– Ребят, – прошелестела наконец Ася и мягко оттолкнула своих «рыцарей». Вытерла распухший нос, прошла вперед – к дубу – и полезла в дупло. – Дело же не в этом… точнее, не только.
Не в этом. Сашино сердце упало куда-то в желудок и словно начало растворяться в кислоте. Ася вынула тетрадь, открыла. Быстро пролистнула, нашла запись Макса и… стала читать вслух. Старалась ровно, потом голос задрожал, прорвались всхлипы. Но она упорно читала, а Саша ловила все больше взглядов. Не перебивал никто, но таращились все, и только Дэн – с пониманием. Закончив, Ася подняла голову и наконец тоже остановила взгляд на Саше.
– Как ты могла не сказать? – прошелестела она, бросив тетрадь под ноги с таким отвращением, будто это жирный слизняк. – Как?
– Действительно, – отчеканила Ника. Она была такая же сердитая, как в лесу, при первой встрече. Поджала губы, сощурилась не хуже Крыса. – Какого хера, Саш?
– Girls, calm down, – встрял Лева, явно боясь, что и Марти что-то добавит. Но смотрел Лева с удивлением, так, будто увидел Сашу впервые в жизни. – Ох, бли-ин…
Что ж, пора было взять себя в руки. Как там Макс сказал, она Чайка? Так вот, Чайки не трусят. И всегда знают, что делают.
– Он попросил, – твердо ответила Саша, заставляя себя смотреть только на Асю. – Ты же прочитала сама. Он знал, как вы отреагируете. Не хотел, чтобы его дергали, отговаривали… Ему и так было непросто.
– Опа-а, как он нас, оказывается, любил! – протянула Марти, медленно вставая. Саша немного выдохнула: ну хоть она не наехала на крайнюю в истории, а сразу взяла быка за рога. – Забавно. Одним завидовал, других считал тупее себя, третьими пользовался как… – она запнулась, покосившись на Сашу, и все-таки не продолжила. – Боже, ну дерьмище. А я ведь так и знала, что дневничара этот что-нибудь такое вскроет в нашем клубке целующихся змей.
Удивительно, но Крыс еще сильнее нахмурился, он явно не был согласен с тем, что слышал. Поймав его взгляд, Марти скривилась, но не стала развивать тему. Слава богу: так провоцировать ссоры, как она, не умел никто. А ссора и без того близилась.
– Да ничего он не вскрыл! – вступилась Саша. Она остро вспомнила, как Макс на нее смотрел, особенно когда хвалил сказку. – Марти, его пожалеть надо, нет? Он себя погано чувствовал. И открылся, чтобы не уезжать без объяснений! Ну-ка… – она облизнула губы, оглядела всех, – многие бы из вас на такую честность решились?
– Я – да, – просто ответил Лева, и Дэн тоже кивнул. – Well, я и так вечно ною про батю и свою карьеру…
– А ты сама? – от тихого Асиного голоса Саша мигом растеряла раж, а к лицу, кажется, начала приливать краска. Взгляды их снова встретились, и Ася прибавила непонятное: – Девочки-амазонки, мальчики-паладины…
– Не знаю, не уверена. – Саша все-таки решила быть честной. – Может, поэтому я… уважаю его поступок. Даже восхищаюсь.
– А чем еще ты в Максе восхищаешься? – Это тоже Ася спросила? Вопрос был резкий, предательский, болючий, как удар когтистой кошачьей лапы по нежному собачьему носу. Саша опешила и даже отступила.
– Так, – неожиданно влез Крыс. Даже поднял длинные бледные ладони на уровень груди, будто стеклянную стену выстраивая. – Вот это, пожалуйста, в шоу Нагиева «Окна». Не при всех.
Саша была ему благодарна, но Ася только разозлилась сильнее, бесстрашно рыкнула:
– Знаешь, тебя я вообще не спрашивала! – У нее из глаз снова полились слезы, и она закрыла лицо руками. – Господи… ну почему? Ну я же чувствовала… я…
– Он еще держался так хорошо, праздник не хотел портить, – грустно заметил Дэн.
– Праздник-хераздник… – начала Марти, но только махнула рукой. – Пидор!
– А ты, – снова Ася подняла на Сашу глаза, – ты… Чайка… Чайка же честная!
Но Саша не закипела, только оцепенело подумала, что в сериале Ася скорее обозвала бы ее сукой. Потом они бы впились друг другу в волосы, и визжали бы, и катались бы по земле. А через серию мирились бы в туалете, рыдая и обнимаясь, и сошлись бы на мнении, что нравящийся им обеим мальчик – идиот. Но это был не сериал.
– Я просто не знала, – ответила она правду. – Что делать. Вы оба мои друзья. И может… – Она все же немного сорвалась. – Может, ты представишь, каково быть вот этим самым долбаным божьим даром, когда твой друг считает себя яичницей?!
Марти прыснула, но не весело, а нервно и вдруг тоже закрыла руками лицо.
– Господи, заебали эти ваши поиски себя, – простонала она.
Это все было уже не сериально, но тоже неправильно. И противно. Саша устало зажмурилась и попыталась вспомнить, что испытала, когда Макс взял ее за руку там, в комнате. Тепло – да. Надежду? Нет, конечно, не дура. Более того… чем больше Саша про все это думала, чем больше перечитывала свой текст, тем лучше понимала странную вещь. Чайка и Принц освободили ее. Не до конца, но… уже почти.
– А ну посмотри на меня! – Ася повысила голос и, наверное, подошла.
Но у Саши не получалось открыть глаза. Она молча стояла с прямой спиной, сжимала и разжимала кулаки. Не кричать. Не спорить. И не плакать. Только бы не заплакать.
– Ребя-ят, – Лева, похоже, решил всех переключить, как умел. – Давайте перестанем гавкаться и попробуем рационализировать. What, оперируя сухими фактами, happened, что мы можем сделать, чего боимся и…
– Задолбал твой английский, – пробормотала Ася. Саша открыла глаза и увидела ее пошедшее красными пятнами лицо. Оно казалось едва знакомым.
– Эй, не будь моим батей, я не хочу представлять его в таком платье! – опять неловко пошутил Лева, и… Ася показала ему средний палец. – Ох ё. Все, ладно, молчу.
Марти, снова нервно фыркнувшая из-за шутки, посмотрела на Асю уже без жалости, скорее раздраженно. Было ясно: сейчас начнет наезжать, мол «Нехрен срываться на всех, мы тут тоже волнуемся, мы с Никой вообще знаем его дольше и вот это всё». Саша ждала с безнадежной тоской, но, к счастью, Крыс ждать не стал.
– Не надо, – попросил тихо, мягко, тронув ее за локоть, и ответил Леве: – Макс решил послужить во флоте, а отец, видимо, помог ему туда пристроиться. Он уже, скорее всего, летит в часть. Куда-нибудь в Мурманск, думаю, хотя в русской военной географии, честно, не силен. Что сделать? Да ничего, платком помахать. Знаете, вот мне он и на выпускном показался загруженным, я не мог понять, что не так, но он странные вопросы задавал про мой… – Он пощелкал пальцами в воздухе, – путь…
– Который ты, по его мнению, давно и успешно нашел, – закончила Марти со странной горькой улыбкой. Они переглянулись, и Саша в который раз поняла, почему Нику, да и Макса, Крыс в первые месяцы раздражал сильнее остальных. Их раздражал не сам Крыс, а та нить, которая протянулась от него к Марти. – Господи… долбоеб.
– Я могла помочь ему найти путь сама, – прошептала Ася. Она теперь еще и сильно-сильно дрожала. – Без риска быть там убитым. Сломать психику. Или…
– Ну Ась, войны все-таки нет, тьфу-тьфу, – заговорила Ника. – И большая часть людей из армии нормально возвращается. Да, не все весело, да, дисциплина, но думаю…
– Тебе вообще не понять, наверное, ты в казарму от нас сбежала. – Ася посмотрела на нее, схватила себя за волосы, пропустила пряди между пальцев. В тоне звякнула мелкой монетой обида, и Ника это определенно заметила: не стала спорить, только потупилась. – Ты человек правил. Тебе к такому не привыкать. А он веселый, дерзкий, безалаберный… – нежные нотки в ее голосе опять стали слезливыми. – Ненавижу эту тупость! Зачем вообще такое? В нормальных странах по контракту служат, а не по призыву, я помню, нам говорили, и…
– Так он бы и по контракту пошел, – все-таки пожала плечами Ника, но тут Ася отбрила:
– Слушай, я поняла, что тебе в целом пофиг. Хватит, прошу, мне очень тяжело.
– Ась, – этого Ника не стерпела. «Злобная ласточка» проснулась в ней еще раз, глаза даже потемнели, и Саша поняла, что будет буря. – Мне не пофиг. Но знаешь, ощущение, будто ты больше переживаешь не из-за армии, а из-за того, что он тебе ничего не сказал.
– А Сашке сказал! – подначила Марти. Ожидаемо, она по-прежнему не терпела, когда кто-то обижает Нику. И задразнилась: – Ревняшка, ревняшка, рев…!
– Да отъебитесь вы уже, обе! – окончательно сорвавшись, рявкнула Ася, и Марти осеклась. Вздохнула через нос. Хрустнула кулаками. И очень тихо, уже серьезно сказала:
– А знаешь, лучше бы Ника была права. Потому что если ты так готова описаться от воображаемых армейских ужасов, ты их непременно накличешь. Мысль материальна. – Она обвела всех взглядом и остановила его на Крысе. – Ты как хочешь… а я пошла. Помнишь, что нам уезжать скоро? А у меня виза не готова.
– Помню, – напряженно ответил он, но продолжать не стал. – Ася, слушай, давай мы подвезем тебя домой? У меня в машине аптечка, есть и сильные успокоительные…
Ася молчала, смотря себе под ноги. Будто вообще ничего не слышала.
– Или я подброшу? – включился Лева. – Проедешься с нами с Никой. У меня тариф хороший, попробуем Макса вызвонить, вдруг прилетел уже…
Она и ему не ответила.
– Пойдем пройдемся до твоего дома? – предпринял попытку Дэн, подойдя к ней на несколько осторожных шагов. – Ты бледная такая. Мы тебя одну не…
– Уходите. – Ася попятилась так, будто он хотел ее ударить. Присела на корточки возле тетради, подобрала ее и начала разглаживать трясущимися пальцами. – Пожалуйста. Все уходите и уезжайте. Я… – она запнулась. Слеза побежала по левой щеке. – Я не хочу с вами разговаривать. Не хочу с вами так разговаривать. Пожалуйста.
Все-таки стыдно. Дэн кивнул, поджал губы. На его лице была такая беспомощность и такое то, о чем не стоило говорить в компании, что Саша потупилась. Сама она единственная ничего не предложила Асе. Не знала, что тут поможет и поможет ли.
– Но… – начал Лева.
– Пожалуйста! – Ася почти крикнула это. Встала, прижимая тетрадь к груди, как ребенка или щенка. – Пожалуйста, у меня сейчас голова взорвется, я убью кого-нибудь, я…
– В общем, разбегайся, рвань, – пошутила Марти бодро, неискренне, с кривой улыбкой, но к Асе подошла и за плечо тронула. – Слушай… не надо. Ты так расстроена, будто в армию идем все мы, а ты остаешься одна в жестоком мире, и вообще…