«В смысле она и сейчас живая⁈» — не понял я, а потом запоздало глянул на ауру и озадаченно поскреб затылок: и правда, аура у зверька оказалась в полом порядке, так что, похоже, грызун действительно живой.
«Временной стазис был снят при повреждении целостности контейнера, — пояснила странный феномен подруга. — Йорк не являлся мертвым в полном смысле этого слова. Его просто заморозили. Однако после пробуждения он ожидаемо испугался, что и привело к избытку нейромедиаторов».
«То есть это он от испуга в обморок грохнулся?»
«Защитная реакция, — подтвердила подруга. — Когда уровень нейромедиаторов придет в норму, йорк снова оживет».
И в этот момент хвост в моей руке явственно дернулся, после чего безучастно висевшая зверушка, которая мгновение назад даже не дышала, неимоверно быстро извернулась, а затем одним махом оказалась у меня на ладони и уставилась на мое лицо блестящими черными глазами.
— Ну привет, — кашлянул я, держа йорка на вытянутой руке.
Тот забавно склонил голову, а потом фыркнул, шикнул и, каким-то образом вытащив из моих пальцев оказавшийся неимоверно гибким хвост, так же стремительно перескочил на мое плечо.
— Эй-эй, давай ты к шее моей не будешь подбираться? Да ты еще и мокрый, блин! Слезь!
Йорк словно понял, чем именно я недоволен, тихонько застрекотал и так же проворно перепрыгнул на стол. Затем молниеносно вскарабкался на один из манипуляторов. И уже оттуда снова на меня уставился, словно пытался понять, как ко мне относиться.
«Первичная привязка осуществлена», — доложила Эмма, пока мы с йорком играли в гляделки.
«Какая еще привязка⁈»
«Управляющий модуль первого поколения не требует подтверждения на уровне крови носителя, но имеет возможность подстройки под более совершенную модель. В поведении йорков на уровне инстинктов заложено подчинение сильнейшему, поэтому теперь это твой йорк. И слушаться он будет только тебя».
Да на кой он мне сдался⁈ У меня что, дел других нет, кроме как с грызунами нянчиться⁈
«Ладно, — решил я. — На обратном пути выпущу. Здесь ему делать нечего, помрет, а в лесу авось приживется».
Больше не обращая на йорка внимания, я собрал вещи и, прикинув время до встречи с наставником, заторопился. По моим расчетам выходило, что до прилета ардэ осталось не больше десяти рэйнов. К счастью, открывать и закрывать дверь в убежище не пришлось — как только я подошел к выходу, настенные панели сами собой встали на место, а вокруг меня снова появилась рябь, как если бы я оказался в центре иллюзии.
С йорком проблем тоже не возникло — стоило его только позвать, как зверек тут же примчался и, взобравшись мне на руку, послушно замер. Маленький, легкий, как пушинка, и при этом мягкий, словно плюшевый заяц, которого любой ребенок с восторгом затискал бы до полусмерти.
Так мы и поднялись наверх, благо ни света, ни лестницы, ни двигающихся туда-сюда дверей грызун не испугался. А вот когда мы оказались снаружи, то неожиданно выяснилось, что за время моего отсутствия на болоте кое-что изменилось. Пока меня не было, кроги-охранники куда-то ушли, зато вместо них все ближайшие кусты оказались усыпаны мелкими синегрудыми, похожими на воробьев и на редкость горластыми птицами, которые при виде меня все как один замолчали и дружно повернули головы.
«Фиксируется большое количество компактных автономных модулей модификации „АЭМ-1“ последнего поколения со встроенной защитой от действия блокираторов магии», — подтвердила мою мимолетную догадку Эмма.
Что ж, у убежища, оказывается, имелась не только охрана, но и целая стая пернатых шпионов.
Знатно поработал тан, пока разрабатывал и внедрял в жизнь проект «Гибрид-1». Уверен, он массу времени провел в своем странном убежище, а значит, в здешних лесах обитает намного больше найниитового зверья, чем можно было бы подумать поначалу.
Одно хорошо — птицы не пытались меня атаковать, а просто проводили внимательными взглядами. Однако йорку такое внимание не понравилось, поэтому он в какой-то момент соскочил с моей ладони и с негодующим воплем кинулся разгонять пернатых наблюдателей, словно те ему чем-то помешали. Причем, что самое удивительное, он их действительно разогнал, поскольку со своим мизерным весом и цепкими лапками мог вскарабкаться даже на самые тонкие ветки. А уж с какой скоростью он умудрялся это делать…
Я только хмыкнул, когда вся стая с недовольным чириканьем поднялась в воздух. Тогда как маленький защитник без напоминаний вернулся и снова уселся на прежнее место, с довольным фырканьем уткнувшись мордой в мою ладонь.
— Ур-ш-ш… — то ли проурчал, то ли прошипел йорк.
Он, кстати, уже высох, распушился, сумел привести себя в приличный вид и к тому же, когда вылизал шерсть, неожиданно сменил окрас с грязно-бурого на серовато-дымчатый. Оказывается, от воды его шкурка просто потемнела, стала темной и непрезентабельной, тогда как на самом деле он изначально был вот таким. Нарядным. Да и еще и воздушным, как только-только созревший одуванчик.
Уходить он тоже категорически отказался. Я уж и на землю его спускал, на кусты сажал, и уговаривал, и приказывал… бесполезно. Йорк только сжимался в комок, смотрел на меня несчастными глазами, жалобно пищал и упорно бежал следом, словно ему, кроме меня, никто не был нужен.
«Привязка пожизненная, — огорчила меня Эмма, когда я понял, что без ее помощи мне не справиться. — Если ты его бросишь, он умрет. Йорки не способны жить в одиночку».
Я покопался в справке и с досадой признал: да, если я уйду, то брошу мелкого на верную смерть.
Надо сказать, йорки были достаточно редкими для Норлаэна зверьками, чаще они встречались ближе к горам, на севере, где густой пушистый мех становился для них настоящим спасением. За этот самый мех их, кстати, и ценили. Одно время даже разводить пытались, чтобы не приходилось истреблять грызунов в промышленных масштабах. Однако в неволе они не прижились, да и в качестве домашних питомцев оказались неудобными — йорки были чрезвычайно подвижными, гиперактивными и к тому же очень шумными созданиями, поэтому, будучи запертыми в клетку, быстро начинали чахнуть. При этом их природная популяция была сравнительно невелика, а с годами еще и неуклонно сокращалась, несмотря на охоту строго по лицензии и лишь в очень короткий период. Поэтому теперь шубу из йорка можно было увидеть лишь на очень состоятельных дамах, ну примерно как у нас шубы из шиншилл, на которых йорки оказались чем-то похожи. Да и вообще зверек оказался забавным, так что я и в самом деле не хотел его вот так загубить.
Все еще не решаясь сделать выбор, я снова посмотрел себе под ноги.
— У-у-рш! — жалобно проурчал сидящий в траве йорк и уставился на меня снизу-вверх влажными глазами. Маленький, несчастный, отчаянно не понимающий, почему я хочу его бросить.
— Черт. Ладно. Помрешь же без меня.
Малыш с облегчением вздохнул, когда я наклонился и, подобрав его с земли, запихал за пазуху. Он поерзал там поудобнее, свернулся кубком, пригрелся, заурчал и через некоторое время я с удивлением услышал, что йорк тихо-тихо мурлыкает… как будто поет… но, как ни странно, именно это в конечном итоге примирило меня с мыслью, что теперь у меня есть питомец.
— Буду звать тебя Ши, — решил я. А потом перешел на бег, потому что время уже поджимало, а мне еще надо было придумать, как сказать опекуну, что вскоре у него дома появится еще один квартирант.
Я успел почти вовремя. К тому времени, как я выскочил на ведущую к Кринкам дорогу, над самыми деревьями пролетел черный школьный ардэ и, сделав над мертвой деревней круг, отправился на посадку.
При виде странной летающей штуки успевший выспаться и начавший проявлять любопытство Ши недовольно зашипел. Потом выбрался наружу. Ловко цепляясь коготками за куртку, вскарабкался сначала мне на плечо, огляделся, а потом попытался залезть и за голову. Но поскольку волосы я стриг достаточно коротко, а сейчас еще и быстро бежал, то малыш, естественно, не удержался и шлепнулся в траву, огласив притихший лес сердитым писком.
— Эй, Ши! Не отставай! — выдохнул я и свернул, решив зайти в деревню с другого конца, чтобы успеть вытащить из тайника браслет и сделать вид, что уже давно тут гуляю.
— Урш-ш! — негодующе завопил мне вслед йорк, но я знал, что он быстрый. Успел уже не раз убедиться, пока мы путешествовали, поэтому не сомневался, что малыш от меня не отстанет. Ну разве что в земле перепачкается, однако это была уже меньшая из моих проблем.
Встрепанный, взмокший и порядком запыхавшийся, я буквально влетел в деревню, благо тын вокруг нее давно прогнил. Метнулся в приметный дом, запрыгнул в окно, в два счета добежал до кухни, после чего торопливо выудил из тайника идентификационный браслет. Быстро его надел. После чего с неимоверным облегчением выдохнул и, кое-как пригладив торчащие дыбом волосы, вышел на улицу уже нормальным шагом.
Когда я подошел к воротам, ардэ уже стоял рядом, передняя дверь была открыта, а у границы леса неспешно прогуливался мастер Даорн, время от времени выразительно посматривая на часы.
Я покосился на свои: без пяти пять. Почти вовремя. А потом подошел ближе и спокойно поздоровался:
— Добрый вечер, лэн.
Лэн директор быстро обернулся и, цепко меня оглядев, кивнул.
— Все в порядке? Ты нашел, что искал?
— Да, — хмыкнул я. — Только не знаю, понравится ли вам это.
Наставник настороженно замер.
— Если ты никого не убил, ничего не сжег и не взорвал, то вряд ли у меня есть повод для беспокойства.
— Я бы на вашем месте не был так уверен… Скажите, лэн, вы животных любите?
— Каких животных? — еще больше насторожился он, совершенно правильно почуяв подвох. Вернее, даже не подвох, а самую настоящую подставу.
Я уже собрался было признаться, что собираюсь привести к нему в дом необычного жильца, но тут увидел вскарабкавшегося на соседнее дерево йорка, проследил за его взглядом и вздрогнул: нет, только не это! А когда примерившийся зверек растопырил когти и, оскалив пасть, спикировал прямо на голову мастеру Даорну, я кинулся вперед и во весь голос рявкнул: