Н. Врангель:
«…Произвел на меня впечатление прекрасно осведомленного и очень неглупого. Приятное впечатление несколько портилось свойственной генералу Романовскому привычкой избегать взгляда собеседника. При наших последующих встречах эта особенность всегда коробила меня…
Генерал Романовский в большинстве случаев уклонялся от решительного ответа, не давал определенных обещаний, избегал и отказов…»
Но эта характеристика Врангеля. Здесь следует заметить, что личные отношения самолюбивого барона с начальником штаба главнокомандующего не сложились. Более того, во время катастрофы белого Юга он стал одним из самых явных недоброжелателей И. П. Романовского. В Крыму им было просто не ужиться.
История Гражданской войны на Юге России знает немало случаев, когда генерал Романовский в самых разных ситуациях являл собой человека твердого, с недюжинной силой характера. Дипломатом в жизни он, конечно же, был слабым. Поэтому его отношения с сослуживцами складывались непросто. На него выше жаловались многие: кто, записавшись в ряды добровольцев, не получал высокой в силу своих погон должности, кто был вынужден уступать его требовательности.
Трудно объяснить такое, но за Романовским всю Гражданскую войну тянулось обличение его в принадлежности к социалистам-революционерам, то есть к эсерам: «… об этом думала половина армии». Такие обличения звучали чаще всего из уст монархистов, которые в Белом движении большинства не составляли. Сторонников Учредительного собрания виделось не меньше.
В 1919 году Деникин производит начальника своего штаба в чин генерал-лейтенанта. Романовский влиял на Главнокомандующего, и многие белые мемуаристы связывали это влияние с тем, что из окружения Деникина «исчезли» многие люди с монархическими взглядами на будущее России. Так, перешли на «вторые роли» генералы А. М. Драгомиров и Лукомский.
Романовский, как начальник штаба, вместе с А. И. Деникиным разрабатывал стратегию «похода на Москву». Это было широкое наступление по трем направлениям с главным ударом по линии Курск – Орел – Тула. Романовский стоял за стремительное наступление на первопрестольную Москву. Он говорил на совещании высшего белого командования в деникинской ставке: «Хоть цепочкой, хоть цепочкой, но дотянуться бы до Москвы!»
Считается, что именно начальник штаба Деникина (а не сам Деникин) просмотрел в разведдонесениях информацию о том, что на левом участке фронта под Ордом красное командование стянуло свои отборные резервы в лице Латышской и Эстонской стрелковых дивизий, Червонного казачества, перебрасывало сюда освободившиеся войска с Восточного фронта.
Сейчас историки могут ставить под большое сомнение и такую идею создателей плана «похода на Москву», как «полную административную парализацию Советской Республики путем овладения столицей». Опыт Гражданской войны говорит об обратном: взятие губернской столицы не влекло за собой пораженчество выбитого из города противника в самой губернии.