что-нибудь в духе: «Да, она безответственная инфантилка». Вообще не хотелось задерживаться на унылой теме. Но Лева понял все правильно.
– Ты герой, – заметил он, не сводя взгляда с дороги. – Хочешь, по такому случаю зависнем в «Бараньем клыке»? Выпьем вина. У Зиновия калифорнийская поставка.
Саша вздохнула и стала открывать коробку с «ракушками» из нежного молочного шоколада. Запаковали на совесть, так что удалось урвать целых полминуты на подумать. Наконец, подцепив одну конфету пальцами и отправив в рот, она все-таки сказала правду:
– Лёв, ты, может, не заметил, но… это не совсем мое. Бары, вино-домино. Подбрось до дома, устала я как собака. Лучше лягу пораньше сегодня.
Лева по-прежнему на нее не смотрел, сосредоточенно вел. Лицо не переменилось, удивления там не было. Все-таки чувствуя себя неловко, надеясь как-нибудь свернуть и с этой темы, Саша взяла вторую конфету и поднесла к его губам.
– Это же подарок, ну! – запротестовал Левка. Саша хмыкнула:
– Вот именно. Мой подарок. Кого хочу, того и кормлю.
Так Лева без возражений слопал «ракушку». На какое-то время в машине стало тихо.
– Почему тогда ты туда ходишь? – наконец спросил он, включая поворотник. – Ну, если это не личный вопрос, конечно, и ты, например, не влюблена в Зиновия.
Саша прыснула, легонько пнула Леву в колено и глянула вперед. Ответ был, но немного дурацкий. «За компанию». Взрослые так не говорят и не делают, лишь подросткам эта самая компания настолько важна, что пойдут с другом хоть на край света. И все же…
– Вам нравится, – сказала Саша. – А мне плевать, где проводить время вместе. Это же привычка, как репейник. – Она помедлила, уточнила: – Я не не люблю «Бараний клык», нет. Просто не пойду туда одна, он ассоциируется у меня исключительно с вами. С Восьмеркой. Макс был прав насчет вестерновых сравнений. Или не он про них говорил…
– Aw-w-w, so… cu-u-ute!
Глубокомысленно протянув это, Лева замолчал. Саша не стала заморачиваться подозрениями, не считают ли ее теперь странной дурочкой, не смыслящей в питейных заведениях, – просто отправила в рот еще конфету и поблагодарила:
– Спасибо еще раз, обалденный шоколад. Ничуть не хуже нашего.
– По-моему, такое куда ценнее и цветов тоже, – заявил Лева, оживляясь. – Цветов тебе еще надарят, когда твоя книжка станет бестселлером.
– Наша, – мрачно поправила Саша.
– Sorry, иногда забываю…
Саша упрямо покачала головой. Ее огорчило, что тема все же всплыла, но теперь ничего было не поделать. Ей точно не хотелось, чтобы Лева, почти не заставший сказки в процессе, остался с неверным впечатлением об их создании.
– Ася хорошая. И никогда так не делала, – тихо заговорила Саша, тщательно подбирая слова. – Но они с Максом… – мысль была неожиданной даже для нее самой и беспощадной, в груди немного сжало, – похожи. Очень. Аська пару раз говорила, что чувствует себя тусклой рядом с нами. А теперь вот оказалось, что и Макс…
«Завидует моим сказкам. Успехам Крыса. И даже готовности Марти носить шлюхастые платья. И вот эти двое варились друг в друге, варились и доигрались». Саша чуть не хлопнула себя по губам, так, будто ляпнула это вслух.
– Что значит «тусклой»? – Лева нахмурился, вгляделся в дома впереди. – Guys, это чушь, вы все классные, каждый по-своему, и…
– Знаю, – мягко перебила Саша. Не хотела опять ухать в ниочемную философию. – Согласна. Но, наверное, кому-то не хватает рядом спасителя-понимателя, который бы раз за разом это подчеркивал.
«Как вы с Дэном». К счастью, она вовремя прикусила язык. Но эти двое были идеальным примером взаимопонимания, с первой встречи. Марти даже шутила, мол «Да они небось слетали на выхи в Голливуд и поженились!» Вряд ли, но Лева с таким восторгом смотрел на Дэна за рисованием, а Дэн так жадно слушал про разработки лекарств, что можно было не сомневаться: друг с другом эти двое чувствуют себя не только счастливыми, но и вот то самое. Нетусклыми. Особенными. Делающими самые удивительные дела на свете.
– Так что теперь только сами и, видимо, только порознь, – беспощадно подвела итог она, а Лева явно не нашелся с ответом.
Машина свернула и поехала мимо уютного дубового парка, где в детстве Саша прыгала со скакалкой летом, собирала желуди осенью, лепила каких-то инопланетных уродцев зимой, а весной пускала бумажные кораблики в канавах.
– Давай я тут выйду, – попросила она спонтанно. – Пройдусь.
Она не устала от Левки, не спешила его прогнать, просто хотела подумать. И снова оказаться где-то, где жила еще детская безмятежность. Машина тормознула. Обломов с любопытством просунул между кресел голову и попытался положить ее Саше на плечо.
– Нет-нет, не давай ему сладкое, – попросил Лева, видя Сашино колебание и интерес пса к шоколадным ракушкам. – Точно выйдешь?
Она кивнула, но он не шевельнулся – все смотрел то ли на нее, то ли поверх ее плеча и не спешил открывать дверцы. Тоже думал. Вряд ли о веселом.
– Марти и Кирилл правильно уехали. Я бы тоже в отпуск. – Он убрал руки с руля и потянулся, устало потер глаза. – Утащил бы вас всех на Гавайи, пить коктейли. Я, знаешь, ничего бы не пожалел, построил бы здоровенное бунгало на берегу, для вас всех, и…
– Мечтай-мечтай, – фыркнула Саша.
Она смотрела на его взлохмаченные волосы и довольное лицо, с которым не вязался тоскливый взгляд. Лева разглагольствовал дурашливо, будто подражая киногерою, стараясь казаться несерьезным. Но он переживал. А мечтам предстояло остаться мечтами. Марти с Кириллом правда уехали спонтанно, Ася залегла на дно, да и какой отпуск без Макса?
– Ты бы писала. Мы с Крысом клеили бы дамочек. Дэн рисовал бы русалок… – Но тут Лева нахмурился и, выпрямившись, положил ладони обратно на руль. – На нем лица нет в последнее время. За Аську волнуется.
– Не только он, – напряженно напомнила Саша.
– Ты же знаешь, о чем я.
Саша посмотрела в окно, на каменные клумбы, засаженные люпинами. Дэн ничего не умел скрывать. Или даже не пытался? И… мелькнула вдруг довольно злая мысль, что лучше бы Марти оказалась права. Ну, про «поженились», жить так лучше не в России, но хоть симпатия взаимная. Аська-то в сторону своего тихого воздыхателя даже не чихала, а может, увлеченная собственной любовью, и не видела. Саша сердито мотнула головой.
– Не-а. – Она закрыла коробку, а Обломов разочарованно засопел. – Ничего не знаю и не хочу. И ты, я думаю, тоже. Спасибо, что подвез.
– Пожалуйста. – Лева не продолжил тему, верно истолковав тон.
– Прогуляешься со мной немного? – мирно предложила Саша. – Парковка есть.
– Не, я за Дэном в магаз тогда! – Лева улыбнулся, вроде уже пободрее. – Раз ты отказалась, надо его споить. Да и про наше новое противовирусное затереть, и еще должен же он увидеть, в какую татуху вылился его набросок! – Он что-то нажал, и дверца все-таки разблокировалась. – Присоединяйся, если вдруг…
Саша кивнула. Стало неловко, что ее приглашают снова, а она не передумала.
– Спа-ать хочу! – заявила она вполне, впрочем, искренне. Привычно чмокнула Леву в щеку, перегнувшись через сиденье, взъерошила шерсть Обломова и стала вылезать.
– Пока, darling, будущий мой светлый гений, – донеслось в спину. – Ешь конфеты.
Саша про себя улыбнулась: ох… Левка. Ученый, сразу видно: голова работает совсем не так, как даже у умника Крыса. Во всем видит что-то. Чего не видит больше никто.
С ним рядом просто невозможно не чувствовать себя особенной.
Меня трясет, и от стыда тоже. Ужас… думала, приду писать извинения за истерику в надежде, что кто-нибудь опять нарушит правила и прочтет. Потому что дура – не умею словами через рот, лепечу что-то, чего и эльф Леголас не услышит… а вот как получилось. Извиниться я все равно хочу, но смысла уже нет.
Простите, правда. Я не хотела вас обижать. Наверное, просто завидовала вашему спокойствию, вере в лучшее. Злилась: ну как, как вы не понимаете, он же просто сбросил нас со счетов, всех сбросил, включая меня… Но я очнулась. Я правда очнулась. Спасибо за терпение. Будем держаться вместе?
На втором этаже, в своей маленькой комнате Ася играла на саксофоне, а дачный дом вздыхал в такт. Ася стояла у окна, но не видела ни темнеющего вдали леса, ни стелющегося поля, ни даже того, что было ближе, – желтых нарциссов в вазе на подоконнике. Ася чувствовала только запах – нежный, тонкий, напоминавший о Максе. Он любил дарить ей нарциссы, особенно такие, желтые. «Подходят к твоим волосам», – так он говорил. А Асе казалось, что запах нарциссов очень подходит к джазу.
У нее по-прежнему не получалось сочинять, хотя Сашка считала, что «начала творить одно – и другое вытворишь». С Сашей Ася написала целую книгу, и здоровскую, но вот с музыкой подружиться пока не могла. Тем более теперь, когда руки вообще опустились. Поэтому Ася просто вспоминала одну из мелодий Лизы Симпсон, девочки-отличницы из американского мультсериала. Девочка – желтая, как и все герои, – напоминала Асе все тот же нескладный, странный нарцисс.
– Ура-ура-ура, дядя Лева приехал! Он торт принес!
В комнату влетела Линка – сплошной комочек солнечной радости, обожающий лето, дачу, мир вокруг и, конечно, незваных гостей. Ася неохотно перестала играть. Хотелось бы ей быть такой же безмятежной, но, видимо, это возможно только в семь лет.
– Выходи чай пить! – Мелкая подскочила на месте. Взметнулись светлые хвостики, точно как у Аси. Та вяло усмехнулась. – Ну-у, ты что такая сердитая? Пошли!
Вспомнилось: в детстве ее хвостики были так же высоко, над самой макушкой, но год за годом хотелось подвязывать их все ниже. Ниже. Ниже с каждым грустным событием, которое с Асей приключалось. Сейчас хвостики лишь условно были хвостиками: перехваченные тонкими черными резинками, почти прижимались к шее и струились по плечам.
– Не хочу идти, – бросила Ася, откладывая саксофон на стол. Вечернее солнце заискрилось в золотистом металле.