На ладони остался рыжий ржавый след. Металл начал крошиться прямо под пальцами, а под ногами что-то затрещало.
Вода оказалась ледяной и прозрачной, как воздух. В ней невозможно было плыть.
Искренне ваш.
С большой любовью.
Я обязательно вернусь.
Перекресток. Силовые структуры
Первым, что я увидел, проснувшись, были волосы – море густых платиновых волос, раскинувшихся по плато. Странно, что у нее до сих пор нет вшей с такими лохмами… и странно, что их никто ей не обкарнал. Фу.
– Привет, придурок! – Знакомый голос оторвал меня от созерцания белой шелковистой массы. – На посту спишь? Ай-ай. Где твоя подружка?
Проклятье. Это действительно была она: сидя рядом, причесывалась и глядела на меня глазищами цвета селедки. Поблескивала синим пламенем боевая коса на костяной ручке. Лезвие искрило в опасной близости от моей ноги, и на всякий случай я отполз.
– Привет… Наташа?
Каждый раз, прежде чем окликнуть ее, я некоторое время туплю, ведь постоянного имени у нее нет, как и у всех них. Они – Шестой отдел «Мироздания», белогвардейцы, или, как презрительно отзывается Гонни, «тайная полиция света».
– Не бойся, – почти промурлыкала она, улыбаясь ярко накрашенным ртом. – Не по душеньку явилась, так, пообщаться.
И то хорошо. Дела Гвардии ведь разнообразны: контроль над магией, защита порталов, ликвидация проблем из-за путешествий во времени и, конечно, охота – на нечисть, которой не положено вылезать, на инфернальные кошмары и… на нарушающих правила коллег. Нет вещей, в которые гвардейцы не уполномочены сунуть нос. Их методы не всегда гуманны, оружие мощное. Одна эта синяя коса – ею плевое дело кого-нибудь убить. Меня, например. Бр-р.
– Что тебе надо? – вяло спросил я. – Ты разве не… в командировке?
– Ага. – Она перестала причесываться и начала быстро заплетать косу. – Просто вот вспомнила о тебе. В хорошем ключе.
И вознеслась, угу, вот это честь. Многие гвардейцы ведь живут со смертными, на нашем участке в том числе. Там часть их памяти стерта, а способности ослаблены, впрочем, ровно настолько, чтобы справляться с некоторыми проблемами, не дергая начальство. Наташа, например, – бесценный кадр. Девочка (а по настроению мальчик) без тормозов. Вот только, общаясь с ней, – а она любит подразнить перекресточных, – я чувствую себя Арнольдом в обществе Хельги Патаки. Репоголовой земной мультяшкой.
Она кокетливо взмахнула ресницами. Тушь «Максфактор», кажется, земная. От настолько топорного подката я фыркнул: Наташа и кокетство – вещи несовместимые. Тем более я для нее слишком ничтожество, чтобы флиртовать всерьез.
– Тронут. А почему ты не на Земле? Заметят же.
– Нет. – Она усмехнулась. – Родители уверены, что я давно сплю с моим плюшевым утенком. А мне нужно было к Лорду, по важным делам.
Ага. Вот это уже интересно.
– Зачем? – недовольно пробормотал я. Значит, с ней он пересекся, а с нами…
Она совсем по-человечески вздернула нос:
– Секретное дело, – тут же хмыкнула: – Шутка, конечно. Он передал мне кое-что, а я должна буду отдать это кое-кому там, на Земле.
– Неопределенные местоимения. Темнишь, – убедился я. – Ну и черт с тобой.
Я надеялся, что ее заденет мое показное равнодушие, но она только невозмутимо покачала головой:
– Руби, попахивает драмой. Я вообще-то сама не в курсе, что в мешке, на ощупь – какая-то мелочь. Доплети мне косоньку, а? Что-то я устала.
И тут она с самым наглым видом уселась передо мной. С чего вообще она решила, что я умею заплетать девчачьи косички? С другой стороны… Лорд правда нас визитами не почитал, а засранец Нейтрино слился на самом важном месте. Наташка точно должна что-то знать о чокнутом Валааре. И ее дело может быть связано с ним. Надо пользоваться.
– А заглянуть внутрь? – Я все-таки взялся за пряди. Дело выглядело несложным, правда, волосы оказались холодными, как лед.
– Пока нельзя, – отрезала она. – Он не велел. Не дергай!
Я скептически изогнул бровь и подначил:
– Серьезно? А ты вся такая правильная девочка-ангелок? Что-то не узнаю тебя.
Знал, что сработает: ее вечно разрывает между служебным долгом и личной независимостью. Она та еще карьеристка, но с трудом выносит недомолвки начальства. Особенно – Лорда. По тем же, кстати, причинам, что и Гонни. Ох уж эти девки, вот так и разделяй «ангелов» и «демонов». Стоит в чат войти интересному типу, все переворачивается с ног на голову.
Наташа сняла с пояса тканый мешочек и потрясла им. Внутри действительно что-то брякнуло, по звуку это напоминало кубики лото. Я насторожился, подался ближе, склоняясь над ее плечом. Мои руки продолжали машинально плести косу.
– Вообще-то ты прав. – Наташа начала медленно развязывать тесемку, стягивающую горловину мешка. Она явно уговаривала сама себя. – Раз мне это разносить, все равно узнаю. Никогда не была почтальоном, этим другой отдел обычно занимается. – Тесьма скользнула на камни. – Ой. Да что за…
Мир содрогнулся и пару раз мигнул. Виски пронзила боль, я выпустил Наташины волосы и замер. Белые фигуры. В мешке лежало четырнадцать фигур из алебастра: пешки, слоны, кони, ладьи. Короля и королевы не было. Стоило ткани ослабнуть, как шахматы вырвались и взлетели к самым нашим лицам. Мы с Наташей молча рассматривали фигурки; они медленно вращались, стукались, но не разлетались, будто намагниченные. В сверкающей поверхности камня искрил сине-лиловый свет. Наташины глаза округлились.
– Это…
Над фигурами сгущалось что-то тяжелое, вязкое. У меня сильнее заболела голова, и я поморщился, щелчком отправив одну из пешек подальше от своего носа. От касания моего пальца где-то вдалеке прогремел гром.
– Твою мать…
Я осекся. Вспомнил безумную улыбку. И слова. «Попробуем поиграть»?
– Небесная почта. – Наташа медленно достала из кармана ферзя и показала мне. – Небесную почту разносит королева, так Лорд сказал и велел пока это спрятать. Я решила, это подарок, я… Руби, а кто разносит Нижнюю? Вы знаете?
Опаньки. Вот тебе и «Тайная полиция знает все». Бедная девчонка.
– Знаем, – медленно откликнулся я. – Один скользкий тип… ну, демон. Бывший демон.
Наташа спохватилась и принялась ловить парящие фигуры. Одну за другой она заталкивала их в мешок подрагивающими руками. Я тупо наблюдал, постепенно осознавая: спрошу. Не удержусь, спрошу, хотя не должен.
– Наташа, а что Лорд велел тебе сделать с теми, кто получит эти фигуры?
Но она уже очнулась. Завязала тесьму и резко поднялась. Волосы взметнулись по ветру, взгляд остекленел. Говорила она тоже отчужденно:
– Мне пора, Руби. Кажется, время очень дорого.
Глаз она не отводила, но губы поджимала. И мне очень не нравился ее вид.
– Пока! – Она отступила.
– Стой! – Я снова схватил ее за волосы. Да, черт возьми, я «ангел», но нервы и у меня не железные! Что они там все, спятили? Что творят с моей планетой? Что…
ШШШШШШШШШ…
Охнув, я отдернул руку. Ледяные волосы обжигали теперь синим пламенем, как и смертоносная коса. На моей ладони один за другим расцветали багровые ожоги.
– Не суйся в это, – прошипела Наташа так же, как шипел огонь. – Я поняла. Теперь я все поняла, мне пора работать, а вот тебе лучше…
– Работать? – Я встряхнул все еще гудящей головой. Это слово она произносила только в одном контексте. – Не смей ничего выдумывать, если у тебя нет точных инструкций! Их ведь нет? Лорд так не поступит, он…
Наташа вздернула подбородок и начала оборачивать косу вокруг головы. Ее внутренняя Хельга Патаки была сейчас в ярости, и объектом ее ярости был я. Окинув меня максимально уничижительным взглядом, Наташа бросила:
– Лорд поступит так, как лучше всем. Да и что ты вообще можешь знать о Лорде?
Ничего. Тут она была права. И когда она вместе с шахматами исчезла, «ничего» чернело и внутри меня.
Валаар собрался играть мертвецами. А мы?
Безвременье. Проклятые воды
В серых тучах проглянул осколок голубой муранской глубины. Ласковой сегодня была и вода: не схлестывались потоки, умчалась буря с пенистыми воронками волн. Корабль устало нежился на хрупких гребнях. Здесь забыли о ходе времени, но умели ценить покой.
Просоленные снасти окостенели, паруса обвисли. Горгулья дремала, прижав к себе фонарь; над океаном раскатывался ее мерный рычащий храп. Гомонили матросы и офицеры: почти все, кроме судового доктора и священника, высыпали на нижнюю палубу – посмотреть на полузабытую, обычно схороненную за серостью лазурь.
Капитан не был с ними – стоя у штурвала, жадно вдыхал промозглый воздух. Спрятал руки в карманы, стараясь отогреть мертвые пальцы, которые все равно постоянно саднили. Ветер трепал отросшие до неприличия волосы и старый китель – настолько привычно, что не замечалась ленивая игра погоды. В голове не было мыслей, зато сердце с утра шалило, шепча: «Сегодня». Он не верил. Что «сегодня», чем оно отличается от «вчера»? Но он вновь вышел к штурвалу ждать. Мирная погода и вправду казалась каким-то предзнаменованием. Добрым ли?
Она была почти такой же в недавний странный день, когда «Летучий голландец» – впервые за много лет – наскочил на современное суденышко. Когда молодой моряк посмотрел капитану в лицо. Как он – тот парень в форме – сумел его увидеть, если странствие проклятых – странствие незримое? На беду. На…
Да что же это такое. Века идут, а от него и его людей постоянно одни неприятности.
– Чудесный бриз, не правда ли?
Капитан медленно повернулся. Человек с пронзительными серо-голубыми глазами появился рядом, одарил ускользающей улыбкой, довольно зажмурился от солнца. Капитан молчал. На язык просился лишь один колкий ответ, который безошибочно угадали:
– Да. Так начинают беседы англичане. А мы далеко от Англии. Здравствуй, скиталец.
– Здравствуйте, милорд.
Он улыбнулся, открыл глаза, завел за ухо русую прядь – тоже длинную и неухоженную. В тот миг улеглись последние волны. И капитан понял, как мучительно хотел увидеть его. Просто так, ради пары фраз.