Имя убийцы генерал-лейтенанта И. П. Романовского стало известно только в 1936 году, после появления на страницах белоэмигрантской газеты «Последние Новости» обвинительной статьи известного публициста Р. Б. Гуля. Среди опубликованных документов было собственноручное заявление поручика М. А. Харузина. Убийца состоял членом тайной правой монархической организации в рядах белого офицерства, которая считала генерала Романовского масоном и главным виновником поражения Вооруженных сил Юга России.
Подозрения в организации убийства бывшего начальника штаба ВСЮР в среде белой эмиграции пали на барона П. Н. Врангеля и его окружение. Прямых улик не проявилось, а косвенных набиралось, как говорится, через край. Впрочем, разбирательств по факту убийства не велось. Известно, что когда 27 марта в Севастополь пришло сообщение об убийстве бывшего начальника штаба бывшего главнокомандующего, то в городском соборе по генералу Ивану Павловичу Романовскому отслужили, как положено, панихиду, на которой присутствовали сам Врангель и чины его штаба.
Сам убийца пережил свою жертву ненадолго. Выпускник Лазаревского института восточных языков и Михайловского артиллерийского училища, в годы Гражданской войны служивший в санитарном ведомстве и контрразведке, вскоре после покушения был командирован к Мустафе Кемаль-паше, после чего поручик Харузин «пропал». Впоследствии стало известно, что кемалисты, заподозрив белого офицера в шпионаже, казнили его.
Семенов Григорий МихайловичСамостийный правитель Забайкалья, верный союзник Японии
Родился в 1890 году на берегах реки Онон в караульском поселке Куранжа степной станицы Дурулгуевской Забайкалья (ныне Читинская область) в семье зажиточного, образованного казака, будучи третьим сыном в семье. Образование получил домашнее: отец имел семь сундуков книг, среди которых были буддистские сочинения. Кроме бурятского, монгольского и калмыцкого языков, владел еще и английским языком. Хорошо знал и любил конное дело, обладал необычайной физической силой.
Окончил двухлетнюю поселковую школу. Поступить в единственную в Забайкальском казачьем войске Читинскую мужскую гимназию Григорию Семенову не удалось, и он стал самостоятельно, настойчиво готовиться к сдаче экстерном экзаменов за гимназический курс.
Юношеские увлечения Григория Семенова «как-то не отвечали» его будущему жизненному пути. Он живо интересовался археологией и палеонтологией, принимал участие в научной экспедиции, которая занималась раскопками в окрестностях Куранджи, предпринятой с целью пополнения экспозиции Читинского краевого музея.
В 1908 году, после сдачи экстерном гимназических экзаменов, 18-летний Семенов поступает в Оренбургское казачье юнкерское училище, которое заканчивает через три года с чином хорунжего. При отъезде из дома обещал матери не пить и не курить. Как впоследствии свидетельствовала его дочь, «это обещание он выполнил неукоснительно: не курил и не пил на протяжении всей своей жизни».
Службу начал в 1-м Верхнеудинском казачьем полку, нижние чины которого в своей массе были бурятами. Кроме этого, Семенов некоторое время успешно преподавал в бригадной гимнастическо-фехтовальной школе.
В 1912 году с одной из сотен этого полка был отправлен в Ургу (тогда столицу Халхи – Внешней Монголии, ныне Улан-Батор, столица Монголии) для проведения военно-топографических съемок. Там он прославился тем, что однажды проехал верхом 350 верст за 26 часов в морозной степи. В Урге вместе с сотней охранял русское консульство.
В январе 1914 года переводится в 1-й Нерчинский казачий полк Уссурийской конной бригады. Вскоре его назначают начальником полковой учебной команды. В рядах этого полка прошел боевое крещение в начавшейся Первой мировой войне. В самом начале ее участвовал в Варшавско-Ивангородской операции под русской крепостью Новогеоргиевск.
Великую войну казачий офицер из Забайкалья начал с воинского подвига. В ноябре 1914 года он возвращался с несколькими казаками из разведки. Тем временем прусские уланы в бою захватили знамя 1-го Нерчинского полка, но, на свое несчастье, на обратном пути повстречали разъезд семеновцев, которые в беспощадной атаке отбили полковой штандарт. За это дело подъесаул Григорий Семенов удостоился ордена Святого Георгия 4-й степени, но документов, подтверждающих этот факт, пока не выявлено.
Через месяц он совершает на войне новый подвиг. Во время несения дозорной службы будущий белый атаман с одиннадцатью казаками нападает на заставу баварской пехоты, «снимает» ее и берет в плен 65 германцев. Наградой ему стало золотое Георгиевское оружие – шашка с надписью «За храбрость». Высочайший наградной приказ был подписан в сентябре 1916 года.
В 1-м Нерчинском полку подъесаул Григорий Семенов командовал 6-й сотней. А командиром полка в 1915 году был полковник барон П. Н. Врангель, будущий командующий белой Русской армией в Крыму, который в своих воспоминаниях так отзывался о подчиненном:
«Семенов, природный забайкальский казак, плотный коренастый брюнет, с несколько бурятским типом лица, ко времени принятия мною полка состоял полковым адъютантом и в этой должности прослужил при мне месяца четыре, после чего был назначен командиром сотни.
Бойкий, толковый, с характерной казацкой сметкой, отличный строевик, храбрый, особенно на глазах начальства, он умел быть весьма популярным среди казаков и офицеров.
Отрицательными свойствами его были значительная склонность к интриге и неразборчивость в средствах достижения цели.
Неглупому и ловкому Семенову не хватало ни образования (он кончил с трудом военное училище), ни широкого кругозора, и я никогда не мог понять – каким образом мог он выдвинуться впоследствии на первый план гражданской войны…»
…Затем Григорий Семенов уже на Кавказе воевал в составе 3-го Верхнеудинского (бурятского) полка Забайкальской казачьей дивизии, продолжая отличаться далеко не смиренным нравом. В начале 1917 года участвовал в наступательной операции на Кавказском фронте, которую проводил в Персии русский экспедиционный корпус генерал-лейтенанта Н. Н. Баратова. В мае 1917 года в чине есаула возвращается на Румынский фронт.
После Февральских событий есаул Семенов избирается делегатом Всероссийского казачьего съезда, проходившего в Петрограде. Там он подает рапорт на имя А. Ф. Керенского, пока еще военного министра Временного правительства, с предложением сформировать у себя на родине, в Забайкалье, из добровольцев отдельный конный Монголо-Бурятский полк. В рапорте указывалась цель его создания:
«…Чтобы пробудить совесть русского солдата, у которого живым укором были бы эти инородцы, сражающиеся за русское дело».
В сентябре 1917 года войсковой старшина Григорий Семенов в должности комиссара Временного правительства выехал из Петрограда на восток, имея при себе крупную сумму денег для формирования полка «инородческой» (бурят-монгольской) конницы. Эта часть начала формироваться с середины октября на станции Березовка под Верхнеудинском (ныне Улан-Удэ, Бурятия), где с прошлых времен имелось немалое число казарм и конюшен.
Октябрь 17-го года изменил Россию. Семенову, изначально выступившему против большевиков, удалось скрыть свои антисоветские настроения от Иркутского Совета и даже получить от него денежную сумму. После этого он оказался на станции Даурия, недалеко от Читы. Там Григорий Михайлович вместе с войсковым старшиной бароном Р. Ф. Унгерном-Штернбергом начал формировать Особый Маньчжурский отряд.
Своей ставкой в Забайкалье Семенов, ставший вождем Белого дела в Забайкалье, избирает не войсковую столицу город Читу, а приграничную железнодорожную станцию Маньчжурия (на территории Китая). У него в подчинении оказываются всего лишь несколько офицеров и десяток казаков.
На станции Маньчжурия ему удалось с отрядом в 27 (!) человек разоружить солдат-ополченцев численностью до полутора тысяч человек. Казачий офицер Григорий Семенов зачитал им сообщение о демобилизации и отправке по домам (теплушки были уже поданы), наведя на толпу свой револьвер, заранее предупредив, что всадит пулю первому, кто будет непослушен. Он не ошибся в своих рискованных для жизни действиях: самоотверженности от революционной толпы образца 17-го года, как правило, ожидать не приходилось.
Но и после этой операции сил у полномочного комиссара Керенского набиралось мало, хотя оружие имелось в избытке. В конце года его Бурят-Монгольский полк имел в своих рядах 9 офицеров, 35 добровольцев и 40 монгольских всадников. С такими силами об удачном походе на город Читу говорить не приходилось.
Но… к тому времени японское командование, прежде всего разведслужба императорской армии, давно интересовавшаяся российским востоком, уже начинает «заботиться» о Семенове, как о своем «потенциальном союзнике» в Забайкалье и «потенциально сильной личности». Эта поддержка – материальная помощь, содействие войсками – будет оказана в самом скором времени.
…Октябрь 17-го года 27-летний полковник Григорий Семенов, естественно, принял сразу «в штыки». И сразу же, еще в Березовке, стал готовиться к вооруженной борьбе с большевиками. Его отряд теперь стал называться Особым Маньчжурским отрядом, сокращенно «О.М.О.». В этот белый добровольческий отряд принимали любого, кто утвердительно отвечал на три задаваемых волонтеру вопроса:
«В Бога веруешь?»
«Большевиков не признаешь?»
«Драться с ними будешь?»
К ноябрю 1917 года в его отряде собралось около тысячи (по другим данным, намного меньше) отчаянных людей: офицеров и казаков, монголов из племени баргутов и китайских разбойников хунхузов… Биографиями их по приходе в отряд не интересовались. То есть семеновское войско даже для истории Гражданской войны смотрится удивительно разношерстным. Имя ему было Конный полк.
Проследовавшая в эшелонах после развала Русского фронта домой Уссурийская казачья дивизия пополнила семеновский отряд 10 офицерами и 112 нижними чинами. На 9 января 1918 года есаул имел под своим командованием (в полку) 51 офицера, 3 чиновников, 125 добровольцев (большей частью казаков), 80 монголов-харачинов и 300 монголов-баргутов.